Кладбищенские рассказы

Дом на костях

– Оля, на чёрта нам сдался этот домик в деревне? У нас же дача в Красинке есть, – Алексей в очередной раз отговаривал жену от ненужной покупки недвижимости в сотне километров от города.

– Лёша, там классно! Потрясающая природа, отличные виды, я там рисовать буду. И Аня тоже будет приезжать рисовать! – безапелляционно заявила жена.

– Аааа, вот где собака порылась! Рыжая, кучерявая собака! – воскликнул мужчина, намекая на рыжеволосую подружку-художницу жены.

– Аня не собака, она хорошая, ну пожалуйста… – глаза Ольги наполнились слезами. – Домик в Становом ведь копейки стоит. Я полностью возмещу расходы после продажи своих картин.

– А ты не подумала, что подозрительно дешёвая цена может быть с подвохом? Ты же не была там, – на мужа не действовал знакомый «слезливый приём» Оли, и он попытался воззвать к логике.

– Мне провели онлайн экскурсию, и я уже оплатила задаток, – поняв, что слёзы не сработали, девушка моментально вытерла глаза и прильнула к мужу. – Там ещё участок восемь соток. Ну очень хочется!

Последний аргумент был контрольным, и Алексей махнул рукой, решив, что всё равно жена рано или поздно остынет к домику в глухомани и они его продадут. Правда по более низкой цене, и не без проблем (в таком-то захолустье), но зато без долгой обиды Оли, её полных грусти глазах и жалобных вздохов. В свою очередь, ей тоже когда-то придётся пойти ему на уступки. На том и сговорились. На встречу с клиентом, в Становое, было решено ехать завтра с утра. У Алексея была пара продуктовых магазинчиков, доля вместе с другом в автомастерской, и он сам распоряжался своим временем.

Утром они выехали из города, успев проскочить до пробок. По пути девушка безмятежно досыпала, а Алексей автоматически вёл машину, пребывая в раздумьях.

Он вечером ещё раз просмотрел онлайн-объявление на сайте недвижимости, и что-то ему не понравилось. Нет, сам домик из красного кирпича, пусть и небольшой, с виду был неплох. Крыша выглядела целой, шифер на ней без видимых трещин, подведены газ, вода и канализация. Для маленькой деревни в несколько десятков дворов в три улицы на краю области это было неплохо. Но не дом вызвал сомнения Алексея, а одно единственное фото сарая из серого шлакоблока и сразу начинающегося за ним участка, на котором росли фруктовые деревья. Фото было сочным, чётким, но глазастый мужчина разглядел в углу снимка, там, где начинаются первые сливы и вишни, тёмный, размытый силуэт. Просто тень, видимая едва ли наполовину. Возможно, это просто игра света. Скорее всего, так и было, но вот взгляд зацепился, и тень осталась в памяти. А может, это из-за постоянного чтения хоррор-книг, которые Алексей очень любил поглощать по вечерам.

***

В Становом их ждал продавец в строгом костюме, назвавшийся Виктором Григорьевичем, – невысокий седой мужчина в очках.

«Посредник», – сразу догадался Алексей. Он обошел весь дом, проверил краны, выключатели, слив. Всё было в относительном порядке. Мелочи он самостоятельно устранит. Жена же, быстренько осмотрев дом, выпорхнула к так понравившемуся ей саду, предоставив мужчинам сами разбираться в тонкостях сделки.

– Здесь престарелый дедушка жил. Умер в больнице, не в доме. Как видите, даже мебель и кое-что из бытовой техники осталось. Наследница разрешила продавать со всем добром. Москвичка она, ей наше Становое не нужно двести лет, потому и цена такая низкая. Вот посмотрите документы, задолженностей по коммуналке нет, прописанных собственников нет, вот все выписки из ЕГРП и прочее. Всё чистенько и надёжно, – тараторил риэлтор, подсовывая новому владельцу бумаги с печатями.

– Мы, конечно, дом купим, но всё равно тут что-то не так. Слишком дёшево. Вон на другой улице в Становом два дома на продажу в полтора раза дороже. Я на сайте смотрел, – напирал покупатель.

– Понимаете, – замялся Виктором Григорьевич. – Местные болтают, что эта улица… эти, гм…дома, на костях построены. Другими словами, на территории бывшего кладбища. Археологи тут не копались, костей не находили, но деревенские байки об этом гуляют. Однако мы же с вами современные, умные люди, наоборот извлечем выгоду из суеверий!

