1) Июньские знакомства
Тридцать первого мая 1941 года я прибыл в Москву, которой вскоре предстояло стать городом-героем.
Шла вторая неделя моей демобилизации, и, навестив родителей в пригороде Сталинграда, я вновь покинул их, отправившись в столицу с целью поступления на первый курс экономического факультета Московского института философии, литературы и истории.
Моё сознание, впервые попав в столь крупный город, да и к тому же наполненный таким активным биоритмом, будто перевернулось! Он не шел ни в какое сравнение не с моей родной деревней, ни со Сталинградом, хотя я бывал в нем множество раз, и уж тем более с моей казармой, где я провел пару лет жизни.
Выйдя на вокзале, я не стал сразу искать такси или общественный транспорт. Мне хотелось пройтись, вглядеться в лица новых людей, увидеть их улыбки и спешку, стать частью этого общества, по которому очень скучал.
Нет, я не был отшельником или диким человеком. Но когда два года проживаешь со своими товарищами, не видя остального мира, ты начинаешь тосковать по нему. Подходит время, и, оставив армию, скучаешь по сослуживцам, которые успели стать тебе семьей. Такая вот ирония! Сначала грустишь по гражданке, а вернувшись, горюешь по воинской части. Но не будем о грустном! Впереди у меня целое лето, которое обещает быть наполненным новыми интересными событиями и встречами.
В силу того, что знакомых или дальних родственников в городе я не имел, наше советское государство предоставило мне, как иногороднему абитуриенту, комнату в студенческом общежитии. Добравшись до нее, я впервые встретил этого задумчивого парня с редким и необычным именем – Владилен Сухарев.
– Приветствую, друг! – радостно окликнул я сидящего за столом у окна с томиком Ленина темноволосого юношу в брюках и клетчатой рубашке, голубые глаза которого находились за кругленькими очками. – Меня зовут Ярослав Мельников, я твой новый сосед!
– Здравствуй, товарищ! – ответил он, отложив книгу и отправившись ко мне навстречу с рукопожатием. – Очень рад знакомству, меня зовут Владилен Сухарев! И добро пожаловать в мою скромную обитель!
– Весьма уютно, подскажи, где оставить вещи?
– Пожалуйста, вот сюда, – произнес он, убирая одежду с соседней кровати, – я сейчас живу один, сосед попросил переселить его, потому как немного не сошлись характерами.
– Точнее, соседка! – улыбнувшись, добавил я, видя, как Сухарев пытался укрыть женскую одежду.
– Это моей девушки, Инны. Она ночевала у меня пару недель, пока обстановка позволяла, но будь уверен, с твоим приездом этого не повторится! – положа руку на сердце, уверенно заявил парень.
– Не беспокойся, я всё понимаю! Если что, обязательно войду в положение. Ты лучше расскажи пока о себе, – продолжил я, раскладывая вещи.
– Я местный, живу в Москве с рождения. Учусь на философском факультете, уже на третьем курсе, являюсь старостой и пишу курсовую, – произнес он, указав на заполненный книгами и рукописями стол, – но не считай меня зубрилкой, несмотря на всё это, я стараюсь не замыкаться от общества.
– Что ты! Я и не думал об этом. Напротив, когда человек совмещает самообразование и взаимодействие с обществом – это очень здорово. Вот у нас был политрук…
– Политрук? Выходит, ты из армии вернулся! – обрадовался Владилен.
– Так точно! На Алтае служил.
– Здорово, говорят, там очень красиво, но сам я там не бывал. – отозвался он, окончив уборку и приступив к наведению порядка на столе. – Ярик! Можно тебя так называть?
– Конечно!
– В таком случае, Ярик! Давай я тебе помогу с поступлением? У нас как раз есть программа для бывших военных, и тебя могут зачислить сразу на второй курс.
– Спасибо, Владилен, это очень приятно! Я слышал про нее, почему бы не воспользоваться.
– Тоже верно, – согласился сосед, – а ты на какой факультет намерен пойти?
