Глава 1
Василиса
На улице стоит удушающая жара. Белая блузка прилипает к спине почти мгновенно, стоило только выйти на душный воздух. От черных классических брюк и закрытых туфель лодочек хочется поскорее избавиться и надеть что-то более удобное и подходящее погоде.
– Назарова, сдала? – кричит с другого сторона университетского двора Вовка Смолин.
– Да. На четверку.
– Немного подпортил тебе зачетку Хмелев, да? – хмыкает Вовка, намекая на единственную не отличную оценку в моем табеле.
В любой другой день я бы поставила этого двоечника и прогульщика, который покупает себе оценки чаще, чем я кофе, на место, но сегодня я без сил. Поэтому ограничиваюсь только выставленным средним пальцем.
Смолин и его компашка взрывается хохотом, а я отворачиваюсь от одногруппника и иду к остановке, где собираюсь прыгнуть в автобус и поехать прямиком в участок, не переодеваясь.
Я уже была там трижды и каждый раз уезжала ни с чем. Через адвоката папа передал, чтобы больше не смела приходить. Но я не могу просто сидеть и ждать.
От папы нет вестей уже почти неделю.
Я проверяю телефон ежесекундно.
Ничего. Пусто.
Папа попал в тюрьму.
Я не знаю, за что, как и… Я вообще ничего не знаю и не понимаю. Но обязательно выясню.
Судя по карте в приложении, нужный автобус только уехал, а следующий должен прийти через пятнадцать минут.Остановка совершенно пустая.
Вдруг напротив меня тормозит высокая черная тонированная машина. Задумавшись, мажу по ней незаинтересованным взглядом и вновь утыкаюсь в телефон. Краем глаза замечаю, как из машины выходит мужчина и двигается в мою сторону. Инстинктивно напрягаюсь.
Я не заинтересована в новых знакомствах. И уж точно не стала бы с кем-то знакомиться на безлюдной остановке.
– Василиса Назарова?
У меня волоски на теле встают дыбом от грубого мужского голоса, словно его обладатель не очень часто пользуется голосовыми связками.
Осторожно поворачиваю голову. Мужчина мне незнаком. Большой. Опасный. У него черные, как вороново крыло, волосы, смуглая кожа, крупный нос и плотно сжатые губы. Он словно чем-то ужасно недоволен. Например, тем, что видит сейчас перед собой.
Интуиция вопит об угрозе, но я не могу отвести взгляда от темных глаз, что внимательно смотрят на меня в ответ. От макушки до самых кончиков острых туфель и назад. И морщится. Этот неприятный тип морщится, рассматривая меня!
– Д-да…А вы кто? – спрашиваю с вызовом.
Где же мой автобус?
– Друг.
– Извините, я вас впервые вижу, и мы точно не друзья.
Мужчина вдруг начинает двигаться в мою сторону. Отшатываюсь, когда крупная рука обхватывает мое запястье. Пытаюсь вырваться из захвата. Бесполезно.
Где же люди? Вокруг ни души!
– Что вы делаете? Пустите. Я буду кричать.
Мне реально становится страшно. Сердце подпрыгивает к горлу и тяжелым камнем падает в живот, когда до моего мозга доходит следующая сказанная незнакомцем фраза:
– Я друг твоего отца, и сейчас ты пойдешь со мной.
– Что-то случилось с папой?
– Случилось.
К глазам подкатывают слезы, и я начинаю задыхаться.
Папа у меня один. Вообще один. Никого ближе и роднее в этом мире нет. Если с ним случилось что-то страшное… Я просто не знаю, как переживу это. Все что угодно, кроме непоправимого…
Я давлюсь слезами, оседая на асфальт.
– Черт. И послал же задачку, – мужчина грубо встряхивает меня, возвращая в вертикальное положение.
Я еле стою на высоких каблуках, валюсь вперед и хватаюсь за каменные плечи незнакомца, прижимаясь к его груди своей.
