Могильный переплёт

18 июня

Как же хочется спать, подумал Петро Динцев, делая звук на радиоприёмнике тише. Унылое вечернее шоу, казалось, способно вогнать в тоску ещё сильнее, чем гробовая тишина. Перечитанная вдоль и поперёк книга Джона Руссо «Ночь живых мертвецов» лежала в открытом виде обложкой вверх на письменном столе.

Петро прильнул к горлышку бутылки пива, потом полез в рюкзак за термосом с чаем. Он бы отдал всё за час сна, но уже вторую неделю сон наотрез отказывался навещать бедолагу.

Ночи он тратил на просмотр фильмов и чтение всякой макулатуры, обнаруженной в сторожевом вагончике. Помимо богатой коллекции книг про живых мертвецов, заботливо собранной его сменщиком дедом Артуром, имелись и залежи несвежей и запревшей периодики. Например, именно из старых газет он узнал подробности весьма душещипательной истории из прошлого своего родного села Изнанка.

Около десяти лет назад тогдашний председатель сельсовета с интересным именем Ежи и не менее интересной фамилией Сквозняцкий раскопал несколько десятков могил и расстрелял разлагающиеся тела. Многие из них он хаотично разбросал по кладбищу. После чего председатель убил с полдюжины вполне живых односельчан, некоторым из которых расстрелянные покойники приходились родственниками. По совокупности имеющихся фактов он получил наиболее подходящее прозвище – Сквозняк на кладбище или просто Сквозняк (как, впрочем, его и называли до злосчастных событий).

О причинах и мотивах столь чудовищных поступков существовали различные версии. Одни считали, что всё дело в банальной белой горячке, другие видели в случившемся мистический подтекст вроде использования зомбирующей магии. Третьи склонялись к версии мести – якобы Ежи отомстил сельчанам за смерть своего сына – ещё одно загадочное и нераскрытое дело Изнанки. Правду же унёс с собой убийца, только вот куда унёс – никто не знал. В завершении бессмысленной бойни безумец вроде как застрелился и сам, но его тело почему-то не нашли. Неудивительно, что многие не поверили в его смерть. Долгое время ходила молва, что этот человек живёт на кладбище, периодически раскапывая заброшенные могилы и вспоминая прошлые шалости. Затем он их закапывал, потому следов и не находили.

Прежде о тех событиях Петро знал немногое. В те годы он был глупым подростком и долгое время подсознательно пугался возможной встречи Сквозняка. Усиливало страх и расположение дома Динцевых – на окраине села в близости от кладбища. Теперь же, повзрослев, он нисколько не верил всерьёз в деревенские легенды, обросшие плотным мхом вымысла.

Минутная стрелка настенных часов двигалась по циферблату издевательски медленно, а часовая, такое ощущение, и вовсе застыла где-то между десятью и одиннадцатью вечера. Петро полез в карман за телефоном. Надо с кем-нибудь поговорить, решил он и набрал номер Иры, своей соседки.

– Алло, привет, детка! – Он постарался взбодриться таким приветствием. – Не занята?

– Ты знаешь, который час? – В её шёпоте он расслышал чётко уловимые аккорды раздражения. – Муж дома.

– Наверняка он смотрит зомбиящик, – предположил Петро. – Со мной происходит какая-то борода. Всё никак не могу выспаться с той нашей ночи. И думаю о тебе.

– И что ты хочешь, чтобы я сделала? Приехала к тебе на кладбище?

– Не обязательно. – Он отчётливо и смачно зевнул. – Я бы не отказался и от облегчённой версии по телефону.

– Эй, пупсик, ты скоро? – услышал Петро в трубке приглушённый мужской баритон где-то на заднем плане.

– Всё, мне пора, – вновь шёпотом заговорила Ира. – Если что, есть такая услуга как секс по телефону.

Она отключилась.

– Пупсик-шмупсик, – недовольно проговорил Петро коротким гудкам в динамике и потянулся за пачкой сигарет. Кому бы позвонить ещё?

Ира ему нравилась. Хоть она была и старше Петро на целых семь лет – на днях ей исполнилось тридцать. Именно на её дне рождения между ними и случился первый несоседский контакт, так сказать. А ещё у неё был муж и восьмилетний сын. Две стены, которые не сдюжил бы подвинуть даже такой крепкий парень, как Пётр Динцев.

– А как насчёт Анжелики? – спросил он сам себя, но тут же непроизвольно сморщился и ответил: – Хватит жить прошлым, чувак.