– На экономический, он у вас совсем новый, как я понял. Будучи на службе я с политруком сдружился, он мне про политэкономию рассказывал, «Капитал» дал почитать, и хоть несколько сложна эта книжка на первый взгляд, но сам предмет мне понравился, поэтому я и положил на него глаз.
– Что же, весьма увлекательно! – улыбнувшись, воскликнул Владилен, – а про пару других источников и составных частей он объяснил?
– Что, прости? – переспросил я.
– Да ничего! Я позже всё объясню, – весело добавил он, – ты пока располагайся, а я скоро вернусь.
Комната, рассчитанная на двух человек, не отличалась большими размерами, но содержала всё самое необходимое: пару кроватей, разделенных пространством, стол расположенный параллельно входу, и стоящий напротив внушительного для такой площади окна, из которого открывались красивые виды на университет и близлежащий парк. На стенах помещения крепились книжные полки, содержащие в основном философскую и художественную литературу, скромное овальное зеркало, а также несколько картин с изображениями природы. По центру, между спальными местами, стоял журнальный столик с темной вазой, хранящей свежий букет цветов.
Вскоре послышалось открытие двери, и вошедший Владилен продолжил общение:
– Ярослав, у меня сегодня была запланирована встреча в Сокольниках с членами комсомольской организации. Будет неправильно оставлять тебя одного, предлагаю продолжить знакомство на свежем воздухе, там и мысли должны быть свежее. Не против?
– Конечно, нет! Я только переоденусь с дороги.
– Не спеши, я пока успею обрезать букет, просто ножницы пришлось одолжить, а как будешь готов, сразу идем, – ответил Сухарев, присев рядом с алыми гвоздиками.
Пятнадцать минут спустя мы выдвинулись на место встречи. Последний день мая выдался очень ярким и теплым – это была та самая погода, которая предполагала к новой жизни: парк радовал глаз буйством цветочных красок и ароматов. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветки и сходящие на ухоженные дорожки, создавали причудливую игру между светом и тенью. Щебетание птиц, звонкие голоса детей и разговоры прогуливающихся горожан поднимали мирную и гармоничную мелодию, порождающую радость и умиротворение в моей голове, лишив ее всяких переживаний.
– К сожалению, я был в Сталинграде лишь проездом, когда ехал с родителями и сестрой на море, – продолжал рассказ Владилен, – а получив профессию, ты планируешь остаться у нас, или вернуться на малую Родину?
– Ох, так далеко я еще не задумывался. Скорее вернусь и продолжу трудиться дома, потому как хлопот в округе очень много, а лишние руки никогда не бывают лишними.
– А родители и братья с сестрами, если они есть, чем занимаются? – переводя взгляд от меня на цветы, проговорил товарищ.
– Отец трудится в колхозном МТС, мама на швейном производстве. Я решил изучить экономическую науку, чтобы помочь в развитии края, – ответил я, любуясь городской жизнью. – Сестры у меня больше нет… – У вас тут такая активность.
– Соглашусь, – кивнул Сухарев, – очень много людей приехало в последние несколько лет, город увеличивается в масштабах, концентрируя в себе бывших крестьян из сельской местности, освобожденных советской властью. А что у тебя с сестрой случилось?
– Умерла еще маленькой.
– Мне очень жаль, – тронув меня за плечо, произнес Владилен, – а расскажи еще о себе.
– Я рос в сельской местности, застал коллективизацию, а также появление и развитие местного колхоза.
– Очень интересно, целая история перед глазами развернулась! Пожалуйста, говори подробнее, – восхищенно поддержал Сухарев.
– Я тогда был еще мал, – начал я, – но помню, что отец был счастлив, когда местного управленца, имевшего достаточно большой земельный надел, сняли. Власти выявили, что он перепродавал заготовки, а еще имел группу, которая вымогала с местных деньги и зерно. После его раскрытия, землю экспроприировали и поделили между личными и колхозными владениями.
