Сборник рассказов «По волнам жизни»

В голове она прокручивала встречу с зацепившим её интеллигентом. Обычный день продавца колбасных изделий, обычный покупатель, пара брошенных фраз. Но всего каких-то пять минут общения с покупателем, и она уже не чувствует под собой земли. Ну разве так бывает? Так даже с мужем не было! Да и в её – то годах? Ведь не девочка давно! Но этот интеллигентный покупатель никак не выходил из головы.

Зинаида Петровна пришла домой, где было неуютно, холодно и накурено. Как же она не любила запах табака, как требовала у мужа не курить дома, но он был неисправим.

Но как прежде больше не будет – она уже намечтала себе лучшей доли и решила расквитаться с опостылевшим прошлым.

– Ну что, скотина, опять праздник гранённого стакана? – пнула она мужа, развалившегося на диване.

– Зинуля моя пришла! – начал заискивать Володя, понимая, что дело пахнет керосином.

– Я развода хочу! – перешла в атаку Зинаида Петровна.

– Зин, ну ты чего? В нашем возрасте уже не разводятся, а овдовевают! – аргументировал свой отказ муж.

– Ну, значит, скоро я умру для тебя. Готовься! – не отступала жена.

– Да я тебя воскрешу! Вон ты меня каждые выходные с того света возвращаешь! Настал и мой черёд тебя спасать! – посмеялся Володя.

А Зинаида Петровна смотрела на него с отвращением. Эти усы его, вышедшие из моды лет тридцать назад, сутулая спина не добившегося ничего в жизни человека, а перегар… Вся их совместная жизнь была пропитана перегаром и несбывшимися обещаниями.

И тут её осенило – а ведь она тоже не выполнила обещание, данное себе. Выходя замуж, она клялась, что станет счастливой и не будет ни в чём нуждаться. А получилось как? Да никак не получилось.

Но ничего, она ещё не старушенция, чтобы крест на себе ставить. Она ещё узнает и сыр с плесенью, и вино дороже трёхсот рублей, и курорты подальше Анапы.

– Рыбонька моя, я тебе сейчас картошечки нажарю, – засуетился Володя.

Зинаида Петровна сначала хотела его остановить, ведь это не спасёт положение. Но потом передумала, пусть хоть позаботится о ней за пять минут до окончания супружеской жизни.

Подав электронно на развод, она почувствовала небывалое облегчение, будто давно воняющее мусорное ведро наконец – то выкинули. Осталось, конечно, и ведро намыть, и проветрить, но главное действие уже совершено. Замаячившая на горизонте свобода одурманивала и окрыляла.

Неужели больше можно не бежать со всех ног домой? Вот так не спеша выйти с работы и уйти по магазинам, не чувствуя за собой вины за чужой голод. Больше не думать, что приготовить с оглядкой на мужа, который любил аккурат то, что не любила она. А взять только то, что хотелось ей. Небывалая наглость! И не убираться каждую субботу! А чтобы не было за это стыдно, не приглашать никого! Да! И вообще, пора работу менять – а то всё продавец да кассир. Ну, конечно, после того, как наладить контакт с объектом вожделения.

– Ну, интеллигентишка! – рассмеялась Зинаида Петровна. Как круто он сумел сподвигнуть её поменять жизнь, только лишь показавшись в ней.

Ей вдруг захотелось ему соответствовать. А то встретятся, а она своим деревенский крутым нравом спугнёт его тонкую натуру. А о чём с ним говорить? А куда сейчас на свидания ходят? А способна ли она привыкнуть к совершенно другому человеку со своими привычками и принципами?

Мысли завертелись хороводом в голове, и Зинаида Петровна поняла, что на сегодня размышлений хватит. Разберётся по ходу дела, ей любая задача по плечу.

– Зина, готово! Иди, – голосил муженёк, резко сделавшийся домохозяином.

– Так ты готовить умеешь? А чего скрывал? – съязвила жена.

– Зинуля, ты же знаешь, я всё для тебя сделаю! – Володя по-собачьи заглядывал в глаза, надеясь на оттаивание снежной королевы.

Зина решила не раскрывать ему свои мысли, а то он ей проходу не даст. Ведь столько лет она его обеспечивала и, откровенно говоря, служила ему. А вот отдачи почти никогда не видела. Только когда у неё натиралась мозоль на душе, и прорывалась вся боль, муж вдруг понимал, что его могут бросить, и начинал неистово суетиться. Убирался дом, готовилась еда, мусор выносился и даже цветочки появлялись в вазочке.