– Ой! – воскликнула подошедшая жена, услышавшая их разговор. – Ну и пусть рассказывают байки! Тут же люди живут, хотя и не во всех домах. Правда же, Лёша?

– Правда, живут. У ворот машины видел, – согласился Алексей. – Как тебе участок? Дом тебе зашёл вроде.

Участок Оле очень понравился, и особенно сад: старик за ним много ухаживал. Деревья аккуратно обрезаны, сорного кустарника в саду практически нет. Участок вместе с домом расположены на длинном, пологом холме, с которого открываются живописные виды на долину с другими улицами и речушку с мостом внизу. Глаз не оторвать, особенно сейчас, в солнечную июньскую погоду.

Договор с риэлтором они подписали, нужно было ещё на днях заехать к нотариусу и решить остальные вопросы. Быстро распрощавшись с Виктором Григорьевичем, супруги ещё раз осмотрели дом.

Мебели действительно было по минимуму. На кухне вечный холодильник «Смоленск», раковина, газовая плита, буфет, стол и три колченогих табуретки. В зале раскладной диван, чистый, без запаха, без продавленных пружин, допотопный сервант и небольшой одёжный шкаф в углу.

Алексей собрал в узел старую одежду из него и вынес к общественному мусорному баку. С пола он вместе с женой свернул и вытащил во двор тяжелый узорчатый палас, нужно было основательно почистить его. Во второй жилой комнатке стояло обтянутое тканью кресло, шкаф с книгами и пучеглазый телевизор на тумбе. Настоящий раритет, «Берёзка». Правда, не черно-белый, а цветной, и даже подключённый к антенне. Санузел совмещен с ванной, бочкообразная стиралка-полуавтомат имеется. Пустая веранда с газовым котлом, перед второй дверью в сам дом. Вот и вся обстановка.

Оля плюхнулась на диван и предложила:

– А давай сегодня здесь останемся. С ночёвкой.

– Ты собираешься спать на этом? – муж с сомнением посмотрел на диван. – У нас же постельного белья здесь нет.

– Ничего, у тебя в машине есть покрывало, на подушки что-нибудь накинем. Хочу полное впечатление от этого места. Скучно тебе не будет, – Оля подмигнула Алексею, и тот довольно улыбнулся, поняв её намёк.

– Всё время берёшь надо мной верх, – сев рядом с женой на диван и обняв её, сказал он.

– Ну что ты, только в мелочах. Глава семьи у нас ты! – Оля явно хитрила.

Приятно и бурно отдохнув на диване полчаса, супруги принялись за уборку, раз уж решили здесь оставаться ночевать. Оля тщательно вымыла всё, что могла, а Алексей вынес лишний хлам из дома и двора, снял с гвоздика над дверью причудливый венок из сухой, сильно пахнущей травы и тоже отправил в мусор. Потом съездил за продуктами на ужин и завтрак. До завтрашнего полудня было решено вернуться в город.

Алесей слазил на чердак, удостоверился в целостности крыши и оттуда тоже вынес пару мешков мусора. На полутёмном чердаке ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Даже почудился силуэт у светлого квадрата выхода на прикрученную металлическую лестницу. Моргнул, и силуэт пропал. Решил, что показалось. Мысли новосёла вернулись к удачной сделке. Дом можно довести до отличного состояния, подкрасить, слегка обновить. А вот купить по такой низкой цене – попробуй найди. Пусть и далеко от их города.

Когда Оля сгребала граблями сухую траву во дворе, из-за забора показалась голова пожилой соседки. Женщина в цветастом платке, назвавшаяся Васильевной, с любопытством оглядывала «городских».

– Вот молодцы, хозяйственные какие, а то у старого Николая сил уж совсем не было. Да и головой он плох был, всем рассказывал, что призраков видит. Видать, смерть чувствовал…, – сказала соседка.

– Что?! Каких призраков? – Ольга чуть не выронила из рук грабли. Сработала тонкая, впечатлительная натура художника.

– Да это я так, болтаю. Какие уж призраки. Им в наши дома ходу нет. Даже если и были бы, – смутилась соседка и перевела тему разговора. – Вы, если нужно чего, обращайтесь. Даже заночевать у нас можете. Мои мужики в командировке, комната с кроватью есть. И покормить могу. Интересного вам много расскажу.

– Мы решили сегодня у себя ночевать, но за приглашение спасибо, – отказалась Ольга. Голова соседки сразу исчезла за забором.

