ФИЛОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. О ТВОРЕНИИ МИРА. Перевод с греческого и латыни с комментариями

Посвящаю любимой жене Лизе —

моему любимому философу и мечте всей моей жизни.

Ты – мой источник вдохновения, моя опора

и мой верный спутник на этом пути познания.

Платон говорил: «Любовь – это желание,

чтобы кто-то другой был с тобой».

Ты наполняешь мою жизнь смыслом и радостью,

и я благодарен судьбе за то, что ты рядом.

Кант говорил, что «любовь – это не только чувство,

но и действие».

Ты не только моя муза, но и мой соратник,

с которым я стремлюсь к истине и пониманию.

Пусть этот труд станет отражением нашей совместной жизни,

нашего стремления к знаниям и любви,

которая делает нас сильнее и лучше.

С любовью,

твой муж Виктор.

20.03.2025 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

Хочу представить любителям философии книги Филона Александрийского. Так как мне самому очень импонирует его учение. В особенности интересен его символизм, в котором увидел передачу многих глубоких философских и религиозных идей.

Стоит отметить тот факт, что сам Филон был современником Иисуса Христа, его годы жизни были примерно с 25-го года до н.э. до 50 года н.э. и был одним из самых значительных мыслителей своего времени.

Родился Филон в очень богатой и влиятельной иудейской семье в Александрии, которая в то время была одним из крупнейших культурных, научных и экономических центров античного мира.

Особенно Александрия была знаменита своей  библиотекой, одной из самых известных библиотек древности, содержащей огромный объем знаний и текстов, собранных со всего известного мира, чем привлекала лучших учёных, философов и писателей.

Филон получил лучшее образование своего времени. Он изучал как иудейские священные тексты, так и греческую философию, включая стоицизм и платонизм. Это и стало основой для его философских размышлений.

Филон жил в период, когда иудейская община в Александрии сталкивалась с вызовами со стороны греческой культуры и философии. Это создавало необходимость в защите иудейской идентичности и веры.

В это время также происходили важные политические и социальные изменения, включая конфликты между иудейскими и греческими жителями города.

Всю свою жизнь Филон стремился защитить иудейскую идентичность и веру в условиях греческой культуры. Филон активно участвовал в жизни иудейской общины и даже был делегатом, представлявшим иудеев Александрийской общины в Риме.

Свои работы Филон писал на греческом языке и предназначались они в первую очередь для греческой аудитории.

В итоге его труды оказали значительное влияние на развитие христианской философии. И в первую очередь такой аспект как Логос. Филон формирует и развивает концепцию о Логосе, где рассматривает его как посредника между Богом и миром.

Логос у Филона символизирует божественную мудрость и разум, а также служит связующим звеном между материальным и духовным мирами. Ещё в его интерпретации Логос становится важным символом для понимания божественного откровения.

Следующий аспект это то, что Филон использовал аллегорический метод интерпретации священных текстов, что также можно увидеть в учении Иисуса Христа, который часто использовал притчи и символику для передачи глубоких духовных истин.

Филон стремился объединить иудейскую веру с греческой философией, что позволило ему создать уникальную систему взглядов. Он особо выделят то, что истинное знание о Боге и мире можно получить через разум и откровение.

Филон считал, что именно философия может помочь в понимании и интерпретации священных текстов, так как многие истории и образы в Библии имеют глубоко скрытый символический смысл, который следует раскрыть через философское осмысление методом аллегорий.

Ещё Филон, как и многие философы и мистики его времени, придавал значение числам и их символике. Числа обычно использовались для обозначения различных духовных состояний или уровней понимания.

И что Филон особо выделяет, так это важность мистического опыта и внутреннего озарения. Символы он использует для передачи сложных идей о Боге, мире и человеческой душе. А в целом для описания процесса духовного восхождения и единения с Богом, что делает его работы для меня значимыми.

Филон на мой взгляд является одной из самых влиятельных фигур в истории философии и теологии и остаётся актуальным объектом изучения для современных учёных. Именно в этом и заключается моя цель перевода его трудов, чтобы исследовать и осмыслить его идеи в подлиннике. И  донести это читателю.

Мой выбор стереотипного издания работ Филона, выпущенное Карлом Таунихтцом (Karl Taunicht) в Лейпциге в 1851 – 1853 годах был по простым причинам. Это издание стало для меня единственным доступным в полном объёме 8-ми томов, благодаря проекту Google сделать книги со всего мира доступными через интернет.

