Она была прекрасна. Когда разум – твой главный друг и худший враг

Редактор В. И. Ахмерова

© Ник Бронсон, 2018

ISBN 978-5-4474-5140-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая. Добро пожаловать в Чикаго

Первый раз я побывала в Чикаго еще в детстве. На сегодняшний день это третий по числу жителей город США. Тогда все казалось простым и безоблачным. Родители приезжали сюда в гости к маминой сестре, но меня с собой брали только на праздники. Если они уезжали, то я оставалась дома со своей бабушкой по отцовской линии, Селестой Хаммонд. Бабушка всегда была добра ко мне. Когда я уже была в средней школе, она позволяла мне приводить домой столько друзей, сколько я захочу. Родители всегда были против этого, поэтому мои посиделки с друзьями были нашим с бабушкой секретом. Она жила через два квартала на юг от дома, где была наша квартира и была не очень частой гостьей. В основном, она приходила к нам на дни рождения или на рождество, если мы с семьёй не уезжали в Чикаго.

Тётя Джулия, мамина родная сестра, в то время была самой настоящей красавицей. Длинные прямые волосы ярко рыжего цвета, подтянутая фигура, миловидное лицо с мягкими привлекательными чертами. Она всегда любила носить обтягивающие джинсы, лишь изредка меняя их на строгие юбки, которые заканчивались чуть ниже колена. Её стройные ноги, как правило, вели либо к блузке, либо к кофте с большим вырезом на груди. Такой образ всегда приковывал внимание парней и мужчин разных возрастов. Какое-то время я даже хотела быть похожа на неё, когда выросту, но затем это желание пропало, когда я поняла, что лучше иметь свой собственный неповторимый образ.

Тётя Джулия жила в роскошных апартаментах на Мичиган Авеню – одна из центральных улиц города. На моей памяти здесь всегда было очень красиво. Вдоль улицы расположено несметное количество магазинов, бутиков и ресторанов. К ней примыкает «Миллениум-Парк» с одной стороны, а с другой «Музей Современного Искусства». Когда в город приезжают туристы, Мичиган Авеню то самое место, которое гости города мечтают посетить едва ли не в первую очередь.

В квартире у тети было две спальни, гостиная, два туалета и ванная, в которой стояло огромное джакузи, в котором я всегда застревала не на один час. Когда мне было тринадцать, я легла в эту просторную ванну, о чем-то задумалась, даже не заметив в итоге, что прошло уже почти три часа. Все боялись, что я утонула, а я всего лишь замечталась, что когда-нибудь мы с родителями будем жить в таком же шикарном месте, что у меня будет такая же собственная ванная комната, что никто не будет беспокоиться о количестве потраченной воды.

Стены нашей квартиры в Спрингфилде не отличались особой плотностью, и когда новобрачные Мёрфи, жившие дальше по коридору, начинали ругаться или ссориться, то нам отчётливо были слышны все их бранные словечки и угрозы, которые, правда, никогда не притворялись в жизнь. В такие моменты отец ждал, когда буря в их квартире утихнет, а затем стучал к ним в дверь и довольно настойчиво рекомендовал сбавить тон. Ведь все грязные слова и выражения могли плохо повлиять на его единственного ребёнка, то есть на меня. Нил Мёрфи в таких случаях любезно просил прощения, но дверь никогда не открывал. Наверно боялся, что отец, тогда работавший в полиции, увидит, что он бьёт свою жену. Даниэла Мёрфи после ссор с мужем по нескольку дней не выходила из квартиры, но однажды я увидела, как она выбрасывала вечером мусор. Под светом уличного фонаря я смогла разглядеть синяки на её лице, которые были едва заметны. Мне тогда было всего десять лет, но для того, чтобы понять, чьих это рук дело взрослого ума не требовалось. Много лет подряд я жалела, что не рассказала об этом отцу, не желая лезть в чужую личную жизнь. Однако мне стало гораздо легче, когда через несколько лет полиция арестовала Нила Мёрфи как раз за подобную выходку. После очередного нечестного раунда с мужем, Даниэла всё-таки решилась заявить на него в полицию. Уже тогда во мне кипел интерес к работе детектива.