– Твой отец вляпался по уши в дерьмо и попросил присмотреть за тобой. Хватит мокроту разводить.
– Так он не умер?
Мир снова наполняется красками.
– Живее всех живых. Пока что.
Я опять начинаю поскуливать, шмыгая носом…
– Мне нужно к нему.
– В другой раз, малышка.
Не успеваю опомниться, как оказываюсь висящей вниз головой. Этот неотесанный неандерталец закинул меня на плечо и теперь тащит в сторону своей машины.
Авто блокируется быстрее, чем я успеваю попытаться выбраться. Вжимаюсь в дверцу, глядя, как мужчина устраивается за рулем. Ну да, ему только такая машина и по размеру. Большая, как он сам. Ощущение, что рядом с ним пространство сужается, я сглатываю, пытаясь носом ухватить больше воздуха. Не поддаваться панике. Он сказал, что папин друг. Но я знаю, у папы таких друзей быть не может. Зато он может оказаться врагом. Тем, из-за кого отец сейчас в тюрьме. А я стану кем-то вроде заложницы.
– Кто вы? – спрашиваю хрипло.
В горле пересохло от страха. Мужчина кидает быстрый взгляд.
– Пристегнись, – приказывает.
Именно приказывает. Иначе его слова не расценить.
– Выпустите меня из машины. Или докажите, что вы действительно папин друг. Иначе я никуда с вами не поеду.
– Ты уже едешь, девочка. И сильно облегчишь мне задачу, если будешь вести себя адекватно.
– А иначе что?
– Поверь, ты не хочешь знать.
Смотрит на меня, я облизываю пересохшие губы. Его взгляд на секунду сползает на них. Между бровей тут же залегает складка. Отворачивается, на дорогу смотрит. Пока я мечусь в поисках выхода.
– Объясните, что с папой? Вы знаете?
Мы тормозим на светофоре, слышу, как он матерится себе под нос. Развернувшись, перегибается через коробку передач. Я застываю, когда его лицо оказывается рядом с моим. Он взрослый, я с такими никогда и не общалась раньше. Не знаю, как вести себя. В ноздри врывается запах мужского парфюма. Его лицо все так же близко, я часто моргаю, чувствую, что тело словно онемело. Что он хочет? Он… Никакой он не друг. А если он сейчас?..
Ремень безопасности тихо шуршит, прижимая мое тело к сиденью. Следом раздается щелчок, и карие глаза больше на меня не смотрят. Мы трогаемся с места. Я по-дурацки хватаю ртом воздух, глядя в окно. Он только пристегнул, а меня словно парализовало на несколько секунд.
Кошусь на мужчину. Он расслабленно ведет машину, положив пальцы внизу руля. Одет в рубашку и джинсы, но это кажется уловкой. Словно он пытается обмануть всех вокруг, что весь такой обычный, приличный бизнесмен. От него опасностью веет за километр. Я это на каком-то интуитивном уровне чувствую. И интуиции своей привыкла доверять.
Щурюсь, замечая, как из-под манжеты рубашки выглядывает край чернильного рисунка. Тату? Пытаюсь понять, что изображено, и в этот момент чувствую направленный на меня взгляд. Глаза поднимаю. На светофоре стоим. И он смотрит. Мне сразу неуютно становится. И… Не знаю… На меня никто так не смотрел. Это мужской взгляд. Оценивающий.
– Как вас зовут? – спрашиваю, уверенная, что не ответит.
– Руслан.
Даже теряюсь от прямого ответа. Но тут же решаю не упускать момент.
– Куда вы меня везете?
– К себе домой.
В лицо ударяет краска. Щеки начинают гореть так явно, что не заметить невозможно. И Руслан, конечно, замечает. Усмехнувшись, отворачивается, трогаясь с места.
– Не переживай, девочка, я тебя не трону.
Наверное, надо спасибо сказать?
Это же хорошая новость. В груди странное ощущение с привкусом облегчения.
