Протрузия, грыжа, спондилоартроз – оперировать нельзя лечить

Эту главу можно было бы назвать иначе, например, так: «Великая практика для начинающего врача, или против Боли без лекарств». Здесь я хочу вспомнить некоторые эпизоды своей жизни, произошедшие в самом начале моей практической медицинской деятельности.

Вспоминаю яркий пример тех давних лет. После окончания второго курса медицинского института я поехал с дочками в Узбекистан к своему другу, инженеру-ядерщику Мустафе, чтобы отдохнуть и погреть детей после холодной московской зимы. Родители Мустафы родители жили в кишлаке под Самаркандом. В те годы представление о бытовом комфорте было несколько иное, и таких понятий как отель, бизнес-класс, СВ, кондиционер тоже практически не было. И нам было не до капризов: больших денег, чтобы поехать на какой-нибудь курорт, у нас не было, поэтому и требования к условиям отдыха были невелики: есть возможность погреться на солнце и поесть фруктов, и хорошо. Но, повторяю, в то время я уже занимался практической медициной с друзьями и их знакомыми и даже стал известным в определенных кругах…

Мы приехали на место отдыха – то есть в кишлак, где жили родители Мустафы. Нам постелили ковры на пол, а пищу принимать нам пришлось руками или самыми простыми столовыми приборами, причем лёжа на боку, но к нашему приезду хозяева накрыли богатый стол (по сравнению с Москвой). И вот я вижу, как главная хозяйка входит с очередным блюдом в руках, но она движется, сложившись пополам и рукой держась за поясницу. Я поинтересовался, в чем дело, и она ответила: «Спина болит». Русского языка местные не знали, и переводом на русский занимался Мустафа. Я попросил разрешения посмотреть эту женщину, и она согласилась, но, естественно, по их законам свидетельницей моего осмотра (он проводился в отдельном помещении) была родственница. Привычной для нас мебели в доме не было, но мне это никогда не мешало (надо сказать, что много лет моим «лечебным» местом для работы с пациентами был пол).

Я тогда «раскатал» эту женщину по полу своими приемами: использовались и работа с телом, и дыхание, и холодный компресс на поясницу. После таких манипуляций женщина буквально остолбенела от счастья. Она вышла к гостям с прямой спиной и тут же вызвала двух своих невесток с похожей проблемой. Я поработал и с ними – эффект был такой же.

Местный фельдшер в таких случаях приходил к ним с чемоданчиком каких-то лекарств и, как я увидел, он мало в них разбирался и просто давал пациентам наугад что попало. Хорошо, что не травил. А ему платили. Я тогда и не подозревал о таком плачевном состоянии местной медицины.

Но это было только начало. Утром меня разбудил стук в окно моей комнаты. Родственник Мустафы сказал: «Сергей-ока (ока – это брат), там тебя народ ждёт!» Я выглянул в окно и увидел буквально целую толпу людей, которые пришли на прием к московскому профессору (так меня нарекли местные жители). Молва обо мне вихрем разнеслась по всему району. Так начались мои «каникулы Бонифация»[2]. Распорядок дня у меня был напряженный: в 8 часов утра завтрак, затем до 2 часов дня прием населения, потом обед (около двух часов) и затем до 20.00 работа. Во время обеда я вылавливал в из толпы местных детей (там в каждой семье было от шести до десяти детей) своих дочек, расчесывал им волосы, кормил и снова отправлял гулять. В Москву они потом вернулись абсолютно здоровыми.

Расскажу про один такой прием. Однажды приехал какой-то полувоенный УАЗ, и меня попросили съездить в горный кишлак и помочь хорошему человеку. Я, конечно, согласился (и за это потом меня ругали: надо было предупредить друзей, потому что время было неспокойное). Мы ехали долго по горным дорогам. Когда мы наконец приехали на место назначения, я увидел, что в юрте на полу лежал седой человек. Я спросил, как долго он лежит, и мне ответили, что уже одиннадцать месяцев: он упал с верблюда (или с лошади, я толком не понял). Мне сказали, что у него десять детей, и он кормилец семьи, и его надо поднять на ноги. Меня попросили помочь. Задача была не из легких, но делать нечего, и начал с ним работать. Провёл ему свою миофасциальную[3] диагностику прямо на полу и выяснил, что его суставы были целы, перелома позвоночника не было. Конечно, ему привозили какие-то обезболивающие таблетки, но в данном случае (собственно, как и в других подобных случаях) эти таблетки от Боли не помогли ему встать на ноги. Какие-то, видимо, помогали, но только до поры до времени, а затем следовал рецидив – ответный ход Боли, еще более серьезный, и как следствие – атрофия мышц спины. В таком случае тело становится совершенно непослушным, деревянным, и любое движение вызывает Боль ещё более сильную. Это пугает и врачей, и самих больных! Сейчас в подобном случае в заключении рентгенолога были бы такие термины как протрузия, грыжа межпозвонкового диска, стеноз позвоночного канала, листез. Но что дальше? Операция «по стабилизации» позвонков? Об этом мы поговорим чуть позже.

