Икам – Легенда Легиона

Пролог

Из штрафного изолятора, его отвезли в Следственный Отдел КГБ.

Здесь ему пришлось познакомиться со своим новым куратором.

– Давайте, знакомиться. Расскажите, о себе. Назовите, ваши настоящие имя и псевдоним. Где проходили специальную подготовку. С какой целью прибыли в Российскую Федерацию? На какую разведку работаете? С какого времени? Только давайте сразу договоримся, что вы не станете, напрасно расходовать своё и наше время.

– Значит, рассказывать о том, что меня похитили инопланетяне и подготовили, как спец. агента для действий на Земле, не стоит?

– Нет, не стоит. Давайте перейдём к другим версиям.

– А, о том, как я в детстве поехал в пионерский лагерь «Артек» и каждую ночь переплывал в Турцию, где проходил подготовку на секретной Базе, тоже, можно не говорить?

– Вы никогда не были в «Артеке».

– А, может быть, меня подменили во время моей службы в Германии?

– Не убедительно.

– Ну, Вы, хоть, помогите мне, в каком направлении, давать свои показания? А, лучше, придумайте сами что-нибудь.

Часть первая. Союзники Конфедерации

Низкое небо, периодически, разрождалось мелким, противным дождиком. По знакомой ночной дороге, пересекающей военный полигон учебного центра, в темноте, бодро шагал человек. Ноги, в тяжёлых яловых сапогах, разъезжались в стороны, скользя по черной грязи. От холодного ветра не спасал поднятый воротник черного танкового комбинезона. Но, все эти мелочи не могли испортить настроение старшему лейтенанту, топающему по дороге, домой. С утра следующего дня, согласно приказу по полку, он уже числился в отпуске. А это обстоятельство, перевешивало все эти, мелкие неудобства. Последний день, перед отпуском, выдался немного хлопотным. Занятия, по вождению ночью на танкодроме, не позволили отметить событие «ухода в отпуск» с размахом, традиционным, для молодых офицеров учебного полка.

Пока учебные взводы, под приглядом горластых сержантов, готовились к ночному пешему маршу, для выдвижения в часть, припасённая фляга с заветной жидкостью и, наскоро собранная закуска, помогли обозначить, соблюдение традиции, и поднять настроение у всех офицеров роты. А обещание, при прибытии из отпуска, снова «повторить праздник», помогло, прощаясь с друзьями, почувствовать нашему герою, себя человеком, честно вернувшего все долги.

В жизни военного человека редко выпадают минуты, когда, с чистой совестью, можно забыть о службе и наслаждаться предвкушением, предстоящего отпуска. Мечты об отпуске, зачастую, приносят отпускнику больше радости, чем сам отпуск.

Нет ничего удивительного, что наш герой, подходя к леску, отделяющему военный полигон от ближайшего села, несмотря, на капризы погоды, пребывал в отличном настроении.

Дальше его путь лежал по тропинке через лес к сельским домам, затем, через спящее село, на конечную остановку автобуса. Стрелки часов, на условно светящемся циферблате, подсказывали ему, что до отправления последнего автобуса ещё «куча времени», и поэтому торопиться ему было некуда.

Надо сказать, что этот лесок, находящийся на границе поселения и военного полигона, был, как бы «нейтральной и ничейной территорией». Поэтому, в нем по ночам могли твориться, разные «тёмные» дела. Однажды наш герой увидел в лесу, невдалеке от дороги, целую кучу ободранных собачьих тел, лежащих оскалившись, друг на друге. Видимо шкуры этих бездомных бедолаг, пошли на поделки местных умельцев-кустарей. Но, всё равно, зрелище было запоминающимся.

Дождь уже прекратился. Но тут, откуда-то сверху, стал опускаться туман, превращая, знакомые жалкие кустики лесопосадки в непроходимую чащу сказочного леса.

Если бы, молодой человек в этот день следовал природной осторожности и приобретенной привычке, не совать свой нос в чужие дела, то, скорее всего, его жизнь пошла бы по-другому, и нам нечего было бы рассказать Вам.

Но, к счастью или на беду, внимание нашего героя привлёк неяркий свет, пробивающийся через туман и темноту, из глубины леса. Не знаю, что так подействовало на молодого офицера, то ли пьянящее чувство свободы, присущее отпускникам, то ли жажда познания неизведанного, неутолённая содержимым опустошённой армейской фляги? Но он, неожиданно для самого себя, направился к месту, откуда струился свет.

