Государь

ГЛАВА 1

За час до рассвета Линан Розетем, объявленный вне закона принц Гренды-Лир, одиноко стоял в предутренней прохладе. Его лицо было обращено к небу, но глаза закрыты. Он чувствовал запах земли – множества недавно вырытых могил, а чуть поодаль – более сухой и едкий запах лошадей. На некотором расстоянии он ощущал присутствие людей, тысяч и тысяч людей: в лиге-другой – его четтов, где-то в пятнадцати лигах к югу – его врагов, и неожиданно большого числа людей к северу от того места, где он стоял.

Линан почувствовал, как его овевает мягкий прохладный ветер, дующий с запада, – и ветер этот принес с собой неожиданные звуки. Кавалерия. Глаза мигом открылись, на секунду закружилась голова. Звезды вращались над ним; пришлось расставить ноги пошире, чтобы не потерять равновесия. Он опустил взгляд и увидел темный силуэт Дженрозы, сидящей у изголовья могилы Камаля. Вдруг сзади послышался шелест. Он быстро обернулся. Это была Коригана, высокая королева четтов.

– Ты оплакиваешь друга, – проговорила она.

– Нет. – Линан покачал головой. А затем оглянулся на могилу Камаля и Дженрозу. Ему до сих пор не верилось, что тело друга томится теперь под могильным холмом; всего лишь земля – да и всего лишь смерть, если уж на то пошло – не могла одолеть этого воина-великана, самого знаменитого солдата во всем Гренды-Лир, учителя и опекуна Линана.

– Я слышу, как с запада приближаются всадники, – сказал он Коригане. – Много сотен.

– Рыцари Аривы? – нетерпеливо шепнула она. – Снова? Как им удалось обойти нас?

– Не рыцари. Четты.

Он теребил висящий на шее Ключ Меча, все еще темный от крови Сендаруса. Тот казался до нелепости легким.

– Эйнон? – расширив глаза, воскликнула Коригана.

– Возможно. Если так, то он на расстоянии многих часов отсюда.

– Я подниму знамена…

– Нет, – запретил Линан.

– Но Эйнон…

– Если это Эйнон, то он идет не сражаться, – с уверенностью сказал Линан. – По крайней мере, не с нами.

Коригана покачала головой, но не высказала рвущихся с языка сомнений. Она никогда не доверяла Эйнону, самому решительному своему противнику среди четтов.

– Впрочем, отправь несколько разведчиков, – добавил Линан.

Коригана улыбнулась.

– Просто для большей уверенности.

– Большую часть разведчиков отправь на юг – проверить, как там армия королевства – а остальных на север, – уточнил Линан.

– На север?

– Где-то там болтается третья армия, и мне хотелось бы знать, какими силами она располагает, кому принадлежит и в каком направлении движется.

– Король Хаксуса? Салокан?

– Вероятно; он по-прежнему отступает. – Линан невесело улыбнулся. – Как и мы.

Коригана кивнула и собралась уходить. Но заколебалась, чувствуя потребность сказать еще что-то, дать ему знать, что она понимает, через какую боль ему приходится пройти. «Не сейчас, – сказала она себе. – Позже, когда у него будет время примириться со смертью Камаля». Она ушла.

Снова оставшись один, Линан опять закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Западный ветер утих, и вскоре подул более теплый и сильный ветер с востока. Он нес запахи пашен, рек, городов и – глубоко под ними – резкий привкус моря.

Воспоминание о смерти Камаля настигло Эйджера в сновидениях. Вздрогнув, он проснулся, едва стало светать. Эйджер встал, размял руки, разгоняя кровь, затем рассеянно застегнул пояс с мечом. Он взглянул на Мофэст, все еще спящую под двумя их попонами. Она дышала ровно и медленно, и на мгновение теплота закралась в его сердце. А затем неожиданно словно заныла рана – на него нахлынули воспоминания о сражении двухдневной давности. Впервые с того страшного дня он по-настоящему почувствовал смерть друга. Эйджер сдержал рвущийся из груди стон. Ему хотелось упасть ничком и закрыться руками, чтобы не видеть этот мир без идущего по нему Камаля Аларна.

