Проживая счастье

Счастье внутри нас

Какая избитая фраза. Как много раз мы слышали её в хороших фильмах, в добрых притчах. Читали что-то похожее под великими картинами признанных живописцев. Впускали ли мы в себя эту фразу? Понимали ли, что именно к нам она и относится?

«Искать счастье по свету смысла нет», – утверждают те, кто пытался искать счастье по свету. Строить планы по добыче счастья, идти по намеченной схеме для встречи с ним – тоже не дело. Как это модно говорить: закрывать нижний слой пирамиды потребностей, где расположен скромный достаток, налаженный быт – кров, хлеб – хорошо и правильно для каждого человека. Возможно, это и есть самый понятный, простой путь жизни. Но это не всё, что мы можем узнать о счастье. А для того, чья Душа создана для иного, не материального, большего, бытовые радости и вовсе не будут источником даже микроскопического счастья.

Вообще мы живём в интересное время. Пирамида потребностей переворачивается. Дом, еда и прочее будто бы необходимое постепенно отходят на вторые планы. Неспешно. Когда из-за ограничений карантина мы оказались взаперти по домам (никого не оставили на улице) и поставку провизии нам организовали наилучшим образом, мы поняли, что не это главное. Может быть, ещё не осознали. Но точно поняли.

Так мы начали приходить к новому взгляду на жизнь. В нём всё плотнее утверждается истина, что именно духовные и душевные мотивы, ведущие нас по пути жизни, важнее всех прочих. Нам нужны музеи, театры, картинные галереи. Душа стремится к красоте. Дух питается творческими порывами. Нам становится дорого эстетическое наполнение реальности. Не всем, конечно. Но эстетов жизни всё больше. Мы стремимся к красоте жизни. Желаем себе её позволить. И в ней, как нам теперь кажется, наше счастье. Стоило забрать у нас привычное (закрыть силой замки на наших домах), как счастье переместило центр тяжести из холодильников и гардеробов в свободу передвижения по городу и красоту жизни.

Мы понимаем, что, если случится ещё что-нибудь радикальное, произойдёт новое смещение. И сколько мы будем бегать за воображаемой морковкой, висящей перед носом? Метод погона ослов – все о нём знают, но всё же ведутся.

Самое время напомнить себе избитое, но глубокое: счастье только внутри нас. Там, где и было всегда. Пытаться добыть его где-то ещё – игра, обречённая на провал. Думать, что мужья, жёны, дети, родители источники нашего счастья – мило, но накладывает на этих людей ненужную ответственность. Они всего лишь люди. У каждого своя жизнь. Своя дорога счастья.

Счастье – это мы. Мы создаём его внутри себя, мы опираемся на него. Мы решаем (иногда через дикую боль и сопротивление), куда направить внимание: в счастье или в страдание; в ад или рай; в жизнь или смерть.

Всё есть иллюзия. Перечисленное выше – тоже.

Свобода, тюрьма, счастье, беда – в нашей голове (мы знаем это, пора добровольно и самостоятельно выходить из этих ловушек). Из иллюзий выбираем ту, которая делает нас более целостными и сильными. А это счастье, счастье, счастье.

Торопиться не нужно. Перестраиваемся на поток счастья постепенно, неспешно. Улавливаем его тончайшие проявления и бережно переключаем себя на жизнь, где нам со счастьем по пути. Для начала важно просто услышать: «Счастье внутри нас». Оно отражается в мире, но живёт всё-таки внутри нас. Ни в другом человеке, ни в городе-мечте, ни во вкусной еде. Опора счастья – мы.

*Антреме*

Заметила, как изменилось время. Я о часах, которые в сутках. Их не хватает. Не из серии «я ничего не успеваю», а прямо-таки «я ничего не понимаю».

