Миссия – Кицуне. Фэнтези-роман

Глава 1. Зуруи – значит Хитрость

Ночь окутала прохладой небольшой японский город Энто, шепча о скором завершении лета. Лёгкая дымка луны пролилась серебряным светом на район Акаи-Мотэ1 – старый квартал, где дома стояли так близко, что соседи через окна могли бы пожать друг другу руки; где по ночам улицы окутывал фиолетовый туман, а в подворотнях слышался смех ёкаев2.

Этой ночью группа из семи человек в чёрных масках почти бесшумно двигалась через сад к большому дому. Шорох их шагов растворялся в ночной тишине. Один из них приоткрыл окно и подал знак. Все семеро стремительно исчезли в темноте оконного проёма.

31 августа 2025 года весь город потрясла новость: в доме номер 94 по улице Ранимó произошло убийство. Это стало уже седьмым преступлением за лето, и полиция оказалась в тупике, не зная, как разгадать эту страшную головоломку.

Глава полицейского отдела, господин Джонс, остановил свой служебный автомобиль напротив трёхэтажного особняка, расположенного в богатом районе Энто – Широяма-Тэён3, раскинувшегося на высоком холме, откуда открывался великолепный вид на весь город. Узкие дороги, вымощенные чёрным базальтом с зелёными прожилками мха, извивались между особняками, словно змеи, охраняющие свои сокровища. Каждый дом дышал холодным величием, а воздух наполнялся сладким ароматом белых пионов.

Архитектура Широяма-Тэён представляла собой удивительную смесь современного дизайна и традиционной японской эстетики. Стеклянные фасады особняков с узорами из жидкого золота меняли цвет в зависимости от времени суток, создавая волшебную атмосферу. Сады с деревьями сакуры были необычны: их лепестки не опадали, а превращались в рубиновую пыль, оседающую на тротуарах. Деревянные террасы, выполненные из редкого чёрного бамбука, петляли между клумбами с карликовыми соснами и прудами, в которых плавали кои-призраки4.

Джонс вышел из машины и направился к дому, который напоминал старинный японский замок. Его стены, облицованные тёмным камнем, заросли мхом, будто сама природа решила обнять это место. Крыша изогнулась кверху, словно крылья феникса, и это придавало дому вид древнего святилища, полного тайн и загадок.

Внутри особняка находилось детективное агентство «ЗУРУИ»5, куда Джонс и его коллеги обращались, когда застревали в своих делах и нуждались в свежем взгляде на ситуацию. Он постучал в массивную дверь, украшенную резными узорами, над которой висела вывеска с иероглифами, подсвеченная неоновым синим светом. У входа, словно стражи, охранявшие порог, стояли каменные статуи волка и лисы.

Дверь открыл высокий мужчина средних лет. Это был директор агентства, господин Акира. Он был высокого роста, с модной короткой стрижкой и ярко-зелёными глазами. Его руки, выглядывающие из-под чёрной майки с принтом, были густо покрыты волосами, что не очень характерно для японцев, но Джонс знал, Акира не был человеком, он был оборотнем-тигром. Джонс стал быстро рассказывать Акире о сегодняшнем преступлении. Тот, молча выслушав гостя, обернулся и громко крикнул вглубь дома:

– Кицуне, слышишь меня? Собирайся в дом номер 94! Надо осмотреть его и найти, что упустили коллеги из полиции. После жду тебя обратно с отчётом.

Голос Акиры прозвучал резко, словно приказ. Он попрощался с господином Джонсом, который спешно уехал на место преступления, и зашёл в дом, закрыв за собой дверь.

Внутри особняк ещё больше походил на древний замок. На первом этаже располагались приёмная и зона для клиентов. Стены были покрыты тканью с узорами в виде волчьих следов и древних печатей, а на самом видном месте висела карта города с отметками ещё нераскрытых преступлений и уже завершённых дел. Из мебели особо выделялся классический Честерфилд – массивный кожаный диван, рядом с котором почти незаметно стоял журнальный столик, выполненный из чёрного мрамора. В углу приёмной расположился большой аквариум с экзотическими рыбами, чьи переливы создавали гипнотический эффект. Справа от входа была лестница, ведущая на второй этаж к кабинету Акиры, библиотеке, лабораториям и нескольким подсобным помещениям.