Он встряхнул головой, проясняя ее. Подобные мысли слишком походили на стремление к смерти, и Камаль презирал бы его за них. Он посмотрел на восток, увидел, что до восхода еще не близко, а потом разглядел на фоне горизонта Линана, стоящего неподалеку от могил четтов, павших в битве против армии королевы Аривы. «Но у нас, Линан, нет времени на скорбь, – подумал он. – Мы проиграли сражение, и враг будет преследовать нас, несмотря на то, что ты убил их предводителя».

Он понаблюдал за юным принцем, прежде чем подойти к нему. Приблизившись достаточно, чтобы разглядеть выражение лица Линана, он заметил, что тот отнюдь не скорбит; наоборот, кажется поглощенным собой и углубившимся в размышления. Эйджер не хотел мешать ему и повернулся, собираясь уйти.

– Останься, – тихо попросил Линан.

– Ваше величество?

Линан фыркнул.

– Даже ты теперь называешь меня так.

Эйджер кивнул.

– Ты будешь королем.

– Даже после нашего поражения?

Эйджер внимательно пригляделся к Линану.

– Ты не выглядишь как человек, считающий себя потерпевшим поражение.

– О, поражение мы потерпели, спору нет. – Он моргнул. – Мы потеряли Камаля. Я скорее предпочел бы потерять всю армию, чем его.

И все же, на взгляд Эйджера, было как-то незаметно, что Линан действительно скорбит о потере. Он нутром чуял: здесь что-то не так. Но не мог понять, что именно. Линан все говорил правильно, но за его словами не чувствовалось эмоций, словно одновременная потеря Камаля и битва с армией, преданной его сестре, подавили его чувства.

– Впрочем, возможности ещё представятся, – продолжал Линан.

– Ладно, допустим, врагов у нас скоро будет предостаточно. Они, должно быть, уже пришли в себя и наверняка не сильно от нас отстали.

Линан на мгновение прикрыл глаза и, открыв их снова, сказал:

– Армия Аривы все еще находится в лагере.

– Откуда ты можешь знать?..

– Но к северу есть и другие войска. Они удаляются от нас.

– Салокан, – ничуть не сомневаясь, заявил Эйджер.

– Коригана уже отправляет разведчиков проверить.

– Это должен быть Салокан, – настойчиво повторил Эйджер. – Арива отправила сюда армию, чтобы разделаться с Салоканом, не с нами. И магия Дженрозы показала, что армия Хаксуса потерпела поражение и сейчас отступает.

– Я предпочитаю знать наверняка. Мне не хочется угодить в клещи между двумя армиями. Мобильность – самое большое наше преимущество.

Некоторое время мужчины молчали. А потом Эйджер заметил сидящую у могилы Камаля Дженрозу.

– Ты говорил с ней за последние три дня?

– Нет, – тихо ответил Линан, прекрасно понимая, о ком речь. – Я не уверен… может быть, ты…

– Думаю, тебе лучше подойти к ней, – сказал Эйджер с большей уверенностью, чем испытывал. Его одинаково беспокоили и кажущееся безразличие Линана, и пребывание Дженрозы наедине со своим горем.

Линан резко кивнул и пошел. Эйджер смотрел вслед, противясь порыву пойти вместе с ним. «Принц уже не мальчик», – напомнил он себе.

Дженроза пристально смотрела на свои руки, до сих пор не вымытые со дня битвы и по-прежнему кроваво-красные от крови Камаля. Это все, что ей осталось от него, кроме воспоминаний. Как только небо посветлело, она начала видеть в потеках крови узоры; сперва ничего определенного, просто мелькание пейзажей, незнакомых лиц, мифических животных; но потом они сформировались во что-то, напоминающее карту, и в своем воображении она наблюдала за армиями, марширующими взад и вперед у нее на ладонях, наблюдала великие сражения и многочисленные смерти. Одна-единственная слеза упала и разбилась о ладонь. Кровь снова стала красной и смешалась, прежде чем узоры сложились в знакомые ей черты лица.

– Линан, – прошептала она, и не успело еще отзвучать имя, как на нее упала тень.

Она подняла взгляд – и на мгновение ей показалось, что его бледная кожа стала цвета крови. Она прижала руки к лицу и, охнув, отвела взгляд.

Линан озабоченно посмотрел на нее.

– Дженроза?

