Предисловие
Рори терпеливо ждёт, когда начинает смеркаться. Он достаёт лупу из коричневой сумки и рассматривает низкое растение с толстыми листьями недалеко от берега. В нём нет ничего примечательного. По крайней мере, пока.
Сзади слышатся шорох песка и шаги, и Рори видит на земле приближающуюся к нему тень. Он оборачивается.
– Это растение не просто так назвали Луна-Плена.
Высокий мужчина смотрит на него сверху вниз яркими голубыми глазами. Его чёрные волнистые волосы блестят даже в темноте.
– Его истинное предназначение, – он мягко подталкивает Рори в сторону и подходит к растению, касаясь тёмно-зелёного стебля длинными белоснежными пальцами, – раскрывается только в полнолуние.
– Полнолуние через несколько дней, – шепчет юноша так, будто это секрет.
Темноволосый поворачивается к нему. На его груди висит завораживающий голубой кулон. Серебро обволакивает шею, заканчиваясь маленьким сосудом, наполовину наполненным блестящей водой.
Мужчина слегка наклоняет голову, заглядывая в лицо юного собеседника.
– Всё в порядке, Рори?
Тот неловко поправляет светло-русые волосы, вздыхает и садится прямо на песок.
– Не совсем. – Он грустно подбирает колени и кладёт на них подбородок. – Это всё Ария, моя сестра.
Он не видит, как губы мужчины растягиваются в загадочной улыбке.
– Что ж, – он аккуратно садится рядом. – Расскажи мне про сестру.
Глава 1
Ария и Рори прятались под одеялом. За окном уже стемнело, комнату освещало только слабое пламя свечи. Девочка щекотала и подталкивала брата, что-то активно нашёптывая. Мальчик еле сдерживал смех, стараясь не разбудить спящих внизу родителей.
– Неправда! – сквозь хихиканье прошептал он, по-детски произнося «л» вместо «р».
– Нет, правда! – Она щипнула его за бок, и он не сдержал всплеск смеха. – Тш-ш-ш!
Внизу тут же послышался какой-то шорох, и они одновременно замерли, выравниваясь в кровати. Однако тишину прерывали лишь убаюкивающие звуки дождя и мягкое потрескивание свечи.
– Кажется, тихо. – Ария убрала от себя одеяло и села на кровати, повернувшись к мальчику лицом. – В такое время, в темноте, не полагается смеяться.
Рори тоже уселся на кровати, недоумённо моргая.
– В темноте нужно пугаться, – прошептала старшая сестра, и её губы расплылись в хитрой улыбке. Она приблизилась к брату. – Я недавно увидела страшную картинку. Хочешь покажу?
Не дожидаясь его согласия и не думая о последствиях – ведь ей было всего 7 лет! – она достала из-под кровати большую потрёпанную книгу.
– Наши предки не любят говорить о таком… – Ария таинственно провела пальцем по тёмной обложке без названия, наслаждаясь тем, с каким любопытством брат следил за её движением. – Но моя подруга говорит, что Духи Океана реальны. Ещё 200 лет назад они выходили из воды на берег, чтобы помогать людям.
– Духи? – нахмурился Рори, наклонив голову вбок.
– Тут мало картинок, – сморщившись, девочка пролистала несколько страниц, – слишком много текста. Но говорят, это очень опасные существа. – Она понизила голос. – Ходят слухи, что больше ста лет назад человек влюбился в одну из Духов. Но он погиб, сражаясь на войне. Дух Океана была в такой ярости, что уничтожила две воющие деревни начисто: она направила огромные волны, которые погубили всех и всё. – Ария подняла глаза, один блестел зелёным, второй, словно земля, в темноте выглядел абсолютно чёрным. – И затем… появились они!
Она открыла картинку страшного существа прямо перед глазами брата. Он испуганно вздрогнул и отвёл взгляд от острых зубов и красных глаз.
– Ну же, посмотри на них! Люди прозвали их пролесы! – Девочка не убирала книгу, но Рори начал хныкать и не поворачивался. – Эй, ну что ты…
Ария положила книгу на кровать и заботливо коснулась запястья брата. В этот же миг пламя свечи погасло, и комната погрузилась в кромешную тьму. Девочка ахнула, пальцы её ещё ощущали мягкую детскую кожу. А затем она стала жидкой, и липкой слизью растеклась по её руке. Ария быстро заморгала, пытаясь всмотреться в темноту.
– Рори?