– Это был кулак, – прояснил товарищ, – капиталист на селе. Ты понял значение этого процесса?
– Да, – ответил я, кивнув головой, – постепенно мелкие хозяйства объединились в коллектив, и обработка земли стала проще, а производительность выше.
– Очень хорошо, а что было после? – продолжил Владилен.
– Образовали колхоз, через год работникам выдали несколько тракторов. Постепенно в него стало вливаться все больше людей, и в целом стало спокойнее, и все оказались при деле, – доложил я.
– Так значит, заботится советская власть о сельских тружениках? – с улыбкой добавил Владилен.
– Так точно, значительному большинству стало проще. А расскажи о своих родителях и сестре?
– Мать и отец у меня ученые–ботаники, а сестра, Анюта, скоро оканчивает школу. Обязательно постараюсь тебя с ними познакомить.
– Спасибо, – ответил я, – а ты занимаешься еще чем-либо, или пока только учеба?
– Само собой, спортом! Это обязательное дополнение для умственного труда, – оживился новый друг. – В институте спортивные мероприятия хорошо развиты, и я участвую в них. Надо тебя как-нибудь сводить на студенческие товарищеские матчи по футболу.
– Это очень интересно, буду рад посетить их, – ощутив некую… привязанность, произнес я.
– Ярик, только не думай, что если у нас в комнате, что если у нас столько книжек, то я всё время сижу над ними. Мне нравится чтение, но я не изолируюсь от мира, – взглянув на меня, изрек Владилен.
– Я и не думал об этом! – улыбнувшись, успокоил его я. – Вероятно, такой образ зависит от твоей специальности?
– Так и есть, – согласился сосед, – хоть я и поддерживаю идеи коллективизма, но чтобы развиваться в своей сфере, мне приходится проводить много времени одному. А когда долго читаешь сложный текст, проводя его анализ, после нужно время на возвращение к обычной речи.
– Интересно, но я знаком с философией лишь по школьным учебникам, а оригинальные книги не смотрел, – промолвил я, любуясь природой
– Проживая со мной, успеешь насмотреться! Но я постараюсь не особо много грузить, – ответил Владилен, – а помимо спорта, комсомольская организация также занимается и творчеством, и социальной помощью, и иными вещами. Найдешь хобби по интересам.
Мы подобрались к центральной части парка, где находилась внутренняя аллея, вход в которую украшали высокие резные колонны, соединенные мраморной аркой. Перед ними возвышались несколько флагштоков с развивающимися под легким ветерком алыми советскими флагами.
Продвигаясь вглубь, глаза ловили как обычных гуляк, так и спортсменов, совершающих пробежку. В тот день парк наполнился пионерами. У ребят близились летние каникулы, и, как сообщил Владилен, сегодня комсомольская организация проводит общественное собрание, где ознакомит их с программой на отдых.
Добрались до фонтанов, я увидел одиноко стоящую молодую девушку с нежными чертами лица и длинными пшеничными волосами, заплетенными в косу. На её белой рубашке виднелся значок ВЛКСМ, а в руках находилась раскрытая книга по педагогике, по которой блуждали небесно–голубые глаза.
– Вот и пришли, – сообщил Владилен и уверенной поступью, двинулся к ней.
– Здравствуй, Владя! – радостно произнесла она, обняв и поцеловав в щеку, – Как сегодня продвигается твоя учеба?
– Привет, Инна! «Материализм и эмпириокритицизм» читал, а эти розы для тебя! – окрасившись легким румянцем, воскликнул парень.
– Спасибо большое! Это так трогательно с твоей стороны! – нежно отозвалась девушка, обняв бутоны. – Ты сегодня с товарищем?
– Да! Позволь тебе представить – Ярослав, мой добрый друг и будущий экономист!
– Здравствуйте, Инна! – воскликнул я, подав руку.
– Здравствуйте, очень рада познакомиться с вами!
– Инна, – вновь заговорил Сухарев, – давайте я вас оставлю и займусь сбором ребят, а ты пока подожди.