Редкие сосенки, посаженные неровными рядами, и, составляющие основу, лесочка, не представляли серьёзного препятствия, для движения целеустремлённого, молодого человека.

Поэтому вскоре, он оказался на освещенной опушке леса. В центре опушки высилось странное сооружение, из фонарей которого, во все стороны лился свет. Рядом с сооружением стояли и беседовали три человека. В одном, по куртке с капюшоном, сразу угадывался местный житель. Двоих других мешал рассмотреть яркий свет, бьющий из-за их спин.

Оказавшись внезапно на освещенном месте, и заметив, что привлёк внимание собеседников, наш герой, не видя причин, скрывать себя и, чтобы не показаться смешным, расправив плечи и, засунув руки поглубже, в карманы куртки, уверенно направился к незнакомцам.

Неожиданно, все фонари странного сооружения, направили свой свет на нашего героя. Оказавшись в потоке яркого света, молодой человек очутился, словно в ярком тоннеле, не видя ничего за его пределами. Сделав, по инерции, еще несколько шагов, во, внезапно загустевшем и ставшим вязким, как сироп воздухе, наш герой почувствовал, что он, словно проваливается куда-то, и потерял сознание.

Пробуждение его было тревожно-пугающим. Очнулся он, лежа на полужесткой кушетке. Руки и ноги у него, по изящному медицинскому термину, были жёстко зафиксированы, широкими эластичными ремнями. Такой же ремень, плотно прижимал его к кушетке, в районе пояса. Вместо своей формы он был одет в рубаху и штаны неопределённого цвета, из какой-то мягкой ткани. «Командирских» часов на руке не было.

Странно светящийся слабым светом, потолок изогнутой формы, без привычных светильников, отметал мысль о медицинском учреждении.

В голове, немало озадаченного, молодого человека мелькнула мысль:

– Главное, не будем суетиться.

Дав себе такую установку, наш герой закрыл глаза и, попытался успокоиться. Он старался привести в порядок свои мысли, начиная вспомнить, что же произошло с ним этим вечером.

Но, видимо, за ним наблюдали и, его пробуждение, не осталось незамеченным. Сквозь прикрытые ресницы, он почувствовал, что потолок стал светить ярче и в комнату кто-то вошел.

Дав вошедшему достаточно времени, чтобы подойти к кушетке, молодой человек открыл глаза и вопросительно посмотрел на незнакомца.

В это время кушетка, неожиданно пришла в движение. Одна её часть, деликатно приподняла спину и голову, а другая, согнувшись в районе колен, опустила ноги. Наш герой оказался сидящим, перед невысоким худощавым мужчиной в светло-сером комбинезоне без знаков различия. Более комфортная поза не улучшила настроение молодого офицера, потому, что ремни по-прежнему не давали ему пошевелиться. Для сохранения собственного достоинства, наш герой решил, сохранять демонстративное спокойствие, делая вид, что не находит в происходящем, ничего необычного.

В течение какого-то времени мужчины, молча, выжидающе смотрели друг на друга. Первым заговорил незнакомец:

– Вы ничего не хотите спросить?

Произнося эти слова с каким-то невообразимым акцентом, говорящий, умудрялся сохранять каменное выражение лица.

Пожав плечами, насколько позволяли ремни, наш герой, снисходительно произнёс:

– Спрашивайте.

Такое продолжение диалога, по-видимому, озадачило его собеседника. Он, словно ища поддержки, посмотрел куда-то поверх головы сидящего на кушетке.

Из-за спины нашего героя, раздался такой же странный голос:

– Вам придётся надеть на голову вот это. Это поможет нам, лучше понимать, друг друга.

Из-за спины, кто-то невидимый, надел на голову, сидящего неподвижно молодому человеку, шлем с забралом, похожий на мотоциклетный.

Однако, когда в шлеме раздался шум наушников, нашему герою он больше стал напоминать танковый шлемофон, какой-то необычной конструкции.

Затемнённое стекло забрала имело странную особенность затенять окружающую обстановку, но, не мешать, разглядеть лицо собеседника. Через стекло забрала, лицо собеседника преобразилось самым неожиданным образом. Вместо застывшего выражения с неподвижным взглядом, лицо незнакомца осветилось приветливой улыбкой. Его глаза прямо лучились добротой, приглашая к диалогу. Можно было подумать, что этот человек встретил самого дорогого его сердцу друга, и ему, так и хочется раскрыть свои объятия.