– Почему мы к вам едем? Что с папой? – спрашиваю о главном.
Я знать должна, что происходит. Помочь должна.
– Он в тюрьме, – Руслан пожимает плечами. – Вляпался в какую-то историю. Я пока не разобрался. Нужно время. Чтобы ты была в безопасности, будешь жить у меня.
Вот значит как. Некоторых папиных знакомых я видела. Почти все они значительно старше Руслана. Ему на вид не больше тридцати пяти. И он явно намного более обеспеченный. Откуда у папы такие знакомства? У нас даже адвокат бесплатный, государственный, потому что денег нет. А тут…
– Почему вы помогаете папе? – спрашиваю, глядя на мужчину.
Он поворачивает голову. Смотрит в упор. От такого прямого взгляда мне немного не по себе. Душно, жарко. Хочется расстегнуть пуговицы на блузке, словно она давит на грудь, не позволяя дышать.
– Потому что я ему должен.
Должен? Открываю рот, но так ничего и не спрашиваю. Чувствую, как изменилась атмосфера. Мы словно в запретную зону зашли. Одно неверное слово, и рванет. Сильные плечи напряжены, пальцы крепко сжимают руль. Складка между бровей стала больше.
Этот мужчина должен моему отцу. И судя по всему, история там была не особенно приятная. Но когда папе понадобилась помощь, Руслан появился и… Везет меня к себе, чтобы я была в безопасности.
Больше ни о чем не спрашиваю. Едем мы недолго, вскоре Руслан занимает парковочное место в подземном гараже дома. Это новый жилой район, недавно отстроенный, очень дорогой и недалеко от центра. В деньгах, значит, мужчина не нуждается. И в душе вдруг теплится надежда: он сможет папе помочь. У него есть деньги, наверняка и связи.
Но я не думала, что все так будет. Что мне придется у него жить. Мы даже за вещами ко мне домой не заехали. Не говорили с адвокатом. Папа мне ничего не сообщил об этом мужчине, если уж на то пошло!
Однозначно рано ему доверять.
Звякнув, открывается лифт. Я вхожу внутрь, разворачиваюсь к выходу. Руслан встает лицом ко мне, нажимает кнопку нужного этажа. Наши взгляды пересекаются. Мне снова нечем дышать. Хочу голову опустить и не могу. Словно он меня заставляет на него смотреть. Позволяю касаться взглядом моих скул, губ. А потом он скользит ниже, к шее, ключицам, торчащим в вырезе блузки и… спускается к груди.
– Тебе холодно, Василиса? – хриплый голос буквально режет воздух, ставший таким плотным, что я почти задыхаюсь.
Холодно? Почему холодно?
Опускаю глаза и краснею. Сквозь блузку, под которой надет обычный хлопчатобумажный бюстгальтер, отчетливо проглядывают соски.
Глава 2
– Это от страха, – произношу я, скрещивая руки на груди.
Руслан хмурится сильнее, но не отводит взгляд. Продолжает смотреть исподлобья прямо на меня. Не моргая. Тяжело. Обжигающе. Так, как мужчина смотрит на женщину, когда у него на нее есть определенные планы.
И я не лгу, когда говорю, что мне страшно. Этот мужчина крупный и сильный, он незнакомец. Даже если он друг моего отца, о котором я по какой-то причине ничего не слышала и никогда не видела, это не значит, что я должна чувствовать себя рядом с ним в безопасности. Особенно когда он смотрит вот так. Так, как на меня ни разу не смотрели ровесники.
– Тебе не нужно меня бояться, Василиса. Я не причиню вреда, – хрипло говорит Руслан.
От его глубокого голоса по рукам бегут мурашки. Эти слова не приносят никакого успокоения. Действуют с точностью наоборот. Рождают в моей душе смятение.
– Я вас не знаю.
Двери лифта за спиной Руслана открываются, и мы попадаем в длинный коридор пятнадцатого этажа, где расположены десятки дверей.