Эти книги находятся в общественном достоянии. Цифровые копии что использовал, находятся без каких-либо изменений от оригинального издания, которое находится в библиотеке Калифорнийского университета города Лос – Анджелес США.

Само стереотипное издание Карла Таунихтца, выпущенное в Лейпциге в 1851 – 1953 годах, является ценным историческим документом, представляет собой интересный пример печатной продукции своего времени. Его способ, включающий использование стереотипов (отпечатанных форм), имеет значительное положительное влияние на качество печати. В особенности чёткими и качественными отпечатками в воспроизведении текста.

Карл Таунихтц был известным немецким издателем и книготорговцем, который занимался публикацией различных научных и литературных произведений и всегда демонстрировал тщательный подход к редактированию текстов, избегая критического исследования и другой излишней сложности, сосредотачиваясь на ясности и точности, стремясь сделать его доступным для восприятия читателей.

О чём свидетельствует текст на титульном листе «AD LIBRORUM OPTIMORUM FIDEM EDITA», что переводится как «Издано для сохранения достоверности лучших книг», и даёт гарантию, что данное издание было подготовлено с целью сохранить точность и верность текстов, относящихся к лучшим книгам.

Для перевода данного, древне – исторического и философского труда, мне лучше всего было использовать комбинированный подход, который включает в себя несколько методов:

1) Дословный (подстрочный) перевод, был полезен для точного понимания структуры и значений оригинальных слов и фраз. Он помог сохранить нюансы языка и позволил увидеть, как мысли автора были выражены в оригинале.

2) Свободный перевод, помог адаптировать текст к современному языку и культуре, сохраняя при этом основной смысл и идеи. Свободный перевод особенно полезен для передачи философских концепций, которые не всегда имеют прямые аналоги в современном языке.

3) Контекстуальный перевод, учётом исторического и культурного контекста, в котором был написан текст, что включало в себя изучение мной философских идей, исторических событий и культурных норм того времени. Контекстуальный подход помогает лучше понять намерения автора и значение текста.

4) С включением комментариев надеялся дать читателю лучше понять сложные концепции, ссылки на другие тексты и культурные контексты. Это особенно важно для философских трудов, где идеи могут быть сложными и многослойными.

5) Литературный перевод использовался там где текст имел художественные элементы, такие как метафоры, риторические приёмы и стилистические особенности. Важно было сохранить эти элементы в переводе, чтобы передать литературную ценность оригинала.

В каждом переводе возможны изменения в структуре текста, чтобы сделать его более доступным и понятным. А текст Филона уже  сам по себе труден для понимания, поэтому должен был быть по особому адаптирован для нашего времени. Что и потребовало от меня дополнительных  комментариев.

В любом случае Филон оставил огромнейшее наследие, которое продолжает вдохновлять и вызывать интерес у современных исследователей и философов. Его идеи о духовном развитии и стремлении к божественному остаются актуальными и в наше время, выделяя важность поиска смысла жизни и его понимания  для каждого человека.

В заключение хочу выразить надежду, что этот перевод, выполненный с тщательностью и вниманием к деталям, станет ценным инструментом для всех, кто стремится глубже понять священные тексты и их значение в контексте современного мира.

С уважением,

Черемисов Виктор Владимирович

переводчик, магистр теологии, экзегет

Март 2025 год

ПРЕДИСЛОВИЕ

(издателя, перевод с латыни)

С учётом недавно изданных трудов Флавия Иосифа у Карла Таунихтца, будет уместно предложить любителям подобных писаний также произведения Филона. Эти работы, изданные в той же удобной форме и по той же доступной цене, могут быть рекомендованы.

При редактировании произведений данного автора, учитывая специфику материала, не могло быть и речи о создании полностью завершённой критической редакции, основанной на углублённых исследованиях.

Основной целью было представить текст автора, насколько это возможно, без ошибок и с максимальной тщательностью, используя доступные средства.

Каждый, кто знаком с данной областью, не будет ожидать иного, как то, что текст Филона, подготовленный Мангеем, должен служить основой.

Тем не менее, даже в этом знаменитом издании, подготовленном под руководством давно знакомого редактора, можно найти множество моментов, которые, если бы издание пересматривалось с учётом ожиданий современности, потребовали бы исправлений, помимо тех изменений, которые возникли из другого замысла.

Прежде всего, следует отметить, что пунктуация, требующая особого внимания, в издании Мангея не была представлена должным образом.

Вызывает беспокойство, что Мангей почти нигде не различает скобки, которые в текстах Филона встречаются довольно часто привычными знаками, (у нас это две соответствующие линии: -…-), предпочитая использовать запятые. Это приводит к тому, что структура предложений становится трудной для восприятия и понимания.