Анжелику он когда-то даже любил. Пару недель, а остальные три месяца их отношения изобиловали любыми чувствами, кроме возвышенных. Главным образом, это были чувства животной страсти, перемешанные с беспочвенной ревностью и чересчур быстро приобретённой привычкой друг к другу. От такого пьянящего коктейля голова закружилась сначала у Анжелики, потом у Петро. По истечении трёх с половиной месяцев лета (их лето немного затянулось) некогда влюбленную парочку начало тошнить друг от друга. Прошлым летом Петро в полной мере убедился в мудрости человека, впервые изрёкшего фразу: «От любви до ненависти один шаг».

С тех пор Анжелика превратилась для Петро в ещё одно тело, погребённое поодаль от вагончика кладбищенского сторожа. Такие тела он называл пережитками. За полгода работы он насмотрелся и наслушался не один десяток историй, некоторые из которых так и остались погребены под землёй, как никому ненужные пережитки прошлого.

Со временем память о людях выветривается так же неизбежно, как и разлагается их плоть. Особенно, если эту память некому хранить.

– Позвоню-ка я Затравкину!

В селе Изнанка Дмитрий Затравкин выполнял функции местного блюстителя правопорядка. Он работал милиционером-участковым, единственным на два населённых пункта – Изнанку и соседний посёлок Сети. В шутку многие называли его шерифом или полицейским. Ему нравились такие обращения.

– Здорова, что делаешь? – спросил Петро, закуривая сигарету.

– Смотрю свежий фильм с Уиллисом. А ты на дежурстве?

– Ага. Если Брюс в очередной раз всех победит, заезжай – отметим.

Затравкин замялся, поэтому Петро недовольно бросил:

– Опять ночуешь на сеновале? Нашёл себе сучку на ночь?

– Ты меня ревнуешь? – Дмитрий издал короткий смешок.

– Сдался ты мне. Мне просто нужна компания, чтобы не подохнуть со скуки. Не спасает даже Валерич. По субботам он имеет обыкновение названивать и интересоваться обстановкой. Будто я работаю охранником в ночном клубе.

– Ты ему отвечай на это: всё спокойно, все лежат. Ладно, – сдался Затравкин, – я спрошу, она вроде приехала с подругой. И если вообще городские цыпы согласятся ехать на деревенское кладбище на ночь глядя!

– Согласятся, ты же шериф.

Динцев отключился и положил мобильник на стол. Затянувшееся одиночество начало его угнетать. Но Затравкин не заставил себя долго ждать. Уже через полчаса местный полицейский буквально ворвался в сторожевой вагончик в сопровождении двух слегка подвыпивших смеющихся девиц. Сам Затравкин не добирал до их степени опьянения и весёлости лишь пару баллов. Но пакеты со звенящими стеклянными бутылками в его руках свидетельствовали о том, что он твёрдо решил наверстать упущенное. Завидев новых гостей, мокрых от дождя и навеселе, Петро заметно взбодрился и стряхнул с лица накопившуюся во время ожидания хмурость.

– Здорова, братишка, Брюс как всегда победил! Вздрючил всех! – Дмитрий крепко пожал руку Петра. – Знакомься, это Света и Алёна. А это просто Петро, – так представил он Динцева девушкам, которые, по первичной оценке Петро, в этот раз даже без натяжек подходили под определение «симпатичные». Одна из них – высокая стройная блондинка Алёна – даже напомнила Динцеву актрису Ким Бейсинджер в молодости. На Свету он особо и не смотрел, сразу поняв, что она с Затравкиным.

Обменявшись стандартными любезностями, заигрываниями и остротами, компания молодых людей разместилась в вагончике в предвкушении небольшой пирушки. В разгар веселья Затравкин вытащил из кармана пакетик с тремя бежевыми пилюлями и потряс его перед носом Петро.

– Знаешь, что это? Революционное изобретение европейских учёных, позволяющее бодрствовать во сне.

– Как это – бодрствовать во сне? – удивился Динцев.

– Очень просто, – пояснил Дмитрий, но по его виду нельзя было сказать, что сам он понимал природу такого явления. – Полусон наяву. Ты спишь и одновременно можешь что-то делать. То есть, осознаёшь это.

– Контролируемое сновидение?

– Не-ет. В том-то и прикол, что ты не лежишь бревном, а действуешь.

Петро скептически скривил лицо.

– Откуда у тебя это?

– В Изнанку приехал представитель Университета прикладной алхимии, где изобрели данный препарат. Какой-то еврейский фармацевт. – Полицейский вытащил из нагрудного кармана тёмную визитку. – Снадобье даже названо в честь него – «Слипинцвейг».