Я скашиваю взгляд вбок, замечая указатель пожарного выхода. Лестница.
Если улучить момент и сделать рывок, то у меня получится сбежать. Да, я противоречу сама себе. Но сначала должна убедиться, что Руслан действительно тот, за кого себя выдает. Для этого нужно поговорить с папой. Или хотя бы с адвокатом. И для этого стоить попытаться сбежать.
Только эта мысль проскальзывает в моем мозгу, запястья стискивает в жесткой хватке чужая ладонь.
– Даже не думай сбежать, девочка, – теперь голос Руслана резок и даже груб. – Я дал слово твоему отцу. И я его сдержу.
Понятия не имею, о чем он говорит. Ситуация пугает. Если я сначала надеялась, когда меня засунули в машину, что мы едем к папе, теперь точно вижу, что нет.
Руслан тащит меня в сторону самой дальней двери, достает ключи из переднего кармана черных джинс. Вот он момент!
Я упираюсь ногами в пол, пытаясь оказать сопротивление, но каблуки скользят по кафелю, играя против меня. Тогда я набираю в легкие побольше воздуха, собираясь издать крик раненой чайки. Но и здесь мужчина опережает меня. Дергает на себя, перехватывая рукой поперек груди. Мой крик запечатывает грубая мужская ладонь.
Сумка с вещами валится на пол, и наступает оглушительная тишина, в которой слышится только наше с Русланом дыхание.
Его тяжелое, обжигающее мою ушную раковину. Мое частое и прерывистое.
Ко мне никто никогда так не прикасался. Так бесцеремонно и варварски врываясь в мое личное пространство. Конечно, я обнималась с парнями… Но это… Совсем другое.
Страх, адреналин, мужской запах, горячее твердое тело за моей спиной – все сбивает с толку.
– Я предупреждал, и повторять не люблю. Ясно? Кивни, – зло цедит мужчина, сжимая меня в своих руках.
Его хватка просто стальная! Предплечье давит на грудь, ладонь сжимает рот. Еще немного, и я грохнусь в обморок прямо в его руках.
Обмякну, и делай со мной все, что хочешь!
Несмело киваю.
– Умница.
Но он не отпускает меня до тех пор, пока мы не оказываемся в полутемной квартире.
Ноги касаются прохладного пола.
– Я потеряла обувь. И сумку.
Руслан ругается себе под нос и выходит. Всего на несколько секунд, но этого хватает, чтобы закрыться в ванной и набрать номер адвоката. Не зря я предусмотрительно все это время сжимала телефон в руке.
Идут гудки.
Лихорадочно кусаю ногти в ожидании ответа.
Входная дверь грохает, слышу, как закрывается замок.
– Ну давай же… Отвечай.
– Блять! Василиса! – гремит голос мужчина с той стороны двери. – Выходи! Сейчас же!
Дерьмо!
Я нажимаю на смыв унитаза. В ответ Руслан кулаком барабанит в дверь. Дергает ручку.
– Я писаю!
– Черта с два я в это поверю!
– Алло, – раздается в трубке голос папиного адвоката, и я внутренне ликую.
– Сергей Иванович, помо…
Но недолго длится ликование. Совсем недолго.
Взвизгнув, вжимаюсь в стеклянную перегородку душевой кабины, потому что дверь распахивается. Руслан вваливается в ванну. Злой и бешеный. На его шее вздулись вены, а глаза мечут молнии. Ему явно не понравилась моя выходка.
От его взгляда тело прошибают мурашки. Волоски на руках встают дыбом.
Что за черт? Что за реакция на этого неандертальца? Не сказать, что он сильно красавчик. Вовка Смолин и то ближе по типажу, а идеальное попадание в мое сердечко это Деймон Сальваторе и Дин Винчестер!
Однозначно не Руслан… Но почему-то сейчас все мои реакции срабатывают именно на него.
Мужчина в один широкий шаг пересекает разделяющее нас расстояние.