С одной стороны, когда смотрю на грядущие месяцы, которые нам объявлены периодом заточения, кажется, что освобождение от карантина так далеко. Что за это время деревья успеют стать большими. С другой стороны, день пролетает, я не успеваю его заметить, хотя график сна прежний, работы больше не стало, походы в магазины, кафе, салоны красоты, которые занимали много времени, ограничены – точнее, закрыты наглухо.

Что происходит? Куда делось время? Вопрос риторический, можно не отвечать.

А вот ещё один: чувствовать себя как в тюрьме – это не принимать ситуацию, так? Но мне не нравится это чувство. Я хочу его изменить. А как? Принять ситуацию и всё, что вокруг неё развернулось? А как принять? Если нас так долго и настойчиво учили свободе воли и яркому, смелому, даже артистичному выражению себя.

Мы, конечно, вместо того чтобы воспользоваться новыми знаниями о свободе личного проявления во благо мира, вместо того чтобы нести открыто свет и добро (это же наши неистощимые ресурсы), заковали себя – сделав выбор – в беспросветные рабочие будни и дичайший график. Взяв на грудь свободы больше, чем можем унести, мы давай жечь леса, бросать мусор под ноги и травить жизнь изобретениями рук человеческих. Мы осознали личную свободу Духа и неправильно ею пользуемся. Нас ей обучили, а после, получается, заточили в тюрьму.

Видимо, учили свободе, а теперь учат мудрости.

Учили свободе внешней, теперь учат свободе внутренней.

Кто учит? Мы сами себя и учим. Не включается сознание на более широкие обороты самостоятельно? Приходится обращаться к жёстким (концлагерным) методам и воспитывать ими душевность, жажду жизни. Не доходит добровольно до нас идея о чистоте внутренней и внешней? Всё ещё мечтаем о том, что не придёт никогда – о будущем… Не о каком-то конкретно. Просто о будущем. Что оно наступит и что-то изменит. А оно не наступит. Или кто-то бывал в будущем и знает, что оно существует? Настоящее нас перестало интересовать. Нам будущее подавай.

Я пока не могу принять происходящее. Настраиваю себя целый день на благость и опору, на внутреннюю свободу. А утром всё заново – печаль, тревога, почти отчаяние. Вот, кстати, ответ на вопрос: куда уходит время? У меня идёт колоссальная работа по принятию. Я физически в этот момент замираю (я не знаю), а время проходит.

Приглашаю прямо сейчас записать, как происходит принятие нашей жизни. Несколько пунктов. Принятие уникально. Для каждого случая – своё.

«Это моё утро, моя кровать и мой потолок, в который я смотрю. Мне подходит то, что есть сейчас. Что будет дальше – не знаю. Скоро я загляну в монитор телефона, там что-то будет или нет. Какие-то планы, задачи. Или тишина. Я соглашусь с тем, что даст мне жизнь прямо сейчас, и решу, как с этим обращаться, тоже сейчас».

Как принимается сейчас?

Утро. Зарождение счастья.

Утро. Время суток, когда спящая природа пробуждается. Мы поймаем подобный импульс пробуждения, если, например, выйдем в тёплое время года на улицу, пока ещё не замаячил первый луч света. Нас оживит порыв нежного ветра. Это будет как вдох новой жизни. Когда счастье зарождается в нас, оно похоже на этот ветерок. Счастье как порыв жизни.

Оно рождается в одно мгновение, отметая преграды, высвобождая нас из сомнений о его существовании. Стирая грани и полутона, оно, как яркий пейзаж на не менее ярком фоне, возникает вдруг из ниоткуда и цветёт, разрастается. Мы слушаем себя, смотрим на него, наслаждаемся.

И если мы не растворяемся в нём полностью, не позволяем ему захватить нас, но и не отвлечены повседневными заботами, то замечаем чудо зарождения счастья. Если нам удалось ощутить дыхание природы и раскрывающееся через неё счастье, что же в этот миг первое придёт нам в голову? Что всё это однажды пройдёт. Нам откуда-то известно, что цветение счастья не будет вечным, как и цвет любого дерева.