Оля догребла траву и вернулась в дом к мужу, который чистил газовые конфорки. Она пересказала то, что поведала ей соседка. Спросила, не хочет ли он переночевать у соседки вместе с ней. Алексей, наметивший себе работы до ночи, в этот раз сам проявил упрямство и сказал, что нормально переночуют на разложенном диванчике.

За делами день клонился к концу. Вечером они вдвоем наблюдали чудесный закат, забравшись на земляной горбыль, насыпанный над подвалом. Девушка даже сделала несколько зарисовок карандашом. Чуть позже из машины был извлечен разборный мангал, и вскоре двор наполнился вкусным запахом жареного мяса. Под мясо открыли бутылку вина и общим решением отменили всякие оставшиеся работы до следующего раза. Супруги разомлели на деревенском воздухе, и всё, что сделал Алексей, – это заменил лампочку в надкрылечном фонаре. Кода стемнело, только он отвоевывал у непроницаемой темноты освещенное пятно во дворе, роняя часть света на окна зала и меньшей комнаты.

Застрекотали цикады, с далёкой речки донесло квакающий хор лягушек. Алексея пробила ностальгия: вспомнилось далёкое-предалёкое детство в его деревне. Чуть было не всплакнул: ведь двадцать лет минуло, как из деревни учиться в институт уехал.

Бурной ночи у супругов не вышло, оба вымотались работой и решили наверстать позже. Почти мгновенно уснули на удобном диване.

Ночью Алексея разбудил странный звук и холодное прикосновение к его голой ноге. Он спал в нижнем белье, не укрывшись. В доме было жарко. Неработающий вентилятор не удалось починить днём, нужно было здесь по случаю обзавестись кондиционером.

На потолке что-то погромыхивало, затем шуршание раздалось на кухне, повторилось в маленькой комнате с телевизором, пробежалось маленькими невесомыми ножками по коридору, скрипнуло дверью на веранде и затихло. Но не надолго. Задребезжали дверцы буфета на кухне, включился и негромко заговорил сам собой старый телевизор в другой комнате.

Алексею впервые за многие годы стало страшно. Он собирался растолкать и разбудить жену, но, повернув голову к ней, увидел, что она тоже не спит, а прислушивается к происходящему в доме.

Заискрил желто-красными искрами выключатель на стене, хотя к нему никто не прикасался.

– Смотри, – с ужасом в голосе прошептала Ольга, приподняв руку и указав на стену напротив дивана. Свет от дворового фонаря, оставленного включённым на ночь, частично падал на неё через окно, и на стене появилась жуткая, вытянутая тень. Она напоминала очень худого человека с длинными до колен руками.

Оба новосёла застыли, не зная, что им делать. Однако когда они услышали шипение с кухни и почувствовали явный запах газа, а тень на стене заплясала ломаный танец, то люди не выдержали. Наощупь схватив одежду и телефоны, оба выскочили из зала, намереваясь покинуть дом.

Но дом их не выпускал. Ни один выключатель не работал: стоило к любому из них поднести руку, как тот начинал искрить и гудеть. Деревянная смежная дверь на веранду стала прочнее стали и не сдвинулась ничуть, а воздух всё сильнее наполнялся газом. Как ни крутил ручки плиты и не перекрывал кран на кухне Алексей, газ продолжал поступать. Вкупе с неисправным электричеством вот-вот должна была произойти трагедия.

Но Алексей этого не допустил. Он бросил тяжелый табурет в окно, и когда стекло осыпалось, выбил оставшиеся торчащие куски и накрыл подоконник вместе с нижней частью рамы прихваченной одеждой. Мужчина метался по дому, выполняя все эти действия, а Оля, будто парализованная, стояла столбом на кухне, закрыв глаза. Как же она жалела о своем решении!

Однако Алексею было не до размышлений: он заставил жену аккуратно выбраться через окно. А в коридоре уже топотали – грузно, грозно, с утробным рычанием. Когда ледяная рука коснулась его голой спины, он одним рывком последовал за женой через окно на улицу, порезав при этом предплечье и ногу. Маленькие кусочки стекла он все-таки пропустил. Повезло, что девушка выбралась целой.

Отдышавшись от ядовитого газа, они побежали к соседке, так как ключи от машины остались в доме. Да и куда они могли поехать в полуголом виде? Забарабанили в окна Васильевны, что было сил, кричали и звали соседку так громко, что зажглись электрическим светом окна в доме напротив, через дорогу. Наконец, та открыла.