– Конечно! – ответила она, еще раз поцеловав в щеку.
Она нежно поглядела вслед уходящего к детям молодого человека, и вновь вдохнув аромат роз, она обратилась ко мне.
– Ярослав, а в каком районе вы проживаете?
– Я родом из Сталинградской области.
– Ничего себе, – слегка удивилась она, – а родные у вас есть в городе?
– Ни единого! Все остались дома, а сам я недавно из армии вернулся, два года родители меня не видели. Я недельку погостил у них, а затем вновь отправился в путь, чтобы получить высшее образование.
– Как храбро! А какую профессию хотите освоить?
– Экономист, она мне нужна, чтобы исполнить небольшую мечту, – ответил я.
– Можете мне ее раскрыть? – улыбнулась она, внимательно изучая мои эмоции.
– Я хочу стать полезным для людей, точнее для коллектива, но не только у себя дома, но по стране в целом.
– Это приятно слышать, – произнесла Инна, – может, вы не будете против присоединиться к нашей комсомольской организации?
– Я с удовольствием присоединюсь. А можете объяснить, чем вы занимаетесь?
– Конечно! – согласилась девушка. – Я занимаюсь работой с молодежью, точнее, с детишками из детских домов, и обучаюсь на педагогическом факультете. Когда я получу образование, непременно стану учительницей в интернате! У меня уже идет практика в одном из детских домов, откуда я сама вышла. Чтобы не остаться перед вами в долгу, я тоже открою свою тайну!
– Непременно весь в внимании, – проговорил я, чувствуя не только уважение, но и гордость за нее.
– Я хочу вложить себя в воспитание нового советского человека, как товарищ Макаренко и Дзержинский, – бойко продолжила девушка. – Скажите, а вы коммунист?
– Честно… Не могу сказать, точнее, пусть за меня это скажут другие, а считать себя кем-либо всегда легче, чем являться им в действительности. А можете немного рассказать о принципах педагогики?
– Конечно! – радостно согласилась Инна. – Прежде всего, следует осознать, что нет плохих детей, а имеется плохое отношение к этим ребятам. Потому как общественное бытие, Ярослав?
– Определяет сознание! Я это на службе усвоил, а еще, чтобы поменять образ мышления человека, надо изменить привычную для него среду!
– Умничка! – воскликнула Инна, подтолкнув меня в плечо. – После необходимо показать детям, что у них есть не только свобода выбирать, как им себя вести, но также, что за каждым их действием лежит их ответственность и надобность исправлять свои ошибки.
– Можете показать с примером? – попросил я.
– Скажем, порвет ребенок себе одежду, следует не бежать и чинить её за него, а научить ребенка самостоятельно зашить. Тогда он поймет, что он может не только поломать, но и исправить каждую поломку, – ответила девушка, продолжив говорить, – так формируется ответственность перед самим собой и перед коллективом.
– А воспитание неотрывно от коллектива! – добавил я.
– Абсолютно верно, как воспитатель влияет на отдельно ребенка и коллектив, так и коллектив воздействует на малыша, – прояснила Инна.
– А вы давно с Владиленом вместе?
– Очень! – воскликнула она с удовольствием. – Ещё со школы вместе! Владя может показаться стеснительным, но я помогаю ему с этим справиться, обрати внимание, – указала она на кавалера, оканчивавшего сбор ребят. – Я прошу помочь мне организовать людей, и он постепенно побеждает своё волнение, становясь коммуникабельнее. И это одна из частей воспитательной программы: человек должен осознать проблему и помочь наставнику воспитать себя.
– Очень интересный подход, я где–то про него слышал…
– Инчик, твоя партия собрана! Можешь уверенно начинать, – окликнул нас, Владилен.
– Спасибо большое, ты мне очень помог, – нежно ответила она и отправилась к людям.
В ходе моего знакомства с Инной, в парке появилось внушительное число новых лиц, и постепенно подходило еще больше молодых людей. Владилен, справившись с поставленной задачей, поменялся ролями с возлюбленной, и моё внимание перешло на него.
