Кроваво-красные бисквиты

– Не стану, я полностью с этим согласен, отравитель должен быть пойман. И чем раньше мы это сделаем, тем лучше!

– Ваши слова внушают оптимизм! – улыбаясь, проговорил губернатор. – Значит, вы согласны, я вас правильно понял?

– С одним условием. Думаю, что создавать одну большую следственную группу, в которую войдут и представители судебной управы, и сыскной полиции, нецелесообразно.

– Вы хотите, чтобы я отстранил от расследования… – губернатор еще не закончил, а начальник сыскной с улыбкой сделал успокоительный жест рукой.

– Нет-нет, никого не надо отстранять. Ни в коем случае! Мне кажется, что все должны оставаться на своих местах, в том числе и Алтуфьев. Пусть делают то, что делают. Мы же, я имею в виду сыскную полицию, начнем параллельное расследование. Начнем тихо, спокойно, без натуги и пафоса.

– Ну что же, я согласен, приступайте! – Губернатор встал, поднялся и начальник сыскной. – Больше не буду вас отвлекать, работайте. Нет-нет, не стоит, не провожайте меня, я сам найду выход! – С этими словами Протопопов Петр Михайлович покинул кабинет.

После визита губернатора начальник сыскной запросил у судебного следователя Алтуфьева копии всех относящихся к делу об отравлениях документов. Внимательно изучил и начал действовать. Прежде всего вызвал к себе чиновника особых поручений Кочкина Меркурия Фроловича, приказал ему установить за кухмистерскими Кислицына наружное наблюдение.

И хотя в записках следователя было явно указано, что нищего у паперти Покровской церкви отравили вафельным рожком Кислицына, Фома Фомич сомневался в том, что владелец кухмистерских причастен к этому. Все было сделано слишком уж явно, указательно, скорее всего отравитель пытался… Начальник сыскной вдруг задумался: а чего, собственно, пытался этим добиться преступник? Запутать следствие? Но это смешно! Следствие и без него хорошо запутал Алтуфьев.

А после смерти нищего даже судебному следователю стало ясно, что горничная к отравлению Скворчанского непричастна. Но почему злодей повел себя именно так, ведь для него ситуация складывалась как нельзя лучше? Рано или поздно находящаяся под стражей горничная созналась бы в отравлении, ее осудили, и дело бы закрыли.