– У нас в доме призраки! – выпалила Ольга, едва пожилая женщина распахнула дверь ворот и вопросительно взглянула на перепуганную парочку. – Вы же сказали, что в наши дома им ходу нет.

– В наши, может, и нет. А ну пойдем-ка, – Васильевна бесцеремонно схватила Ольгу за руку и потащила ко входу в свой дом. – Гляди, у вас над дверью такая штука висит?

Хозяйка ткнула пальцем на венок из высушенных трав, висящий прямо над входной дверью.

– Я думал, что это мусор какой-то и выкинул вчера днём в бак, – пролепетал Алексей.

– Это оберег. Дома на костях стоят, на древнем кладбище. Тут уж никуда не деться, улицу целиком не перенести. Но тут с момента постройки по два оберега в каждом доме было: над дверью и на чердаке. Оттуда тоже выкинул? – поинтересовалась Васильевна, выпустив руку Ольги.

Алексей понуро кивнул. С окровавленной рукой и ногой он выглядел особенно жалко. Женщина взглянула на него и пригласила обоих супругов в дом. Провела на кухню. Выдала Ольге перекись и бинты, и пока та обрабатывала раны мужа, налила им вишневого компота, достав банку из холодильника.

– Там у нас газом пахнет, и электрика шалит. Надо в газовую службу позвонить, – вспомнил про опасность взрыва Алексей.

– Не надо никуда звонить. Раз при вас не бахнуло, они уже буянить не будут. Неинтересно им. А вы сами виноваты. Прежде чем дом покупать, надо было со всеми соседями пообщаться. Узнать, что по чём. Эх, городские. Вы свободу мертвецам дали, убрав обереги. А они, призраки, ух злые. Много веков их кости лежали и лежали себе, да в восьмидесятых тут авралом улицу отстроить решили. Заезжие бригады строили по указанию сверху, сроки поджимали. Плевать строителям и начальству было на старое кладбище, от которого даже крестов и холмиков не осталось. Домики, как видите, однотипные, ну кое-кто, конечно, перестроил под себя позже. Так вот, отгрохали они улицу и уехали, а колхоз стал бесплатное жилье раздавать.

Наши покочевряжились, не хотели поначалу селиться в дома на костях, но потом им бабка из соседней Ведановки посоветовала оберегами устранить проблему. Сказала какие именно нужно. И, мол, жить можно после этого. Поверили ей, так и сделали. Конец восьмидесятых был, уже и к церкви начали по-другому относиться, и к прочим подобным вещам. Сделали местные, как она сказала, и вправду спокойно зажили. Кроме нашего упёртого начальника свинофермы, Котлярова. Тот не стал возиться с оберегами и через неделю помер. Задушенным в постели нашли его. Глаза навыкате, рожа испуганная застыла. Поняли тогда, что жить надо с соблюдением правил. Вот и жили. И сосед мой жил. А тут вы начудили…, – закончила рассказывать Васильевна.

– И как же нам теперь вернуться в дом? У нас там вещи, сами видите, в каком мы виде, – спросил перебинтованный Алексей. Жена виновато прятала взгляд.

– Ну, одёжку я вам до утра дам мужнину и свою. А утром возьмете оберег с моей двери и пойдете спокойно к себе. Днем они не опасны, только мелькнут иногда на границе света и тени. А я к вечеру оберегов наделаю и принесу вам. Помогу уж, раз вы такие беспомощные, и можете заниматься домом, – усмехнулась хозяйка.

– Да ну его к чёрту, хоть с оберегами, хоть без. Продадим за полцены, от того, что взяли! Жена, нет возражений? – вместо страха к Алексею вернулись решительность и злость. Ольга отрицательно помотала головой: согласна, нет возражений.

– Ну тогда, может, я его у вас и куплю. Мужу и сыновьям утром позвоню, думаю, согласятся, – разулыбалась Васильевна.

– По рукам! Вы-то точно знаете, как с этим обращаться, а мы не обеднеем. Зато урок нам будет, да, Оля? – Алексей сурово глянул на жену. Та кротко кивнула.

Ночевка до утра в безопасном месте прошла относительно спокойно. За исключением сновидений. Спали несостоявшиеся новосёлы тяжко, с кошмарами, но проснуться до рассвета не могли. Столько им понаснилось страшного, что даже делиться снами не стали. Утром позавтракали, настояли, чтобы соседка пошла с ними, и отправились за своими вещами.