– Уже нашли общий язык? – спросил он присев на парапет фонтана.
– Да! У тебя невероятно умная девушка, – ответил я, присоединившись к нему.
– Она замечательная, мы вместе еще со школьной скамьи, – продолжил он, вглядываясь в лица, – идем, я представлю тебя товарищам, а еще объясню, что нас ждёт.
По программе сегодня должен был состояться поход в тир. Однако перед этим, коллектив комсомольцев намеревался провести собрание с местной пионерией. Мы подошли к молодым людям, которые радостно приветствовали нас:
– Владя, привет! Извини, что припозднились немного, – произнес наиболее крупный из ребят.
– Товарищи, всем здравствуйте! Инна еще только вступление проводит, так что не волнуйтесь, все успели, – ответил Владлен.
– Тогда порядок, – добродушно ответил этот же парень, – Да ты сегодня с новым лицом! Приветствую, Руслан.
– Ярослав, рад знакомству с вами
Парень протянул мне руку и крепко сжал мою, чего я не ожидал. Следует отметить, что он имел развитую мускулатуру и коротко подстриженные волосы, а его слегка вздёрнутый нос и форма ушей, напоминавших равнобедренный треугольник, немного выделяли его из остального коллектива.
– Ой! Извиняюсь, я маленько переусердствовал, – смущенно, но по–прежнему весело прокомментировал он своё приветствие.
– Да ничего, ты такой крупный! Прям богатырь! – произнёс я.
– Спасибо, я занимаюсь боксом, а учусь на тренера-преподавателя. Ярослав, ты как к спорту относишься?
– Люблю командные виды.
– Опа! Чудесно! Нам как раз может потребоваться человек для полной команды на игру, Владя, агитируй товарища к нам! – воодушевленно произнес Руслан.
– Процесс идёт, – улыбнувшись, ответил Владилен.
– Ох, где мои манеры? Ярослав, познакомься – это моя девушка, Даша, – произнес боксер.
– Привет! – воскликнула кудрявая девушка с тёмными волосами и также протянула руку, пожав которую я понял, как сильно они отличаются.
На фоне молодого человека Даша выглядела совсем маленькой, но благодаря своим пышным волосам и стройной комплекции она походила на поздний одуванчик, семена которого могли разлететься от лёгкого прикосновения. Как и Владилен, девушка носила круглые очки, через которые на меня глядели зелёные глаза.
– Вы так интересно сочетаетесь, – радостно отметил я, не отрываясь от этой пары.
– Да, все так говорят, – рассмеявшись, подтвердила Даша, – мы как ходячее диалектическое противоречие. Кстати я тоже с философского, и учусь с Владей. Только он пишет работы по марксизму–ленинизму, а я интересуюсь философией древней Греции.
– Мне очень приятно,– ответил я ей.
– А это Николай Сорокин, – представил Руслан своего друга.
– Здравствуй, Ярослав! Я тоже спортсмен, но, как видишь, сегодня слегка травмированный! – произнес светловолосый парень с легкими веснушками на носу, указав, – капитан университетской команды по футболу! Не хочешь присоединиться к нам на следующий год?
– Конечно! Мы в армии часто в футбол играли.
– Славно, считай, я тебя уже на карандашик поставил, так что готовься, – улыбчиво добавил футболист.
К этому времени Инна приготовилась произнести вступительную речь, и мы выступили к ней с поддержкой.
Девушка поднялась на небольшую трибуну, расположенную под цветущими ветками деревьев и окружённую полукругом пионеров. Когда она обозначила себя поднятием левой руки, ребята практически сразу затихли, заострив на ней внимание, а лично я заметил, как умело Инна изменяет свой тон – от спокойного до боевого.
– Здравствуйте, товарищи! – начала она, – Ребята! Как вы уже поняли, учебный год подошел к концу!