Мы чувствуем, что спад неизбежен. Счастье одновременно хрупко и безупречно. Оно так яростно стремится к нам, как солнечные лучи пробивают горизонт в назначенный час. И так же уязвимо счастье перед попытками его удержать. Как и восход, который мы не можем попросить зарождаться чуть медленнее или быстрее. Всё течёт в своём ритме.

Зарождение счастья можно сравнить с импульсом к творчеству. С его необъяснимой природой, непостижимой тягой к созиданию «здесь и сейчас». Это как взять холст, высвободить из себя краски. Взять ручку, вылить на лист тетради из себя текст. Встать на дорогу, пройти огромный путь без цели, в пустоту.

Представить, что сделали это. Или сделать. Так начинает звучать счастье хрупкое и сильное, как сама жизнь. Это то, что нам нужно знать, соединяя себя с ним.

*Антреме*

Я иду в пространство внутренней тюрьмы, я зажигаю свет в самом тёмном её углу

Снимаю паутину с окон (в Душу)

Сметаю жесткой щёткой копоть со стен и потолка

Сажусь в центр тюремной камеры и дышу

Глубоко дышу

Яростно, настойчиво

Солнечные лучи снаружи пробиваются к свету Духа, который сияет из меня, усиливаясь дыханием воли, дыханием силы

Стены начинают просвечивать, растворяться, исчезают полностью

Я свободна

Незадолго до этого я получаю сообщение от доброго человека, который поддерживает меня и принимает всю боль мою, все страхи и радости от его трепетного вмешательства в мою жизнь.

После этого я выбираю «как-то дожить до утра», с наступлением которого на обновлённом физическом ресурсе шагаю в медитацию, где вижу внутреннюю тюрьму. И дышу, дышу. Зажигаю свет в её уголках. Растворяю стены снова и снова. Я расскажу подсознанию, что мы умеем иначе. Я покажу ему эту возможность. Я буду делать это снова и снова, до полной веры друг в друга.

Начинаю день, в котором вижу, как подруга детства в социальных сетях обличает соседей, которые вышли погулять во время карантина. Прогнозирует новые тысячи заражённых. Матерится. Мчусь удалять её из друзей: «Бог с ними, с этими годами дружбы…», – опрометчивый мой, необдуманный поступок. Позже я, поняв боль подруги, вспомнив, что она человек (отчего-то я забываю об этом, когда теряю свободу и силу жизни), пожалею об этом жесте. Будет поздно. Человека уже не станет.

А тогда мне кажется, что это уже не подруга моя, но заражённый паразитами сознания индивид, сварливый и разрушающийся изнутри. Тогда я выхожу из себя и кричу в монитор телефона: «Займись сначала собой, потом учи жить!». Иду к зеркалу, повторяю то же самое себе. Сначала собой заниматься нужно.

Я читаю последние новости, и решётка тюрьмы в моей груди сжимает лёгкие, лишая меня возможности дышать. Начинает болеть голова. На глаза падает пелена, я вижу только страх и агрессию. Я встречаю вечер. Отправляю себя, обессилевшую, спать, чтобы утром снова начать дышать, снова выйти из тюрьмы, снова повторять себе, повторять:

1. Сначала займусь собой, потом буду учить людей жить. Разберусь со своей Душой и Духом. Окрепну сама, затем побегу в мир. Все ловушки – боль, страх, ограничения – в моей голове.

2. «В любой непонятной ситуации ложись спать» (эта фраза – подарок мне).

3. Любую поднимающуюся энергию – и позитивную, и негативную – преобразую в свет, которым себя же и питаю.

Повтор для себя:

Счастье учит нас так же хорошо, как и несчастье. У счастья для нас особые наставления, испытания.

Урок Счастья: следуй за природой.

