Книга старинных нашептываний. Как просить, чтобы дано было. Сильные заговоры бабки-шептухи на деньги, здоровье, удачу, любовь, счастье

Что такое заговор?

В последние годы интерес к заговорам возрос фантастически. Книги с заговорами издаются огромными тиражами. Чуть ли не каждый день появляются новые издания, где можно найти заговоры на все случаи жизни.

Люди покупают сборники заговоров, потому что заговоры им представляются быстрым и легким способом решить свои проблемы: достаточно всего лишь прочитать заговор – и вопрос решится сам собой. Но если бы все было так просто, у человечества не осталось бы никаких проблем. Ни болезнь, ни нищета, ни несчастная любовь больше не коснулись бы никого на свете. И наступило бы всеобщее счастье. Однако этого почему-то не происходит.

Когда-то традиция заговорного слова была тайной. Ею владели только особые люди, которых называли по-разному: ведуны, чародеи, знахари, целители. Таких людей никогда не было много: не каждое большое село могло похвастаться хотя бы одним целителем. Да и не жили эти ведающие люди в больших селах. Настоящего знахаря скорее можно было отыскать на глухом хуторе, в «медвежьем углу». И обращались к нему не по любому поводу, а только в самых острых ситуациях. И совсем не каждый человек стремился стать учеником знахаря и овладеть искусством заговора. Что же знали о заговорах люди прежних времен, почему боялись самостоятельно использовать силу заговорного слова?

Когда серебро дороже золота

«Слово – серебро, а молчание – золото» – гласит поговорка. Но значит ли это, что слово стоит дешевле молчания? Вовсе нет. Слово очень часто обходится дороже молчания, и вы, дорогие читатели, могли не раз убедиться в этом на собственном опыте. С поговоркой ведь тоже не все так просто. Подумайте сами: из всех живых существ человек – единственное существо, обладающее даром слова. И этот дар – не просто средство общения. Слово – материально, это один из сильнейших видов энергии во Вселенной. Духовной энергии. Интересно, что в древности именно серебру приписывали свойства духовного мира. Золото же было вполне земным металлом, средством приобретения мирских благ. Другое дело – серебро. Этот металл служит вместилищем незримого Духа, в нем живет необыкновенная, невидимая Сила. Ведь недаром считалось, что колдуна можно убить только серебряной пулей! Крестильные купели в церкви, сосуды для хранения святой воды и по сию пору делаются только из серебра. Это связано с тем, что серебро – металл духоносный, он служит проводником для энергий из иного мира. Вот и получается, что в духовном смысле серебро дороже золота, а слово сильнее молчания. Именно поэтому с даром слова люди предпочитали обращаться как можно осторожнее. Ведь не секрет, что оброненным в сердцах злым словом можно очень сильно навредить человеку, сглазить его или даже испортить. Если даже обычные слова, которые мы произносим каждый день, имеют такую силу, что говорить о заговоре – особом языке, который создавался специально для того, чтобы воздействовать на людей и духов?

Да, это действительно так: заговор – не просто набор слов, а особый язык, при помощи которого знахарь может воздействовать на невидимые силы природы. Вот почему заговоры, опубликованные в книгах, не имеют силы. Чтобы заговор подействовал, надо языку заговоров учиться. И прежде всего понять, что язык этот особый. Слова в нем могут быть необычные, а могут и совсем обычные, вполне употребляемые и вроде бы понятные всем. Но это на первый взгляд. Язык заговоров отличается от привычного для нас языка не словами (хотя в жизни мы не используем многих слов, которые есть в заговорах). Этот язык отличается способом применения.

Язык невидимых духов

Если вы хотя бы раз в жизни читали заговоры, то знаете, что они не похожи ни на что. Это не рассказ, не стихи, не молитва, не песня. Заговоры составлены таким образом, что при произнесении их в пространстве образуется сильная вибрация, которая пронизывает миры. С помощью заговора знахарь связывается с миром высших сил, а также духов природы, духов стихий. Эти духи – особый вид межпространственных энергий, которыми движутся ветры, волнуется море, текут реки, живут леса и поля. Они работают, чтобы природа могла жить. Знахарь же заставляет их работать на себя.

