Кладбищенские рассказы

Дедово наследство

Вряд ли кому-то удалось разбогатеть таким же способом, как моему деду. Способ уникальный, но в него поверить сложно. Я сам поверить не мог, пока мне дед горсть золотых монет не показал. Это было через пару лет после смерти моей бабушки. И ведь скрывал же дед столько времени драгоценную находку, но вот решился наконец и себя, и меня облагодельствовать.

Клады у нас, конечно, положено сдавать государству, но дед что-то там замутил через нужных знакомых и сбыл часть монет на чёрном рынке, продал богатым коллекционерам за большую сумму наличкой, чтобы нельзя было отследить цифровой след.

Я, разумеется, деда пожурил, мол, не делается так. Я парень правильный, у меня нормальные перспективы, карьера только началась, но дед был непреклонен. Он вообще у нас бунтарь, государство с его бюрократией терпеть не может, из законов признаёт только «не убий», а вот в плане «не укради» для него есть варианты. Как он говорит, одно дело украсть у обычного гражданина, это табу, а другое – у власти позаимствовать, которая наши ресурсы распродаёт и кладёт к себе в карманы, роняя редкие крошки на несчастный народ. Но я ушел от темы, тут дело в том, как дед клад заполучил. Расскажу от его имени, так интереснее будет. Вот что рассказал дед:

– Бегал я по молодости за одной красивой девушкой. Народа у нас в деревне не так уж много проживало тогда, женского пола совсем мало, а уж красивых женщин – совсем наперечёт. Еленой её звали, мою избранницу. Только она на бригадира Петра глаз положила, и мои ухаживания проходили все мимо. А Петька в её сторону даже не смотрел, он ранний вдовец был. Жена его в колодец упасть умудрилась и утопла, вот он после этого уже на протяжении трёх лет на баб и не смотрел. Хоть и стервозная жёнка была, пилила постоянно Петра и истерики закатывала, а любил он её и всё прощал. Но судьба вот так сложилась. Так все думали.

В общем, осаждала Елена Петьку целый месяц, совсем уж стыд всякий потеряла, прохода не давала, а я ходил по деревне злой как чёрт, рвал и метал. Я не зря рассчитывал на её расположение, на то у меня доводы были. Случайно встретились мы с Еленой за полгода до тех необычных событий возле единственного кафе в райцентре, где она с подружкой отмечала её день рождения. А я как раз из города в деревню возвращался на своих «жигулях» и заскочил в ту кафешку пивка разливного с собой взять.

Набрались подруги по полной, и к ним уже заезжие кавалеры подсаживаться начали, приставать. Кабы меня рядом не оказалось, быть беде. Но я разрулил ситуацию, подругу-именинницу домой отвёз в райцентре, а Елену сдал на руки родителям уже в деревне. Она-то навеселе и целоваться ко мне лезла, и приятности всякие говорила. Я уши и развесил, надеждами преисполнился. А на следующий день девица, протрезвев, всё забыла. Ну и закрутилась эта история с Петькой.

В общем, я ещё месяц так пострадал, а потом плюнул на эти дела, оголённые болью любовные чувства в себе спрятал. Днём работал как проклятый, а по вечерам глушил душевную боль пивом, а то и чем покрепче. И тут страшная новость как гром среди ясного неба: зарубил топором Петька доставшую его ухаживаниями Елену. Да не просто разок приложил, а гнался за ней по всей улице, при всём честном народе угробил. Догнал и ударил топором по ноге; затем, прежде чем его другие мужики успели остановить, превратил в кровавую кашу её красивую, но глупую голову. Орал Петька, когда его мужики крутили, что эта «дура» его достала, как и его предыдущая жена, которую он сам в колодец и сбросил, психанув.

Так и выяснилась в припадке убийственного гнева чудовищная истина. Через час Петра забрал приехавший с нарядом участковый. Ещё через полчаса каждый в деревне знал в деталях о случившемся, в том числе и я. В полном шоке я тогда пребывал, ещё больше в спиртное ударился, так как даже мизерный шанс на счастливый исход испарился из-за этой трагедии.