На удивление в доме всё было цело. Кроме разбитого окна на кухне, разумеется. Никакого газа, двери открывались, выключатели в норме. Васильевна навесила на гвоздик перед входом небольшой венок из ароматного разнотравья.

– Может, передумаете? А то мне совестно с вас половину брать, – спросила она, поборов жадность.

– Нет, договорились уже. Да и не хочу я тут больше ни единой ночи провести. И Оля не хочет, – твёрдо сказал Алексей и поморщился. Рука была почти в норме, а вот нога побаливала.

– Ладно, с окном я прямо сегодня разберусь, Михалыча попрошу, а вы езжайте. Вам же ещё с бумагами повозиться придётся, приезжайте через неделю, или сколько там скажут, когда можно переоформить, и решим. Мужикам я своим позвонила, они согласны, – поставила точку в деле Васильевна.

Супруги быстро собрали свои вещи. Отдали ключи и оставшиеся продукты соседке: всё равно пропадут, и не тащить же их в город. И уехали.

Долго молчали в пути, а потом всё-таки разговорились. Никто из них не обвинял другого за неудачу. Ольга и Алексей даже решили, что стали ближе из-за пережитого. Опыт они, конечно, получили, но встревать в подобные ситуации им точно больше не хотелось…

Волог

Мне и лучшему другу Ивану тогда было по пятнадцать лет. Меня Андрей зовут. Сейчас Андрей Борисович, но тогда…

Как сейчас помню: последние августовские деньки перед началом учёбы в выпускном классе нашей деревенской средней школы, прекрасная тихая погода, величественные лиственные леса, окружающие нашу деревню, и мы, два подростка-шалопая, отправленные из дома на сбор грибов. Родители наши уехали в райцентр по делам на одной машине, мы соседями были, и часто такое бывало. Наши бабули были дома заняты, вот и выдали нам грибное задание. А поскольку в те времена в наших местах ещё ни мобильных телефонов, ни Интернета не было, мы обрадовались занятию, так как за лето нам всё уже до чёртиков наскучило.

Специалистами по грибам, съедобным и не совсем, мы были уже отличными, считай, с пятого класса эту нехитрую науку постигли. Да и взрослые всё равно по возвращении сбор перетряхивали, перепроверяли. На всякий случай. Поэтому грибы в любом виде: солёные, жаренные, сушенные, – были полностью безопасны. Ели мы какую-то часть сами, что-то продавал наш знакомый, дядя Серёжа, на рынке в городе.

Лес мы тоже знали хорошо. По той же причине: гуляли по окрестным лесам мы не первый год. Крупные звери у нас бывали, но человека игнорировали; что волки, что редкие медведи, предпочитали не связываться с людьми. За последние лет пятьдесят никто не слышал здесь про нападение диких животных на человека. То ли звери умные, то ли им всего хватало, но они никогда не трогали двуногих, будто заговорённые места были. Леса то вносили в заповедную зону, то пересматривали статус, но охотников у нас не водилось. Только тихая охота – грибы и ягоды. И тем не менее, в безмятежной округе, местные предпочитали далеко не заходить, возвращались всегда до темноты – никому не улыбалось остаться на ночь в лесу. Несколько километров лесного массива возле нашей деревни были прошиты паутиной протоптанных тропинок, вдоль которых как правило и собирались лесные дары. Чтобы заблудиться, надо было сильно постараться.

В тот раз мы, прихватив плетёные корзинки и маленький рюкзачок с самыми необходимыми мелочами и термосом с чаем, тоже пошли на знакомые места. Однако сбор грибов шёл слабо, за пару часов мы прошли километров пять, но только закрыли днища корзинок и хотели уже возвращаться назад, когда Иван наткнулся на целую россыпь груздей. Чуть подальше торчали прямо на виду несколько крупных белых грибов, дальше виднелись ещё и ещё. Грибы уходили цепочкой в глушь. Лес у нас хорошо просматривается, мелкой поросли деревьев и густого кустарника практически нет. Пробираться по лесу несложно. Мы обрадовались добыче и решили пройти по грибному следу, чтобы добрать положенное. Так постепенно мы двигались от одной кучки грибов к другой. Наши корзинки наполнялись, закрыли уже половину объема, но мы уходили всё дальше. Мы ушли гораздо дальше обычного, так далеко никогда не забирались. Древесные стволы тут росли плотнее друг к другу, плотная листва их раскидистых ветвей скрыла от нас часть солнечного света. Стало как-то не то, что темно, а я бы выразился – сумеречно. И вместе с тем – жутковато.