Но если знахарь просто произнесет заговор – так, как он обычно обращается к людям – духи слушать его не будут. Не потому что не хотят: они его просто не услышат. Чтобы духи услышали человека, с ними надо говорить на их языке.

Заговоры и есть язык невидимых духов. Но, как уже было сказано, язык этот отличается от нашего не словами, а способом их произнесения. Как раз этому способу и учат знахари своих учеников. Но это не значит, что научиться ему можно только, будучи лично знакомым со знахарем. Учиться можно и по книге. Важно, чтобы книга содержала знание, записанное от настоящего знахаря. Или знахарки. Именно от такой знахарки и были записаны заговоры, которые содержатся в этой книге.

Знахарка Марья Быкова

Марью Петровну Быкову и у себя в Горелове (так называется деревня, где она живет), и в ближайших селах знают как сильную знахарку. Никогда в деревне не было врача, а уж «скорую помощь» там и подавно не увидишь. Все местные жители предпочитают лечиться у бабушки Марьи. Она и вывихи правит, и боль унимает, и лихорадку прогоняет. В деревне ее называют «шептуха» – оттого, что лечит она не травками, не настоями, а заговорами.

В том, что Марья Петровна – настоящая знахарка, мне пришлось убедиться на своем собственном опыте. С ней меня свел довольно печальный случай – которому я, впрочем, сейчас безмерно благодарна. Ведь иначе я не вышла бы на свой собственный жизненный путь, не научилась бы тому, чему должна была научиться. А потому сейчас я твердо уверена: все со мной происшедшее можно назвать одним словом – судьба.

Давно это было. Мы с подругой жарким летним днем отправились за город. Вышли из машины на крутом берегу какой-то речки – красота вокруг расстилалась дивная. Но не успели мы насладиться окрестными видами, как, откуда ни возьмись, словно из-под земли появились два здоровых парня. Оба были явно подвыпившими, и их вид не обещал для нас ничего хорошего. Подруга бросилась к машине, а я не успела последовать за ней, и мне они как-то ловко перекрыли путь.

– Таня, уезжай! – крикнула я замешкавшейся подруге. Она тут же села за руль, и машина рванула прочь.

Я осталась одна с надвигавшимися на меня двумя нетрезвыми детинами, и, буквально окаменев от страха, отодвигалась все ближе к краю обрыва.

– Ну и куда ты денешься? – с насмешкой сказал один. – Подружка твоя тю-тю, но ты-то не уйдешь. Прыгнешь разве…

Оба отвратительно заржали.

Я мельком оглянулась и увидела, что стою уже на самом краю обрыва. Мне некогда было размышлять, некогда было даже пугаться. Я прыгнула.

От падения я потеряла сознание. Очнулась на прибрежных камнях с гудящей головой, перед глазами прыгали какие-то светящиеся точки, все тело болело. Я попыталась встать – и тут же мою левую ногу пронзила насквозь жуткая боль. Только тут я увидела, что у меня ободраны в кровь руки до плеч, порвана одежда. От страшной боли катились слезы, я не могла сдвинуться с места и с ужасом думала, что сейчас сюда явятся мои преследователи.

Видимо, я теряла сознание еще пару раз, а когда в очередной раз очнулась, то увидела, что ко мне по берегу реки бежит Таня, а с ней еще какие-то люди. Оказалось, она успела доехать до ближайшей деревни и позвать на помощь местных жителей, которые уже усмирили распоясавшихся хулиганов. Смутно помню, как чьи-то руки несли меня к машине, как кто-то говорил, что до ближайшей больницы два часа езды, и что везти меня надо не в больницу, а к бабке Марье, и только к ней…

Потом помню открытую калитку возле дома и небольшого роста опрятную старушку в зеленом шерстяном платке, которая стояла на пороге, будто давно нас ждала.

Меня аккуратно внесли в дом, положили на кровать. Старушка велела всем уйти, а меня попросила закрыть глаза. Я закрыла, и снова впала в забытье.