Несмотря на общую мрачность, дневной свет, падающий из высоких окон, и огромная люстра, свисавшая с потолка, создавали уютную и располагающую атмосферу.

Акира зашёл в дом и увидел, что Кицуне стоит рядом с аквариумом, повернувшись к нему спиной. Это была стройная рыжеволосая девушка, одетая в светлые джинсы и бежевую блузку. Кицуне тоже была оборотнем, только оборотнем-лисицей, и по её взгляду никогда нельзя было понять, о чём она думает в конкретный момент. Так было и сейчас.

Когда за Джонсом захлопнулась дверь, она повернулась к директору, и яркий свет, падающий через пыльное окно приёмной, осветил её бледное лицо, а ярко-красные глаза заиграли в свете солнца. Акира в очередной раз для себя отметил, что она была ещё очень молода и намного выше обычных японских девушек.

Поймав взгляд директора, Кицуне взяла свою сумку, бросила в неё телефон с мраморного столика и пошла по направлению к выходу, захватив по пути с вешалки шляпу. Взору директора предстали все её девять рыжих хвостов, что случалось крайне редко – обычно она показывала один или два. Акира подумал про себя: «Нервничает… Возможно, мне не следует отправлять её одну? Может поехать туда вместе с ней…?»

Выйдя из офиса, Кицуне направилась к городскому парку Ханами. Большой живописный парк, утопающий в зелени, даже в конце лета продолжал источать восхитительный запах цветов и хвойных деревьев. Многие горожане считали этот парк заколдованным местом – его аромат окутывал город, и казалось, что без волшебства здесь не обошлось. Широкие клумбы с цветами самых причудливых форм и оттенков тянулись вдоль изогнутых тротуаров, вымощенных гранитной плиткой. Вдоль пешеходных дорожек стояли деревянные скамьи, выкрашенные в шоколадный оттенок, а некоторые были молочно-белыми с нарисованными мультяшными персонажами. Но в этот вечер красота и запахи парка показались Кицуне обманчивыми, где-то в глубине души она чувствовала тревогу – гул ветра и шелест листвы, которые обычно успокаивали, теперь звучали в её голове как предостережение.

Вдруг порыв ветра сорвал шляпу с головы девушки, и она улетела прочь, приземлившись рядом с одиноким мужчиной, сидящим на скамейке. Его лицо скрывали тени, но одежда выдавала в нём странного человека: потёртое пальто, грязные перчатки – слишком тёплые для последнего дня лета. Мужчина поднял шляпу и посмотрел на Кицуне.

– Вот, вы обронили, – сказал он, протягивая шляпу.

– Ой, спасибо большое! – поблагодарив незнакомца, она уже хотела пойти дальше, но тут её окликнули.

– Постой, ты же Кицуне, не так ли?

«Откуда он знает моё имя?» – её сердце замерло, шерсть на хвостах встала дыбом, а уши навострились. Кицуне пыталась вспомнить, встречала ли она его раньше, но лицо незнакомца оставалось чужим. – «Может, он следил за мной?» – мелькнула мысль и её пальцы непроизвольно сжались в кулак.

– Откуда вы знаете моё имя? – девушка-лисица стала внимательно разглядывать незнакомца.

На вид мужчине было лет пятьдесят. Он был в старом потёртом пальто серого цвета, его чёрные сальные волосы, словно намазанные гелем, блестели на солнце, а маленькие глазки-бусинки смотрели куда-то сквозь неё. Кицуне ещё раз обратила внимание на грязные перчатки, которые сразу бросились ей в глаза, так как в них совершенно не было нужды – на улице было тепло. На бомжа он не был похож, но и на оборотня, который мог позволить иметь своё жилище, тоже. «Это крот!» – догадалась она!

– Вы оборотень-крот, верно? – задав вопрос, Кицуне навострила нюх, чтобы в случае обмана, вовремя почувствовать запах страха. Крот напрягся, но виду не показал.

– Допустим. Но разве это так важно сейчас? Гораздо важнее помнить, что тот, кто копает ямы для других, сам рискует упасть в одну из них… даже если он прячется за маской друга.

