Дальний родственник

Этот суетный день ничем не отличался от предыдущих: гонка за лишней копейкой, мелкие невезения, короткие неурядицы – вечные спутники человека класса «эконом». Еще этот ранний гололед, по которому браво рысачат смельчаки на «летней» резине!

К вечеру, закончив последнюю изматывающую душу, тело и кошелек встречу, он с удовольствием рухнул на сиденье машины.

Домой! Хлебнуть горячего супчика и под одеяло – пялиться на очередную героиню сериала.

Только завел машину – в стекло постучал мальчуган лет двенадцати.

– Вы не туда? – и показал пальцем в сторону центра.

Грязные ногти, затравленный взгляд. Но одежда чистая и недешевая. Рюкзак за спиной.

Ему было не туда, но оставить мальчика в холод на улице он точно не мог.

– Да садись уж, подвезу, – в предвкушении доброго дела перед горячим супчиком, весело хохотнул он.

– А можно я на заднее? – протянул мальчик жалобно.

– Да без проблем.

Проехав метров триста, он спросил затихшего пацана: «Показывай куда тебе» .

Ответом было холодное лезвие, приставленное к шее.

– Едете прямо и не останавливайтесь. Выезжайте на трассу, там решим, – дрожащим голосом просипел мальчишка.

«Решим, или порешим…» – мрачно подумал он.

Практически ночь, темень, безлюдные дороги районного городка.

Он силился вспомнить подобные ситуации из сериалов, но в голову почему то лезли только окровавленные труппы.

Он понятия не имел, что делать.

Пацан видно не плохо подготовился, его расположение и наклон лезвия не оставлял ни единого шанса жертве отреагировать.

– А если я разгонюсь и со всей дури с трассы в кювет? – попробовал он прощупать решимость пацана.

Пацан молчал.

«Профессионал…» – подумал он.

Выехали на трассу, редкие машины проносились мимо и конечно же ни одна не отреагировала на его мигания.

Мальчишка как то странно дышал за спиной и сглатывал слюну.

В голову все нахальнее лезли варианты исхода, ярко приправленные сценами из любимых сериалов. Решение не всплывало.

«Если мальчик псих, или наркоман – разговоры бесполезны. Сильно ударить машину? У пацана самое безопасное место… Остановиться и «потерять» сознание? Да, пожалуй, это лучшее, что можно предпринять. Осталось сбавить скорость под реальным предлогом» – метался он мыслями по полочкам своего мозга.

Истошно и как-то театрально громко мальчика вырвало. По салону разнеслась тошнотворная вонь. Но лезвия мальчишка не отпустил.

«Значит, нервничает…» – пронеслось в мозгу.

Еще несколько минут тишину нарушало только отрывистое дыхание пацана и громкое сглатывание слюны. Потом к этим звукам добавилось постанывание.

– Ты что болен? – спросил он захватчика.

Мальчик сопел.

Вырвав еще раз, мальчишка крепко обвил рукой сиденье машины и прохрипел: «Не останавливайся. Съезжай с трассы в первый поворот!».

Лезвие еще плотнее прижалось к шее и уже начинало резать. Рука мальчика дрожала крупной дрожью, периодически покалывая шею.

Поворота не было.

Мальчика вырвало еще раз, и теперь было понятно, что он точно не здоров.

– Послушай, у тебя что-то серьезное, от нервов так не блюют. Ты чем-то заразился или что-то съел…

В зеркало заднего вида он увидел белое лицо мальчика, капли пота и гримасу боли.

– Что ты ел сегодня? – грубо спросил он.

– Я не знаю, нашел кулек – там остатки были со стола. Салаты, мясо,.. – еле выдавил мальчик.

Он оторопел.

– Кулек? Где нашел?

– В мусорном баке.

Он резко затормозил. Мальчик еле держался в сознании.

– А зачем ты ел из мусорного бака? – неожиданно для себя заорал он.

– Я три дня не ел, уже не было сил, – выдавил мальчик и скрутился.

Припарковав машину на обочине, он вытащил пацана. На обочину, на снег. И побежал к машине…

Затылком почувствовал взгляд раненого животного. Сюсюкаться было некогда. Было понятно, что действовать надо быстро.