Красные глаза вспышкой появились перед лицом. Вместо детских маленьких ладошек брата она увидела тёмно-синие огромные ласты, которые накрывали её с обеих сторон. Красные тени струились из глаз чудовища, проникая в ноздри. А затем, когда ласты прижали плечи, с необыкновенной силой вдавливая в чудовище, она почувствовала липкую обжигающую слизь, проникающую во все её тело, и острые зубы впились прямо в шею…
***
…Вскакиваю.
– Дура, – выдыхая, произношу едва слышно.
Затем падаю обратно на подушку, рукой закрывая глаза.
– Чёртовы пролесы.
Мне нужно какое-то время, чтобы отдышаться и прийти в себя.
– Это всего лишь сон.
«Отчасти… сон», – навязчиво вертится в голове. Чувство вины и досады растекается по телу неприятным покалыванием. Зачем я рассказала ему о Духах Океана? Зачем я показала ему эту картинку первородного пролеса?
Тяжело вздохнув, поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. С наслаждением растягиваю сонные мышцы. Столько лет прошло с тех пор, как мы с Рори боялись разбудить родителей своим хихиканьем. Я хорошо помню эту ночь. Тринадцать лет назад? С тех пор многое изменилось.
Солнце только-только поднимается на горизонте. Из окна виден наш сарай. О нём уже почти никто не заботится, он зарос сорняками и одуванчиками, а красная краска потускнела и потрескалась.
Смотрю на величественные верхушки деревьев вдалеке и думаю о том, почему мне внезапно приснился такой сон. Должно быть, я просто нервничаю перед испытанием. Я даже никогда не видела первородного пролеса вживую. Обхватываю себя руками, когда меня бросает в воспоминания о красных тенях, проникающих в ноздри, и острых зубах на моей шее.
Я слегка щурюсь от ярких оранжевых лучей и усмехаюсь.
По крайней мере, я напугала Рори достаточно, чтобы он не увлекся всей этой ерундой ещё на лет семь. Жаль, в десять лет он всё-таки переборол свой страх и взял первую книгу про Духов Океана.
– Всё, хватит, – говорю вслух и подхожу к зеркалу.
Чёрные волосы сильно растрепались – видимо, крутилась во сне. Я хватаю со столика расчёску и провожу по лохматым прядям. Останавливаюсь взглядом на глазах. Во сне я видела их со стороны, и они казались такими пугающе разными.
Я делаю тугой хвост, пряча каждый непослушный волосок. Задумавшись, приближаюсь к зеркалу и поворачиваюсь левым боком. Этот глаз ярко-зелёный, и он мне нравится гораздо больше правого. Никому не хочу признаваться, но им я вижу лучше, поэтому всегда использую его для прицела в стрельбе из лука. Поворачиваюсь к зеркалу другой стороной – правый карий глаз при свете солнца выглядит совсем не таким тёмным, как во сне.
Меня это успокаивает, и я иду в угол комнаты, к шкафу с одеждой. Переодевшись в белую рубашку и удобные коричневые штаны, я хватаю лук с крючка и выхожу в коридор.
Рядом с дверью в соседнюю комнату на стульчике сидит пожилой мужчина, читающий книгу. Михей работает у нас кем-то вроде дворецкого. Отец платит ему за то, чтобы он убирал дом, готовил еду и каждый день будил Рори на учёбу или тренировки.
– Ария! – радостно, но негромко говорит он, убирая книгу. – Вы сегодня такая ранняя пташка, впрочем, как и всегда.
– Доброе утро, Михей. На носу важный день. Я должна тренироваться, – киваю на лук в руке.
– Конечно-конечно, – по-старчески повторяет он. – Я разбужу вашего брата ещё только через полтора часа.
Мне хочется заглянуть в комнату и проверить, что с ним всё в порядке. Я колеблюсь пару секунд, корю себя за глупость и подхожу к двери под вопросительным взглядом Михея.
– Вы хотите его разбудить раньше? – с удивлением спрашивает он, вскидывая густые седые брови.
Моя рука останавливается в миллиметре от дверной ручки.
– Нет, – неловко улыбаюсь, – мне нужно проверить, что он делал перед сном.
Старик понимающе улыбается и кивает. Приоткрываю дверь и заглядываю внутрь. Комната Рори хоть и без пыли и грязи благодаря Михею, но всегда кажется, будто в ней кто-то устроил взрыв. Везде разбросаны вещи, в основном – книги, а также какие-то сушёные травы, различные цветы, которые он изучает своей любимой карманной лупой, и сосудики с разноцветной жидкостью. В углу лежит его заброшенный не самый большой лук, который когда-то был глубокого бордового цвета. Если бы Рори протирал древесину каждый день, как нужно, цвет бы сохранился.