Счастье изменчиво как природа. Так же циклично и непостоянно. Так же хрупко, но и вездесуще. Именно поэтому Рай на земле представлялся людям в образе цветущего сада, а не замка, окружённого надёжными стенами. Рай и счастье для человека – это не защищённость или постоянство, а ощущение того, что всё всегда будет двигаться, течь, меняться. Переходить одно в другое. Это и олицетворяет сад. Живая природа, где всё движется. Стены замка, башни – статичны. В них нет жизни. Стало быть, нет и счастья.

Есть метафора от одиночек по жизни, от тех, кто не желает или боится встречаться с чувствами, кто прячет себя от мнимой угрозы живого мира в вымышленные «Башни из Слоновой Кости» – метафора замка, как убежища от мира внешнего. Воображаемая цитадель, где они – хозяева своей жизни, и больше в ней нет никого, кто мог бы их потревожить, причинить им боль или заставить меняться, двигаться. Сами себе короли, сами себе стражи, сами себе любовники. Одиноки и защищены покровом одиночества. Но проходит время, и отшельники понимают, что в их пустующих покоях нет и счастья. А без него любой покой – не покой, а так, замирание. И жизнь не идёт, и смерть не торопится.

Когда мы живём, когда мир вокруг и внутри нас живой, любые ситуации изменчивы. Это счастье подвижности. Любые сложности, как и любая радость – проходящие. Погрузимся в эту истину. Как же она освобождает, больше не нужно отталкивать боль и удерживать наслаждение. Всё проходит. Какое счастье!

Встречи с природой подпитывают наше ощущение счастья, потому что она напоминает нам о его течении, о его силе и хрупкости. Быть на природе – это не только найти время, деньги, силы и вырваться за город в единственный выходной. Быть с природой – это взглянуть на небо.

Применение урока счастья: создавать себе «биологические встречи» с ним через контакт с природой. Вдохнуть воздух, осознать землю под ногами, увидеть бесконечное небо – подпитывать счастье на уровне инстинктивном. На уровне памяти клеток. Даже если кажется, что в этом нет смысла. Просто сделать.

Зарождающееся счастье – самое хрупкое. Так легко его не заметить, так просто пренебречь им. И так же просто остановиться, замереть, вглядеться в мир. Обнаружить в нём зарождающееся счастье и разрешить ему быть.

«Мне чудо – каждый день, у меня каждый день небо разное». (Пётр Мамонов)

*Антреме*

Наш неидеальный мир безупречен. Об этом мне напомнили неровные камни петербургских площадей.

Глади рек и каналов будоражили струны Души, играя что-то горемычно-романтичное, зажимая неистово лады.

Я то и дело слышу, что люди, пытаясь стать осознаннее, стремятся «к балансу во всём». На мой взгляд, такое стремление – это желание подбить всё под одну черту. Но жизнь не черта, не полоса. Скорее кардиограмма. Скорее опрометчивые прожилки на обратной стороне морских волн (как на картинах Айвазовского). Баланс уравнивает. Сводит одно с другим и зачищает пограничные значения, делая жизнь однообразно-понятной и неживой. Не стала бы я на их месте стремиться именно к балансу. Пытаться управлять пульсом жизни и делать его ровнее.

В стремлении к гармонии есть нечто прекрасное, но и непостижимое.

Поясню. Гармония в классическом понимании – баланс четырёх стихий, встретившихся в одной точке. Баланс, которого так желают многие, неспешно и бесконечно калибрует воображаемый стул на четырёх ножках, на который мы пытаемся приземлить свою «точку», чтобы ощутить эту самую гармонию.

Гармония не есть замирание и удержание синтетического баланса. Откалибровали стул, ровно держатся четыре ножки, мы убеждаемся в этом своей «пятой». Приземлились. Сидим. Хорошо. До той поры, пока не настанет время продолжить движение. А это случится быстро. И с каждым движением нам будет требоваться новый баланс. Получается, что гармония есть постоянное движение к равновесию. Постоянный его поиск.