Собственно, для меня как врача, неплохо знающего анатомию, гистологию и физиологию позвоночника, названные термины, обозначающие боли в спине, значения не имеют хотя бы потому, что причиной Боли они не являются. А вот мышцы – другое дело! Причём не только мышцы спины, но и нижних конечностей: в них и живёт Боль! Но это надо понимать и правильно работать с ними. Простые упражнения в таком случае не помогут: Боль помешает!

Вывод второй. Боль живет только в мышцах, но не в мышечных тканях, а в кровеносных сосудах, которые проходят внутри мышц между мышечными слоями.

НПВС – нестероидные противовоспалительные средства, то есть средства против воспаления! А что такое воспаление? Этот вопрос даже врачей ставит в тупик… Для ответа на этот вопрос надо обратиться к патологической физиологии, которую многие из них забыли, потому что изучали ее еще на втором курсе.

Дело в том, что в каждом мышечном волокне проходят 3–4 капилляра (это уже гистология – наука о соединительных тканях), а через них артериальная кровь переходит в венозную, осуществляя микроциркуляцию между кровью и межтканевой жидкостью, то есть обмен веществ. Этот процесс происходит в основном в нижних конечностях. То есть артериальная кровь после систолы миокарда мчится (буквально мчится!) вниз, в сторону земли, а нижние конечности, получив уже венозную кровь, обедненную кислородом, перекачивают ее вверх, к сердцу, против закона гравитации, для «перезарядки» на тот же кислород. Физиологи называют мышцы нижних конечностей периферическим сердцем (я бы добавил к этому и диафрагму). И многие врачи согласны с тем, что мышцы можно называть внутриорганными насосами, то есть мышцы качают кровь.

В бодибилдинге, кстати, существует термин – качать мышцы. Но так получается, что с возрастом (уже к 40 годам) мышцы ног слабеют, хотя большинство людей этого не замечают. А если мышцы полноценно не используются, то и необходимость в полноценной сети кровеносных сосудов тоже снижается. Кстати, человек стареет ногами, а не годами (жизненное наблюдение). В стенке кровеносных сосудов (сосуды тоже трехслойные) есть нервные окончания – барорецепторы, информирующие о растяжении сосудистых стенок. Если кровь благополучно проходит через сосуды, то барорецепторы «молчат» даже в случае варикозной болезни. Хоту отметить, что после выполнения упражнений для ног сразу после занятия на ногах проявляется венозная сосудистая сеть, что пугает девушек. Но это не проявление варикоза нижних конечностей, а наоборот – венозный феномен (в верхних конечностях тоже возникает подобный феномен, но он девушек не пугает), говорящий о том, что вены пропустили через себя большее количество крови, чем при пассивной жизни. Так происходит тренировка сосудов, но только у здоровых людей – у детренированных людей, не понимающих необходимость такой тренировки, мышечные волокна атрофируются вместе с капиллярами.

Капилляров, по разным источникам, в теле человека насчитывается порядка 20-100 млрд. Кажется, что много, но в обычной жизни, по словам физиологов, работает только 50 % из них. До поры до времени этого хватает, но не навсегда. Человек, имеющий слабые мышцы нижних конечностей и не подозревающий об этом, иногда тоже вынужден проявлять какую-то физическую активность, при которой используется большее количество мышц, чем обычно. Он думает, что у него мышцы такие же, как были до 40 лет (возраст, естественно, усредненный), но как бы не так: вот он перенес какие-то тяжелые вещи или выполнил какую-то нестандартную нагрузку, с которой ранее справлялся легко, и вот тут-то его (или ее) и ждет неприятность, потому что за время полноценного неиспользования мышцы ослабли, а вместе с этим уменьшилось и количество капилляров, пропускающих через себя кровь. А кровь – это энергия, кислород. Вместо трех-четырех капилляров в мышечных волокнах сохранилась едва ли половина из них. Это уменьшение количества капилляров и называется первой стадией воспаления – альтерацией, о которой большинство людей (да и врачей тоже) не имеют понятия. И вот возникает неожиданная нагрузка, для выполнения которой необходима полноценная васкуляризация мышц, обеспеченных сосудами, при этой нагрузке кровь пошла по сосудам, но где-то в пути застряла и вызвала внутрисосудистый отек, то есть кровь накопилась в каком-то месте внутри мышц. Это уже вторая стадия воспаления – экссудация. И именно эта стадия вызывает боль.