Сейчас Володя в очередной раз откатывал рабочую схему. И отлично, у Зины будет больше времени на себя.

– Я завяжу с выпивкой, обещаю! – тараторил муж. – И Толик, который спёр у нас столовые приборы, больше не придёт! Хочешь, я ему прямо сейчас позвоню и скажу это?

Зинаида Петровна отстранённо смотрела на этот спектакль, так и не проронив ни слова. Володя напрягся. Обычно жена кричала, скандалила, била посуду, бросалась вещами, даже, бывало, поколачивала. А тут как не она. Сидит и как будто бы её уже ничего не волнует. Вправду что ли решила развестись?

***

Поутру, придя на рабочее место, Зинаида Петровна почувствовала прилив сил и улучшение настроения. Она провела в ожидании интеллигента весь день, хоть и понимала, что пока он не зайдёт, ведь уже затарился. К вечеру настроение упало, и её охватила грусть. Не любила она ждать. Вообще, Зинаида Петровна воспринимала жизнь как корриду: необходимо было проявлять инициативу, искать методы и способы и брать быка за рога. А как его брать, если его нет?

Оставалась пассивная позиция ожидания, которая выматывала владелицу. А потом Зинаида Петровна вспомнила, что жизнь – то она решила новую начать, а, значит, и причёска должна быть новой!

Быстренько собравшись и уйдя с работы как всегда пораньше, она направилась в салон красоты.

– Девчули! Выручайте! Мне нужна причёска «для завоевания принца». Есть такая? – с порога засуетилась Зинаида Петровна.

В ответ она услышала звонкий смех.

– Так это принц должен завоёвывать! – возразила одна из мастеров.

– Девоньки, вы отстаёте от времени. Теперь принцы предпочитают жить в одиночку. Так что на нас, бабах, только и держится демография!

Мастера оценили шутку и принялись советовать модные стрижки. Зинаида Петровна выбрала понравившуюся и благодаря уговорам решилась на колорирование. Что это такое, она не поняла, да и неважно, лишь бы «принцу» понравилось.

Хотя, почему только ему? Ей же тоже хочется себе нравиться. А этого уже давно не происходило. Тусклый конский хвост не добавлял Зинаиде Петровне шарма, а усталый вид прибавлял возраста. Так что задача мастеру была поставлена не из лёгких.

В кресле пришлось долго сидеть, но красота требовала своего. Наконец, мастер произнесла: «Готово. Смотритесь».

И Зинаида Петровна обалдела. На неё смотрела из зеркала милая женщина со стрижкой боб и переливающимися на свету волосами. От продавщицы колбасных изделий не осталось и следа. Смело можно идти и ювелиркой торговать.

Но в новом образе было неловко – надо было научиться ему соответствовать. А она, она… Не такая внутри, по состоянию.

– Вам очень идёт. Вы преобразились! – подбодрила мастер.

Зинаида Петровна улыбнулась. Она не знала, что ответить, испытывая двоякие чувства. Это не совсем она. Но затем она представила, как бы на неё отреагировал интеллигент, видя её в привычном образе. А если бы рядом прошла ухоженная дама?

«Пошли вы все, он – мой», – спорила с воображаемыми соперницами Зинаида Петровна.

Решительно встав из кресла, она пожала руку мастеру и проговорила: «Блестяще. Благодаря вам наладится моя личная жизнь».

Она отважилась пройтись по магазинам в поисках наряда, соответствующего её новому образу. Но глаза всё время соскальзывали на её обычный гардероб: мешковатые вещи тёмных расцветок.

– Ну уж нет, – бубнела себе под нос Зинаида Петровна. – Я ему покажу свою яркую и страстную натуру.

И она придумала – красный костюм! Он яркий, модный, деловой, от него не веет необразованностью.

Да, Зинаида Петровна нервничала, что выглядит невеждой – всё – таки девять классов и колледж за плечами. И больше ничего. Она мало читала и редко выходила в свет. Да некогда было ей – домашние дела съедали всё свободное время.

Но так захотелось быть другой – хоть чуточку, хоть на минуточку. И Зинаида Петровна купила брючный костюм, так веющий красивой жизнью.