– Слушай, Ванёк, ну его нафик, больше половины набрали. Давай к деревне булки двигать, тучи ещё собираются, – напряженно сказал я, почти физически ощущая, будто на меня кто-то пялится из леса. Можно сказать, что пожирает взглядом. Сложно это чувство описать, но чувство очень неприятное. Надо сказать, что мы уже как минут десять сошли с закончившейся тропинки и отдалились от истоптанных нами мест метров на триста по моим прикидкам. Кстати, тучи действительно натянуло на чистое, лазурное с утра небо, и хотя дождём они пока не грозили, но было пасмурно.

– Давай ещё чуть и возвращаемся, – не согласился мой упрямый друг и двинулся вперёд. Я поплёлся за ним, вздыхая как старый дед и раздумывая, чего это только на меня так действует окружающая природа.

Так, погрузившись в размышления, я и не заметил, как Иван углубился в чащу и в какой-то момент потерялся из виду, нарушив наше незыблемое правило – держаться друг у друга «на глазах», как нас с детства приучали. Но, видимо, мой друг вошёл в охотничий азарт, решив, что вдруг там ещё больше грибов скрывается о нас.

Я только собрался крикнуть и позвать товарища, как вдруг сам услышал его зов. Послышались мне в том зове удивление и даже испуг. От всегда бесстрашного Ивана такое было непривычно слышать. Я побежал вперёд, надеясь, что он не наткнулся на лесного хищника, потому что из оружия у нас в наличии только ножи для срезания грибов.

Ваньку я нагнал метров через семьдесят. Он стоял, замерев на краю свободной от деревьев лесной поляны. Поляна немалая, размером с половину нашего школьного стадиона. И неровная, вся во впадинах и холмиках, поросшая низкой мягкой травой, доходящей нам до щиколоток. А на холмиках – кресты: старые, деревянные, поточенные жучком, где-то ещё ровно стоящие, где-то завалившиеся набок или вовсе упавшие. Некоторые кресты какие-то неправильные, с тремя перекладинами, непонятными треугольниками. На других холмиках-могилах и вовсе просто столбы, покрытые странными символами, торчат, типа разрисованные подобием рун, которые мы в книжке по истории видели. Мы, разумеется, бывали на нашем деревенском кладбище и уж точно знали, как выглядят нормальные могилы и кресты на них. Эти же были совершенно чужими и не только нам, но вообще, даже окружающему поляну лесу. И ведь как точно мы сюда вышли.

– Грибная дорожка нас сюда будто спецом вывела, – озвучил Иван зудящую во мне мысль. Стало ещё больше не по себе, накатилась предательская слабость и предчувствие беды. Это точно было кладбище, не относящееся к нашей деревне, а других деревень в этой глухомани точно не было. До соседней деревни километров двадцать будет через леса по прямой, а по дорогам ещё больше.

– Ага, – буркнул я, оглядываясь.

– Тоша, мы, получается, кладбищенских грибов насобирали? – нервно улыбаясь спросил Ваня, вспомнив байку моей бабушки про то, что есть грибы, которые могут увести к старому погосту, прячущемуся в лесах.

– Да ну тебя, дурак, и так стрёмно! – зашипел я, прекрасно зная любимую сказку бабули, а вернее, её вторую часть, ту самую, где по легенде грибы приманки высаживал упырь-великан Волог, или просто волог, чтобы заманивать грибников на свои кладбищенские владения, чтобы сожрать их, а косточки похоронить, поставив над ними уродливые кресты. Сражаться с Вологом бесполезно, он уже мёртвый, ему любая рана нипочём. И вроде как он ест всего один раз в сто лет, но ловит не одну, а несколько жертв и вновь впадает в долгую подземную спячку. А когда никто не появляется вблизи его охотничьей территории в нужный срок, и он голодает, волог выкапывает старые кости и высасывает из них костный мозг, с удовольствием гложет черепа.

Вот такой занимательный симбиоз языческого и христианского фольклора. Байка в наших местах очень известная, про неё сведения студенты-филологи приезжали собирать из педагогического университета. И вот что забавно, эту легенду знали все, но вот откуда она взялась, никто не мог ничего путного сказать. Её просто помнили старые люди и передавали по наследству, пугая внуков, чтобы те не шарились в лесах для развлечения, не заходили далеко. Так что упоминание про специальную расстановку грибов, ведущую к неизвестному лесному кладбищу, мгновенно вызвало у меня пробирающую до озноба ассоциацию со второй частью местечкового мифа.