Кровать в дальнем конце комнаты, но я вижу его светло-русые волосы, разбросанные по подушке. Его глаза прикрыты, а лицо безмятежно. Моё тело мгновенно расслабляется – ругаю себя за то, что не могла так долго отойти ото сна.
– Книги рядом? – тихо шепчет Михей мне на ухо где-то позади, и я возвращаюсь в реальность.
Конечно, рядом с расслабленной рукой Рори на одеяле лежит книга.
Цокаю языком и закрываю дверь, старик неловко пожимает плечами и улыбается. Я улыбаюсь ему в ответ и молча направляюсь к лестнице, чтобы спуститься на кухню. В животе начинает урчать от голода, особенно когда я чувствую запах завтрака, приготовленного Михеем.
Хоть мы и не едим мясо каждый день, и нам уже изрядно поднадоели овощи, он может приготовить любое блюдо так, что пальчики оближешь. Спустившись вниз, я вижу на деревянном столе, рядом с вазой полевых цветов, большую миску ароматных зажаренных морковок, кабачков и бобов.
Хочется крикнуть Михею благодарность за завтрак, но слух у него не так хорош, как умение готовить.
Я беру ломтик белого хлеба и кладу еду в тарелку. Небольшую порцию, чтобы получить необходимую энергию для тренировки.
Дома тихо, слышно, как шестерни передвигают стрелки на старинных часах возле стены. Отец давно притащил их домой. Говорил, что нашёл их в богатом доме людей, погибших от жажды, когда группа пролесов окружила их, и никто не мог прийти на помощь. Конечно, он говорил это мне, а не Рори – тот бы расплакался на месте от такого рассказа.
А меня отец, наоборот, хотел запугать.
Решительно смотрю на лук и думаю, что отцу это не удалось. Доедаю последний кусок кабачка и хватаю любимое оружие, крепко сжимая в руке.
Я выхожу на улицу и делаю глубокий вдох утреннего воздуха. Сердце начинает колотиться быстрее. Не от воспоминаний о страшном сне, а от неминуемой реальности. Мне нужно быть лучшей. Нужно пройти испытание и показать всем, на что я способна. Показать ему, на что я способна.
***
После двухчасовой тренировки с луком и самодельными мишенями во дворе я вижу, что из дома медленно выползает Рори.
– Привет, – вяло говорит он, почёсывая лохматые волосы на затылке. У него мешки под глазами, но тем не менее его лицо привлекательно, а веснушки будто рассыпались по носу и лбу. Взгляд карих глаз мельком проскальзывает по стрелам, попавшим в яблочко. – Неплохо.
– Покушал? – Я подхожу к мишени и выдергиваю стрелы. – Готов идти? – Приходится прилагать немало усилий, чтобы преуспеть в этом деле: стрелы вонзились одна в другую.
– Ага.
Я шустро поднимаюсь на второй этаж, чтобы переодеться. Быстро заглядываю в комнату Рори и хватаю его лук, который он никогда не берёт сам. Затем прощаюсь с Михеем, который уже разбирается с нашей грязной посудой на кухне, и выхожу на улицу.
– Ну, пойдём тогда.
По пути какое-то время мы молчим. Рори ненавидит рано просыпаться. Михею приходится будить его на пятнадцать минут раньше положенного, чтобы суметь поднять с кровати. Впрочем, если бы он не засиживался с книгами допоздна, может, было бы не так сложно.
Он недовольно поправляет лук, который неуклюже повесил на плечо.
– Ты мне сегодня снился, – говорю я как можно безразличнее.
– А мне снилось, что меня укусил Дух Океана. Хотя они вроде не кусаются. Я тоже стал Духом Океана, но почему-то не умел плавать.
Я закатываю глаза. Рори задумчиво пинает камушек на дороге.
– Зато я умел летать.
– Духи Океана не умеют летать.
Брат наконец-то улыбается широко, обнажая зубы, и его лицо становится свежим и беззаботным. Он слегка подталкивает меня плечом. Даже не верится, что этот малыш уже выше меня. Ему ведь всего пятнадцать лет!
– Ну а тебе что снилось? – спрашивает он, радуясь, что я не попросила его замолчать, как только он произнёс что-то про Духов.
Я вздыхаю, неловко почёсывая ухо. Не стоило начинать этот разговор.
– Мне снилось, что ты разобрал вещи в своей комнате. Я так испугалась, что сразу проснулась. Подумала, с тобой что-то сделали.