Отношения между полицией Спрингфилда и Чикаго были весьма напряженными. Всему виной дело молодого парня Джастина Кэригана – серийного убийцы-психопата, который беспристрастно выбирал свои жертвы в пригородах Чикаго, а затем отвозил их в свой дом на севере Спрингфилда, жестоко расправлялся с ними, после чего разбрасывал останки тел по улицам города. После поимки Кэригана, окружной шериф Марк Девенпорт официально заявил прессе, что поимку особо опасного психопата осуществило именно управление полиции Спрингфилда. Тогда все газеты пестрели этим заявлением на первых полосах. Однако шеф полиции Чикаго тех годов, Питер Мелвуд, подлил масла в огонь, приписывая все лавры в поимке маньяка только своим подопечным. Жаркое тогда выдалось лето.

У меня не было никаких сомнений в том, что мой временный перевод в один из участков полиции Чикаго вызовет резонанс. Вряд ли кто-нибудь останется в стороне и хотя бы на секунду не задумается и не припомнит поимку Кэригана.

Когда я впервые оказалась на своём новом месте работы, то была немного удивлена. Полицейский участок был самый обыкновенный. Это не место для архитектурных излишеств, да и мало кто об этом задумывается, заходя внутрь здания по собственной воле или в наручниках. Стены когда-то были покрашены в светло-серый цвет снизу и белый сверху, но со временем краска где-то потемнела, а где-то и вовсе начала отходить слоями. Я сидела рядом с кабинетом капитана, передо мной открывался обзор на большую часть этажа. Столы, расставленные в худших офисных традициях, где двое коллег сидят друг напротив друга, а между их столами нет даже перегородки для тех моментов, когда нужно хоть какое-то подобие тишины для раздумий. Коридор, находящийся справа от меня, вел к двум комнатам для допросов, а далее к камерам содержания нарушителей закона и порядка. Слева от меня находилась лестница, которая вела на первый этаж и к запасному выходу, ведущему на парковку.

Несмотря на полное здешнее отсутствие комфорта, полицейский участок в Спрингфилде, где я служила несколько лет, и снаружи и внутри выглядел еще более скверно. Но ведь там мой дом, все мои коллеги, друзья и почти все родственники. Здесь же я с каждой минутой все больше чувствовала себя чужой и даже представить не могла, чего ждать от местной публики. Однако моё чутье детектива подсказывало мне, что проблем с моими новыми коллегами быть не должно. Правда, поначалу мне пришлось услышать не самые восторженные разговоры у себя за спиной.

– Что она тут делает? У нас что, своих ребят не хватает? Ей вообще не стоит заниматься этим делом! – говорил один из двух полицейских в форме, стоявших прямо в паре метров от меня. Возможно, они не знали, что говорят достаточно громко, чтобы я их слышала, а может хотели, чтобы я знала, какое здесь будет ко мне отношение. Мужчины и женщины в участке смотрели на меня искоса. Одни ужасались, как будто видели уродца из циркового шоу, а другие рассматривали, будто я стояла перед ними полностью обнажённая.

– Детектив Хаммонд! Пройдите в кабинет мистера Саммерса. Он ждет вас, – как на расстрел позвала меня секретарь капитана 22-ого участка полиции Чикаго Майкла Саммерса. Я проследовала за ней в кабинет, где меня встретил довольно обаятельный, несмотря на возраст, мужчина с лёгкой сединой, крепкой мускулатурой и в свежей выглаженной форме. Казалось, будто свой пиджак он надел сегодня впервые – настолько он выглядел новым и совершенно не ношенным.

– Оливия Хаммонд?

– Да, сэр.

– Капитан Майкл Саммерс. Добро пожаловать, – без капли энтузиазма в голосе произнес мой новый шеф. Создалось впечатление, что вместо него это монотонно произнесла компьютерная программа. – Я знаю, что вы здесь всего первый день после переезда, но хочу сразу ввести вас в курс дела. Я вам очень сочувствую, однако, лично я был против того, чтобы именно вас ставили расследовать это дело. Но за вас очень просил ваш начальник и мой старый друг. Пока вы здесь, вам будет помогать ваш новый напарник. Марта! Живо позовите мне Криса!

Он кивнул по правую руку от меня за окно своего кабинета. Я обернулась и увидела парня, который копался в каких-то бумагах и в тот момент был больше похож на книжного червя, чем на детектива полиции. Но выбирать не приходилось.

