Часть 1
***
Ледоход, весна все больше набирает силу. Кусочек льдины оторвалась от мощной глыбы и поплыл. Стремнина понесла его переворачивая и кружа. Все быстрее и быстрее, пока Варна не потеряла его из виду.
Бедняга. Так и нас несет, крутит, топит и мучает. Вот если бы обуздать этот поток. Если бы льдинка подчинила себе реку, а не наоборот, да разве такое возможно?
В голове клубились темные думы, одна тяжелее другой. Как же все опостылело. Печальное худощавое лицо отражалось в реке. Правильные, тонкие, невыразительные линии. Тени под глазами только подчеркивали глубину взгляда, поражающего своей серьезность. Эти глаза знали много печали и поэтому так отчаянно искали вокруг счастья.
Кругом не было ни души, только рассвело. Откинув кожух и подняв полу сарафана Варна лицезрела изуродованную левую ногу. На лодыжке красовался продолговатый белесый с синевой, словно выдолбленный, шрам. Выше колена бедро “украшала” бугристая, с впадинами и выступами кореженная кожа. Когда-то этого всего не было. Теперь же, что есть, то есть, грех жаловаться. Хорошо, что все вообще зажило. За это спасибо отцу да знахарке, выходили, не дали уйти в вечную тьму.
Воспоминания унесли Варну к тому, как все произошло. Это был один из самых страшных дней в ее жизни, а началось все из-за Ратибора. Умудрилась же она как и добрая половина девок села растаять от его красоты, но мало кому на ум пришло переходить дорожку Алене. Варна же таяла от взглядов Ратибора, ничего не замечая вокруг. Сама же во всем виновата. Надумала себе, дурочка, несуществующую любовь, дорисовала в голове и готово. Как наивно, учитывая сколько сердец разбил Ратибор.
Последней каплей стала встреча на раскисшей от дождя дороге. Варна шла с ведрами с реки. Супротив ей Ратибор, ведущий Алену под локоток. Взгляд его сразу метнулся вперед, что не укрылось от его спутницы. Как только пара поравнялась с Варной, скользкая грязь поехала под ее ногой. Ратибор тут же подхватил ее, не давая упасть, но не заметил как задел Алену и та шлепнулась на попу. Надо было видеть в тот момент ее глаза, полные злобы и ненависти. Ратибор же лишь раскатисто расхохотался и помог ей встать, Варна поспешила побыстрее уйти домой. С тех пор Алена возненавидела Варну и мечтала изуродовать, чтобы, не то что, Ратибор, самый неказистый парень в деревне не позарился. А может не изуродовать, может убить, ведь с ее головы вполне могли снять кожу вместе с волосами, а ограничилось все обезображенной ногой.
Между бровей пролегла глубокая складка. Варна помнила все, как будто это было вчера. В тот день Алена позвала всех знакомых окрестных девок в баню, позвала и ее.
Было то на святки. Солнце медленно клонилось к закату. Кутаясь в теплый кожух от леденящего ветра, Варна ускорила шаг. Вот уже и знакомый огромный дом. Ничего не скажешь, Алена жила богато, как сыр в масле каталась.
Ворота на задний двор были открыты. Оттуда слышались возбужденные девичьи голоса, перемежающиеся хохотом.
– Смотрите-ка, кто пришел, наша молчунья. – нараспев произнесла Алена, продолжая улыбаться. Заметив смущение Варны, она подлетела к ней и за руку втащила в гомонящую толпу.
– Да шучу я, будь как дома, еще Анка придет и все будут в сборе. А вот и она, стоило только помянуть…
– Здорово, девки! А я тут это, бубликов принесла.
Высокая, статная, круглотелая Анка с длинющими волосами ниже пояса, улыбалась во весь рот. На ее шее могучим ожерельем повисла связка румяных бубликов. Варна как никогда была рада ее появлению, ведь только ее, положа руку на сердце, она могла назвать своим другом.