Если же мы, удерживая баланс, сидим неподвижно, не будем потом удивляться, куда это наша жизнь подевалась, куда утекли силы. Вот куда: на попытки поймать баланс там, где он не нужен. На попытки зафиксировать равнозначные стороны нашей разной и вечно изменяющейся жизни.

Вода, огонь, земля, воздух. Здоровье, деньги, реализация, отношения. Север, юг, запад, восток. Если бы природа изначально задумывала равенство этих величин, не случилось бы взрыва, не создалась бы сама жизнь. Природа подразумевает танец четырёх сторон: изящные изгибы, экстремальные пируэты, спонтанный шаг и медитативный поклон.

Если бы природе нужна была гармония, она бы её создала. Но ей хочется к чему-то стремиться. Достигая мимолётно точки абсолютного покоя, мир видит счастье. Несясь со скоростью ветра к дисгармоничному фрагменту, он создаёт на одной части глобуса зиму, на другом – лето. Наша же участь: замечать и научиться смиренно применять, принимать эти волны и потоки.

Природа не просила помощи в гармонизации и балансировке себя. События формируются заблаговременно на голограмме подсознательного и выдаются по цепочке.

Мы же нарушаем этот её выверенный рисунок перемен. Предаём себя, землю. А предать – на новый уровень передать. Она меняется, подстраивается, события в жизнь врываются. Это и есть путь, поток. Кто-то хочет иначе: всё сделал, сел, примолк.

А рождался тогда зачем? Видно, не знал, что так много будет дел и проблем. Ну, так будет всегда. Держись там…

Мы видим шаг или два вперёд. Остальное – вымысел. Хотим, конечно, наоборот. И делаем. Но жизнь так себя ломать не даёт. Отсюда страдания, пустые желания, споры. Что делать нам? Разожмём пальцы, откроем затворы Души своей. Всё равно идём. С открытой Душой верней. Себе и своей планете. У всех иная. Та, за которую в ответе.

На сегодня урок Счастья банален по звучанию, но глубок по исполнению: наслаждайся счастьем.

Подумать только, как многого нас лишает среда, затирающая в сознании гениальные словесные находки и откровения афоризмов, которые могли бы служить и служить. Но из-за частого использования становятся пустым звуком. Пустяком.

Наслаждаться счастьем, – только вслушаться, только впустить в себя это чудо. Откроются великие дары и глубины этих слов. Иногда счастье не нужно искать. О нём достаточно просто вспомнить. Где-то оно с нами уже было:

– в детстве;

– в школе: знания, друзья, влюблённости;

– в новых опытах, коих по жизни уже было столько, а будет ещё сколько…

Если мы получили в раннем детстве опыт счастья, можно считать, что нам повезло. Наше подсознание и тело (у тех, кто умеет его слушать, например, спонтанно танцуя или долго гуляя) помнят опыт счастья из детства. Стоит отпустить своё сознательное внимание, отпустить силой намерения контроль жизни (хотя бы на несколько мгновений), представить, что в нас остались те дети, какими мы были раньше – и счастье пробудится. Через беззаботность, предвкушение чуда, просто так, без предпосылок. Так мы возвращаем счастье, чувствуем его щекочущее присутствие, через память, через наши «корни».

Если, конечно, у нас есть этот опыт.

А если нет, нам есть над чем поработать. Перед нами стоит задача найти счастье в той реальности, в которой мы жили без него многие годы. Для этого нужно усилие. Небольшое.

Отсутствие счастья в детстве – не приговор. Мы можем познакомиться с ним и в зрелом возрасте. Счастье намекает на себя постоянно в случайных встречах и образах. Оно зовёт нас через отражения облаков в лужах. Смущает нас тёплым трепетом в глазах прохожих: добрых и нежных. Нам просто нужно это разглядеть.