Кроме того, в других местах редактор не всегда применял пунктуацию в соответствии с современными, более точными и удобными стандартами: иногда он использовал её слишком резко, иногда слишком мягко, в одних случаях реже, в других – чаще, а иногда и вовсе неверно.

Тем не менее, мы можем с уверенностью заявить, что, насколько это было в наших силах, мы внимательно и тщательно подошли к нашей работе.

Мы не считаем целесообразным передавать читателям текст, который не является полностью завершённым. Однако Мангей и Пфайффер включили латинский перевод, который, по нашему мнению, должен быть частью нашей редакции.

В связи с этим, для краткого обзора, мы добавили латинскую надпись, в которой стремились ясно и лаконично изложить суть этих параграфов, как отдельных, так и групповых.

Номера и книги священных цитат в нашем издании были вставлены в текст в квадратные скобки, чтобы сэкономить бумагу. У Мангея они были удивительно проигнорированы, и мы подвергли их тщательному исследованию.

Как и сами приведённые слова, у Мангея и Пфайффера, которые не отличаются от оригинала в греческом тексте, в латинской версии выделены наклонными буквами. Знаки цитирования («…») также значительно способствуют более лёгкому пониманию речи Филона. Мы тщательно завершили и указали их везде.

Следует отметить, что в отношении использования острого акцента перед запятой мы придерживались современных норм, однако не настаиваем на постоянстве в использовании акцентов перед скобками. Мы заметили, что острый акцент ставился, если предложение, заключённое в запятую, было завершено, и грубый акцент – если скобка вставлялась в середину предложения.

Тем не менее, текст, предоставленный Мангеем, который нередко подвергается критике в его примечаниях, не был полностью изменён в нашем издании и был представлен читателям в его оригинальном виде.

Добавление критических заметок к нашей книге не соответствовало нашим намерениям.

Вместо тех чтений, которые Мангей уже отметил как ложные и которые часто легко распознаются, мы включили более точные и лучшие варианты, где это было возможно, чтобы не показаться теми, кто отвергает или игнорирует их, исключив сомнительные элементы из текста.

Природа текста Филона различна в разных книгах: в одних она более чистая, в других – более испорченная, а разрозненные чтения встречаются здесь реже, а там чаще.

Чтобы читатели нашей книги не оставались в неведении относительно мест, где мы следуем другой редакции, мы отмечаем все варианты, характерные только для нашего издания, двумя звёздочками (*…*).

Удобным местом для добавления списка общеизвестных чтений вместо наших будет последний том.

Что касается знаков, помимо уже упомянутых, угловые скобки […] указывают на элементы, которые, без сомнения, выпали из текста Филона и были добавлены на основании предположений; два крестика (+…+) обозначают что-то подозрительное.

Наконец, мы также учли издания, выпущенные после Мангея, и использовали их в нашем издании, когда это было уместно; это не требует дополнительного подтверждения.

Лейпциг, апрель 1854 года.

Слава Мойсею, который начал свой кодекс с сотворения мира.

1. Существуют разные законодатели. Одни постановили, что законы, которые они устанавливают, должны быть простыми и ясными, а другие, охватывают значительный объём идей, чем ослепляют массы, скрывая истину под мифическими образами.

Моисей же превосходит и то, и другое. Одно представляет как безрассудным, невыносимым и антифилософским, чем-то ложным и полным магии, а другое ставит всеобъемлющим и благочестивым началом закона.

Он не говорит сразу о том, что следует делать, а что не следует. И поскольку было необходимо предварительно сформировать мысли тех, кто будет пользоваться этими законами, он, создаёт мифы или соглашается с теми, что были составлены другими, положил начало, которое, как я уже говорил, является удивительным, охватывающим всё мироздание, так что закон и мир согласуются друг с другом.

И человек закона, будучи истинным гражданином мира, направляет свои действия в соответствии с волей природы, по которой управляется весь мир.

Итак, красота идей мироздания не может быть достойно воспета ни поэтом, ни писателем; ведь она превосходит и слово (λόγος), и слух, будучи более величественной и значительной, чем то, что может быть выражено какими-либо средствами.

Однако не следует от этого успокаиваться, но ради божественной любви и высших сил, следует осмелиться сказать немного (потому что немногое лучше многого) о том что, вероятно, может достичь человеческий разум, охваченный любовью и стремлением к мудрости.