Кицуне напряглась, её хвосты слегка дрогнули. «Почему он заговорил со мной? Что он имеет в виду? Какое отношение это имеет ко мне?» – мысли вихрем проносились в её голове. Опомнившись, она взглянула на часы и поняла, что уже опаздывает. Не прощаясь, она развернулась и побежала прочь. Незнакомец проводил её взглядом до выхода из парка. Когда она скрылась за воротами, крот покачал головой и чуть слышно пробормотал себе под нос:

– Если бы ты только знала, Кицуне, что эта миссия разделит твою жизнь на до и после, – потом незнакомец развернулся и ушёл в глубь парка.

Глава 2. Кровавая богиня

Кицуне бежала по аллее, едва не сбивая клумбы на поворотах. Полы её куртки разлетались в разные стороны, грозя зацепиться за очередной куст, лёгкий шёлковый шарф то и дело лез ей в лицо, а туфли на высоком каблуке громко выстукивали по асфальту быстрый и чёткий ритм её бега. Из-за ослепляющего солнечного света она почти ничего не видела впереди себя и бежала практически наощупь, опираясь только на свой нюх и память, благо город она знала как свои девять хвостов.

Наконец впереди показалась нужная улица. Это был богатый район с ухоженными участками, где жили деятели культуры, политики, аристократы и успешные бизнесмены, чьи дорогие автомобили с затемнёнными стёклами, словно тени, бесшумно скользили по улицам. Однако сейчас весь этот уют нарушали яркие вспышки полицейских огней и вой сирен. Всё пространство вокруг дома номер 94 было оцеплено и перекрыто от посторонних.

– Ого, ты опоздала! Это на тебя не похоже, Кицы! – сзади раздался знакомый голос. Её догнал Роберт – полицейский-волк, старый друг, а иногда и заноза её жизни. Его ухмылка была широкой, а голос – насмешливым.

Кицуне резко обернулась, и её глаза опасно сверкнули. Она схватила его за руку и сжала так сильно, что Роберт взвыл.

– Роберт, если ты ещё хоть раз так назовёшь меня, – её голос звучал ледяным шёпотом, – я не просто сломаю тебе руку, я сделаю это так, что ты будешь жалеть, что вообще родился на свет.

– Ладно-ладно, не кипятись, лиса, – Роберт поднял руки в знак капитуляции, но его ухмылка выдавала, что он наслаждается моментом, – ты же знаешь, я просто шучу.

Её хватка ослабла, но взгляд оставался холодным, как зимний дождь.

– Это не шутка, Роберт, – процедила она. – В следующий раз я не остановлюсь…

– Эй, вы чего там копаетесь? А ну быстро сюда! – грубый голос прорезал воздух, как выстрел. Это был капитан Браун: начальник Роберта и гроза всех преступников в городе. Его тяжёлый взгляд, казалось, был способен испепелить любого, кто осмелится ослушаться.

Кицуне отступила от Роберта, бросив ещё один предупреждающий взгляд.

– В этот раз тебе повезло, но в следующий – я тебе точно что-нибудь сломаю.

– Это мы ещё посмотрим, – с ухмылкой бросил Роберт, поправляя форму. – Пошли в дом, осмотримся что ли. Я и сам там ещё не был.

Теперь Кицуне разозлилась по-настоящему:

– В смысле не был?! – Она почти вскрикнула: её голос взлетел, как натянутая тетива. – Я ведь тебе звонила! Я просила осмотреть дом! А ты… Что ты всё это время здесь делал?!?

Роберт не успел ответить. Она уже шагнула к нему, сжав кулаки, готовая ударить. Но здравый смысл остановил её. Вместо удара она резко потянулась к его уху, дёрнув за него так, что волк скривился.

– Больше так не делай, пожалуйста, иначе останешься не только без рук, но и без ушей.

Роберт потёр ухо, бросив на неё взгляд, полный обиды и раздражения, но всё с той же насмешкой.

– Как скажешь, босс.

Кицуне его уже не слушала. Её мысли унеслись к дому, в котором произошло очередное убийство. Она вспоминала, как выглядели комнаты в предыдущих случаях: хаос, кровь, запах смерти. Её хвосты нервно подрагивали, пока она шагала к двери.

– Надеюсь, в этот раз мы найдём хотя бы что-то полезное, – сзади раздался голос Роберта.

Кицуне не ответила. Она шла прямо в дом, внимательно осматривая всё вокруг.