У меня за спиной резко открылась дверь, и еще до того, как я успела понять, что произошло, Саммерс нас представил.

– Хаммонд, знакомьтесь – детектив отдела убийств Кристофер Сандерс. Начиная с этой минуты, вы работаете вдвоем, нравится вам это или нет. В вашем распоряжении эксперты-криминалисты, техники, и парочка патологоанатомов, но остальные детективы сейчас заняты по горло своими расследованиями. Отчитываться будете строго передо мной. Сандерс введет вас в курс дела и расскажет обо всех деталях. А теперь извольте господа, у меня совсем нет времени. На хвосте итак повисла целая дюжина репортеров, которых пора успокоить. И запомните, никаких комментариев в прессу! Не хватало нам еще, чтобы весь город встал на уши.

Не теряя ни минуты, Сандерс как мог быстро вывел меня из кабинета, тихо прошептав в мою сторону:

– Сейчас его лучше не беспокоить, а то мало не покажется нам обоим.

Мы вышли из кабинета Саммерса и направились к рабочему месту моего напарника, которое было завалено папками, бумагами, всевозможными отчетами, а так же фотографиями с мест преступлений.

– Её тело нашли на окраине кладбища «Маунт Гринвуд», практически около заграждения, но это вы и сами уже знаете. Тело нашел дежурный охранник на рассвете, когда заступил на дежурство. Записи камер показали лишь расплывчатое изображение человека, несущего тело.

– То есть убийца мог знать, как скрыться от камер. Проверили работников кладбища?

– Первым делом. У всех железное алиби на предполагаемый момент совершения преступления, кроме, разумеется, самого охранника. Но он вне подозрений.

– Почему?

– Ему шестьдесят четыре года, а передвигается он не быстрей моей бабушки из Парк-Ридж. А ей уже далеко за восемьдесят.

– Ясно. Какие улики нашли на месте преступления?

– Несколько капель крови в паре шагов от тела, однако, анализ ДНК показал, что кровь принадлежит жертве, – Сандерс перевел дыхание и вскоре продолжил. – Эксперты так же сообщили, что жертва была убита в другом месте, предположительно в промежутке между двумя и тремя часами ночи, а потом перемещена на место её обнаружения. Орудием убийства, скорее всего, послужил нож.

– Я бы хотела поехать на место преступления, если вы не против.

– Хорошо. Идите за мной, моя машина припаркована неподалеку. Не люблю стоянку возле участка, её всегда заносит снегом так, что выбраться оттуда легче на тракторе или снегоуборочной машине.

Снег действительно стал очередным испытанием. Машина Сандерса была всего в пяти минутах ходьбы от участка, но в такую погоду казалось, что мы шли гораздо дольше. Это был новенький «Форд» – настоящее авто для настоящего детектива. Так поговаривали у нас в Спрингфилде. Последние выпуски этого автомобиля были созданы с максимальным уклоном на безопасность, чтобы водитель при столкновении смог остаться целым даже на высокой скорости. Хороший выбор.

Снег шёл с такой силой, что казалось, небо вот-вот обрушиться на землю. Спрингфилд находится не многим южнее Чикаго, но даже там я не припомню такой метели. Самым мудрым решением в таких погодных условиях было оставаться дома, укрыться теплым одеялом, налить кружку горячего кофе и пристально наблюдать за тем, как люди и машины за окном пытаются пробираться сквозь быстро набирающую обороты стихию.

Звук мотора был под стать внешнему виду автомобиля.

– На днях перебирал движок, машина просто зверь. Как раз для такой погоды.

– И вы нормально ориентируетесь на дороге в таких условиях?

– Разумеется, а как иначе. Если какой-нибудь ненормальный решит удрать от меня по такой погоде, – в голосе моего нового напарника чувствовалась нотка завышенной самооценки и гордости, – то я мигом настигну его.

– Звучит весьма убедительно. Может, теперь мы тронемся с места?

– Как скажешь.

И когда это мы успели перейти на «ты»? Хотя, так было намного проще. Никогда не любила этот переходный момент в общении.