Боль – это отек в глубоких сосудах мышц. При миофасциальной диагностике мышц можно найти пальцами рук эту триггерную зону, хотя на МРТ, КТ или рентгене эти триггерные зоны не видны – вода… И вместо дренажа этих сосудов, проходящих в мышцах (а дренажной, очистительной функцией обладают только мышцы), то есть вместо подходящих для этого случая упражнений, пациентам назначаются НПВС в разных видах. Если НПВС не помогают, то в ход идут гормональные средства, а если и они не помогают, то антидепрессанты. И человек буквально гаснет. Здесь его и ждут нейрохирурги. А дальше хуже: после операции, например, на позвоночнике дренажную функцию мышц воспроизвести достаточно сложно, и будущее этого человека уже не может ассоциироваться со здоровьем.

Третьей стадией воспаления является пролиферация, то есть рассасывание экссудата. Да, на какое-то время НПВС снимают отек, раздражая своим действием сосудистые стенки, и те «от возмущения» под воздействием такой химической атаки начинают судорожно вибрировать, тем самым снижая отек, экссудацию и вместе с этим боль. Но рецидив снова возникает, так как НПВС не возвращают мышцам насосную функцию, а жизнь-то продолжается.

Кровь должна бежать по сосудам, но не тут-то было! Конечно, в таких случаях начинают применять различные техники массажа, в том числе и аппаратного, но все это паллиатив, то есть временное облегчение. Лично я все это испытал в полной мере и провел свое собственное расследование причин Боли, о котором и пишу. Между прочим, при снижении кровотока в капиллярах образуются сладжи, то есть микротромбы, не видимые даже на УЗИ сосудов. Сладжи – это эритроциты, лежащие в капиллярах друг на друге, как монетные столбики. Через капилляр проходит только один эритроцит, если вообще проходит. Их может собираться до 50 штук в одном капилляре, и, накопившись в определенном количестве, они отрываются и поступают в сосудистое русло. Так возникает либо тромбоэмболия легких, либо инфаркт миокарда, либо инсульт. А внешне человек казался вроде бы здоровым и молодым. Вот такую бомбу замедленного действия готовит Боль при борьбе с нею противовоспалительными средствами. Подумайте об этом!

А пока вернемся к нашему больному из горного кишлака в Узбекистане. В тот раз я провел с этим пациентом беседу. К счастью, у него была огромная мотивация – встать на ноги и заняться текущими делами. Для этой цели необходимо было буквально оживить его мышцы: полная атрофия еще не наступила, но мышцы как бы заснули. Человек лежит, боится пошевелиться, у него слабеет кровоток и микроциркуляция, а значит, кислород не поступает в ткани. Возникает своего рода мышечная летаргия. Надо разбудить эти мышцы, что сделать непросто. Мыслей об НПВС мне тогда даже в голову не приходило, и я поступил по-другому.

Я попросил четырёх местных джигитов быть моими ассистентами. Они зафиксировали его конечности так, как я объяснил: двое держали пациента за плечи, а двое других за бедра. В рот пациенту я вставил полотенце, чтобы он не сломал зубы и не откусил язык при моих манипуляциях, и начал работу. Конечно, это было впечатляющее зрелище! Этот опыт я позже применял во время ралли «Париж-Дакар», когда наши пилоты «КамАЗ-мастер» ломали позвоночник (за время ралли было шесть случаев компрессионного перелома позвоночника). Тогда девушки-журналистки падали в обморок, видя, что я делаю. Лекарства были запрещены, так как способствовали снижению реакции.

Но вернёмся в Узбекистан. Уже через два часа пролежавший одиннадцать месяцев пациент встал (конечно, с помощью моих помощников) и вышел из юрты. Видели бы вы его глаза, которыми он смотрел на меня, как на Бога! Ему было 60 лет. Мне накрыли стол тут же, на земле, и угостили уникальным блюдом, которым угощают обычно самых дорогих гостей.

Были и другие интересные случаи – я уверен, что выпускники медицинского института с ними бы не справились. За месяц в Узбекистане через мои руки прошло поистине огромное количество людей, и все они получили от меня программу дальнейших действий, исходя из своих условий жизни. Когда я уезжал, провожать меня пришла делегация старейшин во главе с муллой и поблагодарила меня за проделанную работу. Это было трогательно. На следующее лето я по их просьбе вновь приехал «в гости», и это была уникальная практика для любого врача, а тем более для начинающего. Но во всех случаях главной составляющей обращений была Боль!

Научишься управлять болью – поймёшь жизнь. Это были восьмидесятые годы, время до распада СССР, а в 1989 году родилась современная кинезитерапия – авторский метод С.М. Бубновского. Тогда многие врачи уехали из России, появились вакансии, и медицинская общественность без сопротивления приняла меня в свои ряды. Хочу отметить, что всех случаях лечения пациентов таблеток я не назначал, и мне помогала, вернее, ассистировала… да-да – Боль!

Аллегория ЗОЖ для больного человека