Выбитая дверь валялась на газоне, перепачканная кровью, которая уже начала темнеть, впитываясь в треснувшие доски. Сад вокруг дома напоминал поле боя: клумбы превратились в кучи земли, деревья были покорёжены, как будто их скрутили гигантские руки, а трава выгорела и почернела, как от удара молнии. Окна дома зияли пустыми дырами, а на острых краях стёкол ещё блестели капли крови.

Кицуне зашла в дом и её сапог хрустнул об остатки того, что когда-то было вазой с цветком. Внутри царил ад. Дом, казалось, пережил драку с самим дьяволом: диван был разодран до скелета – из него торчали металлические пружины, а обивка разлетелась клочьями по всей гостиной, смешиваясь с пылью и осколками. Обложки и страницы книг с оторванных полок были разбросаны по комнате, как осенние листья, перемешанные с осколками ваз, статуэток и рамок для фотографий. На стенах в хаотичном порядке виднелись трещины и выбоины, будто по ним били железным молотом.

Кицуне вспомнила фотографии домов после урагана «Катрин» в Луизиане 2005 года – то же абсолютное опустошение, словно хаос прошёлся по дому, оставив за собой лишь отголоски страха и боли.

В следующей комнате на стене, держась за единственный болт, висел плазменный телевизор. Его экран был покрыт паутиной трещин, а в центре зияла дыра, из которой торчала бейсбольная бита. «Почему она всё ещё здесь?» – подумала Кицуне и машинально провела ладонью по шершавому древку биты. Холод и боль внезапно пробежались по её пальцам, словно она сама была частью этого ужаса.

Но больше всего её поразил звук: телевизор, который, казалось, уже должен быть мёртвым, пульсировал красным огоньком, словно цеплялся за жизнь, а из колонок доносилась эмоциональная испанская речь. Кицуне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это была трансляция корриды: на фоне слышались звуки толпы, топот копыт, короткие вскрики и звук удара, будто копьё вошло в плоть. Она нахмурилась, чувствуя, как холод от пальцев подбирается к позвоночнику.

– Стоп! – громко сказала Кицуне, прерывая собственные мысли. – Коррида запрещена даже в Испании уже много лет. Кто мог её смотреть здесь?!?

Она выключила телевизор, но тот вдруг ожил, ярко моргнув красным экраном, будто раненый зверь, а голос комментатора оборвался на полуслове, оставив за собой тягостную тишину. Кицуне обернулась, ощущая, как каждый нерв её тела натянулся струной. Что-то здесь было не так. Очень не так…

Она тщательно осматривала каждый угол дома, стараясь не упустить ничего важного, что могло бы ускользнуть от внимания следователей. Ей повезло: в одной из комнат, за книжным шкафом, среди беспорядка, она обнаружила скрытый тайник. Внутри, среди документов и ценных бумаг, лежал дневник, предположительно принадлежащий жертве. Быстро пролистнув страницы, Кицуне наткнулась на фразу, написанную дрожащим почерком:

«Они ищут Девять Печатей. Главная – в храме Х… Не дай им…»

Помимо блокнота в дальнем углу сейфа, почти незаметно валялся странный артефакт – каменная статуэтка лисы с треснувшим хвостом. Прикоснувшись к ней, Кицуне почувствовала, как по жилам пробежал ток и чьи-то голоса зашептали у неё голове:

«Ты – ключ…».

Она быстро сунула дневник и статуэтку себе в карман, и пройдя дальше по коридору, усеянному обломками мебели и разбитым стеклом, замерла перед единственной нетронутой дверью. Её рыжие хвосты нервно подрагивали, а когти непроизвольно впились в ладони. Дверь, словно насмехаясь над окружающим хаосом, стояла идеально ровно, а её лакированная поверхность отражала тусклый свет ламп.

– Здесь что-то не так, – прошептала она себе под нос, прислушиваясь к звенящей тишине.

Осторожно прикоснувшись к ручке, Кицуне медленно потянула дверь на себя. Щёлкнул механизм – и в тот же миг её ноздри наполнились запахом пороха. С обратной стороны двери, примотанная скотчем, болталась граната, чека которой уже летела в сторону.

Щелчок. Таймер. Взрыв.

Время замедлилось. Прежде чем пламя поглотило всё вокруг, её взгляд успел ухватить детали: комната была абсолютно цела, словно застывшая в параллельном мире, будто и не было всего того хаоса в доме. На стене прямо перед дверью красовались кроваво-красные буквы, выведенные с болезненной аккуратностью, а снизу – стилизованная печать в виде лисьих следов:

ПРИВЕТ С ТОГО СВЕТА, КРОВАВАЯ БОГИНЯ!

