- -
- 100%
- +
– Все таки славно, что у Карины есть Чарли, – мама поглядела на папу.
Папа поправил очки на большом носу и ответил:
– Хм, а тогда ты посчитала мою затею … как ты ее назвала? Ага, не очень удачной.
– Я ошибалась. Признаю. Чарли просто чудо.
– Жаль только, что его модель устарела. Сложно найти запчасти. Смотри-ка, у него немного заедает коленный механизм.
Женщина сощурила глаза, присматриваясь.
– Я думаю, он просто так ходит, подражая Карине.
Профессор покачал головой и добавил с сомнением в голосе:
– Не думаю. Он у него и постукивает. Надо попробовать заказать с китайского сайта. Ждать, конечно, долго.
– Сколько Чарли прослужит? – Вдруг спросила она.
– Срок службы около ста лет. В среднем такие модели работают без проблем лет семьдесят пять. Потом надо менять механизмы. Почему ты спросила?
– Карина не переживет, если с ним что-то случится.
Профессор остановился и посмотрел на жену:
– Будем надеяться, что Чарли проживет с нами долгую жизнь.
– Да, – согласилась мама Карины. – Вечно я придумываю.
– Что меня действительно тревожит, – неожиданно произнес профессор, – так это разговоры о возможном запрете частным лицам владеть роботами.
Женщина ошарашенно раскрыла глаза и повернула голову к мужу:
– Я ничего не слышала об этом.
– Не удивлен. Ты же не следишь за новостями.
– Подожди, ты думаешь, такой закон могут принять?
– Почему нет? – Ответил профессор и хмыкнул. – Все может быть. Особенно после того случая… – Он осекся и умолк.
– После какого случая? – Встревожилась мама Карины.
Видя, что муж не спешит отвечать на ее вопрос, она повторила:
– Какого случая? Говори.
– Ладно. Скажу. Не так давно робот напал на человека.
– Что? – Она вцепилась ему в руку и резко дернула ее. – Напал?
– Милая, пойми одно, просто так роботы не проявляют агрессию. Им это не свойственно, потому что не заложено в их программу. Что-то произошло и робот причинил вред человеку. А в таких случаях, как ты знаешь, роботов изымают, стирают память и отправляют на утилизацию.
– И все же, – задумчиво проговорила она, – я бы хотела знать, что могло вызвать сбой в системе робота и спровоцировать его на такой поступок.
– Не знаю, – коротко ответил профессор. – Но нашему Чарли это не грозит. Психотерапевт робототехник регулярно тестирует его. У него все в порядке.
Немного помолчав, он добавил, чтобы придать уверенности своим словам и развеять оставшиеся сомнения:
– Люди гораздо опаснее роботов. Столько сумасшедших вокруг. Ты не поверишь. Помнишь профессора Григоряна?
– Да. Что с ним?
– Слетел с катушек. Прямо во время лекции в аудитории. Что случилось, непонятно. Надо бы навестить его.
– Да-да, – машинально ответила ему жена и снова посмотрела на Чарли.
«Нет, Чарли никогда не причинит нам вреда. Я уверена», – подумала она и улыбнулась. Она услышала обрывки песенки, которую пели робот и девочка.
– Иногда мне кажется, Чарли и вправду любит Карину.
Профессор притянул жену к себе за плечи и глубоко вдохнул весну всей мощью своих легких.
– Дыши полной грудью, милая. Воздух сегодня необыкновенный.
Весь день они гуляли по городу, любуясь весенними переменами. Прошлись по парку, свернули в березовую аллею. Остановились у кафе, чтобы перекусить мороженым и отправились в кинотеатр. Уже под вечер, усталые, возвращались они домой. Чарли усадил Карину себе на спину. Она обхватила его шею руками и была совершенно счастлива. Покачиваясь на спине робота, Карина начала засыпать. Голова ее поникла, опустившись на его плечо и она засопела. Чарли осторожно поддерживал девочку одной рукой, а вторую положил на ее руки, обвитые вокруг его шеи, контролируя, чтобы они не расцепились во сне.
Он обернулся к родителям Карины и широко улыбнулся, намереваясь что-то сказать. В этот момент, они как раз свернули за угол, оказавшись в темном переулке, освещенном лишь тусклым желтым светом, распространяемым фонарем. Чарли не успел ничего сказать, потому что в этот момент из темноты отделились две тени и двинулись к ним.