Даже без настроя на счастье, в самый обычный день, в ровном состоянии открыть для себя идею, что счастье может быть рядом – и оно проявит себя. Просто дать ему зародиться, не требуя его у пространства и не отталкивая, когда появится на чуть-чуть. И наслаждаться. Успевать наслаждаться даже той крохой, что проклюнулась на мгновение и уже скрылась. Новая встреча с ним будет чуть дольше.

Наслаждаемся и предвкушением её.

*Антреме*

Голубой свет движется вдоль моей руки. Я чувствую его осторожность. Мне приятно и комфортно, кожа подрагивает. Волнуется моё существо. Я жду, что будет дальше. Голубой ныряет иголочками под тонкую кожу к сухожилиям, удерживающим пальцы. Я охаю от неожиданности. Заинтригована. Опускаю ресницы, заботливо, как тонкие хрустальные изделия. Одновременно приподнимаю плечи дыханием, извиваю непослушную шею. Привлекательна. Прохлада меня успокаивает.

Голубая ручка голубой двери уже в моих голубых пальцах. Чувствую её надёжность. Порядок восстанавливается в размякшем теле. Одежда, которая только что была будто бы наброшена, становится объятиями и нежно покрывает, занимает собой поры. Тревожит сознание струящимися переживаниями.

Осознаю, что смесь тонкого потока и плотной надёжности – это то, что мне сейчас нужно. Тело пульсирует, чувствуя, что продолжение моей жизни за этой дверью.

Сжимаю голубые губы, прикладываю бархатное усилие. Голубой воздух наполняется тяжестью душного мороза. Мне непросто дышать, но только до тех пор, пока лёгкие не превращаются в голубой. Теперь они такие. Выдох – открываю дверь.

За ней – я. Моя заброшенная часть Души. Голубая. Холодная. Она одинока, но не печальна, медленно ходит по голубой комнате. Сейчас я ей не интересна.

– Так же, как и я тебе, – зазвучала она голубым голосом.

– Я не хотела… – мне стало тепло от её тона.

Мой голос был серым. Я замолчала. А где-то внутри попросила: «Спой для меня что-нибудь живое».

– Не хотела запереть меня здесь? Я есть! – она стала гигантско-голубой и вязкой. – Я есть!

От её слов веяло чёткой правдой и естественной силой женщины. Великой. Я куталась в эти ощущения холодной любви, которая знает себе цену. Хотела пасть перед ней на колени, настолько она восхищала меня. Завораживала. Манила.

– Я знала, что ты есть. Но не хотела знать тебя. Я стеснялась тебя…

– Но я с тобой осталась, – она прикоснулась ко мне. Моя кожа покрылась рябью. Мне нравилась её власть. Я отдалась ей, как порыву сильного ветра, против которого не устоять. Ветру, который не гонит в пропасть, но надувает паруса. Она замерла. Её ладонь мёрзла на моей щеке. Она приближалась, и я чуть прикрывала глаза, готовясь к поцелую. Мышцы на лице расслабились. Губы приоткрылись. Холодная часть Души коснулась их, и меня обдало жаром, волнением приятного напряжения. Я согрелась окончательно и открыла глаза. Тревога сменилась блаженством. Душа сказала: «Я осталась. И это навсегда».

Голубой холод Души видит, как я жестом предлагаю выйти из комнаты на прогулку. Соглашается. Знает – пришла его пора. Я следую за ним. В его походке, движениях, взгляде читается уверенность и надёжность, и мне от этого спокойно.

– Теперь ты станешь холоднее, – говорит. Сжимает мою руку. Я доверяю этой руке. Крепкая, твёрдая, не слишком большая. Удобная.

– Мне страшно, – признаюсь.

– В страхе ты прекрасна, но это не моё поле. Не ври себе, накличешь голубое горе.

– Честно: мне нужна я и картина жизни моя, не однобокая, но целая. Тень приняла, боль поняла.

– Теперь холода время. Ты не станешь чрезмерно холодной. Но научишься пользоваться дарами этого поля.