Прошла неделя: Елену почти сразу схоронили в закрытом гробу, Петька пребывал в СИЗО, пока следствие шло. В тот майский вечер я с баклажкой пива сидел на своей любимой лавке перед двором и размышлял о своей несчастной судьбе, попутно пялясь на остатки живописного заката и вдыхая приятный запах распустившейся сирени. Пил пиво, закусывал таранкой, глядел, как багровый солнечный диск погружается за линию горизонта. Быстро темнело, загорелся фонарь на столбе возле моего дома. Проветриться вздумал, пройтись возле ближайшего леска, который начинался сразу за нашей улицей. Сделал последний глоток из полторашки, отряхнул штаны и уже собирался встать с лавки, но будто пристыл к ней.

Полнейший ужас сковал меня, когда я увидел, что к моей лавке, выйдя из кустов сирени, ковыляет Елена. Медленно так приближается, будто знает, что меня ноги слушаться перестали, и я никуда не сбегу уже. А за ней тянется серая кладбищенская мгла, а во мгле той вырисовываются кресты и каменные надгробия, хотя кладбище вообще в другой стороне находится. Но вот такая мрачная картина за ней плывёт, заставляя тускнеть электрический свет от фонарного столба. И улица безлюдна, будто вымерла. У нас вообще ложились рано, это один я, дурак, кладбищенского апокалипсиса дождался. Причём, касающегося непосредственно моей персоны.

Её движения были неуклюжи и в тоже время ритмичны, словно подчинённые единой, зловещей воле. Не было ничего живого, естественного в ней. Бледная кожа там, где не была прикрыта светлым платьем, оказалась покрыта трупными пятнами, волосы, спутанные и грязные, свисали спутанными прядями на плечи. Голова на удивление была цела, хотя люди, видевшие убитую сразу после происшествия, говорили, что не узнать её было. Безжизненные глаза с тусклым блеском смотрели сквозь меня и в тоже время – прямо мне в душу. Возле ног Елены стелился загадочный туман, затапливающий улицу кладбищенскими образами.

И всю эту загробную чертовщину видел только я, как будто один был в деревне. Самое любопытное, что в окнах домов уже начал зажигаться электрический свет, даже силуэты людей мелькали в них. Но ни один не выглянул на улицу, не увидел человека, пристывшего к деревянной лавочке, и направляющуюся к нему жуткую фигуру, а также плывущий за ней кладбищенский мираж.

Тем временем Елена приблизилась ко мне вплотную, схватила меня ледяной рукой за запястье и мир закружился вокруг меня. Я зажмурился, застонал от боли: хватка мертвячки сдавила, как стальные тиски. А когда открыл глаза, то увидел, что нахожусь на холме, вдалеке от деревни, чьи огоньки домов виднеются в паре километров отсюда. Девушка стояла рядом со мной, наконец выпустив мою руку. И она стала другой, всё ещё очень бледной, но без пугающих эффектов разложения. Почти такой же красавицей, как была при жизни. При этом её окутывало мягкое серебристое сияние, подсвечивая пятачок земли вокруг нас обоих.

– Ты один любил меня! – было первым, что я услышал от неё. Голос был глухим, слова будто гасли на окончаниях, но я отчетливо понимал их смысл. Правда, толком не понимал, что мне ответить и что вообще делать. Ситуация-то нестандартная, согласись, внук. К тому же были непонятны её окончательные намерения и вообще цель того, зачем я здесь оказался.

– Я хочу тебя наградить за твои страдания и мои ошибки. Здесь, именно в этом месте, спрятан клад половецкого военачальника, здесь его кости и кости воинов его отряда. Совсем близко к поверхности. Рой! – приказала она не терпящим возражения голосом.

Мне только и оставалась, что подчиниться. Я, вспотев от страха и прилагаемых усилий, на четвереньках грёб пальцами землю, перемешанную с травой. Когда почва стала плотнее, то наткнулся на довольно большую кость, схватил её и рыл уже ей, пока мой импровизированный инструмент не грюкнул обо что-то твёрдое. Вскоре я вытащил на серебристый свет тяжелую глиняную амфору. Её тонкое горлышко было сколото, и в сосуде были ясно видны драгоценные монеты из жёлтого металла. Я встал на ноги и вопрошающе смотрел на Елену. Моя глотка оставалась парализованной, я не мог произнести ни слова. Но это было и не нужно. Мне следовало только слушать и выполнять её указания.