Быстро вытряхнул содержимое аптечки, пытаясь вспомнить, что надо делать в таких случаях. Они стояли в какой-то глуши, в полной темноте и тишине. Помощи точно ждать было не откуда.

– Вода, много воды, – шептал он, переворачивая машину вверх дном.

– Активированный уголь, антибиотик, – бубнил он себе под нос, перерывая аптечку.

Все таблетки, как водиться у бывалых водителей, были промаслены, просрочены и не опознаваемы. Он выругался.

– Пей! – приставил он бутылку с водой к губам пацана. Мальчик не шелохнулся. Лоб был слишком горячим. Пульс еле прощупывался.

Быстро выкинув из машины воняющие коврики, он затащил мальчишку на сиденье. Мальчик был без сознания.

«Хлебнул субчика», – зло подумал он про себя и рванул к ближайшему городу…

Еще не открыв глаза, мальчик понял, что вокруг странно тепло, тихо и у него ничего не болит.

«Умер» – подумал мальчик.

Эта мысль так испугала его, что сознание вернулось, моментально «включив» руки и ноги в каком-то странном танцевальном па.

– О колбасит то, – пробубнила старая женщина в белом халате, сидевшая в углу на кресле, – Очнулся, бедолага.

– Вы кто?

– Сказала бы тебе, да мал еще, – проворчала старуха.

Мальчик уставился на нее испуганными глазами, потом стал судорожно оглядываться собираясь в комочек, как будто собирался рвануть в форточку.

– Да в больнице ты. Уже все нормально. Отравление было сильное и палочка какая-то в кишках твоих…

– А как я здесь очутился?

– Ну, мужик привез, родственник твой. Дальний.

Мальчик судорожно озирался.

– А что он рассказал?

– Да ничего не рассказал, привез тебя, оплатил все, телефоны оставил, если еще чего надо будет. Сидел тут до утра. А как сказали, что ты в норме, так и уехал домой. Сказал приедет только через три дня.

Мальчик еще долго лежал молча, вздрагивая на каждый шум в коридоре.

Было тепло и тихо, в окно виднелся старый огромный тополь. Мальчик днями наблюдал, как раскачивались его ветви. Наблюдал и думал, думал, думал…

Никак в его голове не совмещалось представление о жизни и произошедшее. Его глубоко поразила мысль, что люди есть другие, не такие, каких он привык видеть.

Эти размышления ввергли его в итоге в неописуемый стыд, такой жгучий, что, не дождавшись заключения врача и приезда «родственника», он сбежал из больницы.

Мысль о том, что придется глянуть тому человеку в глаза, переворачивала все его нутро.

Телефон «дальнего родственника», написанный на обрывке рецепта и оставленный в журнале медсестры, он переписывал много раз и прятал в разных известных только ему тайниках.

А ту, первую бумажечку с цифрами, написанными дальним родственником собственноручно, всегда носил с собой.

Часто он сочинял всякие истории из жизни, той, другой жизни, где он набрался смелости и позвонил этому человеку. И этот человек приютил его и стал ему как отец. Настоящий отец, которого он никогда не знал.

Часто он смотрел как в парке, в магазине, на улице ведут себя отцы и сыновья, и представлял себя с «дальним родственником» на их месте. Вот они смеются и откусывают друг у друга хот-доги. А вот они ругаются из-за не купленной вещи. А вот он получает увесистый подзатыльник от какого-то дядьки, потому что покарябал корзиной из супермаркета его машину, а дальний родственник начинает мутузить того дядьку…

Он часто мысленно беседовал с ним, спрашивал совета.

Много лет подряд, когда на сердце было тяжко, когда было холодно и голодно, и казалось уже нет сил преодолевать все это, не превращаясь в скота, его согревала мысль, что на свете есть такой человек, которому он может позвонить.

И он знал, что обязательно позвонит ему, вот только чуть–чуть исправится, чуть-чуть станет достойнее того человека.

Эта мысль не просто грела, она помогала ему принимать решения, которые не позволили ему скатиться, упасть, разрушиться.

И когда его спрашивали, как он смог все это пережить, он отвечал, что конечно же не сам, а что помог ему один человек.

Его дальний родственник.