Волшебное преображение, стоящего перед ним человека, заставило нашего героя насторожиться. Откуда-то, из глубин памяти, всплыла выстраданная народная мудрость: «Не верь, не бойся, не проси».

В ушах раздался бархатный мужской баритон, с воркующими интонациями:

– Приносим свои извинения, за временные неудобства. Но, правила исключают свободное нахождение, посторонних лиц на борту. Как вы предпочитаете, чтобы мы к вам обращались?

Мелькнула мысль, что это, достаточно странный вопрос для людей, у которых находятся все его документы.

– Мама называла меня Икам.

– Отлично! Икам, так получилось, что вы оказались у Нас на борту, и это налагает на вас необходимость, соблюдать правила, обязательные, для всех.

Лицо собеседника прямо лучилось от доброжелательности.

– Я понял. Хотя для меня, ваши правила, кажутся более стеснительными, чем для вас.

Добродушный смех, судя по всему, должен был показать, что его иронию оценили.

Пока собеседник булькал смехом, в голове у Икама, и мы, впредь, тоже станем его так называть, ситуация складывалась в стройную картину. Стало понятно, что он находится «под колпаком» у органов государственной безопасности. Только такая могущественная организация, может себе позволить, затратить столько усилий, чтобы сбить с толку человека, невольно нарушившего «режим секретности». Неясно правда, чему он обязан этой заботе, но сейчас главным, становится не это.

Каждый советский человек знает, что иногда, он может попасть в ситуацию, из которой, у него остаётся только два выхода: «Или в ЗАГС или к прокурору». В случае с органами выбор тоже невелик: «Или никто ничего не узнает, или никто о тебе ничего не услышит». Так что, расслабляться не стоит. Каменное выражение лица и стальные глаза только подтвердили возникшие у Икама подозрения. То, что ты не чувствуешь за собой вины, говорит, только, о твоей рассеянности и плохой памяти.

Возможно, что он, просто, оказался не в том месте, и не в то время. Тогда его будущее, во многом, будет зависеть, от правильно выбранной линии поведения.

– Икам, дружище, потерпи немного, и твоё положение изменится к лучшему. А пока давай познакомимся поближе. Расскажите о себе.

– Я офицер Советской Армии.

Икам назвал своё воинское звание, фамилию, имя, отчество, должность и личный номер. Эти сведения должны быть им известны из документов, находившихся при нем при задержании.

– Как военнопленный, я не обязан и не собираюсь, ничего больше, вам сообщать. Как офицер, я не собираюсь работать в плену, и требую к себе отношения, соответствующему моему статусу. Доклад окончен.

– Икам, вы не понимаете, куда вы попали. Вы находитесь на борту космического корабля и не являетесь военнопленным.

– Нападение на военнослужащего Советской Армии, равносильно объявлению войны нашему государству. Захват и насильственное удержание советского человека на борту иноземного судна, равносилен его пленению. Предлагаю вам, немедленно вернуть меня туда, где вы меня захватили, и представить, объяснения в своих действиях Правительству моей страны. Как представитель Вооруженных сил, я, даже, готов принять у вас капитуляцию и представлять ваши интересы на предстоящих переговорах. В противном случае, вы можете убить меня, прямо сейчас, потому что, в своих действиях по отношению к вам, впредь, я буду относиться, как к врагам Советской власти.

– Икам, не обостряйте ситуацию. Ваши слова подтверждают, необходимость правил, ограничивающих Вашу свободу. Вам необходимо подумать о путях возвращении домой.

– Я назвал вам возможные варианты. Другие не обсуждаются.

– Вы, ведь, не хотите просто исчезнуть?

– Кысмет.

– Не понял?

– Это не важно.

– Послушайте, Икам, так получилось, что мы не можем, вернуть вас домой, прямо сейчас. Возможно, вам придётся ожидать своего возвращения какое-то время. Так может быть, нам стоит сейчас, обсудить варианты нашего с вами сотрудничества? Разве вы не хотели бы, вернуться назад, уже обеспеченным или даже богатым человеком?

– Как советский человек, я считаю ваши предложения незаконными. А как советский офицер – оскорбительными.