– Это твоя награда. Но есть условие, только так мне разрешили помочь тебе, – впервые за свой уверенный монолог она запнулась и даже показалась мне растерянной. Кстати, кладбищенский мираж, сопровождающий её, исчез, едва амфора с монетами оказалась в моих руках.

– Ты можешь воспользоваться сокровищем в любой момент, но через десять лет после того, как ты потратишь первую монету, продашь или даже подаришь кому-то, твоя жизнь закончится, и ты будешь со мной. А теперь… мне пора, – завершила она свою речь и растворилась в меркнущем сиянии, оставив меня стоять на вершине холма в полной темноте с полным золота сосудом в руках.

Мне не оставалось ничего другого, как поплестись в сторону деревни к себе домой и вернуться так, чтобы никто не увидел, что я притащил с собой. Впрочем, ночь хорошо скрывала свои секреты, и эта часть загадочного приключения прошла без происшествий. Не откладывая до утра, я припрятал найденный клад, закопав его за нашим сараем.

Только со временем я понял, насколько коварным оказался дар мёртвой. У меня во дворе хранилось целое состояние, но никакие сокровища не стоят того, чтобы умереть через несколько лет в расцвете сил. В гробу, как говорится, карманов нет. А я и не пожил толком. В общем, годы шли, а я так и не решался прикоснуться к золоту и уж тем более продать его, даже в трудные времена, особенно в девяностых. Женился, дети пошли, потом внуки. Однако золото так и оставалось в земле нетронутым.

Елена, может быть, в меру своего понимания, хотела действительно помочь мне, но вышло как-то даже мучительно. Но теперь мне уже семьдесят, моей жены нет, и оставшихся десяти лет вполне достаточно. Я и тебе, внук, помогу и остальным родственникам, ну и себя не обделю. Попутешествую напоследок, мир посмотрю. А уж что будет дальше, как мы с ней встретимся и встретимся ли вообще, про то я всё равно узнаю только после смерти. Меня не раз посещали мысли, что, может, условие и необязательно, но я не хотел рисковать. Теперь ты знаешь всё.

Я выслушал деда и не знал, верить рассказанному или нет. Прозвучало как страшная сказка для нормального человека, но я держал на ладони несколько золотых монет с гордым анфасом воина с копьём, и об это разбивалось всё моё недоверие…

Дорога через кладбище

Это реальная история и произошла она со мной в середине двухтысячных годов, когда я перебивался с хлеба на воду, подрабатывая таксистом. Много рассказывать тут нечего, но событий той ночи мне хватило с лихвой, и они запомнились на всю жизнь. Работал я тогда на одну фирму в такси на личной «девятке», в простонародье называемой «зубилом» за форму автомобиля. Помню, неделя была неудачной: заказов немного, клиенты без чаевых, денег еле на поставленный конторой план наскребал, бензин отбивал плюс немного сверху. Погода была дрянь, лили дожди, потому и поток пассажиров иссяк. Поливало целыми днями, и было довольно прохладно, не более тринадцати градусов. Вот вам и начало мая.

Это теперь мы знаем, что при долгом заливания в себя энергетиков можно кучу проблем со здоровьем схватить, а тогда про это почти не говорили, лишь бы продажи шли. В общем, жадность до дополнительного заработка меня одолела и, заскочив домой поужинать и отдохнув часок, я умчался на ночную смену. Работать кому-то из нас было обязательно, в диспетчерской автопарка отмечали каждый выезд и выход. Между заказами мы стояли в оживленных точках возле вокзалов, кафешек, центральной площади и прочих «хлебных» мест.Впрочем, в тот день всё-таки с прибылью было немного получше. Я работал с обеда, а потом мой товарищ, Тимофей, который таксовал по ночам, предложил за него поработать. Ну а что? Я был тогда полон сил, молод и бодр. Вдобавок, употреблял, бывало, энергетические напитки.