Он тихо смеётся. Нам спокойно вдвоём.
– Ты волнуешься? – спрашивает он.
– Конечно, нет
Он знает, что я вру.
– Может, тебе снилось что-то про испытание?
И знает, что я соврала про сон.
– Знаешь, за что я волнуюсь? – говорю я, и он переводит на меня взгляд. – За то, как ты собираешься сдавать свои экзамены, если не посещаешь занятия.
Он смущённо отводит взгляд и слегка краснеет, от чего моё сердце тает. Как же он меня раздражает!
– Слушай, – вздыхаю я, – конечно, я ничего не говорила и не скажу отцу. Но на экзаменах всё тайное станет явным. В конце концов, он сам их принимает! – вижу, что испортила Рори настроение, и быстро продолжаю: – Необязательно ходить на все занятия. Я сама могу тебя чему-то научить. Я сдавала уже не один экзамен, знаю, что тебе нужно делать. – Он продолжает молчать. – Ты сегодня тоже пойдёшь к ним?
Академия учёных. Он всегда сбегает туда. Неловко кивает, и я сдерживаю очередной поток наставлений, потому что мы приближаемся к Башне лучников.
Академия лучников предсказуемо самая высокая. Знаменитая Башня, которая возвышается над городом и которую можно увидеть из каждого дома.
Я изо дня в день вижу это кирпичное здание, окрашенное в благородный белый цвет. Обычно меня завораживают тёмно-оранжевые узоры, поднимающиеся до верхнего острого пика. Но сегодня, когда я смотрю на балкон, находящийся прямо под пиком и маленькой круглой крышей, мне становится тревожно.
Подняться на самый верх Башни, на балкон, могут только некоторые ученики Академии в день выпускного испытания. Но оно только для тех, кто претендует на звание лучника третьего типа – такие лучники могут не только оставаться в городе и защищать его, но и отправляться в дальние экспедиции.
Это моя мечта.
Мне придётся с помощью увеличивающего стекла обнаружить вдалеке пролеса – балкон открывает вид на такие горизонты, что хоть один пролес всегда найдется, – а затем выстрелить в него.
Даже если попасть в монстра не удастся, что, на самом деле, происходит очень часто, получить звание можно, отправившись с предоставленным профессиональным бойцом на место обнаруженного пролеса. Его нужно застрелить так или иначе, и принести в Академию стрелу и труп. Стрела – на память, труп – учёным.
Рори следит за моим задумчивым взглядом и тоже поднимает голову наверх.
– Говорят, оттуда видна противоположная сторона океана.
– Врут, – опускаю голову я.
– Откуда ты знаешь? Ты там ещё не была.
– Сегодня буду, – кидаю на него косой взгляд и подталкиваю ко входу величественной тёмно-коричневой двери с оранжевыми узорами.
Он неохотно подчиняется. Мы заходим в небольшое помещение, где у нас проверяют пропуска, и только затем входим в основное здание.
Здесь пахнет лавандой, мятой и резиной, как всегда. Ученики громко разговаривают и смеются, издалека доносятся умиротворяющие звуки наточки стрел, натягивания тетивы и свист выстрелов.
Вестибюль небольшой, он служит по большей части зоной отдыха или подготовки лука и стрел, здесь же находится лестница, ведущая наверх. Правда, она всегда закрыта – открыть её может только мой отец.
Когда мы выходим во двор, основное место для обучения младших курсов, я как раз вижу его. Он нетерпеливо говорит что-то первокурсникам, неуверенно держащим лук в руках. Рори рядом со мной заметно напрягается.
– Почему он не на своём поле? – растерянно бормочет он.
– Включил занудного педагога. – Я хмыкаю и подпираю бок локтем. – Иногда его настолько раздражает неопытность, что он не выдерживает и влезает.
Обычно мы не видим отца здесь, потому что, по его словам, он сам предпочитает держаться от первокурсников подальше. Когда ему удаётся закрыть глаза на их дрожащие неуверенные пальцы, он благополучно проходит это поле и проводит занятия во дворе подальше, ближе к границе города.
При виде отца я тоже невольно напрягаюсь. Особенно, когда он замечает нас. Его волосы развеваются на ветру, переливаясь русыми и седыми прядями. Он ещё в нескольких годах от пятидесятилетия, но выглядит старше своих лет.
Отец оставляет бедного дрожащего первокурсника и направляется к нам.
– Ария, – приветственно кивает он, – Рори.