Дорога до «Маунт Гринвуд» заняла не более получаса. По такой погоде было весьма сложно передвигаться на большой скорости из-за явного риска самому оказаться на том же кладбище. Либо Сандерс решил нас пощадить, либо здравый смысл в нем вдруг затмил его снобизм и пижонство, но стрелка спидометра за все время поездки ни разу не перевалила за двадцать пять миль1. Я редко обращаю внимание на такие вещи, но тут почему-то задергалась и то и дело смотрела с какой скоростью мы едем.

Припарковав машину в, пожалуй, единственном свободном от сугробов месте, мы направились к посту охраны кладбища. Как и у многих, у меня перехватывало дыхание, когда моя нога ступала на территорию, где похоронено большое количество людей. Не самое полезное качество в работе полицейского. Однако сегодня все было по-другому. Я чувствовала себя вполне комфортно, уверенно делая каждый шаг. Я чувствовала себя так, как будто сама работаю здесь уже не первый десяток лет.

– Добрый день, мистер Лэнгдон. Я детектив Крис Сандерс, а это Оливия Хаммонд. Я знаю, что вас уже допрашивали, но не могли бы вы снова рассказать, как обнаружили тело, чтобы ввести мою коллегу в курс дела.

Хорошенько прокашлявшись, с виду вполне миролюбивый седовласый мужчина среднего роста протянул мне руку, чтобы поприветствовать. Я ответила ему тем же.

– Гарри Лэнгдон. Извините за кашель господа, эта погода точно когда-нибудь меня доконает. Что ж, давайте начнем сначала, – после этих слов он выбрался с нами из своей каморки и любезно попросил следовать за ним. Сандерс не соврал, передвигался Гарри и впрямь еле-еле. Похоже, долгие годы службы отняли у него много сил и здоровья, однако осанка и склад плеч сохранились.

Проходя мимо многочисленных надгробий, Гарри то и дело вздыхал. Работа охранником на «Маунт Гринвуд» явно не приносила ему большого удовольствия, хотя это вполне объяснимо. Сандерс шел между Гарри и мной, и все время смотрел в сторону южной части кладбища. Мне показалось, что он резко стал чем-то опечален. Может, здесь похоронен близкий ему человек? Спросить я не решилась. Мы едва знакомы, чтобы обсуждать подобные темы. К моему удивлению, мой новый напарник был иного мнения.

– Вон там похоронены мои родители, – показывая вытянутой рукой на юг, пробурчал Сандерс.

Не зная, как правильно на это ответить, я хотела промолчать, но в итоге не смогла.

– Соболезную Кристофер. Ты рано потерял родителей?

– Кристофер? Звучит как-то слишком официально. Вдобавок, меня так называла мама в детстве, когда я хулиганил. Зови меня просто Крис, как и все остальные, – однако ответа на мой вопрос не прозвучало. Я не хотела искушать судьбу, но задала вопрос иначе.

– Хорошо, договорились. Так что с ними случилось? Ты выглядишь молодо, вряд ли твои родители умерли по естественным причинам. Или я ошибаюсь?

– Нет, ты права. Мне всего тридцать. Они погибли в аварии. В тот день много кто потерял близких. Быть может, ты слышала о крупной аварии в Морган Парк на шоссе 57? Хотя, наверное, нет, я зря спросил. Ты ведь не отсюда родом.

Вот тут я нашла в себе силы промолчать и не рассказывать всю историю своего детства. О том, что я часто бывала в Чикаго, когда приезжала к своей тете. Однако в одном он был прав – об аварии я ничего не знала. Наконец, мы дошли до места, где обнаружили тело.

– Это здесь. Можете начинать мистер Лэнгдон.

В очередной раз хорошенько прокашлявшись, Гарри начал свой подробный рассказ.

– Я заступил на дежурство как обычно, в половине седьмого утра. Было очень холодное утро, тридцать с лишним градусов. Снег валил со страшной силой. Мне казалось, что я не смогу закончить обход территории и завалюсь где-нибудь прямо в сугроб около очередной могилы. Едва дойдя до конца территории, мне показалось, что на снегу что-то виднеется. Заметить это было не так сложно, ведь до уборки территории все было в сплошном белом цвете, но из-за своего зрения я едва ли мог что-то хорошо разглядеть. Подойдя ближе, мне начало казаться, что я вижу кого-то, лежащего в виде снежного ангела, буквально в нескольких шагах от себя. Дальше было что-то ужасное и кошмарное. Такого видеть мне ещё не доводилось. Мне стало плохо и немного затошнило. На белоснежном покрове лежала девушка, в одном лишь нижнем белье, и повсюду была кровь. Она была вся синяя от холода. Я тут же рванулся к ней, чтобы помочь, но потом понял, что помощь ей уже не понадобится. Проверив пульс, я понял, что она была мертва, а её живот… его будто бы чем-то вспороли. Вокруг была кровь и снег. В полуметре от ее тела я увидел записку со словами «Она была прекрасна».