– Василиса, вас не слышно. Вы здесь? Говорите громче, – доносится голос папиного адвоката. – Что случилось? Вы где?
Хотела бы я знать, что случилось… Но я еще ни черта не успела разобраться! Меня похитили или все же спасают? Вопрос на миллион.
– Я… – пищу как-то слишком тихо.
Адвокат на связи. Что-то говорит, зовет меня. А я… Забываю, как произносятся слова, потому что мои глаза прикованы к мужчине напротив.
Его ноздри раздуваются, на шее бешенно пульсируют жилка. Отчего-то кажется, что он хочет сомкнуть на моей шее свои крупные руки, увитые венами, а потом свернуть ее.
Вжимаю голову в плечи.
Руслан вынимает телефон из моих пальцев, подносит к своему уху, и не прерывая зрительного контакта, рявкает в трубку:
– Она перезвонит.
А затем мой телефон оказывается смыт в унитаз!
Глава 3
Я в таком шоке, что несколько секунд просто молчу, глядя на мужчину, открыв рот. Даже его злой взгляд не пугает. Он, вашу мать, смыл в унитаз мой телефон! Это за гранью всего!
– Права не имеете так поступать, – цежу наконец.
– Я думал, ты разумная девочка, – качает головой, а потом выходит из ванной.
– Я не понимаю, что происходит! – кричу ему вслед.
Остаюсь стоять, оглядываясь зачем-то. Стильно. Современно. Дорого. Все дорого, включая дверь, которую он выломал. И теперь в районе замка уродливо торчат щепки из дырки. Руслану, кажется, плевать.
Взгляд цепляется за блеск для губ, лежащий на полке над раковиной. Хмурясь, беру его в руки. Кручу и обратно кладу. Снова осматриваюсь, но других женских вещей не нахожу.
Интересно все равно, как Руслан будет объяснять мое наличие в своей квартире? Хотя мне какое дело? Пусть говорит, что хочет. Уверена, я надолго здесь не задержусь.
Когда появляюсь на пороге просторной гостиной, отделенной от кухни барной стойкой, Руслан как раз стоит у окна, разговаривая по телефону. Разглядываю широкую мощную спину, спускаюсь взглядом ниже. По инерции как-то. И в этот момент мужчина оборачивается, почувствовав мое внимание.
Резко отворачиваюсь, словно пойманная за чем-то неприличным. В целом, так и есть. Но я не специально! Никакого желания пялиться на этого психа у меня нет.
Руслан, нахмурившись, на меня смотрит.
–– Хорошо, Вадим, я на связи, – произносит и трубку кладет. Потом меня спрашивает: – Успокоилась?
Молчу. Пусть думает, что успокоилась. Но доверять ему не могу. Пока с папой не поговорю. Предпочитаю держаться на расстоянии.
– Есть хочешь? – продолжает спрашивать Руслан.
Плечами пожимаю. Знаю, что поесть надо, но от нервов кусок в горло не лезет.
От этого Руслана не знаешь, чего ждать. Ведет себя, как неандерталец. В машину запихал, в квартире… Даже вспоминать не хочется. Откажусь есть, он меня к стулу привяжет и с ложки кормить начнет?
В итоге через десять минут мы оба сидим за столом. Я вяло кромсаю мясо, искоса за мужчиной наблюдая.
– Спрашивай, если есть вопросы, – спокойно говорит.
Губы поджимаю. Так он и ответит.
– Откуда вы моего отца знаете? – все же решаюсь. – Вы друг или все же враг?
Снова складка между бровей на мгновенье залегает.
– Служили вместе.
Ох. Почему-то об этом я даже не подумала. Руслан совсем на военного не похож. Папа долго был на службе. Постоянно мотался по горячим точкам и заданиям. Маме это надоело, и она ушла. Бросила. Меня и его. Тогда-то он немного и притормозил. И пенсия уже подошла за выслугу лет.
– За что должны ему?