– Что это значит? – промелькнуло в голове Кицуне, прежде чем взрывная волна отшвырнула её назад.

Огненный вихрь слизнул воздух, превратив коридор в адский тоннель. Грохот рвал барабанные перепонки, а раскалённые осколки впивались в её кожу, оставляя глубокие раны на всём теле.

– Это не просто ловушка… – прошипела она, прижимаясь к полу. – Это послание МНЕ!

В последнюю секунду, прежде чем сознание поглотила тьма, Кицуне увидела в дыму силуэт – высокую женскую фигуру, наблюдающую за ней из глубины огня.

– Ты следующая, – словно змея прошептал ветер.

Теряя сознание, Кицуне успела подумать, что кто-то не просто хочет избавиться от улик, но этим посланием решил бросить вызов лично ей, Кицуне – девушке-лисице, таким дерзким способом объявив, что они знают про неё больше, чем она сама…

Глава 3. Пробуждение

Сознание возвращалось к Кицуне обрывками, словно киноплёнка с пропущенными кадрами. Первым, что она услышала сквозь пелену и шум в ушах, стали звуки сирен и приглушённые голоса людей. Кицуне не имела понятия, где она находится, но точно знала, что взрыв не прошёл бесследно: голова гудела, словно турбина реактивного самолёта, а тело ломило, как после хорошего спарринга. Собрав остатки сил, она приоткрыла глаза и осмотрелась. Белые стены, тихое жужжание медицинских приборов, провода, тянущиеся к её телу, и игла, воткнутая в вену левой руки, – всё указывало на то, что она в больнице.

Кицуне попыталась пошевелиться, но тело отказалось подчиняться ей. Каждая мышца горела, словно её прошили раскалёнными иглами, в ушах звенело так, будто под черепом застрял рой пчёл, а в висках пульсировала боль, синхронная с мерцанием белых ламп над головой. Когда веки наконец поднялись, её взгляд наткнулся на потолок – безупречно белый, как лист чистой бумаги.

Как только врачи заметили, что Кицуне пришла в себя, в палате началась суета. Люди в белых халатах одновременно стали засыпать её вопросами, но понять хоть что-то в этом хаосе было невозможно:

– Как вы себя чувствуете?

– Вы помните, что произошло?

– Где болит?

Она попыталась ответить, но язык прилип к нёбу. Голоса накладывались друг на друга, превращаясь в белый шум. Внезапно все замолчали. Из толпы вышел высокий мужчина в белом халате, с бородой, в круглых очках с тонкой золотой оправой и холодными глазами хищника. Он приблизился вплотную к Кицуне, и она увидела в его зрачках отражение своего лица – бледное, с пересохшими губами и спутанными волосами.

– Откуда у вас способность к регенерации? – сухо спросил он, указывая пальцем на её обнажённое предплечье.

Только теперь она заметила, что кожа в том месте была идеально гладкой, без малейшего шрама. В памяти вновь всплыли обрывки недавних событий: взрыв, осколки, впивающиеся в плоть, кровь на руках, и тот силуэт… Но теперь лишь розоватые пятна на её коже напоминали о ранах. Даже царапина от битого стекла, которую она получила неделю назад, исчезла.

– Я… – её голос сорвался на хрип. В горле першило, словно она наглоталась дыма.

Врач наклонился ближе, и Кицуне учуяла в его дыхании запах мятной жвачки или конфеты.

– Во время операции мы обнаружили, что ваши ткани регенерируют в десять раз быстрее нормы. Кто вы такая?

Внезапно с другого конца палаты послышался чей-то немолодой женский голос. Он исходил из-за голубой шторки, отделявшей соседнюю койку – бархатистый, с хрипотцой, будто ветер шелестел страницами древней книги.

– Оставьте малышку в покое, она только что вернулась с того света – произнесла незнакомка, и Кицуне почувствовала, как воздух стал гуще, словно пропитался запахом сухих трав и воска.

Врачи замерли, будто куклы с оборванными нитями. Высокий врач, ещё секунду назад тыкавший пальцем в графики монитора и плечо Кицуне, неожиданно покраснел и с извинениями протараторил:

– Конечно, конечно… Простите за беспокойство.