На лице Гарри появилась одинокая слеза, от которой он незамедлительно избавился. По нему было видно, что каждый раз, когда он вспоминает о случившемся, когда он снова и снова прокручивает в голове ту ужасную картину, его охватывает неподдельный страх.

– Что было дальше мистер Лэнгдон?

– Простите, – немного переведя дух, он продолжил, – потом я вскочил и на всех порах побежал на пост, чтобы вызвать полицию. До приезда полицейских я никуда не выходил и практически не двигался с места.

– Мне жаль, что вам пришлось все это еще раз вспоминать. Благодарим вас за сотрудничество.

Сандерс пожал ему руку, после чего мы той же дорогой вернулись к его машине.

– Какие мысли, Оливия? Сейчас важна любая зацепка, любая мелочь. Не знаешь, у неё были враги? Может, был какой-нибудь ухажер с нездоровым интересом?

На секунду я растерялась. Покопавшись в воспоминаниях, я пришла к выводу, что давно с ней не общалась.

– Сейчас я мало чем могу помочь, мы давно не общались. Последний раз мы с ней разговаривали четыре года назад, когда мы с родителями приезжали в гости на день благодарения. Тогда все было спокойно и безмятежно. А сейчас, – у меня вдруг резко закружилась голова, – даже не знаю. За это время много чего могло произойти.

Всю дорогу обратно до участка у меня из головы не выходил описанный охранником образ. Какой психопат мог такое сделать? Я не первый год работаю в полиции, но такого мне видеть не доводилось никогда. Хорошо еще, что я не работаю в Чикаго и первой не приехала на вызов Гарри Лэнгдона в то самое утро. Не знаю даже, как бы я отреагировала в тот момент. Все-таки я видела тело в морге в совершенно другом виде. Она казалась мне такой умиротворенной. Не могу представить себе, как бы я вела это дело, если бы увидела ее тогда на кладбище.

Я попросила Сандерса отвезти меня к тете Джулии, как только он закончит заполнять отчеты.

Мичиган Авеню была контрастной противоположностью всего района Морган Парк. Создалось ощущение, что ты только что был в библиотеке, а затем попал в сумасшедший дом. Кругом пестрели яркие магазинные вывески, бары, рестораны, отели и огромные толпы людей, которые двигались по непонятным невооруженному глазу направлениям. Если присмотреться вглубь толпы, то можно разглядеть влюбленную парочку, гуляющую под падающим снегом; туристов, делающих снимки на фоне различных мигающих вывесок и просто на фоне проходящих мимо людей; наконец, можно разглядеть семьи и просто состоятельных жителей района, устало возвращающихся с работы.

Дорога по пробкам заняла чуть больше часа. За это время я старалась придумать, как именно мне лучше начать с тётей разговор. Я не знала, как она меня встретит. Мы всегда общались преимущественно по праздникам, когда мы с родителями приезжали к ним в гости. Сейчас я приехала одна, и не о каких праздниках, несмотря на конец декабря, не могло быть и речи. Мне всегда было сложно просто взять и заговорить с тётей. Я любила подключаться к разговору взрослых уже в его полном разгаре, когда была маленькой, если мне было что сказать. Мы с двоюродной сестрой старались не перебивать старших своими детскими шалостями и бессмысленными высказываниями, от которых у моей мамы всегда терялась мысль, которую она хотела произнести, а отца это жутко злило, хотя он и понимал, что мы дети. Отец вообще был достаточно строг со мной, но никогда не перегибал палку, за что я любила его со временем всё больше и больше. В конце концов, каждый человек может сорваться в самый неожиданный для себя и окружающих момент, после чего очень долго будет жалеть об этом. Я, конечно, злилась на отца, когда он запрещал мне гулять с друзьями допоздна, но всегда старалась брать с него пример и не наговорить лишнего в пылу своего подросткового гнева. Мама всегда с интересом наблюдала за нами в такие моменты и по большей части не вмешивалась.