Стал я на площадке у городского автовокзала, возле своих коллег по «опасному бизнесу». Насчёт опасного ни разу ни шутка. Профессия таксиста до сих пор рискованная, в машину может сесть кто угодно и с любыми намерениями. Даже сейчас, бывает, таксисты гибнут, их выбрасывают из машин и машины угоняют, а тогда…

Сижу в машине, жду прибытия последних автобусов из пригорода и межгород, кручу колёсико радио, на улице быстро темнеет, и крапает противный мелкий дождь. Пассажиры из двух последних автобусов прошли мимо таксистов, которые их обычно зазывают, но в такую собачью погоду даже высовываться наружу неохота. Рация диспетчерской молчит, заказов нет. Никто ко мне не подошёл, соблазнившись светящимися шашечками. Собрался я переехать на другую точку, как вдруг из здания автовокзала выходит ещё один человек, мужчина с тяжёлой на вид сумкой. Всё освещено, но через стёкла видно его было плохо – только силуэт и поклажа. Видно, что высокий, как каланча, в плаще и кепке. Немного хромает. Направился он к нам, к ближайшей машине, то есть моей.

Я не ожидал от него ничего, на вид клиент не особо денежный, ещё и вроде пьяноватый. Но когда он подошёл ближе, склонился к авто, постучал костяшками пальцев в окошко, и я приопустил стекло, то быстро изменил свое мнение. Из-под расстёгнутого сверху плаща выглядывал дорогой костюм и галстук, на ногах у него были лакированные чёрные туфли. Таксисты с опытом умеют определят клиента по одёжке. Внешность тоже интересная: худое лицо с большим носом и окладистой, аккуратно подстриженной бородкой, глубоко посаженные глаза. На пальцах – несколько золотых перстней.

И оценка моя оказалась верной; попросил меня мужчина довезти до деревни Глухово за тысячу рублей. Я обрадовался, в те времена это были приличные деньги, а до той пригородной деревеньки мы вообще за триста рублей возили и рады были. Короче, пассажира упускать было нельзя. Я даже выскочил помочь уложить сумку в багажник. Она и вправду была увесистой. Потом меня замучила совесть, и я выдал, что клиент сильно переплачивает. Да и не только совесть – обдерешь такого один раз, репутация подпортится, таксистов у нас много, мы и частные визитки раздаём для подработок.

Но мужчина сказал, что нормально всё, цена его устраивает, и вообще он накинул за погоду и просто у него настроение хорошее. Улыбнулся при этом, но улыбка вышла какой-то ледяной. И глаза у него мне показались странными, зрачки мелкие и бегали туда-сюда. Но разглядывать его детально было особо некогда, да и сел он на заднее сиденье, показав тем самым, что к общению не слишком расположен. Ну и хорошо, я как раз не из болтливых.

Ехали мы минут двадцать, дорогу я знал неплохо, на прошлой неделе туда возил тётку с детьми, и зимой приходилось в тех краях бывать. Дорога, после съезда с шоссе, туда вела хоть и узкая и местами с ямками, но асфальтная и даже в мерзкую погоду вполне проходимая. Не учел я одного – когда до деревни оставалась километров пять, мы уперлись в участок дороги, где асфальта не было совсем. Он попросту сплыл вместе с грунтом, так как дорога здесь была практически на склоне. Вот за неделю дождей и подмыло её. С этой стороны в деревню было точно не попасть. Ситуация!

– Поехали через Коштово, доплачу ещё пятьсот, – высунул физиономию между сидений пассажир, мгновенно оценив наше грустное положение.

– Коштово? – переспросил я, как будто не услышал. Разумеется, я слышал его предложение, просто ехать через заброшенную деревеньку, потерявшуюся в лесах, не хотел. Там дороги не ремонтировалась с 80-х годов, потому что люди по остальным деревням разъехались из неперспективного поселения. Хотя особого ремонта они и не требовали, там была проложенная ещё пленными немцами бетонка, ведущая к давно закрытому военному объекту. Может, вам приходилось ездить по такой, когда колёса гадко стучат по стыкам бетонных плит. А ещё в той деревне на въезде и выезде по большому кладбищу имеется. Один раз через Коштово ездил с другом и удивлялся, откуда столько могил взялось, во много раз больше, чем домишек. Неприятное место.