Она подняла голову и увидела, что его кожа снова бледна как рассвет. Дженроза испустила глубокий вздох, заставивший ее содрогнуться всем телом.

– Мне показалось… – начала она, но не смогла закончить. Он присел рядом с ней и взял ее руки в свои. Не верилось – до того они были холодные, даже холоднее ее рук. В голове у нее промелькнуло множество мыслей, но ни одну из них она не хотела высказывать вслух.

– Что ты теперь будешь делать? – спросил он.

Насколько она могла судить, он пытался говорить с ней помягче, но сухость, прозвучавшая в этих словах, придавала им такой оттенок, словно на самом деле ему это безразлично.

– Продолжать жить, конечно, – ответила она, удивившись звучанию собственного голоса. Она ожидала, что он будет наполнен чувством, но в нем присутствовало что-то от бесстрастия, выказанного Линаном. И тогда она поняла, что внутренне он, должно быть, чувствовал себя таким же покинутым, как и она. – Я ведь магичка. Четтская магичка. Я останусь с тобой, Эйджером, Гудоном и остальными. – Она глубоко вздохнула. – И отомщу за смерть Камаля. Не знаю как, но отомщу.

– Тогда идем, – позвал Линан. – Скоро ты будешь нам очень нужна.

Он встал, поднимая ее за собой.

Дженрозе вдруг стало холодно, и она задрожала. Линан снял с себя пончо, накинул ей на плечи, а потом сделал знак Эйджеру; тот поспешил к ним.

– Отведи ее к Подытоживающей, – приказал он. – Ей следует быть рядом с другими магами. Они, наверное, сумеют сделать так, чтобы она отдохнула.

Эйджер кивнул и удалился вместе с Дженрозой, обняв ее за плечи. В эту минуту Линан подумал, что его друзья сейчас выглядят маленькими и очень хрупкими, такими непохожими на тех уверенных, сильных людей, какими казались они все, когда был жив Камаль. Ему захотелось крикнуть, что он защитит их, что все в порядке – но он вспомнил, как стоял рядом с могилой Камаля, и понял, что это неправда. Он не мог защитить никого из них, и ни на секунду не верил, что все будет в порядке.

Разведгруппы, отправленные Кориганой еще до рассвета, вернулись обратно к середине утра. Они доложили о результатах непосредственно Коригане, и она отправилась разыскивать Линана. Она нашла его в обществе Гудона и личных телохранителей, Красноруких, которые уже сидели в седлах, будто только и ждали ее доклада.

– Армия Аривы до сих пор не сдвинулась с позиций, – доложила Коригана. – Они выжидают, желая сперва посмотреть, что предпримем мы.

– А войска к северу от нас?

– Салокан, – подтвердила Коригана. – Он продвигается с максимальной скоростью, но у него много пехоты и раненых, что замедляет движение. Направляется он прямо на север, к границе с Хаксусом.

– Почему армия Аривы не преследует нас? – спросил Гудон.

– Мы их сильно потрепали, – ответила Коригана. – Сейчас они зализывают раны.

– К тому же Сендарус мертв, и они утратили Ключ Меча, так что у них, быть может, нет командующего, – добавил Линан.

– Грызня между помощниками командира? – предположил Гудон.

Линан взглянул на самого давнего своего друга среди четтов.

– Возможно. Или они не знают, насколько сильно потрепаны мы. Или просто из-за нерешительности. Камаль рассказывал, что мой отец однажды сказал: генералу всегда следует как-то действовать. Лучше действовать неправильно, чем бездействовать. – Коригана и Гудон остро посмотрели на него. Линан грустно засмеялся. – Не беспокойтесь. ЧТО-НИБУДЬ мы будем делать.

На мгновение повисло молчание. Линан, казалось, довольствовался тем, что сидел на своей кобыле. Наконец Гудон не вытерпел:

– Чего же мы все-таки ждем?

Линан указал на запад. Гудон увидел на горизонте только легкую дымку и над ней – носящихся в воздухе птиц.

– Эйнона, – произнес Линан. Гудон взглянул на Коригану и увидел ее обеспокоенность. – Но мы не будем ждать. Я поеду ему навстречу.

– Я созову знамена, – сказала Коригана. – Ты встретишь его вместе со своей армией.