Динцев взял визитку и прочитал: «Карл Розенцвейг. Университет прикладной алхимии». И два номера телефона.

– Попробуем? – спросил Затравкин и вскрыл пакет.

– Знаешь, что-то не хочется. Мало ли, что это за зелье.

– Он предоставил кучу сертификатов и прилюдно принял сам одну из пилюль во время сегодняшнего собрания сельсовета. Завтра должна состояться масштабная лекция и начнётся распространение препарата.

– И чем же наше село заслужило такую честь? – не унимался Динцев. – Может, нас хотят использовать как подопытных кроликов? Испытать новый препарат.

– Мать моя женщина, тебе стоит поменьше читать всякой лабуды! Как пояснил Розенцвейг, все индивидуальные испытания закончены, им осталось лишь посмотреть, как использование пилюль для полусна впишется в размеренную жизнь населённого пункта.

Полицейский извлёк одну из пилюль и приготовился её проглотить.

– Стой! – закричала Алёна. – А вдруг это и правда какой-нибудь наркотик?

– Ничего страшного, у меня богатый опыт, – сознался блюститель закона. – Крошка, ты со мной? – Он взглянул на Свету, скривив рот в полуулыбке.

Та, не раздумывая, согласилась. Алёна едва ли не физически пыталась их остановить, а Петро лишь заворожено наблюдал за происходящим.

– Вы – идиоты! – кричала на них Алёна, вмиг протрезвевшая и оттого потерявшая часть изначальной привлекательности. – Особенно ты, Светлана Батьковна, всегда суёшь в рот что попало!

– О-о! – Затравкин рассмеялся и спародировал персонажа из известной юмористической передачи. – Да успокойся! Не очкуй, от этой шняги ей ничего не будет.

Препирательства длились ещё с минуту, после чего начали утихать ввиду резко нахлынувшей сонливости на двух участников вербальной полемики.

– О-ох, – зевнул Затравкин. – Меня ща вырубит. – Он посмотрел на свою подругу – Света уже задремала.

Затравкин отключился. Речь утонула в сопении, взгляд погас как экран разрядившегося мобильника, тело обмякло.

– Ой, так и должно быть? – Алёна испуганно захлопала глазами.

Молодые люди не приходили в себя больше трёх минут, из-за чего забеспокоился уже и Петро. Он наклонился к Затравкину и похлопал его по щекам:

– Эй, просыпайся! Ты спишь?

В ответ Дмитрий что-то пробормотал и закрутил головой.

– Нет, на фиг! – резко сказал он. – Передайте список в Интерпол. Пусть они пошлют отряд на зачистку мексиканских границ. Ага. А почему Кастелано ещё на свободе?

В этот момент вроде как пришла в себя и Света.

– Ай! Ай-яй! – запищала она, не открывая глаз. – Кролики хорошие, зачем вы их жарите?

– Торкнуло, – усмехнулся Петро и вернулся на стул.

– Если они позвонят, сразу дайте трубку мне, понятно? – продолжал Затравкин. Теперь его монолог сопровождался вполне приличной для спящего человека жестикуляцией – размахиванием рук и киванием головы. – Хочу сам поговорить с ними. Мексикашка не должен опять уйти!

– А ещё мне жалко цыплят, – гнула свою линию Света, – и лошадок. Я вообще такая сентиментальная. И меня легко развести на секс.

Петро и Алёна переглянулись. Динцев не сдерживал улыбки, а девушке, судя по выражению её лица, было не до смеха.

– Пусть побродят в мире снов, – сказал он, дабы слегка её успокоить.

– Сам броди в мире снов! – неожиданно выпалил Затравкин. – Петро, это ты? – И тут шериф открыл глаза.

– Что, проснулся уже? – спросил Динцев.

– А я спал? – Дмитрий поднялся с дивана и шатающейся походкой в усмерть пьяного забулдыги направился к столу. – Мне нужно позвонить в Интерпол.

– Какой на фиг Интерпол? Аллё, гараж!

Света тоже открыла глаза и уставилась на Петро.

– Я хочу тебя, – сказала она и потянулась к нему. Динцев отпрянул от неожиданности, выставив руки в качестве средства защиты. Он не привык, чтобы девушки бросались на него после нескольких минут знакомства. Даже девушки под кайфом.

Затравкин всё-таки сподобился добраться до стола как раз в ту секунду, когда зазвонил стационарный телефон. Не задумываясь, он снял трубку и завопил:

– Чёрт вас дери, когда вы собираетесь ловить этого ублюдка?? Э-э, а это кто? Андрей Валерьевич?