Тётя Джулия была совсем другого склада. Я всегда поражалась, насколько разными могут быть родные сёстры. Джулия Бергер ни слова не давала сказать своему мужу, когда приходило время отчитывать их единственную дочь. Мистер Бергер даже не знал как себя правильно вести в такие моменты. По крайней мере, так это выглядело со стороны.

– Позвони, если что-нибудь узнаешь. Я ложусь спать очень поздно, так что не стесняйся звонить даже в два часа ночи. До завтра, – усталым голосом произнес Сандерс.

– Хорошо, ты тоже звони, если понадоблюсь, – я заметила на заднем сидении Сандерса папку с документами по расследованию. – Мой номер мобильного у тебя есть, а телефон тёти Джулии указан в информации о родителях жертвы. Спокойной ночи.

Дом, в котором находилась квартира тёти Джулии, в моих глазах выглядел Эверестом, который я должна была покорить, не смотря на все преграды в моей голове. Дорога к лифту казалась такой короткой именно в тот момент, когда мне нужно было как можно больше времени на раздумья. Ноги сами вели меня к лифту, не желая даже попытаться подняться по лестнице. Никогда не увиливала от физических упражнений, но сегодняшний день истощил как мои моральные, так и физические силы. Мысли в голове будто собрались в кучу, желание думать и передвигаться таяло с каждой минутой, которую я проводила на ногах. Подъехал лифт. Я зашла внутрь и нажала кнопку нужного этажа. Двери закрылись, и я начала медленно подниматься на следующую стадию моего пребывания в Чикаго.

Глава вторая. Родственные связи

«Убирайтесь отсюда! Чтобы духа вашего здесь не было!»

Голос тети Джулии был слышен на весь этаж высокого элитного здания на Мичиган Авеню. Она жила на девятом этаже. Когда мы приезжали в прошлом, то её соседями с одной стороны были какие-то бизнесмены, которых почти никогда не было дома, а с другой – старушка Пинкер, которая частенько заходила в гости и всегда приносила с собой что-нибудь сладкое.

«Мэм, я лишь хочу знать, как вы переносите утрату?»

Голоса казались такими отдаленными, несмотря на то, что я стояла вплотную к входной двери квартиры. Девушка, находящаяся у тети Джулии, явно не получила желаемого, к тому же совершенно точно вызвала тетин гнев. Таких криков от нее я не слышала никогда. Услышав приближающиеся шаги и голоса за дверью, я решила отойти в сторону. Как выяснилось не зря. Дверь резко распахнулась и оттуда как угорелая вылетела молодая девушка, на вид лет двадцати пяти, одетая в форму службы доставки пиццы. Что-то в её виде вкупе с криками моей тети заставило бы любого усомниться в том, что ее конечной целью было лишь доставить пиццу.

– Катитесь к черту! Еще раз вас увижу – вызову полицию!

Я стояла за дверью, что не позволило тёте увидеть меня сразу, пока я не сделала пару шагов по направлению к девушке-курьеру. У меня вдруг появилось непреодолимое желание присоединиться к родственным крикам и прогнать не прошеную гостью, но я взяла себя в руки. Я ведь все-таки детектив полиции. Незваная гостья разглядела мой жетон на воротнике пальто и остановилась.

– Мисс, детектив Оливия Хаммонд, будьте любезны оставить в покое миссис Бергер, как она того желает.

На секунду потеряв дар речи, незваная гостья, нацепив ухмылку, немедленно покинула холл коридора и быстрым шагом направилась в сторону лифта. Она явно не ожидала увидеть обещанную тётей полицию так быстро. Удивление, равно как и загадочность, было явно видно на её лице, которое я смогла разглядеть вполне четко.

Тётя несколько раз поменялась в лице от удивления и немедленно обняла меня.

– Боже мой, Ливи! Как же я рада тебя видеть, – сквозь бурю эмоций и слез я ясно распознала в голосе тёти нотку радости и надежды от моего появления. Еще с моего детского возраста она всегда ласково называла меня Ливи.

– Здравствуй, тётя Джулия, я приехала так быстро, как только смогла. Как вы, держитесь?