Она переоделась прямо в магазине и, убедившись, что выглядит сногсшибательно, направилась прямиком к интеллигенту. Точнее, в тот подъезд и на тот этаж. Ну а квартиру подберёт, их там всего четыре.

И угадала с первого раза, видимо, женское чутьё сработало. Открыл ей приятный мужчина в футболке, шортах и тапочках.

– Здравствуйте, – тихо поприветствовал он.

– И вам здравствуйте! Впустите? – Зинаида Петровна улыбнулась до ушей, пытаясь скрыть нахлынувшее волнение.

Интеллигент показал пригласительный жест, хоть явно и недоумевали, что происходит.

Зинаида Петровна прошла на кухню и села на стул. Дождавшись, когда собеседник займёт своё место, она начала откровенничать.

– Как вас зовут?

– Павел.

– Павел, скажу без лишней скромности, вы мне симпатичны. Настолько, что я готова меняться и внешне, и внутренне. Сейчас вы можете обозревать начавшиеся перемены во мне, – она замолчала. На глазах проступали слёзы, но Зинаида Петровна не привыкла проявлять слабость, поэтому терпела.

Воцарившуюся тишину нарушил сигнал телефона. Звонил муж. Явно чуял неладное.

– Извините, Павел, – произнесла Зинаида Петровна, отворачиваясь. – Алло! Где надо! Где меня ждут и ценят! Дома поговорим!

Она бросила трубку. Володя сбил ей весь настрой, заставив ещё больше нервничать. Да и теперь придётся объясниться перед интеллигентом. Нет, всё пошло не так.

– Муж звонил, – смущённо проговорила она, видя непонимание в глазах Павла. – Почти что бывший.

Павел вскинул брови, складывая руки на груди. Сердце Зинаиды Петровны бешено заколотилось, заметив скептический настрой собеседника.

– В общем, не буду ходить вокруг да около, если вы заинтересованы во мне, вы знаете, где меня искать.

На трясущихся ногах она выбежала из квартиры Павла, пунцовая в тон костюму. Но Зинаида Петровна была всё же довольна собой – даже если интеллигент ей не заинтересуется, она всё равно сможет устроить свою личную жизнь. Начало положено.

Домой она пришла ближе к полуночи. У двери её совсем неласково встречал муж. Его недовольная поза говорила сама за себя, не хватало только скалки в руке.

– И где же ты была? У любовника своего? Ты из-за него на развод подаёшь? – шипел он.

А у жены в животе порхали бабочки, а в голове ветер перемен. И ругаться не хотелось. А хотелось петь и танцевать, что Зинаида Петровна и сделала.

Муж не оценил. Он долго ругался, мешая спать, чем подпортил настроение и не дал отдохнуть после насыщенного дня.

Утром она перед выходом чмокнула мужа в щёчку, взывая к смирению, и полетела на работу. И чудо свершилось.

Павел пришёл. Да не один, а с букетом. Он переминался с ноги на ногу и теребил очки, не решаясь начать речь.

– Павел, как я рада вас видеть! – заголосила Зинаида Петровна, бросаясь к нему с объятиями.

– Я… подумал. В общем, я холост, без детей, замкнутый интроверт. Терять мне нечего. Давайте попробуем?

– Если бы не смена, я бы с вами прямо сейчас на край света пошла!

Принцы не всегда активные и смелые, а принцессы не всегда хрупкие и слабые. Но своё счастье обязательно обретут все.

Новая метла по-новому метёт

Невдалеке послышался звон колоколов – это единственный на селе храм оповещал о начале воскресной службы. Тамара Львовна тихонечко себе под нос начала причитать – снова она не смогла прийти на службу вовремя, хотя встала уже давно. Ну что делать, все уже привыкли к её опозданиям.

Тихон ласково потёрся о ноги хозяйки, выпрашивая дополнительную порцию лакомства. Он знал, сейчас Тамара Львовна уйдёт и вернётся только ближе к вечеру, так как воскресенье являлся для неё днём общения и хождения по гостям.

Хозяйка погладила смышлёного кота и выполнила его просьбу. Наконец, она собралась и засеменила в сторону храма.

Надежда быстренько добраться так, чтобы опоздание было почти незаметным, моментально развенчалась об огромные сугробы. Эх, жаль Толя-тракторист в город уехал. Благодаря ему село всегда было проходимым и относительно чистым. А эти коммунальщики… Да что тут говорить, тут видеть надо!