Заслышав имя босса, Петро тут же подскочил и попытался вырвать трубку из рук Затравкина прежде, чем тот посвятил Андрея Валерьевича во все планы своей погони-галлюцинации. Но шериф жёстко сопротивлялся, не желая отлучаться от разговора.

– Да, Андрей Валерьевич, полный порядок, – сказал он. – Всё спокойно, все лежат. Я как раз заехал к Петро проверить законопослушность его подопечных. Ага.

Динцев слегка успокоился. Должно быть, Затравкин пробудился и вернул себе здравый рассудок, раз уж был способен без запинаний произносить даже такие сложные выражения и анализировать действительность.

– И вам всего хорошего. – Он повесил трубку.

Петро посмотрел на Дмитрия и понял, что не всё вернулось на круги своя – выражение лица, глаза и манеры оставались под действием сонного дурмана. Тем не менее, Затравкин вытащил из кармана пачку сигарет, с явным трудом извлёк одну вместе с зажигалкой и стал неторопливо прикуривать. Алёна же в этот момент пыталась успокоить Свету, то и дело норовящую стянуть с себя блузку и юбку.

– Эй, помогите мне успокоить её!

– А что с ней не так? – спросил Затравкин.

– Я хочу секса! – ответила Света и посмотрела на подругу. – Это с тобой что-то не так, потому что ты его никогда не хочешь.

Света говорила вполне членораздельно, хотя внешний вид её был ничем не лучше, чем у Дмитрия.

– Девочки, не ссорьтесь. – Затравкин затушил едва подкуренную сигарету прямо о стол и принялся расстёгивать на себе рубашку. – Волею народа я защищаю интересы и права всех жителей и гостей Изнанки. Поэтому, как и в большинстве случаев, мне придётся взять решение проблемы под личный контроль.

Он весьма ловко избавился от рубашки, затем от майки и принялся за штаны. Свету уже никто не сдерживал и она с довольной улыбкой тоже начала раздеваться.

– О Боже, это ужасно! – возмущению Алёны было явно тесно в крошечном вагончике, поэтому она в спешном порядке вышла на улицу. Дождь прекратился, оставив после себя влажную прохладу июньской ночи.

Петро лишь усмехнулся.

– Тащи её сюда, – сказал ему нагой Затравкин. – Или вы будете играть в девственниц и девственников? – Он расхохотался и навалился на Свету. Точнее, она навалила его на себя.

– Не буду вас смущать, – сказал Динцев и тоже вышел.

– Не куришь? – спросил он у Алёны, воинственно занявшей пост возле вагончика со скрещёнными на груди руками. Получив отрицательный ответ, Петро достал одну сигарету и щёлкнул зажигалкой. – Не бери в голову, в любом случае, их вечер закончился бы именно так.

– Это понятно, но не так же откровенно! – Она с укором посмотрела на Петро. – Всё это из-за наркотиков.

– Конечно, – согласился Динцев и отвернул голову, чтобы выпустить струю дыма. – Но они лишь усилили их желания.

Он вспомнил про упомянутый эффект полусна наяву. Или что-то в этом роде. Не могли ли они сейчас спать, совершая половой акт у себя во сне? Тогда бы это объяснило их столь раскованное поведение. Однако версия не укладывалась у Петро в голове, поэтому он предпочёл пока не думать о ней.

– Почему вы живёте в этой деревне? – неожиданно сменила тему Алёна. Причём, вопрос прозвучал с нескрываемым наездом. Петро заметил, что она брезгливо изучала надгробия ближайших могил.

– Думаешь, я рад? – начал он с риторического вопроса. – Пока что мне приходится ухаживать за больным отцом. У него случился паралич левой стороны после инсульта. Мы остались вдвоём, мать умерла шесть лет назад, а старший брат угодил в тюрьму за кражу. У нас нет близкой родни, так что в городе нас никто не ждёт.

Выражение лица Алёны изменилось с гневного на сочувственное:

– Извини. Я могла бы догадаться, что всё не просто так.

– Не могла. Здесь хватает молодёжи, как и в соседнем посёлке Сети. Возьми вон хоть Димона. – Он показал рукой себе за спину, на вагончик, из которого уже доносились недвусмысленные стоны. – В двадцать семь лет он предпочитает играть в шерифа, хотя возможность уехать у него есть. И давно. Мозги вроде тоже при себе. Он не так глуп, как кажется.

– Хочет быть первым парнем на деревне, – предположила Алёна и улыбнулась.

– Наверно.

Петро затянулся и вдруг осознал, что давно нуждается в разговоре по душам, для которого его единственный друг Затравкин не годился. Скорее всего, малознакомая Алёна тоже не годилась, но Динцев предпочёл не гадать.