– Нет. Я отправлюсь с Краснорукими. Ждите меня здесь.

– Но ваше величество, это же Эйнон! – взмолилась Коригана. – Он знает, что уничтожив вас, он уничтожит меня и откроет себе путь к престолу четтов…

– Ты действительно думаешь, что Эйнон может меня убить?

Коригана вспомнила, как в ходе последней битвы враги не раз поражали его – но раны исчезали, не причиняя вреда. После того, как Дженроза, спасая жизнь принца, дала ему кровь лесной вампирши Силоны, он стал чем-то иным, нежели просто человек; для четтов он стал вернувшимся Белым Волком, воплощенным мифом. Она покраснела и покачала головой.

– Так надо, – мягко сказал ей Линан. – Доверься мне. Жди здесь. Я вернусь еще до вечера. Вышли новых разведчиков – пусть ведут наблюдение за армиями королевства и Салокана. Когда я вернусь, мне нужно будет знать их точное расположение.

Много лет назад, когда Эйнон был еще мальчишкой, отец отправил его с торговой экспедицией на восток. Сопровождая один из летних караванов через ущелье Алгонка, он глядел на все широко раскрытыми от удивления глазами: впервые он увидел покрытые буйной растительностью богатые земли между морем и горами Уферо, потеряв счет кишмя кишащим тысячам местных жителей, дивясь богатству, которым щеголяли даже самые мелкие землевладельцы. Сейчас, спустя десятки лет, ему все еще приходилось бороться с искушением отпустить повод лошади и с открытым ртом глазеть на зеленые пастбища и леса, через которые он вел своих четтов. Ему также приходилось бороться с соблазном считать, что столь изнеженные края способны порождать лишь изнеженных солдат. Он знал, что сформированные здесь армии завоевали для Розетемов почти весь континент Тиир и под руководством Генерала Элинда Чизела – отца принца Линана – даже изгнали наемников из Океанов Травы, совершив то, что никогда не удавалось сделать самим четтам.

«Пока отец Кориганы не объединил нас всех под своим знаменем». Эйнон глубоко вздохнул. Он понимал: сделанное старым королем – которого также звали Линаном – было сделано для блага всех четтов, но в междоусобных войнах, которые он вел, выковывая это единство, погиб отец Эйнона. И вот теперь тезка Линана, сын великого Генерала и союзник Кориганы, творил для четтов новую судьбу.

Эйнон достал из сумки на поясе Ключ Единения и ощутил его тяжесть. Ключ был тяжелее, чем ему следовало быть, хотя, к удивлению Эйнона, с каждым днем становился все легче. Его сторонники ожидали, что он повесит Ключ на шею. В конце концов, разве сам Белый Волк прислал его не в качестве взятки – ради возвращения под его руку клана Лошади и всех союзных с ним кланов? Но Эйнон этого не сделал. Ключ был послан не в дар, как думали его приверженцы, а как напоминание о том, чему надлежало хранить преданность; со стороны мудрого принца это было мягким подталкиванием в нужную сторону.

И Ключ привезли вместе с еще большим подарком, напомнил себе Эйнон: головами наемников Прадо и Рендла, двух злейших врагов его народа.

Он убрал Ключ и поднял голову. Его всадники проезжали через лес, и тени от веток скрещивались над ними, словно пальцы гигантских рук. Несмотря на свою красоту, эта часть мира заставляла Эйнона чувствовать себя в ловушке. Ландшафт, казалось, угрожающе стеснял его со всех сторон. Там, в Океанах Травы, пространство было открытым и плоским, но здесь даже небо низко нависало над ним.

Он изучал лицо всадника, едущего рядом с ним, и не замечал в нем ни страха, ни беспокойства. Скорее уж оно отражало присущее этому молодцу рвение.

– Тебе у нас понравилось, Макон? – поинтересовался Эйнон. Высокий четт внимательно посмотрел на вождя.

– Я скажу Линану, что ты самый щедрый хозяин, у которого мне доводилось гостить.

Эйнон удивился – но потом сообразил, что Макон неправильно понял вопрос. Ну конечно же, Линан стоял для этого человека на первом месте. Именно это вождь и его люди невольно подмечали в Маконе, а также во всех Красноруких, доставивших подарок Линана: все они были без ума от Белого Волка. Восточный принц был уже больше мифом, чем человеком, и это как ничто другое убедило Эйнона: у него нет иного выбора – придется поддержать Линана в его борьбе. В конце концов, кто может устоять против мифа?