Как, например, величественные размеры могут быть восприняты в маленьком отпечатке, так возможно и красоты, превышающие те, что записаны в законах мироздания и затмевающие души их встречающих, будут переданы более краткими характеристиками, т.к. о том что было прежде сообщено, не стоит умалчивать.

Филон размышляет о природе законов, их создании и значении, а также о роли человека в соответствии с этими законами. Он вводит концепцию различных типов законодателей: одни стремятся к простоте и ясности, в то время как другие создают сложные и запутанные нормы, которые могут скрывать истину. Это создаёт контраст между доступностью и запутанностью законодательства, что приводит к выводу, что законы не должны быть просто набором правил, а должны отражать более глубокие истины.

В представлении Филона Моисей символизирует идеального законодателя, превосходящего оба типа законодателей. Моисей не просто создаёт законы, но и формирует мышление людей, закладывая моральные и этические основы всего общества. Филон подчёркивает важность подготовки общества к восприятию законов и призывает законодателей учитывать философские аспекты своих решений.

Моисей у Филона использует мифологию как инструмент для передачи глубоких идей, поскольку законы должны быть связаны с культурным контекстом и пониманием народа. Филон утверждает, что законы должны быть в гармонии с природой и мирозданием, идя рука об руку с философией. Он раскрывает идею о том, что истинные законы не могут противоречить естественному порядку вещей, который объясняет философия.

Человек, следуя законам, становится «истинным гражданином мира». Эта идея подчёркивает, что соблюдение законов ведёт к гармонии с окружающим миром. И сегодня его слова о важности экологической и социальной ответственности в использовании и охране окружающей среды остаются актуальными.

Филон также отмечает, что красота и величие мироздания не могут быть адекватно выражены словами. Он создаёт ощущение величия и недосягаемости истинной мудрости, подчёркивая, что истинное понимание законов и природы требует не только интеллектуального, но и эмоционального вовлечения. Он призывает не успокаиваться, а стремиться к мудрости и пониманию высших истин, выделяя важность философского поиска и стремления к знаниям. Поиск знаний – это не только интеллектуальная, но и духовная задача.

Филон использует метафору отпечатка, чтобы показать, что даже краткие характеристики могут передать суть великих идей. Суть может быть выражена в более компактной форме, чем в длинных и сложных текстах, если её правильно сформулировать.

Верно учит Моисей, что мир Божий создан высшим разумом.

2. Некоторые, восхищаясь миром больше, чем Творцом мира, объявили его вечным и не имеющим начала, а Бога не благочестиво осудили во многих бездействиях.

Необходимо было наоборот, чтобы тот, кто есть причина всех вещей, был признан как Творец и Отец, а тот, кто не более чем посредственен, был бы отодвинут.

Моисей же получив много наиболее связных откровений о природе и достигнув высшей точки философии узнал, что крайне необходимо для существующих вещей, это чтобы одно было действующим, а другое – пассивным.

Действующее – это ум всего, наиболее истинный и чистый, превосходящий добродетель, превосходящий знание, и превосходящий само благо и само прекрасное.

А пассивное – это бездушное и неподвижное само по себе, но будучи приведённое в движение, сформированным и одушевлённым умом, было преобразовано в наиболее совершенное творение, в этот мир.

Те, кто утверждают, что он безначален, забывают о самом полезном и необходимом для благочестия – о Провидении.

Ведь о том, что произошло, заботится Отец и Творец. Ибо Отец, будучи родителем и Творцом созданий, заботится о их существовании; и всё, что вредно и разрушительно, всеми средствами устраняется, а всё, что полезно и выгодно, всеми способами обеспечивается; и к тому, что не произошло, нет никакой привязанности у того, кто не создал.

Однако это учение неприемлемо и бесполезно, как если бы в этом мире пытались устроить анархию, не имея ни надзирателя, ни судьи, под чьим управлением всё должно быть организовано и управляемо.

Но великий Моисей считал, что безначальное является наиболее чуждым видимому, ибо всё чувственное в возникновении и изменениях никогда не остаётся тем же самым. Одно будучи невидимым и разумным называет родственным вечности, а другому – чувственному даёт имя, соответствующее его природе.

Итак, поскольку этот мир видим и чувственен, следовательно должен быть сотворён. Поэтому Моисей не без цели записал и его происхождение, весьма благочестиво рассуждая о Боге.

Филон размышляет о природе мира, Бога и их взаимосвязи, основанных на учениях Моисея и философских концепциях, актуальных в античной мысли.