Эти слова были встречены бурей восторженных криков и такими звучными детскими аплодисментами, которые заставили вздрогнуть проходящих мимо гуляк, и те остановились взглянуть на выступление. Инна, дождавшись, когда шум стихнет, продолжила свою речь.
– За это время вы показали себя с наилучшей стороны. Спасибо вам за это! – воскликнула комсомолка и, приостановишись на хлопки, вновь заговорила, но уже воспитательным тоном: – Но не думайте, что наступила пора праздной траты времени! С этого дня мы еще активнее займемся вашим внеклассным воспитанием. На это лето у нас запланирована поездка в Ялту на июль. Так что, друзья, отнеситесь к этому серьезно! Помните, что на первом месте у нас дисциплина и коллективизм, а уже после игры и развлечения, которые также должны воспитывать у нас любовь к труду и созиданию! В июне мы занимаемся в Москве, все кружки работают по графику, собрания у нас, как и в прошлом году по пятницам. А теперь, друзья, я вам проведу инструктаж по безопасным каникулам и мы с вами отправимся в тир!
Через пару минут Инна сходила с трибуны под детские аплодисменты, а я убедился, что девушка поистине влюблена в свое дело и готова выкладываться, создавая планы по развитию коллектива на месяцы вперед, – это меня восхитило в ней. Окончив речь, она попросила комсомольцев организовать колонну из ребят, а сама отправилась ко мне.
– Как тебе наши ребята, Ярослав? – спросила Инна с легкой одышкой.
– Бесподобно! Ты так здорово говоришь, как настоящий лидер! – произнес я, пожав ее ручку.
– Спасибо, но теперь немножко голос сорвала.
– А у вас есть место постоянных собраний?
– Разумеется, ДК «Спутник» и детский дом «Надежда», но лично я занимаюсь сиротами, а сегодня вызвалась помочь ребятам из школ нашего района, – объяснила Инна.
– Ты такая продуктивная! – изумился я. – Учеба и такая ответственная работа… Мне кажется, это тяжело.
– Не соглашусь, – возразила девушка. – Моя работа продолжает учебу, но сложности возникают местами. Это может зависеть и от отдельного ребенка, или от группы ребят. Каждая детская личность индивидуальна относительно условий, которые его окружали.
– А тебе случалось сталкиваться с детьми, у которых имелись особенности в развитии? – немного стесняясь, поинтересовался я.
– Конечно, – нисколько не удивившись, ответила она. – Они хоть и требуют особого подхода, но я всегда помню, что не существует дефективного ребёнка, а есть дефективное отношение к этому человечку. Я исхожу из того, что все дети равны между собой, хотя каждый из них имеет индивидуальные отличия. Точно также и нет хулиганов – это не конкретно их вина, а того положения, в котором они оказались, поэтому следует отринуть прошлое и заниматься с этим человеком в настоящем, задав ему перспективы в развитии.
– Инна, я хочу вам помочь хоть в чём-либо, где стану полезнее!
– Я счастлива это слышать, – улыбнулась она. – Коллектив всегда рад новым людям! К тому же мы с Владленом вместе, и тебе будет легко связаться со мной. Не против на «ты»?
– Конечно, нет, – радостно ответил я.
Пока мы беседовали, пионеры выстроились в колонну из нескольких рядов, впереди которой выступил Руслан, направляя и контролируя движения ребят. Замыкали строй Николай и Дарья, подгоняющая тех, кто отстал. К нам с Инной вновь подошел Владилен, и он, осмотрев строй, обратился к любимой.
– Инна, твой легион построен! Какие дальнейшие указания? – весело проговорил юноша, отдавая честь девушке.
– Держим курс в направлении тира, товарищ Владя! – ответила ему белокурая комсомолка. И Руслан повел колонну.
Молодые люди привели ребят к местному тиру. Он располагался дальше по аллее, и на этом месте цвела сирень, создавая нежный природный аромат, разносящийся под звучный аккомпанемент пчел.
Разбившись на три колонны, пионеры подходили к пневматическим винтовкам, совершая пять выстрелов. Чтобы ускорить процесс, я, Руслан и Николай встали у каждого оружия и перезаряжали его для выстрела.