А когда очнулась – то ощутила какой-то невероятный покой и блаженство. Не сразу поняла: это просто боль ушла. Поэтому мне так хорошо.

Не случайно говорят, что по-настоящему ценить жизнь и получать наслаждение просто от того, что живешь, может только тот, кто испытал настоящую боль. Теперь я знала это на своем опыте.

Приоткрыв глаза, я увидела, что бабка Марья сидит рядом, смотрит на меня добрым, теплым взглядом, а губы ее слегка шевелятся. Ничего не понимая, я взглянула на свои руки и чуть было опять не потеряла сознание, теперь уже от изумления: не было не только крови, но разодранная кожа будто срослась, остались только шрамы! Я осторожно пошевелила руками, потом ногами. Боли не было совсем…

Бабка Марья улыбалась, перестав шевелить губами.

– Повезло тебе, девка, – услышала я ее негромкий ласковый голос. – С пятиметровой высоты упасть, да еще на камни, шутка ли. Скажи Боженьке спасибо, что жива осталась. А то я уже не смогла бы тебе помочь.

– Спасибо, – еле слышно сказала я, все-таки силы еще не восстановились, и голос звучал слабо. Спохватившись, добавила: – Сколько я вам должна?

Бабка Марья загадочно улыбнулась, а потом сказала:

– Да там видно будет. Вот полежишь пару-тройку деньков, в себя придешь, тогда и поглядим.

Я начала мучительно соображать, сколько у меня с собой денег, хватит ли рассчитаться с бабкой – я ведь наслышана была о всяких бабушках-знахарках, и знала, что все они берут деньги с клиентов, иногда немалые. Затем я принялась размышлять, что по возвращении в город придется обратиться к врачу и лечиться по-настоящему. Я была уверена, что бабка какими-то своими методами заживила мне раны, сняла боль, но вряд ли она могла так быстро вылечить ногу – ведь там как минимум сильный вывих, а то и перелом.

Бабка дала мне выпить какого-то травяного чаю, и я уснула, ожидая возвращения боли по пробуждении. Проспала несколько часов и, проснувшись, обнаружила, что боли по-прежнему нет. Откинув одеяло, я осмотрела свою ногу. На вид она была вполне нормальной, никаких ожидаемых мною синих отеков и припухлостей я не увидела. Ощупав ногу, я опять же не почувствовала нигде боли. Попыталась встать – но тут в комнату вошла бабка Марья и велела мне лежать. Я хотела спросить ее, как ей удалось меня вылечить так быстро, но она приложила палец к губам и все тем же ласковым голосом велела мне молчать:

– Когда поправишься окончательно, тогда и поговорим.

– А когда я поправлюсь? Мне домой надо.

– Поживи пока у меня. Домой всегда успеешь. И на работу твою подружка сообщит, что приболела ты – да не волнуйся, все уладится. Главное теперь тебе – отдыхать да выздоравливать.

Почему одни заговоры действуют, а другие – нет?

У бабушки Марьи – Марии Петровны Быковой – прожила я в итоге почти неделю. Уже на второй Мария Петровна разрешила мне встать. Я сначала с опаской ступала на покалеченную ногу – хотя ничто не напоминало о том, что она была покалечена. И уже очень скоро я начала ходить и двигаться как обычно, будто и не было со мной этого неприятного случая. Чудеса, да и только! Удивление все больше наполняло мою душу, а вместе с ним разгоралось любопытство – что же это за лечение такое, и как вообще это возможно?

Оказалось, Марью Петровну все знали как бабушку-шептунью, которая лечит приговорами и молитвами. Не проходило дня, чтобы к ней не приходили люди со своими болезнями и скорбями. И всем помогала бабушка Марья, только никто толком не знал, как именно приходит эта помощь. «Бабка пошептала – и все прошло!» – так рассказывали о ней люди.

С того самого момента, как я увидела затянувшиеся шрамы вместо кровоточащих ран и поняла, что нога нисколько не болит (и это спустя всего-то час-другой после случившегося), мне стало ясно, что я не успокоюсь, пока не найду ответ – каким образом это происходит?