Его собеседник, с интересом, посмотрел на Икама. Видимо решив, что их диалог может затянуться, он сделал какое-то неуловимое движение, и с потолка, вокруг кушетки заструилась стена света, огородившая Икама от окружающего помещения. При этом, кушетка несколько опустилась ниже, а ноги немного поднялись. Стена света перед кушеткой на мгновение погасла и выросла за спиной собеседника. Только теперь, собеседник Икама, уже сидел в кресле с высокой спинкой. Перед ним, непонятно откуда, появился стол, закрывающий ноги сидящего. Теперь. Икам смотрел на незнакомца снизу-вверх. А незнакомец, улыбаясь с фальшивой доброжелательностью, навис над Икамом. С кушетки не была видна поверхность стола. Что, видимо, должно было подчеркнуть, подчинённое положение Икама.

Вся окружающая обстановка, не оставила у нашего героя, ни малейшего сомнения, в чьих руках он находится. Конечно же, стиль работы спецслужб всего мира похожи. Но поверить, что он попал в руки иностранной разведки, находясь в тысяче километрах от государственной границы СССР, он не мог. А самым надёжным и простым способом избавиться от неудобного человека, всегда было склонить его к измене Родины, имитируя его вербовку иностранной разведкой. Ну, а внешний антураж зависел только, от предпочтений и фантазии провокатора.

Конечно, Икам не был, неустрашимым героем. Мысль о том, что на смену «хорошему следователю», по законам жанра, скоро должен появиться «следователь злой», неприятно холодило его спину. Но, и сдаваться, он не собирался. Надо сказать, Икам иногда проявлял ненужное упрямство.

С вашего разрешения, я опущу дальнейшую дискуссию, в которой все уговоры подумать о себе, разбивались о непробиваемую твердость молодого советского офицера.

Через некоторое время, собеседник Икама, бросив на него, сожалеющий взгляд, нажал на что-то, на столе. Икам почувствовал легкий укол в шею и погрузился в темноту.

Очнулся Икам в небольшом помещении. К его удивлению, чувствовал он себя хорошо. Тело не напоминало о себе, ни болезненными ощущениями, ни чувством голода или жажды. Словно необычность происходящего, отвлекала его от всех жизненных неудобств. Сам он находился, по–прежнему, в зафиксированном положении, но, уже, в небольшой капсуле, напомнившей ему кресло первого Космонавта. В годы своего счастливого детства, Икам, как и миллионы его сверстников, увлекался моделированием. Предметом его особой гордости, был макет космического корабля «Восток». Так вот, в подобной капсуле и находился во время своего первого полета, первый космонавт Юрий Гагарин. (См. в «Гугле»).

Рядом с капсулой Икама, находилась еще одна, точно такая же. В ней расположился мужчина средних лет, одетый в такую же одежду, как и Икам. Нижняя часть тела находилась в капсуле. А крепкие плечи и руки у мужчины были, как у слегка заплывшего борца тяжеловеса.

Капсулы располагались так, что полусидящие в них, лицом к лицу, мужчины, могли хорошо видеть друг друга и свободно общаться.

Икам заметил, что, в отличие от него, у его товарища по несчастью, руки были свободны от ремней, а сам он, судя по всему, находился в отличном состоянии духа.

Заметив пробуждение Икама, мужчина приветливо улыбнулся и подмигнул:

– Здорово, подельничек! Меня зови Петром. Значит, работать будем на пару? А тебя как называть?

– Икамом.

– Не русский, что ли? Или погоняло такое? Хотя, если честно, мне по барабану. Ты, вообще-то, как сюда попал? Сколько обещали заплатить?

Весь этот шквал вопросов, напористого собеседника, сразу после пробуждения, заставил Икама, внутренне подобраться. Особое неудобство в разговоре, доставляло ему, отсутствие на нём офицерской формы. Уже несколько лет, форма была его визитной карточкой. Если при знакомстве, его собеседники, в разговоре позволяли себе, проявлять неуважение к ней, то это начинало восприниматься им, как проявление агрессии. Отсутствие формы в настоящий момент, потребовало от него другого, непривычного ему стиля поведения в разговоре.

– Вообще-то, я попал сюда случайно, и никаких работ выполнять не собираюсь, даже за деньги. Петро, где по-твоему мы находимся?