– Только из печки. Вкууууусные! – протянула Анка, вгрызаясь в один из бубликов. Девушки налетели на новоприбывшую, кто приветствовал, кто, последовав ее примеру, отрывал с протянутой связки румяную выпечку.
– Пойдемте в баньку, девки, она у нас такая, что все влезут. – не без гордости сообщила Алена.
– Даже я? – хохотнула Анка в ответ.
– Тебя мы в первую очередь запихнем.
Раскрасневшиеся девушки, парились на дубовых лавках. Влажный воздух был наполнен запахом деревянных бревен, раскаленной каменки и березового веника. Анка оказалось отличной банщицей, в ее руках веник, становился мощным орудием. Первой она отхлестала Алену, потом принялась за Варну. Она распласталась на длинной скамье, руки вытянула вдоль тела ладонями кверху и приготовилась к приятной пытке. Пухлая рука без устали чередовала поглаживания и хлесткие удары. Тело то размякало, то терпело нападки березовых прутьев.
– Хватит, хватит, больше не вытяну. – замычала Варана. Она выбежала из парилки, ковшом зачерпнула холодную воду из кадушки и окатила себя с головы до ног. Кипящая голова получила долгожданную прохладу. Грудь, руки, спина, живот и ноги ответили приятным покалыванием.
За столом в предбаннике сидела Алена и придирчиво оценивала фигуру соперницы. Не найдя к чему придраться, она продолжала откровенно пялится без всякого стеснения. Варна косясь на нее быстро натянула чистое исподнее и села за противоположной стороной стола в дальнем углу.
– Угощайся. – сказала Алена, изобразив на лице неискреннюю улыбку.
Варна налила себе прохладного кваса и уткнулась в кружку. Напряженное молчание висело в воздухе. Варна мечтала, чтобы хоть кто-то появился из бани. Время тянулось как вязкий густой мед. Вот наконец в предбанник вылетела Дарина и также с упоением окатила себя из кадки.
– Ох и хороша твоя банька, Аленка. – улыбаясь произнесла светловолосая девушка.
– Рада угодить дорогим гостям. – с приторной улыбкой ответила ей Алена.
Дарина присоединилась к ней, подсев под самый бок.
– Опять эта чудная всех сторонится. – шептала она на ухо своей собеседнице. Алена молча кивнула, лыбясь в ответ.
Варна понимала, что говорят о ней. Изо всех сил она пыталась не выказать смущения, но щеки залились предательским румянцем. Слава Богу, из парной начали выходить пропаренные девки и вскоре за столом воцарились всеобщие смешки и щебетание.
Наконец можно было снова ощутить себя невидимой. Неловкость только-только оставила Варну, как на порог ввалилась дородная и красная Анка. Окатив себя, она окинула стол горящим взором, выделила тощую фигурку в самом углу. Пара аршинных шагов и она уже сидела рядом с Варной.
– Ты чего это на углу расселась, али замуж не хочешь? – спросила подругу Анка, елозя по дереву пышными бедрами.
– Ничего я не хочу. – потупилась девушка в ответ.
– Поняла, вы все из-за Ратибора друг на друга зуб точите. Послушай моего совета, Варна, оставь ты его. Не доведет он тебя до добра. Да и Аленка девка глазливая. Не потерпит она соперниц, давно уж себя его будущей женкой мнит.
– Спасибо на добром слове, да только мне терять нечего.
– Напрасно ты так считаешь. Хоть ты и тихая, но девка красивая. Ратибор на тебя так и зыркает. А эта “невеста”, места себе не находит. Не может быть кто-то лучше нее. Помяни мое слово, не перед чем она не встанет, пока со свету тебя не сживет. Ну или хотя бы не уберет тебя как-то с дороги. – смягчилась под конец Анка.
И без того тяжелые думы Варны стали еще мрачнее. Ночь тихо спускалась окутывая мраком все вокруг. Алена зажгла лучину.