Некоторые девочки, прежде чем нажать на спусковой крючок, зажмуривали глаза, отчего практически не попадали. Чтобы исправить такой недочет, боксер подходил к каждой и помогал прицеливаться.
Мальчики, напротив, не нуждались в помощи и лихо били по мишеням, компенсируя неточность кучностью огня. Мы не всегда успевали перезаряжать, так как некоторые спорили, кто быстрее сделает свои выстрелы, но при этом обязательным условием было попадание всех в цель. Очень скоро очередь подошла к концу, и ребята уже вновь выстраивались, а Инна с Владей подошли к оружию.
– Готов снова проиграть? – В шутку задала вопрос Инна своему кавалеру, попутно заряжая винтовку.
– Всегда готов! – Ответил Владилен с легкой иронией в голосе.
Позже он сообщил мне, что из пяти попыток две-три целился всегда в мишени своей возлюбленной, о чем она так и не узнала. И в этот раз Инна вновь одержала уверенную победу, получив заслуженный трофей – плюшевого черного кота, и, довольная собой, она улыбнулась своему парню. Может быть, девушка догадывалась, что некоторые попадания не ее рук дело, а может, и нет – это мне осталось неведомо.
В тот день мне пригодились мои умения, полученные во время службы в армии. Я без труда поразил все цели по несколько раз, заполучив добычу: двух плюшевых мишек из Сергиева Посада, которых я вручил своим новым товарищам.
После роспуска ребят, мы прогулялись до ВДНХ и я впервые увидел знаменитые московские фонтаны. Меня впечатляла монументальность столицы и инженерная мысль, на которую способен человеческий ум. Проведя почти всю сознательную жизнь в сельской местности, я не скрывал восторга от происходящего вокруг, и мне было приятно, что Владилен и Инна относятся к этому с пониманием.
– Сейчас, если можно выразиться, ты находишься в процессе отмирания разницы между городом и деревней, – с добродушной улыбкой объяснил мне молодой философ.
Честно говоря, тогда я не особо понял, о чём шла речь, но мне было очень приятно находиться в компании этих людей. Вечером мы проводили Инну домой, и направились в общежитие пешком, продолжив наше знакомство.
– Вам в армии рассказывали о фашизме? – поинтересовался Владилен.
– Да, политрук давал пояснение по Димитрову, также нам сообщали, что Германия, не рассматривая Великобританию, будущий предполагаемый противник, – начал я рассказ, – но пока у нас с Германией работает договоренность о ненападении.
– Временно, – добавил Владилен, – точнее, это не договорённости, а отсрочка. Война с Гитлером неизбежна, такова природа фашизма – наиболее империалистическая форма власти капитала, который для своего сохранения должен постоянно расширяться за счёт завоеваний.
– Даже если столкновение неизбежно, Владилен, я хочу сказать, что нападать на СССР сейчас крайне неразумно, потому как Германии придётся воевать сразу на два фронта.
– Тут ты прав, Ярослав, но помни, что мы достигли социализма в эпоху отмирания империализма, и война с реакцией началась задолго до Испании, а именно в Октябре семнадцатого года, и продолжится вновь.
– Выходит, – задумался я, – ты тоже предполагаешь, что Германия и Англия способны объединиться, несмотря на то, что они сейчас воюют?
– Именно так, – кивнул он, – каждая империалистическая страна заинтересована, чтобы государство с диктатурой пролетариата исчезло с лица Земли…
– Но постой, – перебил я, – ответь мне как сознательный человек: если у нас коммунистическая партия, а в Германии, пусть формально, но социалистическая, то разве мы можем вступить в конфликт?
– Ты сам сейчас ответил на свой вопрос, друг, – внимательно взглянув на меня, начал Владилен, – социалистическая, но формально, Ярослав! В действительности это власть крупного капитала, а верхние звенья НСДАП – их ставленники. Старайся отличать форму от содержания.