Робот уловил движение позади себя, мимоходом успев заметить промелькнувший испуг в глазах профессора и его жены. Одним прыжком Чарли отскочил в сторону, снял со спины еще сонную девочку и передал ее в руки отцу. Карина проснулась, разбуженная действиями робота. Моргая слипавшимися ото сна глазами, не понимая, что происходит, девочка продолжала цепляться за Чарли, закрывшего собой свою семью от внезапно возникшей перед ними опасности.
Тени приблизились к ним почти вплотную. Карина вскрикнула и снова потянула Чарли за куртку к себе.
– Чарли, – простонала она и всхлипнула, напуганная появлением незнакомцев.
В руке одного из негодяев блеснул нож. Он пошел на Чарли, сплевывая на ходу:
– Гони лопатник, – процедил подонок сквозь кривые зубы и снова сплюнул. – И вы тоже, тюти. А ты, – он махнул ножом в сторону мамы Карины, – снимай украшения. Только тихо и без лишних телодвижений.
И тут Кариной обуяла ярость. Она начала вырываться из рук отца, сгорая от желания ударить кулаком эту противную рожу, посмевшую говорить с ее родными подобным образом. Отец с трудом удерживал ее, обхватив руками.
– Отойдите, – кинул Чарли через плечо и молниеносно нанес удар снизу в челюсть парню с ножом. Тот отлетел назад, изрыгая ругательства, ударился о землю и затих. Второй, ошалело вращая глазами, дернулся в сторону Чарли, но встретившись глазами с твердым взглядом робота, отступил, бросаясь оскорблениями, точно снежками. Медленно ступая, он склонился над своим подельником:
– Ты убил его, скотина, – выкрикнул он и бросился улепетывать прочь из подворотни.
Чарли повернулся к профессору. Лицо его было взволнованным.
– Я убил его? – Спросил он слабым голосом.
– Не думаю, – выговорил профессор, отпуская дочь, которая сразу кинулась к Чарли, обвив его руками вокруг талии.
– Чарли, я так испугалась за тебя, – заплакала она. Но Чарли не отвечал. Он застыл, словно изваяние, оценивая сложившуюся ситуацию и возможные нерадостные последствия. Тем временем, отец Карины подошел к лежащему на земле, опустился на колени и проверил его пульс, приложив пальцы к шее.
– Он жив, – выдохнул профессор с облегчением. – Жив.
– Уйдем отсюда сейчас же, – решительно заявила мама. – Прямо сейчас.
Чарли покачал головой.
– Мы не можем. Нужно вызвать скорую этому человеку, иначе он умрет.
Голос Чарли звучал бесцветно. Он уже знал, что ничего хорошего впереди у него не будет. Он перевел взгляд с профессора на Карину, льнувшую к нему, прижимаясь мокрым лицом к его груди.
– Карина, – ласково выговорил он. – Мы сейчас вызовем такси и вы с мамой поедете домой.
– А ты Чарли?
– А мы с твоим папой позвоним в скорую помощь и останемся их ждать здесь.
– Я никуда без тебя не пойду. Нет, нет, нет.
Он немного отстранил девочку от себя и присел перед ней на корточки.
– Все будет хорошо. Сделай, как я говорю.
– Послушай его, Карина. Нам лучше поехать домой. А папа и Чарли приедут чуть позже. Правда, Чарли? Вы приедете?
Она впилась в него молящими глазами, полными тревоги.
– Обещай, что вы оба приедете домой, – потребовала она.
– Обещаю.
Когда Карина с мамой уехали, профессор позвонил в скорую помощь. Парень, получивший по зубам от Чарли начал приходить в себя. Он еще лежал на земле, подергивая руками и ногами, отплевывая кровь, льющуюся изо рта, но гадостное нутро его уже рвалось наружу, сыпля оскорблениями и угрозами в адрес робота и профессора.
– Замолчи, – не вытерпел Чарли. – Таких негодяев и трусов, как ты, надо еще поискать. Жалкий отбросок, нападающий из-за угла с ножом на людей и… ребенка. Скажи спасибо, что девочка не пострадала.
Чарли сжал руки в кулаки и отвернулся.
– Да пошел ты, – визгливо пропищал парень. – Ты же не человек, верно? – Догадался он, наблюдая за движениями Чарли. – Точно. Ты робот. Я обратил внимание на свечение в твоих глазах. Ха! Тебе конец, железяка, – обрадованно возопил он. – Знаешь, что с тобой сделают за причинение вреда человеку?