Филон анализирует противостояние между миром и Творцом, отмечая, что некоторые люди восхищаются миром больше, чем его Создателем. Это восхищение приводит к ошибочному утверждению о вечности и безначальности мира, что, в свою очередь, ведёт к осуждению Бога за его «бездействие». Он подчерчивает важность правильного понимания роли Бога как Творца, который должен быть признан причиной всего сущего.

Филон утверждает, что необходимо признать Бога Творцом и Отцом, а мир – как нечто второстепенное. Это утверждение акцентирует внимание на важности иерархии в понимании мироздания: Творец выше своего творения, и это признание является основой благочестия.

Моисей, согласно Филону, достиг высшей точки философии, осознав, что всё существующее делится на действующее и пассивное. Действующее – это ум, который является источником всего, что существует, и превосходит все добродетели и знания. Пассивное, в свою очередь, представляет собой бездушное и неподвижное, которое, будучи приведено в движение умом, становится совершенным творением – миром.

Филон подчёркивает важность Провидения, утверждая, что Творец заботится о своём творении. Он устраняет вредное и разрушительное, обеспечивая полезное и выгодное. Это утверждение служит опровержением идеи о безначальности мира, поскольку без Творца мир был бы лишён порядка и заботы.

Филон проводит параллель между отсутствием Творца и анархией в обществе. Без надзирателя и судьи мир не может быть организован и управляем. Это сравнение подчёркивает необходимость наличия высшей силы, которая обеспечивает порядок и гармонию.

Моисей у Филона считает, что безначальное (вечное) чуждо видимому миру, который постоянно изменяется. Всё чувственное подвержено изменениям и не может оставаться тем же самым. Это различие между вечным и временным подчёркивает необходимость сотворения мира, который, будучи видимым и чувственным, должен иметь начало.

Филон утверждает, что Моисей записал происхождение мира не случайно, а с благочестивым намерением рассуждать о Боге. Это подчёркивает важность понимания божественного замысла и роли Творца в создании и поддержании мира.

Мир создан за шесть дней, следовательно, в определённом порядке; шестёрка же является самым совершенным числом.

3. Он говорит, что мир был создан за шесть дней, не потому что творец ожидал продолжительности времени, но потому что происходящему требовалась упорядоченность.

Ибо, действуя, как подобает Богу, Творец не только повелевал, но и размышлял.

Упорядоченность же принадлежит числу, а из чисел наиболее производительным по природе является шесть.

Ибо из единства первое и совершенное, равное своим частям, и дополняемое из них; половины из троиц, три части из двоек, шесть частей из единиц, и ещё можно сказать, что оно  рождено из мужского и женского начал, объединяющей каждое из них силой.

Мужское, ведь в сущностях – это нечётное, а чётное – женское; следовательно, началом нечётных чисел является троица, чётных – двойка, а сила же, обладая обоими – шесть.

Ибо мир, будучи наиболее совершенным из созданного, должен был быть завершён числом шесть, чтобы быть изображённым как смешанный номер, первый чётно-нечётный, охватывающий и мужское начало сеющего, и женское начало принимающего.

Каждому из дней мы назначили одну из частей всего, начиная с первого. Он же не называет его первым, чтобы не включать в число остальных, но, назвав его единым, прямо обращается к нему, видя природу и название единицы и восхваляя её.

Филон размышляет о процессе творения мира, основываясь на библейском повествовании о шести днях творения. Он подчёркивает, что мир был создан за шесть дней не из-за необходимости времени для Творца, а для упорядочивания процесса творения. Это свидетельствует о том, что даже божественное действие требует структуры и порядка, что является важным аспектом философского понимания творения.

Филон отмечает, что Творец не только повелевал, но и размышлял, действуя как Бог. Это подчёркивает активное участие Творца в создании, а не механическое выполнение. Божественное действие, по мнению Филона, включает мудрость и разумение, что придаёт процессу творения особую значимость.

Филон вводит концепцию чисел и их значимость в творении. Он утверждает, что упорядоченность принадлежит числу, и шесть является совершенным и наиболее производительным числом, так как может быть представлено как сумма различных чисел (6=3+3=2+2+2=1+1+1+1+1+1). Шестёрка также символизирует сочетание мужского и женского начал, соединённых Богом (6=3+2+1), где 3 – мужское начало, 2 – женское, а 1 – число Бога, причина и начало всего.

Филон подробно рассматривает символику чисел, отмечая, что нечётные числа ассоциируются с мужским началом, а чётные – с женским. Троица представляет начало нечётных чисел, а двойка – начало чётных. Шестёрка, благословлённая Богом, становится символом завершённости и совершенства, что делает её подходящей для описания творения мира.