Из переднего фургона донесся крик, и через мгновение к ним уже галопом скакала всадница. Она пронеслась мимо Эйнона, развернулась и поехала рядом с ним.

– Четты. Много. Краснорукие.

– Насколько далеко? – спросил Эйнон.

– Примерно в часе езды отсюда.

– А Линан?

– Он во главе. – Она хотела добавить что-то еще, но нервно взглянула на Макона и, очевидно, решила ничего не говорить.

– Передай авангарду: продолжать двигаться вперед, – приказал Эйнон. – Мы скоро присоединимся к вам.

Всадница устремилась назад.

– Я хотел бы поехать вперед и приветствовать Линана, – сказал Макон.

Первым желанием Эйнона было попросить Макона остаться с ним – он хотел произвести на Линана впечатление, не расцвеченное докладом его посланца – но отпустить Макона означало продемонстрировать собственную уверенность и власть.

– Передай принцу Линану привет от меня.

Макон благодарно улыбнулся, пришпорил лошадь, пустив ее в галоп, и вскоре скрылся из вида.

Два войска встретились там, где дорога вышла из леса и петляла, пересекая заросшее травой поле. Оба командующих приказали своим войскам остановиться, а сами поехали к середине поля, навстречу друг другу. Когда Эйнон подъехал достаточно близко, чтобы как следует разглядеть лицо Линана, то невольно охнул от удивления при виде перемен. Если прежде из-за белизны своей кожи принц чувствовал себя неуютно, словно теленок в волчьей шкуре, то теперь явно привык к ней. Линан был невысоким, жилистым и белым как снег, и его взгляд, холодный как лед, ни на миг не отрывался от лица Эйнона. Они остановились в нескольких шагах друг от друга и даже не пытались пожать друг другу руки; меж собой им не требовалось притворяться. Оба знали, что именно здесь происходит.

– Рад, что ты приехал, – сказал Линан.

– Я доверяю тебе, – без всякой иронии ответил Эйнон. Тут он заметил на шее у принца Ключ Меча. И невольно прикипел к нему взглядом.

– Подарок от Аривы, – криво усмехнулся Линан.

Эйнон удивленно взглянул на него.

– Ты убил королеву? – Он не мог скрыть потрясения.

– Нет. Она отдала его своему любовнику. Одному аманиту по имени Сендарус.

– Значит, ты разбил армию королевства?

Линан покачал головой.

– Нет, мы потерпели поражение.

Эйнон моргнул. Не придумав ничего лучше, спросил:

– Вы отступаете?

– Нет. Обе стороны сильно потрепаны. Армия королевства, по-моему, пострадала сильнее, но поле осталось за ней. Технически это означает, что они одержали победу.

– Ни один четт не счел бы это победой, – прозаически заметил Эйнон. – Залитое кровью поле не стоит жизни даже одного воина. Если они потеряли больше воинов, значит, победили вы.

– Я потерял Камаля, – напрямик сказал Линан. – Я не победил.

– Боже, малыш, я не ожидал, что ты встретишь меня празднованием, но не ждал и такого пиршества дурных вестей.

То, как Эйнон произнес «малыш», заставило Линана подумать о Камале. Странно, но в каких-то мелочах – своей речью и манерой держаться – этот вождь напоминал ему погибшего наставника. Он оттолкнул от себя эту мысль.

– Тебе лучше точно знать, в каком я положении, прежде чем ты окончательно и бесповоротно решишь поддержать меня.

– Ты так уверен, что я приехал именно поэтому?

– Ты же привез Ключ Единения, – уверенно произнес Линан.

– Ну и в каком ты положении? – Эйнон невольно усмехнулся.

– Моя армия в основном цела. Армия королевства нас не преследует; у нее мало заслуживающей упоминания кавалерии, и большая часть ее состояла из рыцарей Двадцати Домов, а они совершенно непригодны для преследования. К северу от нас есть еще и третья армия: отступающие силы вторжения Салокана.

– Вы столкнулись с тяжелой кавалерией Кендры?

– И почти всю ее разгромили. – Линан на мгновение прикрыл глаза. – Это была заслуга Камаля.