– Сложно это бывает… – добавил я.
– Ничего, я тебя поднатаскаю! – воскликнул он, похлопав меня по плечу, – ты пока расскажи: как тебе твой первый день в столице?
– Спасибо вам большое – это было чудесное знакомство, как с городом, так и с ребятами. У вас отличный коллектив!
– У нас, Ярослав! – поправил меня Владилен, – теперь ты тоже его часть, а как приедем домой, не хочешь почитать пару книжек о вопросах, которые мы только что обсудили?
– Да, очень хочу, только, если не сложно, давай пояснения, – обрадовался я.
– Конечно, на то мы и друзья! – произнес Сухарев, и от этих слов я ощутил тепло в груди.
Вскоре мы вернулись в общежитие и перед сном пили чай. Я с увлечением слушал рассказ Владилена об историческом развитии общества, одновременно листая одну из его любимых книг – «Империализм как высшая стадия капитализма». Тогда я уяснил, насколько сложно устроено человечество. Мы живём не только в эпоху построенного социалистического общества, но и наблюдаем процесс отмирания старого капиталистического хозяйства по всему миру, переходящего в свою последнюю и самую реакционную форму – фашизм.
2.
«Какое же наслаждение осознавать, что впервые за пару лет в утро понедельника мне никуда не надо», – подумал я, по привычке проснувшись в шестом часу и с удивлением обнаружив, что Владилен не только не спит, но уже активно совершает гимнастические упражнения, отодвинув столик с центра.
Окончив первый подход отжиманий, он взглянул в мою сторону и обрадовался, что я уже подрастаю.
– Утро доброе, Ярослав! Как спалось? – бодро проговорил он в мою сторону.
– Отлично… Давно так не спал! Кстати, пятьдесят раз за подход, весьма внушительный результат.
– Это ещё, что! – махнул товарищ, – я и больше могу, но обычно совершаю подходы на уменьшение и после в рост. Выйдешь со мной на пробежку?
– С удовольствием! – воскликнул я, вскочив с кровати, – только соберусь, один момент!
– Не спеши, – произнес Сухарев, – сегодня не станем особо усердствовать, потому, как днем состоится товарищеская встреча по футболу с МГУ и следует экономить силы. Ты пойдешь со мной смотреть нашу игру.
– Конечно, а вы с ними часто играете университетами?
– В течение всего учебного года, – начал товарищ, – нам очень нужны очки для выхода на первое место, а им необходимо его сохранить, так что заруба обещает быть жаркой! А еще на игру придёт моя семья, и я тебя с ними познакомлю. Идёт?
– Так точно! – ответил я, – готов к выходу!
– Отлично, тогда бежим! – объявил Сухарев, отправившись к выходу
Мы бежали трусцой по столице, наслаждаясь лучами восходящего солнца. Они пробивались сквозь ряды домов и переливаясь на влажном асфальте, слегка ослепляли глаза. В воздухе царила свежесть, от чего дышалось очень легко.
Впервые за пару лет я бежал в обычной спортивной одежде без оружия и разгрузки, и какая же лёгкость ощущалась от этого процесса. Совершив круг по местному стадиону, Владилен повёл меня до Москвы-реки, и я первый раз в жизни воочию лицезрел Кремль: рассматривая его величественные стены и башни, я ощущал, что перед моими очами разворачивается целая история! Сколько людей из разных эпох и веков видели эти строения? Насколько значимые события происходили перед и за его стенами? Осознать затруднительно… Но теперь и я был в их числе. Созерцая округу, мы наслаждались картиной лёгкого речного бриза – небольшие волны столичной реки отражали солнце и создавали эффект переливания цветовой палитры, словно играли с этими лучами.
Через несколько минут на улице показался тёмный правительственный «ЗИС». Он двигался на небольшой скорости, и на его задних стёклах находились шторки, скрывая пассажиров от лишних глаз. Проехав рядом, водитель повернул в сторону моста, а я успел усмотреть лёгкое движение ткани на месте заднего вида.