Мужской взгляд упирается в мое лицо. Ощущение, что в голову забраться хочет, стереть там все неудобные вопросы. А лучше вообще все, чтобы я тихо-мирно в углу сидела. Подбородок задираю, стараясь смело на взгляд ответить.
– Он мне жизнь спас, – коротко отвечает, но сразу добавляет: – Подробностей не жди.
Вроде сходится все в его словах, но полного доверия у меня нет.
– Я хочу видеть какие-то доказательства. Или поговорить с отцом.
– Поговоришь, как только это будет безопасно. Насчет доказательств…– замолкает, припечатывая меня взглядом, словно раздумывает, нужно мне что-то еще говорить или нет, а затем все же продолжает. – … у твоего отца есть три крупных шрама на спине от прошлых ранений. На этом все.
Киваю, опуская глаза в тарелку. Насадив кусочек мяса на вилку, кручу в руках.
– Ты не ешь ничего, – недовольно замечает Руслан.
– Не хочется.
– Зато бегать хочется, да, Василиса?
Снова на него смотрю. Слова подыскиваю. От прямого взгляда не спрятаться. Он как будто жжет кожу.
– Я вообще спортивная девчонка.
Облизываю пересохшие губы, и мужчина на них смотрит. Усмехнувшись, головой качает и к своему обеду возвращается. А у меня почему-то сердце в груди никак не успокоится. Откуда реакции такие?
– Значит, так, – отставив пустую тарелку, Руслан снова внимание на меня переносит. – Пока я разбираюсь, в какую историю твой отец встрял, будешь жить здесь. Без выкрутасов и прочей херни. Попытаешься сбежать, привяжу к кровати. У меня нет времени возиться с истеричными малолетками.
Я вспыхиваю почти до корней волос. Да, мне всего девятнадцать, но вот это все равно оскорбление!
– За вещами домой съездить можно? – цежу, проходя к раковине. – Или предлагаете мне в одних трусах неделю ходить?
– Хоть без трусов, – произносит Руслан, глядя на меня, а я поджимаю пальцы ног, потому что его взгляд касается моих бедер.
И ощущение, что на мне не строгие брюки… А просто ничего. Хочется спрятаться, и при этом жар по телу разливается. Особенно когда взгляд мужской выше скользит, словно тела моего касается.
– Опять боишься, Василиса? – хрипло спрашивает Руслан.
Мне даже голову наклонять не надо, чтобы понять, о чем он. Мое лицо пылает.
– А вы не смейте меня рассматривать! – выкрикиваю, пролетая мимо него, задеваю боком барную стойку и, взвизгнув, кусаю губы от боли.
Слышу за спиной мужской вздох. Шиплю, прижимая ладонь к телу, надеясь, что боль быстрее утихнет. Черт, больно так, что выть охота.
– Сильно ударилась? – голос прямо за моей спиной.
Хочу вперед податься, но Руслан моментально чувствует это. За руку берет и разворачивает к себе. На корточки опускается, а я только глазами хлопаю. Задирает край блузки, шершавыми пальцами задевая кожу. Предательские мурашки тут же разбегаются в стороны. Руслан взгляд на меня поднимает.
Ловлю его, темный, порочный. Боже, он дьявол просто. Мысли путаются, я не могу ни за одну уцепиться. Сама не замечаю, как комкаю рубашку на мужских плечах. Кусаю губы. Безумие какое-то. Шершавые пальцы едва ощутимо гладят место ушиба. Никакой боли не чувствую уже.
Думать не могу перестать, что его губы напротив моего живота. Что я дышу часто и глубоко, невозможно не заметить. В висках стучит. И мысль дурацкая в голове крутится: он сейчас выше блузку задерет и коснется моего живота губами.
И только от этого предвкушения так топит горячим, что я неосознанно сжимаю колени и громко тяжело выдыхаю. Чувствуя, как сжимаются мужские пальцы на моем теле, и видя, как темнеет еще больше взгляд.