– В своей оценке положения ты забыл упомянуть еще об одном. Линан на миг задумался.

– Мне кажется, я ничего не…

– Ты разгромил наемников Прадо и Рендла.

– А…

– Поэтому, на мой взгляд, у тебя на счету по крайней мере одна победа, а возможно, и вторая. – Эйнон достал из висящей на поясе сумки Ключ Единения. – По-моему, это твое, – произнес он и протянул Ключ Линану.

– Спасибо, – просто ответил принц, беря его и вешая на шею. Тот звякнул, ударившись о Ключ Меча, и Линан на кратчайший миг почувствовал огромный прилив сил, заструившихся по его жилам. Он так удивился, что едва слышал крики одобрения Красноруких, раздавшиеся у него за спиной.

Гудон сидел позади окружавшего Линана круга вождей. Это собрание и забавляло, и малость угнетало его, но ничего иного от начала заседания нельзя было ожидать. Ближе всех к Линану сидели Коригана и Эйнон: старые противники, борющиеся сейчас за общее дело, но все равно остающиеся старыми противниками. Поддерживаемые союзными вождями кланов, оба спорили о наилучшей стратегии для армии четтов, которую представляли себе по-разному.

Спор был жарким, желчным и зашел в тупик. Гудон гадал, насколько отличалось бы это обсуждение, присутствуй на нем Камаль – и пришел к выводу, что его присутствие еще больше повысило бы накал. За то время, пока Гудон знал Камаля, он хорошо усвоил, что допустить того до участия в дискуссиях все равно что бросить факел на сухую солому. Он скривился как от боли. БЫЛО все равно, поправил он себя.

Гудон переводил взгляд с Эйнона на Коригану, слушая доводы, неоднократно приводимые каждым из них в пользу своего плана, а иной раз посматривал на Дженрозу, сидящую с другими четтскими магами. Было видно, что она пытается сосредоточиться на том, что говорилось – или выкрикивалось, – но мысли ее бродили где-то далеко.

А в центре всего этого сидел Линан – бесстрастный, не делающий никаких попыток смягчить разногласия своих расколовшихся на два лагеря сторонников. Он дождался, пока у Кориганы и Эйнона не иссякнут доводы, а затем встал. Все разговоры затихли. Он посмотрел на Коригану.

– Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я двинулся против армии королевства и закончил то, что нам не удалось сделать в битве три дня назад.

Коригана кивнула, и он взглянул на Эйнона.

– А ты хочешь, чтобы я двинулся прямо на столицу провинции, Даавис, взяв ее, пока единственная армия королевства все еще оправляется от удара в провинции Хьюм.

Эйнон кивнул. Линан набрал побольше воздуху в грудь, а потом посмотрел прямо на Эйджера, тихо сидящего рядом с Гудоном.

– А ты, старый горбун, что посоветуешь?

Эйджер удивленно моргнул. Все взгляды обратились в его сторону. Каждый сознавал, что Эйджер, как один из первоначальных товарищей Линана, обладал большим влиянием, чем просто вождь.

Эйджер прочистил горло.

– Слушай, а что хочет предпринять Белый Волк?

Линан улыбнулся, а по кругу собрания пробежал вздох. Кори-гана и Эйнон, похоже, смешались.

– Белый Волк говорит, что мы не станем ни нападать на армию королевства, ни атаковать Даавис.

– Ну не отступим же мы обратно в Океаны Травы! – возгласил Эйнон. Линан внезапно холодно посмотрел на него. Эйнон сглотнул и поспешно добавил: – Я проделал весь этот путь со своими людьми не для того, чтобы вернуться назад, не нанеся врагу удара во славу вашего величества.

«О, здорово сказано», – подумал Гудон и увидел, что Линана это тоже позабавило.

– Вы нанесете удар, Эйнон, – заверил его Линан, говоря достаточно громко, чтобы слышали все присутствующие. – Во славу меня и всех четтов.

– Тогда против кого же мы пойдем? – спросила Коригана. – Я выступаю от лица всех четтов, когда говорю, что нам бы хотелось получить возможность вторично напасть на королевство, атаковав либо его армию, либо Даавис.

– Как и мне, – поддержал ее Линан. – Но не сейчас.