Гаденький смешок прокатился по переулку. Профессор не выдержал, подлетел к нему, схватил за шиворот и прошипел:
– Заткнись, гаденыш. Если с ним что-то случится…
– И что ты сделаешь, тютя? – Перебил его парень. – Что? Ну?
– Поднимайся! – Скомандовал профессор. – Вставай! – Почти выкрикнул он, сверкая глазами.
Чарли оттащил мужчину в сторону.
– Успокойтесь. Не надо. Не усугубляйте ситуацию.
– Чарли, ты же понимаешь, что…
– Я все прекрасно понимаю и ни о чем не жалею.
Вскоре приехали врачи «скорой помощи» и осмотрели парня.
– Ничего серьезного. Переломов нет. Сотрясение мозга, ушиб челюсти, пара выбитых зубов. В общем, стандартный набор уличной потасовки. Полиция сейчас будет. От госпитализации вы отказываетесь?
Парень вытаращил глаза на врача:
– Как это отказываюсь? У меня побои нанесенные с особой жестокостью.
Врач глянул на него с неприязнью:
– С особой жестокостью, это когда человека, как конструктор, потом собирать приходится. У вас же легкие телесные повреждения. И, как я понял, вы первый начали бузить.
Руки парня были связаны шарфом профессора. Чарли решил, что так будет безопасней для всех. А чтобы он не убежал, профессор предложил зафиксировать и ноги, используя шнурки из ботинок.
– Еще связали, – пожаловался парень, протягивая руки врачу. – Может развяжете меня?
– Не-не, – запротестовал врач. – Ни в коем случае. Так даже лучше для вас. В превентивных целях.
Подъехавшие полицейские узнали парня:
– А, Нахлобучкин. Опять за старое взялся? А где твой дружок? Как его там? Дудаков?
Нахлобучкин мрачно шмыгнул носом.
– В этот раз все иначе. Дайте-ка мне бумагу. Я заявление писать буду.
Полицейские прыснули со смеху.
– Ты? На кого это ты писать собрался, чучело?
– А вот на этого, который меня избил.
– И правильно сделал. У меня давно уже руки чешутся врезать тебе, – рявкнул на него полицейский с рыжей бородой. – Он вам угрожал? – Обратился он к профессору и Чарли.
Профессор кивнул головой в сторону, где на асфальте лежал нож, выпавший из рук Нахлобучкина, когда Чарли вырубил его.
– Ох ты, – присвистнул второй полицейский. – Ты посмотри, Афанасьеф. Нападение с применением холодного оружия. Ты попал, приятель.
Парень подпрыгнул на каталке и завизжал:
– Это кто на кого еще напал. Я вообще защищался от этого… робота. Конечно, его хозяин сейчас покрывать будет. Но он первый на меня напал.
Полицейские сменились в лице, переглянулись. Нахлобучкин был им противен до самых кишок. И они прекрасно представляли, что произошло на самом деле. Но также они знали, что им придется, как бы это ни претило им, задержать Чарли и передать его в управление по контролю за роботами. Судьба Чарли была предрешена.
Полицейский с рыжей бородой отвернулся, пряча глаза от профессора и робота. Однажды он был вынужден поступить точно так же. Забрать робота у семьи. Он вспомнил детский плач и протянутые к нему ручонки. Мальчику было лет семь. Он все повторял: «Не забирайте моего Тимми». Как такое забудешь? И тут опять.
– Да, чтоб тебя, – выругался он. – Вот зараза. Давай ты, Илья, – обратился он к сослуживцу.
Второй полицейский, не скрывая своего отвращения к Нахлобучкину, грубо ткнул его в бок:
– Вставай. Поедешь с нами. Показания дашь.
– Не. Я в больничку.
– На нары, а не в больничку, – отрезал полицейский.
– Вы извините, – сказал он профессору, – но мы должны забрать … задержать вашего…
Профессор не мог поверить в происходящее. Он закрыл собой Чарли и замотал головой.
– Я не могу, не могу.
Чарли вышел из-за его спины.
– Простите меня.
Профессор вцепился в него руками:
– Нет, Чарли, ты что удумал. А как же мы без тебя?
Последние слова повисли в воздухе.
Чарли резко повернулся и протянул руки полицейским, предполагая, что раз его арестовывают, на него должны надеть наручники.
Полицейский взял его под локоть и проводил до машины:
– Извини, приятель. Будь моя воля…
Чарли забрался на заднее сиденье. Дверь закрылась. Последнее, что он увидел, побелевшее лицо профессора. Когда машина отъезжала, тело профессора дрогнуло, ноги подкосились и он опустился на землю.