– Известно где, на космическом корабле пришельцев из космоса. У них там, на какой-то планете возникла проблема, которую может решить только землянин. У них организмы какие-то другие. Вот они нас и привлекли к сотрудничеству. Когда же, они сказали мне, сколько готовы заплатить, я сразу согласился. А, шо? Не знаю, как тебе, мне деньги нужны. Да и ты соглашайся. Вдвоём веселее, да и оплате, как обещали, это не отразится. А ты, что подумал?

– Что-то не верю я, в эти сказки, про инопланетян. Думаю, что нам, просто, морочат голову. Вот, только не знаю, кто и почему. А, что за работу Вам предложили?

– Ты вот что, заканчивай со своим «выканием», и говори нормально. А работа простая. Они, где-то в джунглях, что-то там потеряли. В джунглях они работать не могут. Вот и предложили мне, найти потерю, поднять её на ближайшую высоту, где нас и подберут их «борты». Вот и всё. Мы им пропажу, они нам деньги. И разойдёмся, «как в море корабли». Никакого криминала. Всё очень просто.

– Не нравится мне. всё это. И чем дальше, тем больше не нравится.

– Чего тебе не нравится? Конечно, джунгли – это не подарок, но, за такие деньги можно и попотеть.

– Да, всё не нравится. Если эти джунгли находятся на Земле и в них, что-то там потеряли, контейнер с наркотиками или с оружием для партизан, то, зачем им мы? У них должны быть свои специалисты. Значит, дело настолько серьёзное, что нельзя привлекать ни местных союзников, ни задействовать официальные каналы. А, это значит, что дело серьёзное и секретное. И, значит, что для обеспечения режима секретности, все участники операции подлежат ликвидации. Так, что, теперь, мы с тобой Петро, покойнички.

– Ты что, Икам, решил, что они чекисты? Не болтай ерундой. У чекистов есть и связи, и специалисты по всему свету. А. если бы им понадобились, мы с тобой, то они бы и не церемонились. Отдали бы приказ, дали бы расписаться в предупреждении о «неразглашении» и отправили, задаром, в пекло. И ещё, при этом, заставляли бы гордиться и оправдывать «высокое доверие!» Нет Икам, это я уже проходил там, «за речкой». Это, не чекисты. Это – точно инопланетяне. Только они, могут беспрепятственно летать, где хотят.

– Ну, тогда всё, вообще плохо. Мы для инопланетян, если они и существуют, даже не люди. Мы, вообще, для них никто. Так, объект для исследования.

– Прекрати, Икам. Они ведь цивилизованные люди, летают в космосе. Да и, вообще, я им доверяю.

– Это твоё дело. Только если это, действительно, инопланетяне, то мы с тобой, даже не покойники, мы – экспонаты. Нас ждёт Космический зверинец, а когда мы сдохнем, нас пустят на сувениры. Разве ты сам, не привозил из отпуска, сувениры из бабочек или пауков? А ракушки с моря с крабами? А, ведь они, тоже, когда-то были живыми. И Совесть тебя не беспокоила, верно? Так что, даже жаловаться глупо, да и некому.

– Прекрати, Икам. Просто, мы им, очень нужны. Они со мною уже заключили договор, всё честь по чести!

– Покажи свой экземпляр договора.

– Какой ещё «свой экземпляр»? Договор заключён в одном экземпляре и, теперь, находится на вечном хранении в космическом Архиве.

– Эх, Петро. То, что ты сейчас сказал, это даже не смешно. Договоры всегда подписываются в двух экземплярах и находятся на руках у участников договора.

– Это у нас, так принято. А у них не так. И они, никогда не обманывают.

– То, что они составили Договор с тобой, говорит только о том, что им присуще чувство юмора. Разве ты договаривался с собакой, сидящей у тебя дома на цепи? С коровой и кабанчиком, в твоём хлеву? Или с пчёлами на пасеке? Нет, Петро, единственное объяснение может быть, лишь в том, что им нужно доставить нас, куда-то, живыми. Вот они и развлекаются. А, может быть, они хотят показать нас, у себя в цирке, и посмотреть, как мы будем убивать друг друга, как гладиаторы. Вариантов много, и все они мне не нравятся.

– Так ты думаешь, что нас могут обмануть?

– Наверняка, обманут. Вопрос только в том, в чём, именно? Главное, Петро, прекрати доверять им бездумно и безгранично. Хотя бы, в душе. А, внешне можешь и дальше делать вид, что веришь им больше, чем самому себе.