Торопливым шагом врачи покинули палату, оставив на тумбочке блистер с таблетками, похожими на голубых жуков.

Кицуне повернула голову. Полупрозрачная шторка колыхалась, как паутина на ветру, а за ней угадывался силуэт – сгорбленный, с острыми плечами, напоминающими сложенные крылья. Девушка потянулась к полу, но едва пятки коснулись холодного линолеума, голос снова прозвучал:

– Не надо, милая. Лучше полежи.

Шторка медленно отъехала в сторону с металлическим шелестом. В полумраке, освещённая лишь мерцающим ночником сидела старуха. Её лицо было изрезано морщинами, словно карта забытых дорог, а в глазах, огромных и янтарных, отражались блики, похожие на язычки пламени. Седина, перехваченная деревянной шпилькой, отливала серебром, но на висках остались прядки угольно-чёрных волос – будто время не смело тронуть их.

– Кто вы? – еле слышным голосом спросила Кицуне, сжимая простыню в руках.

Старуха рассмеялась – её смех был сухим, как хрустящие осенние листья под сапогом.

– Когда-то меня звали Ёрико. А теперь… – произнесла она, провела ладонью по воздуху, и тени на стене за её спиной вдруг ожили, сложившись в очертания совы с расправленными крыльями. Старуха на мгновение задумалась, и в палате воцарилась тишина, лишь гул приборов нарушал её спокойствие.

– Тебе пора научиться видеть сквозь ложь, девочка. Враги не придут с мечами – они придут с улыбками и словами о мире. – Старуха-сова продолжила, словно сама себя уговаривая. – Тебя же зовут Кицуне – лисёнок с девятью хвостами? Неудивительно, что ты выжила… – её улыбка обнажила острые клыки, слишком белые для её возраста.

Старуха протянула руку к Кицуне, и её узловатые пальцы, напоминающие корни старого дерева, сомкнулись вокруг подвески на её шее. Камень в оправе засиял тусклым зелёным светом.

– Ты обладаешь силой, о которой даже не подозреваешь, – произнесла старуха, и её жёлтые глаза заблестели в полумраке. – Помни, твоя сила подобна этому нефриту: гладкая снаружи, но внутри – трещины. – Она продолжала вращать амулет на шее Кицуне и её голос становился всё более настойчивым. – Ты думаешь, что это твой дар? Но это и твоё проклятие. Твой враг знает это лучше, чем ты сама, и уже готовит ловушку.

Кицуне хотелось засмеяться, списать всё на бред своего уставшего мозга, но в этот момент её тело покрылось мурашками. В ушах зазвучал знакомый с детства звон – тот самый, который возникал перед тем, как её сознание отключалось, оставляя на свободе… кого-то другого.

Свет нефрита погас. Тени замерли. Когда Кицуне моргнула, койка старухи оказалась пуста – лишь смятая простыня и запах полыни витали в воздухе.

Кицуне почти ничего не поняла из слов старухи-совы, сваливая их на старческий маразм. Она откинулась на подушку, погружаясь в мысли о том, что же произошло в доме перед взрывом. Но фраза, что враг знает её лучше, чем она сама, и уже готовит ловушку, упорно не покидала её сознание.

Глава 4. Тайна Акиры

Больничные дни текли медленно, как густой сироп. Каждое утро начиналось с одного и того же ритуала: скрип тележки с завтраком, запах переваренной овсянки с нотами больничного антисептика и надсадный голос медсестры:

– Принимайте пищу, это необходимо для восстановления! Приятного аппетита.

Последняя фраза звучала особенно издевательски. Кицуне смотрела на тарелку, где серая каша пузырилась, словно живая субстанция из забытых кошмаров – в детском приюте было так же. Она до сих пор помнила, как маленькой девочкой с рыжим хвостом прятала еду за пазухой, чтобы выбросить в туалете. Однажды её поймали и заставили три часа стоять в углу с трещиной в стене, напоминающей оскал демона. Тогда она впервые почувствовала ЭТО – зуд под кожей, будто тысячи лапок скребутся наружу. Потом внезапная вспышка боли, словно электрический разряд прошёл сквозь её позвоночник, и мгновение спустя, когда сознание вернулось, она увидела, как надзирательница сидит поодаль с забинтованной рукой…