– А давайте-ка гадать. На суженного ряженого. У меня и зеркало есть.
Алена, накинув тулуп, метнулась в избу. Зайдя в баню вместе с клубами морозного воздуха, она втащила в предбанник что-то огромное и круглое. Обернутая тряпицей вещь появилась на свет. Гладкая отполированная поверхность предстала перед всеобщими взорами.
– И кто первый пойдет? – с опаской косясь на зеркало, спросила Анка.
– Это мы сейчас решим. На кого моя скалочка резным концом укажет, та первая и пойдет.
Все в ожидании ерзали за столом. Алена достала из тулупчика скалку и крутанула на столе. Варна уже предчувствовала недоброе, где-то внутри пробежал холодок. И точно, злополучный конец указал прямо на нее. Ухмылка растеклась на красивом лице Алены.
– Я сейчас все устрою. – сказала она и скрылась в бане вместе с зеркалом.
Анка подбадривающе посмотрела на Варну, мол не переживай, это просто гаданье. Странное оцепенение охватило Варну, что-то вроде предчувствия неминуемой беды. Хотелось убежать, пока еще не поздно, встать и удрать, но она не могла даже пошевелится. Видно своей участи ей было не миновать.
– Готово, перейдемте-ка в избу. Нельзя гаданию мешать. – сказала появившаяся Алена.
– Я в предбаннике посторожу. Чур я следующая гадать. – вступилась Анка.
– Успеется. Если ты тут будешь под дверями мяться, не видать ей своего жениха. Давай, заходи, Варна.
Не слишком любезничая, Алена чуть ли не взашей затолкала Варну в баню. Проследила чтобы все вышли и зашли в избу.
– Ой, скалочку забыла.
Алена вернулась и на двери бани опустился тяжелый деревянный засов.
– Ну что, Варна, погадаем, долго ли тебе жить осталось?
***
Варна осмотрелась, вокруг царил полумрак. Единственным источником света служила тонкая лучина слева под потолком. Пляшущее пламя отражалось в огромном зеркале. Варна с опаской подошла и вгляделась в свое отражение. Будто лик смерти пробежал по ее бледному лицу. Проступили темные круги под глазами. С лицом начало происходить что-то жуткое. Под кожей словно исчезли мышцы, она поначалу обвисла, а потом обхватила лицо так туго, что казалось скоро треснет. Невозможно было разжать челюсти, чтобы закричать. Собственная кожа буквально стиснула ей рот. Ноги подкосились и опустили безропотное тело на лавку вплотную к зеркалу.
«Что это? Какое-то наваждение? Я наверно сплю», – думала Варна пытаясь закрыть глаза. Она не смогла этого сделать. Ноги и руки заледенел от ужаса. Глаза начали сохнуть и болеть, выступили слезы, застилая все вокруг пеленой. Варна хотела поднять руки, но с ними случилось то же, что и с лицом. Кожа держала крепко, скрюченные кости, суставы потеряли былую упругость. Весь ее стан буквально окаменел. Двигались только расширенные до нельзя зрачки.
В дальнем углу, в отражении, воспаленные глаза уловили какое-то движение. Какая-то тень шевелилась, будто отделяясь от стены. Варне стало дурно. Она уловила звук, дерущих деревянные доски, когтей. Затем раздалось протяжное кошачье мяуканье, пронизывающее насквозь, потустороннее. Крик застыл у Варны в глотке. Из-под полока, вылезла ужасная не то черная, не то серая кошка. Вид у нее был словно у мертвой. Неподвижный взгляд, направленный в одну точку. Шерсть местами свалявшаяся, местами с кровавыми проплешинами. Непомерно большие зубы верхней челюсти прикрывали собой весь подбородок. Это были не простые кошачьи клыки, а целый ряд острого длинного частокола. Мерзкое существо, на непомерно высоких ногах. При этом пузо отвисало дряблой кожаной складкой почти до пола.