– А вообще, знаешь, – начал он, – всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

– Ты про что? – удивилась девушка.

– Про наше село. Ты в курсе, что почти все молодые парни здесь – наркозависимы? Включая шерифа.

Лицо Алёны красноречиво говорило, что она была не в курсе.

– Да, все они уезжали на заработки в Киев, – продолжил Петро. – На Майдан. Там обещали хорошие деньги, а в итоге подмешивали в чай кукую-то дрянь. Теперь у многих зависимость и проблемы со здоровьем. Больше десяти молодых парней умерло от инфарктов.

– Ты всё это выдумываешь, – покачала головой девушка. – Решил напугать меня страшилкой на ночном кладбище?

– Это правда, – спокойно ответил Динцев, пыхтя сигаретой. – Разумеется, в новостях о таком ты не услышишь.

– А сам ты почему не поехал тогда на Майдан?

– Я же говорю – у меня частично парализованный отец. К тому же, – на мгновение он взвесил необходимость следующего признания, – я был изначально против переворота. В прошлый раз он ни к чему хорошему не привёл, а в этот будет ещё хуже.

– У меня такое впечатление, что тебе не двадцать пять, а сорок, – усмехнулась Алёна.

– Мне двадцать три.

– Тем более. Мне вообще не интересна эта грязная политика, если честно.

– Предположу, что ты из состоятельной семьи, – сказал Петро. – Живёшь в достатке, ни о чём, коме развлекух, не заботишься. Не жизнь, а сказка. Зачем тебе думать о государственных делах?

Губы девушки сжались. Динцев понял, что уязвил её своим предположением. Значит, попал в яблочко.

– Не тебе меня судить, деревенский сторож, – надменно бросила Алёна.

– Бог вам судья, барышня, – ответил Петро.

Она упёрла руки в бока:

– Нет, ты так говоришь, будто я совершила этот переворот! Или подмешивала наркотики в чай твоему другу шерифу.

– Ладно, не заводись, – поспешил успокоить её Динцев. – Просто мы из разных миров. Не будем больше об этом.

– Согласна.

Но разговор на другую тему уже не клеился. Возможность вернуться в вагончик у них появилась спустя пятнадцать минут – когда стоны прекратились.

– Кажется, они справились, – сказал Петро и постучал в дверь. В ответ раздалось: «Давно пора».

Динцев зашёл внутрь и ощутил спёртый воздух, пропитанный запахом секса, теплом и потом. Он тут же ринулся открывать окно. Затравкин успел натянуть штаны и с сигаретой и голым торсом сидел на диване возле измученной Светы. Та уткнулась лицом в подушку и сопела.

– Оттянулись? – как строгая учительница спросила Алёна. Дмитрий довольно кивнул.

– Меня опять начинает вырубать, – сказал он, спешно туша сигарету. – Как же хочется спать.

Он заснул, а Петро и Алёна стали думать, что им теперь делать с этими двумя оттянувшимися и обдолбанными телами.

– Пусть отсыпаются, – предложил Динцев. – Ты водить умеешь? С тазом справишься?

– С чем?

– С его «девяткой». – Он показал на Затравкина.

Алёна кивнула. И тут же поинтересовалась:

– Только прав с собой нет. И промилей много, как ты понимаешь. У меня проблем не будет?

– Все твои потенциальные проблемы сейчас видят седьмой сон.

Петро проверил рубашку милиционера. Не найдя в ней ключей, он полез к Затравкину в карманы брюк.

– Ручонки прочь от советской власти! – Шериф тут же проснулся и едва не подскочил. – Что такое?

– О, быстро оклемался. – Динцев демонстративно убрал руки, словно его застукали за совершением преступления. – Сам повезёшь девушек домой? Или ты ещё спишь?

– А долго я проспал? – Дмитрий помассировал лоб, силясь привести мысли в порядок.

– Сложно сказать. Ты хоть помнишь, что было?

Затравкин задумался. Всерьёз и надолго.

– Мы приняли эти таблетки, – начал он. – Потом меня вырубило и приснился сон о нас. А ещё… – Он посмотрел на продолжающую спать Свету.

– А ещё о вашей близости, да? – пророчески спросил Петро. – Только обрадую тебя – всё это не было сном.

– Как? – испугался шериф. – Что, мы с ней…

– Ещё и нас хотели привлечь, – не преминула вставить Алёна.

– Привлекают к ответственности, – раздражённо бросил Затравкин и потянулся за рубашкой. – Выходит, эта дрянь реально работает?