А мой странный пассажир даже повеселел. Я, ведя машину, иногда поглядывал на его улыбающуюся физиономию. Непонятно, чему он радовался. Ну сказал же, что настроение хорошее. Бетонная полоса тянулась по разросшемуся лесу. Близко подступившие к ней кусты и деревья мелькали перед капотом. Некоторые деревья нависли ветвями прямо у нас на пути. Я вёл такси, едва успевая уклонять машину от контакта с этим безобразием. Как будто этого было мало, сверкнула яркая, долгая молния, бахнул гром. Ещё одна молния осветила как днём старое кладбище на въезде в Коштово. Оставалось проехать безлюдную деревню, прокатить ещё пяток километров, высадить клиента с сумкой и вернуться тем же макаром. Вроде несложная задача и деньги неплохие.

Честно говоря, меня немного пробил озноб, когда я увидел памятники, оградки и могильные кресты. Не люблю я такие места. Хотя прекрасно понимаю, что все мы закончим на кладбищах. Проехали показавшуюся слишком длинной деревню, выехали на другой её конец и неожиданно заглохли как раз посреди второго кладбища, раскинувшегося по обеим сторонам от бетонки. Попробовал снова завестись – двигатель не запускается. Звука насоса при включении зажигания и при работе стартера не слышно. Ну понятно.

Я тихонько ругнулся, сто процентов бензонасос полетел. Он был потрёпанный и я уже давно возил новый с собой, под сиденьем в упаковке. Всё руки не доходили поменять, и вот теперь придётся менять под дождём, среди старых могил и с ожидающим пассажиром. Но делать нечего. Я быстро объяснил проблему клиенту, сказал, что мне минут пятнадцать нужно на замену. Он кивнул. Ну хоть не истерит, что машина сломалась. К счастью, дождь ослабел и почти прекратился, когда я, накинув куртку и нацепив налобный фонарик, выбрался из салона с набором инструментов и новым насосом в руках. Свет фар продолжал гореть, аккумулятор был новый, с ним проблем не должно быть, не сядет быстро. Пассажир, естественно, в машине остался.

И вот ковыряюсь я под капотом, снял неисправный насос, присоединил новый, как вдруг хлопнула дверца моей девятки. Я оторвался от проверки результата полевого ремонта и решил взглянуть, чего это и куда пассажир решил прогуляться. Почему-то после того, как пришлось ехать через Коштово, моё доверие к нему испарилось, хотя он и заплатил мне всю сумму вперёд, как только мы перестроили маршрут, чтобы я не передумал.

Вот тут-то настроение у меня упало окончательно, а волосы как раз среагировали наоборот. Дело в том, что мой пассажир, покинув такси, медленно поплыл по воздуху над дорогой. Именно летел по воздуху. Он не касался ногами асфальта, левитируя над ним сантиметрах в тридцати от поверхности. Я как завороженный смотрел, как он приблизился к могилам, пролетел над ними и углубился в кладбищенскую территорию метров на десять. При этом он оставался в освещенной зоне фар моего автомобиля.

Незнакомец завис над каменным надгробным памятником, и к нему со всех сторон полетели синеватые светящиеся шарики, размером с теннисный мяч, может чуть больше. Он так и висел над могилой, наклонившись примерно на сорок пять градусов, а светящиеся шарики впитывались в его плащ и голову. Всё это происходило в полной тишине, и дождик полностью перестал идти. Человек в плаще завис и поглощал странную субстанцию несколько минут, а я не мог оторвать взгляда от происходящего. В дополнение к этому, моему воспалённому воображению показалось, что земля на могильных холмиках шевелится.

Я был тогда уравновешенный взрослый парень, но страх испытал такой, что думал, помру прямо сейчас от приступа паники. Даже слёзы накатили на глазах, а в горле пересохло.

Но жуткое действо прекратилось так же быстро, как и началось. Почва на могилах перестала шевелиться, а пассажир или чёртов некромант, как я его мысленно обозвал, тем же образом вернулся в салон такси. На мою пялящуюся на него ошарашенную физиономию он не обратил внимания, как будто проделывал на глазах у нормального человека самые обычные вещи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.