Прыгая с сугроба на сугроб, Тамара Львовна чувствовала, как сил отстоять службу становилось всё меньше. Но благо храм возвышался недалеко от её дома, поэтому вскоре марафон по пересечённой местности был закончен.

Тихо и аккуратно открывая входную дверь, она старалась остаться незамеченной и неосуждённой, хотя бы взглядами. Но не тут-то было! Резкий порыв ветра громко распахнул дверь, подтолкнув Тамару Львовну вперёд. Она зарделась, подбегая к толпе и растворяясь в ней.

Слившись с паствой, Тамара Львовна, однако, не почувствовала облегчения от выполненной работы, а наоборот, ещё больше напряглась. Странное молчание витало над приходом, однако, с виду всё было как всегда. А Агриппина Васильевна почему не выказала своё недовольство? Нету её, что ли? Да не же, вон она стоит с краю и даже не смотрит на опоздавшую прихожанку. А мои девоньки где? Стоят у стены, молятся.

И тут Тамара Львовна посмотрела на батюшку и обомлела. Поп-то новый! А старый-то куда делся? Вот теперь и она пребывала в растерянности и недоумении.

Поп был достаточно молодой, в районе тридцати, высокий и стройный.

«Это пока стройный» – хихикнула про себя опоздавшая прихожанка.

Но тут же более детально его рассмотрев и ещё раз проанализировав ситуацию, она постыдилась собственных мыслей.

Во-первых, молодой поп согласился на службу в глухом селе. То ли идейный, то ли добросердечный. Хотя может никто и не спрашивал его мнения. Во всяком случае данный факт характеризует его скорее с положительной стороны. Во-вторых, взгляд попа был добрым и располагающим. Так и до исповеди, которую Тамара Львовна всячески избегала, можно дойти, ей-Богу. В-третьих, кажется, его духовное мировоззрение совпадало с её. По крайней мере, он не останавливал службу, чтобы пристыдить «опоздунов», не сверлил взглядом и вообще делал вид, что ничего вопиющего не произошло. Зато «прошлый коллега» не гнушался такими занятиями, так Тамара Львовна после одного подобного инцидента несколько месяцев обходила храм седьмой дорогой. Но тяга к Богу победила, и она снова начала ходить на службу, но уже без доверия и пиетета к представителю церкви.

И вот, наконец, в их края пожаловало молодое дарование, которое, как она надеялась, ставило служение людям выше церковных чинов. И она незамедлительно убедилась в правильности своих доводов после окончания службы.

Новый батюшка решил устроить небольшую беседу, поскольку понимал, что не все в курсе перемен. Кроме того, его идеология отличалась от «царившей» в храме ранее, поэтому он мягко обозначил свои мысли и ближайшие действия.

Он был противником наставлений и церковных «суеверий» и просил прихожан не впадать в крайности. Любой, кто попал в трудную ситуацию, может прийти и пожить в церкви. Либо просто попросить помощи и соучастия.  Дети в церкви приветствовались, даже если нарушали этикет и правила – они ещё очень малы, чтобы требовать от них безукоризненности поведения. А на возражение, что дети могут мешать другим людям, он ответил, что разговору человека с Богом не может помешать никто, кроме него самого. В недалёком будущем он планировал открыть производство и продажу молочных продуктов при церкви. Это создаст дополнительные рабочие места для сельчан, а также позволит на вырученные средства облагородить родной край.

Всё это казалось какой-то очередной сказочкой, которую «выбранный депутат» рассказывает своему народу. Тамара Львовна хоть и послушала с интересом, но в душе не поверила. За свою жизнь она уже наелась подобными речами о том, как завтра будет здорово жить. Но парадокс был в том, что живём мы всё время сегодня.

От размышлений оторвало непонятное движение толпы – народ двинулся к столу у входа и что-то там рассматривал. Здание заполнил гул голосов и шум от топота ног.

– А что происходит? – спросила Тамара Львовна у подвернувшегося Егора Борисовича, жившего на соседней улице.

– Дак это, записываемся в желающих, – ответил он.

– Желающих чего?

– Работать на производстве. Ты не хочешь, Тамарочка? – улыбаясь, спросил Егор Борисович.

– Да можно, наверное, – сама не зная, хочет ли, ответила она.