Он не любит общаться с нами в Академии, хоть все и знают, что он не делает нам поблажек. Однако предвзятое отношение у него выражается в другом:
– Ария, экзамен переносится на другой день, – говорит отец, хмуря поредевшие брови. На лбу выступают морщинки.
– Что?! – Я так удивлена, что чуть не роняю лук. – Почему?!
Рори неловко переводит взгляд с меня на отца, и последний кивком намекает ему идти на занятия. Брат поддерживающе смотрит на меня и неохотно уходит.
Отец, не глядя мне в глаза, показывает, что нужно идти за ним. Мы направляемся в угол двора. Там нас скрывают тени деревьев и кусты. Он сжимает зубы, потому что знает – его ждет волна агрессии.
– Пойми меня правильно. Мне пришлось перенести испытание, потому что разведчики обнаружили группу пролесов недалеко от города. Мы скоро выдвигаемся.
– Ты мог бы придумать что-нибудь новенькое, – я яростно сжимаю лук на плече. От напряжения белеют костяшки пальцев. – Каждый раз, когда я могу пройти испытание и получить звание лучника третьего типа, твои разведчики находят где-то пролесов.
– Это было всего три раза, – упрямо возражает отец.
– Уж не сам ли ты разводишь пролесов, лишь бы не дать мне закончить обучение?!
– Ария, думай, что говоришь. И не нужно кричать. Нам не нужно лишнее внимание.
Я продолжаю испепелять его взглядом, и он устало потирает переносицу. Его подушечки пальцев покрыты мозолями от постоянного натягивания тетивы.
– Ария…
– Делай, что хочешь, но я не собираюсь ждать ещё две недели, чтобы закончить обучение. У меня 8 золотых медалей: за каждый год обучения и дополнительные соревнования! И будут ещё две – за испытание и выпускной экзамен!
– Как ты собираешься проходить испытание без руководителя Академии? Тебя никто не сможет посвятить в лучники без моего подтверждения.
– Чрезвычайно удобно, не так ли?
Какой-то ученик проходит мимо нас, и мы на какое-то время замолкаем, неловко отвернувшись друг от друга. Как только он отходит достаточно далеко, мы начинаем говорить одновременно:
– Я правда сожалею.
– Дядя может подтвердить моё звание.
Отец ошарашено замолкает.
– Прошу прощения?
– Дядя может подтвердить моё звание, – уверенно повторяю я.
– Ты собираешься воспользоваться привилегиями того, что твой… что ты в родстве с правителем города?
– У меня даже нет привилегий того, что мой отец – руководитель Академии. Весь Анавиос это знает!
Отец начинает злиться.
– Правитель Анавиоса, – он яростно избегает слов «дядя» и «брат», – уже давно не посещает выпускные экзамены. Он передал эти полномочия мне много лет назад.
– Неправда! – возражаю я громко. – Он регулярно находит время на выпускные экзамены Академий лучников и бойцов! Потому что сам хочет убедиться в подготовке людей, которым доверяет свой город!
– Когда ты с ним об этом говорила?! Теперь он понимает, чего ты ждёшь от него! Ария, я же говорил тебе…
– Разговаривала с ним не я, – перебиваю его, – а мои преподаватели, понятно?
– Что? – бормочет отец.
– Ты пытаешься убедить преподавателей в том, что я не готова, но они не слепые. Они видят, как я стараюсь и какие у меня успехи. Они знают, что я справлюсь. Все знают, кроме тебя.
Я на мгновение осекаюсь, потому что отец становится всё злее, и я могу подставить людей, которые заступились за меня. Все годы обучения между мной, отцом и преподавателями, которые работают вместе с ним, идёт яростная война.
Я начала эту войну, когда пошла в Академию лучников, а не лекарей, куда он хотел отправить меня. И подлила масла в огонь, когда заявила, что претендую на самый опасный тип лучников.
– Довольно! – почти кричит отец. По его лицу понятно, что следующие мои аргументы будут пустой тратой сил и времени. – Я должен идти. Разведчики уже ждут меня. Экзамен переносится – и точка. Ничего с тобой не случится, если ты подождешь ещё две недели.
Он не ждёт от меня ответа и уходит, напоследок кинув осуждающий взгляд.
В горле застревает ком от обиды и несправедливости. Хоть я и предлагала отцу много вариантов выхода из ситуации, но в действительности я знаю – ничего не поделать. Преподаватели заступаются за меня, сам правитель города может подтвердить моё звание, и окончание обучения – лишь формальность.
Но это всё не то. Всё будет не так, если звание мне подтвердит не мой отец.