Разговор сам собой, прекратился. Каждый из собеседников старался погасить огонь сомнения, разгоревшийся в душе, и привести в порядок свои мысли.

Но, пока наши знакомые собирались с мыслями, прошло время, отведённое их хозяевами, для их взаимного общения и знакомства. А, может быть, были и другие причины, но, откуда-то сбоку капсулы бесшумно вышла непрозрачная крышка, отгородившая своей матовой поверхностью Икама от окружающего мира. Перед глазами Икама возник легкий туман, с незнакомым, но довольно приятным запахом, тело стало легким, а веки тяжёлыми. И Икам плавно опустился в темноту.

В этот раз пробуждение Икама было ужасным. Голова раскалывалась от пульсирующей боли. Было впечатление, что внутри, ноющей тупой болью, черепной коробки, скачет чугунный мячик, утыканный острыми шипами, и каждое его движение сопровождается острой болью. Всё тело ломило и болело. Каждая, непроизвольная попытка пошевелиться, вызывала судороги. Конечности, стянутые ремнями, скрючивались и, словно разрывались на части. Во рту пересохло, и ощущался стойкий привкус ацетона. Икама тошнило, и, при этом мучила жажда. Короче, самое тяжёлое похмелье, которое испытал в своей жизни Икам, по сравнению с его нынешним состоянием, показалось бы лёгким насморком. Но, хуже всего, было ощущение нехватки воздуха. Не было сил, вдохнуть полной грудью. Икам, словно разучился дышать. Икаму хотелось завыть от боли, но, для этого нужно было сначала набрать в грудь воздуха. Поэтому, Икам, только застонал от боли и от жалости к себе. Стон получился, каким-то мычаще жалким.

– Да что ж я, маленьким не сдох! – промелькнула мысль.

К счастью, эта пытка продолжалась недолго. В том, что это была именно пытка, как реакция на его излишнюю болтливость в разговоре с Петром, Икам нисколько не сомневался.

Из этических соображений мы не станем, приводить здесь мысли и образы Икама. Скажем только, что они были достаточно негодующими и кровожадными.

Внезапно, капсула раскрылась, и Икам оказался лежащим на спине привязанным к кушетке. С потолка бил яркий свет и над ним склонились несколько тёмных силуэтов. На лицо легла маска, и последней мыслью было:

– А вот, и потрошители, явились за сувенирами…

Следующее пробуждение Икама было, по сравнению, с последним, уже вполне терпимым. Опыт, когда есть с чем сравнивать, расширяет кругозор и меняет взгляды на окружающую действительность.

Теперь главными ощущениями были невероятная слабость и крайняя усталость. Не было ни сил, ни желания, что-либо делать. После пережитого, неподвижность и состояние покоя, воспринимались, как блаженство. Но, самое главное, в голове была ясность. Думалось легко и свободно. Икам сосредоточил все свои усилия на обдумывании своей дальнейшей линии поведения, в отношении своих охранников.

Когда его кушетка, снова, приняла форму кресла и, в лучах света из темноты выплыла фигура «следователя», как, мысленно, назвал своего собеседника Икам, наш герой уже был, вполне готов к диалогу. После привычной процедуры надевания шлемофона на голову Икама, его собеседник начал разговор.

– Ну и напугали вы Нас. Мы не думали, что вам, так тяжело будет перенести перелёт. Кстати, как вы себя чувствуете?

– Спасибо за заботу. (Не беспокойтесь, ваш урок я усвоил, и болтать больше не буду). Как дела у Петро?

– Он тоже, плохо перенёс путешествие. Но, сейчас ему уже лучше.

– Передавайте ему, привет от меня. (Его-то, за что? Бедный Пётр, ему этот урок достался, видимо, с воспитательной целью, на будущее).

– Икам. Нам не хочется оказывать на вас давление, но обстоятельства складываются так, что Мы вынуждены, задать вам прямой вопрос: «Готовы вы к сотрудничеству с нами?

– Для прямого ответа мне недостаёт информации о форме и характере сотрудничества, которое вы мне предлагаете. Дело в том, что, независимо от внешних обстоятельств, у меня имеются внутренние убеждения и обязательства, которые я не могу не учитывать. (Кажется, получилось достаточно дипломатично).