Когда вся суета улеглась, и Тамара Львовна, выйдя на улицу, глотнула свежего воздуха, на душе воцарилось умиротворение и уверенность, что село в надёжных руках.

Поход по гостям был бессовестно отменён, ведь такую новость срочно надо рассказать Тихону, и вместе помечтать о светлом будущем.

Тамара Львовна. Спасение брака

Тамара Львовна сидела на кухне и не спеша попивала чаёк. Тихон улёгся на коленях, даря хозяйке свою кошачью любовь и ласку.

В дверь позвонили, да так неожиданно и громко, что Тихон за секунду растворился в другой комнате. Посмеявшись, Тамара Львовна пошла открывать.

На пороге стояла давняя приятельница Светлана Афанасьевна, держа в руках небольшой тортик.

– О-о-о, Светочка! Как давно мы не виделись! – обнимая гостью, проговорила хозяйка. – Как знала, что чай пью, – добавила она, заметив коробочку с лентой.

– Так ты всё время чай пьёшь, – слегка съязвила Светлана Афанасьевна.

Они прошли на кухню, и чайник снова принялся за работу.

– Сама же фиг когда приедешь! Не дозовёшься тебя! Приходится в глушь твою самой ехать, – стандартно начала разговор подруга.

Ну не в такой уж глуши жила Тамара Львовна, всего каких-то тридцать километров до города. Но в него она ездила нечасто – а зачем? В её пгт Малиновка было много чего – от магазинов до центра досуга. Да и молодёжь перестала покидать родное местечко – сказывалась отличная работа старшего поколения, делавшего жизнь насыщенной и интересной.

А какая природа у них! Загляденье. Деревья, река и поля. Воздух чистый и прозрачный, как в детстве. Шума мало, и суеты нет.

Но Свете этого было не понять – она предпочитала большие пространства и толпы людей, создающие видимость бурной жизни. Любила пройтись по центру города, где шум машин, разговоры людей и музыка из кафешек, сливаясь, образуют неповторимый голос города. Выставки, музеи, театры и парки – вот то, чем жила её душа. Поэтому редкие приезды к подруге «в село» воспринимались ей как ссылка.

– Что нового, сельчанка? – начала завязывать беседу городская.

На пренебрежительные словечки Тамара Львовна уже давно не обращала внимания. Ну что ж поделать, яд всегда был отличительной чертой подруги.

– Да потихонечку. Вот молочное производство на той неделе запустили.

– Что-то я завода у вас не приметила, – хмыкнула Светлана Афанасьевна.

– Как появится, так и город твой переплюнем. Сама к нам прибежишь, – хохотнула Тамара Львовна.

– И сколько же человек на вашем производстве трудится? – заинтересовалась городская.

– Пока восемь.

Подруга рассмеялась так громко и продолжительно, как только смогла. Но сквозь гогот Тамара Львовна уловила нарочитое веселье, которое явно скрывало под собой огромную проблему.

– Что стряслось, Светочка, – начала она выводить на чистую воду подругу.

Та сразу прекратила смеяться и сделалась серьёзной и отстранённой.

Выдержав паузу, она, опустив глаза, тихо произнесла: «Миша к другой ушёл…»

Светлана Афанасьевна заплакала, и тело её задрожало от всхлипов. Больше она не выглядела надменной и гордой. Сейчас она больше походила на зверя, попавшего в ловушку. Непонимание и растерянность – вот те эмоции, которые сейчас она испытывала.

– Как к другой? Когда? – удивлялась Тамара Львовна.

– Позавчера. Просто встал с утра и объяснил, что уходит к другой. Собрал вещи и … – что  сказала дальше подруга, было совершенно не разобрать. Да и не нужно было – суть предельно ясна.

На кухне воцарилось молчание, нарушаемое только неравномерными всхлипами. Светлана Афанасьевна погрузилась в горе, а Тамара Львовна в рассуждения.

Михаил Евстафьевич был достойным человеком. В супружестве они состояли уже около тридцати лет. Ни разу он не был замечен ни в какой интрижке. Наоборот, почётно нёс звание примерного семьянина. Дети его обожали, сейчас наступила пора обожать внукам. Да и откуда у него время на любовницу нашлось? Вечно весь в делах и заботах.

Хотя, честно говоря, в душе Тамара Львовна порой удивлялась, как долго длится их брак. У Светочки характер был непростой, а временами просто невыносимый. Но Миша её сильно любил и терпел все выходки. Может, устал? Решил, что с него хватит?

Тамара Львовна задумала позвонить изменнику и спросить всё, как есть. Они всегда состояли в хороших отношениях, вряд ли от неё он будет что-то таить.

Следующие три часа ей пришлось выслушивать краткое содержание личной жизни подруги с момента их знакомства и до злополучного утра с язвительными, а иногда и сентиментальными комментариями.

Наслушавшись вдоволь и решив, что подруга выговорилась, Тамара Львовна переменила тему на погоду. Но номер не удался, подруга по-прежнему горевала об окончании своего брака.

– Так, Светочка, ты посиди, чай попей, а я до магазина добегу – а то продукты закончились, – произнесла хозяйка.

– Я не хочу есть. Посиди лучше со мной, – протянула подруга.

– Нет уж, еда – не прихоть, а необходимость! Скоро буду, – и, не дожидаясь возражений, Тамара Львовна засобиралась на улицу.

Только выйдя за порог, она набрала Михаила Евстафьевича и потребовала от него объяснений. Ответ её удивил, хоть полностью и соответствовал его психологическому портрету.

Оказывается, не было никакой любовницы и измены. А есть лишь Светлана Афанасьевна и её скверный характер. Не так давно она ушла с работы и сидела дома, а, значит, всё своё недовольство она не делила поровну между домом и работой, а целиком дарила мужу. И никакие уговоры – разговоры не действовали.

И вот, приходя уставшим с работы, Михаил Евстафьевич вместо бесед по душам и обсуждения прожитого дня получал претензии и придирки, что частенько перетекало в скандал.

Естественно, такая жизнь ему надоела. Но Светлана Афанасьевна менять в себе что-либо наотрез отказалась, и в итоге осталась с носом.

Муж рассчитывает, что, проведя несколько дней наедине со своими мыслями, непутёвая жена осознает сделанные ошибки и будет готова к компромиссу. А там и муж объявится!

– Ну сюжет закрутил! – только и смогла сказать Тамара Львовна под впечатлением от услышанного.

– А что ни сделаешь ради спасения собственного брака, Тамарочка! – послышался ответ.

Разговор был продолжен в качестве общего плана по улучшению характера подруги хотя бы до сносного. Тамаре Львовне требовалось «догадаться», почему же ушёл муж, и убедить Светочку пересмотреть свои взгляды на семейную жизнь.

Домой Тамара Львовна вошла победоносно, ощущая себя единственным в мире психологом, способным наладить жизнь подруги.

Но бравада тут же улетучилась, поскольку взору Тамары Львовны предстала следующая картина. Светочка лежала лицом на столе и тихонечко похрапывала, рядом стоял опустошённая рюмка и початая бутылка коньяка. Торт тоже был открыт и варварски объеден ложкой.

От такого вида у хозяйки из руки выпал пакет и смачно упал на пол.

«Вот тебе и психотерапия…» – только и смогла выговорить Тамара Львовна.

Зная Светочкин богатырский сон, она решила перенести её на кровать, всё – таки сидя спать да в её-то возрасте весьма травмоопасно. Но несколько попыток с треском провалились, и спящая подруга едва не шлёпнулась на пол. Тогда план поменялся – в доставке Светочки в спальню должен был помочь стул, на котором она сидела.

Тамара Львовна подложила под него тряпочку и с надеждой начала толкать. С трудом, но обоз сдвинулся с места. Казалось, путь невыносимо долгий, но, наконец, они добрались до места назначения, и подруга была переложена на кровать и укрыта одеялом.

Тамара Львовна вернулась на кухню и спрятала коньяк в надёжном месте. Поставив чайник и достав блюдечко под тортик, она принялась размышлять.

Сначала она очень расстроилась, увидев подругу в таком состоянии. Но сейчас поняла, что оно и к лучшему. Во-первых, Светочка сбросила накопившиеся стресс, и в дальнейшем с ней будет проще «работать». Во-вторых, её поступок доказывает, что она в отчаянии, а, значит, готова на многое. В том числе и на промывку мозгов. Вот с утречка и приступим к делу.

Заулыбавшись своим мыслям, Тамара Львовна придвинула ближе торт, символизирующий аванс за будущую работу, и принялась пить чай.