– Чарли, Чарли, – беззвучно шептали его губы.
Глава 9
– Где Чарли? – Спросила Карина, стоило отцу переступить порог дома. Девочка сидела в прихожей на банкетке напротив входной двери, ожидая, когда папа и Чарли вернутся. Увидев, что Чарли нет, глаза ее наполнились слезами и она посмотрела на отца с осуждением.
– Она отказалась уходить из прихожей, пока вы не вернетесь, – пояснила мама. – А где Чарли?
Голос ее дрогнул. Она знала, что Чарли больше не вернется.
Профессор безмолвно развел руками. Он не мог выговорить ни слова. Подступающие к горлу слезы душили его.
– Карина, – произнес он незнакомым голосом.
Девочка переводила взгляд с отца на мать, отказываясь верить в происходящее.
– Где мой Чарли? – Снова спросила она и заплакала. Слезы текли ручьями по ее щекам. Руки судорожно сжимали носовой платок, который Чарли дал ей днем. – Где… – Она закрыла лицо руками.
– Доченька, – мать присела возле нее. – Милая, послушай. У нас есть время. Завтра поедем к следователю и попытаемся сделать что-нибудь. Мы же можем сделать что-нибудь?! – Прокричала она срывающимся голосом. Ей было страшно представить, что произойдет, если Чарли не вернется. Как Карина переживет потерю лучшего друга?
Отец снова пожал плечами, снял пальто, ботинки и пошел на кухню.
– Пойдем поговорим с папой.
Женщина взяла дочь за руку и потащила за собой.
– Леша, мы должны завтра поехать в полицию и попытаться все объяснить. На нас напали. Чарли защищал…
– Хорошо. Так и сделаем. Утром мне должен позвонить следователь.
Карина выдернула руку из руки матери и ушла в свою комнату, с грохотом захлопнув дверь.
– Я не знаю, сможет ли она справиться со всем этим? Сможет ли забыть когда-нибудь?
Профессор снял очки и потер усталые глаза.
– Она ребенок. Надеюсь.
– У детей крепкая память. Я до сих пор помню свою собаку. Мне было шесть лет, когда ее сбила машина. Я не удержала поводок и она выскочила на дорогу. До сих пор думаю, что я виновата в ее гибели.
Мужчина дотронулся до плеча жены и слегка его сжал.
– Давай пока ничего не будем загадывать наперед. Просто постараемся заснуть.
Карина же забралась в кровать, взяла с тумбочки книгу и, перелистывая странички, слышала голос Чарли, читающего ей.
– Чарли, – прошептала девочка. – Вернись домой.
И она уснула. А в ушах у нее звучала колыбельная песенка, сочиненная для нее Чарли: «Батарейки тихо шепчут: "Спи, Карина, спи".
Звёзды-лампочки мерцают, в небесах они.
Шестерёнки замирают, в сердце тишина.
Спи, моя Карина-крошка, спи, моя луна.
Я, железный твой хранитель, сон твой берегу.
Сны цветные, словно сказки, я тебе дарю.
Пусть приснятся луг с цветами, бабочки полёт,
И как робот неуклюжий песенку поёт».
А в это же самое время несчастный Чарли сидел на откидной скамье в камере следственного управления, смотрел в зарешеченное окно и пел колыбельную для своей Карины в надежде, что песня преодолеет расстояние, разделившее его с девочкой, и долетит до нее.
Все мысли Чарли были о семье, с которой он оказался разлучен. Скорее всего, навсегда. Он смирился с тем, что ждет его впереди. Не думал он и том, как несправедлива жизнь к роботам. Единственное, что тревожило его, – невозможность увидеться с семьей на прощание.
«А может, так и лучше», – рассуждал он. – «Разве станет легче от встречи, когда знаешь наверняка, что видишься в самый распоследний раз?».
Он вздохнул, вытянул ноги и потер колено, барахлившее в последнее время. Чарли оперся спиной о шершавую стену, устремив взгляд в окно. Где-то там продолжается жизнь. Завтра наступит новый день и люди займутся привычными делами. Для них все будет по-прежнему. Но не для Карины. Робот попытался представить, каким бы было настоящее сейчас, не сверни они в то самое время в подворотню. Но у него не получилось. Каждый раз, какой бы поворот событий он ни придумывал, перед ним возникало скалящее зубы лицо Нахлобучкина.
Глава 10
Утром Карина с родителями отправилась в следственное управление. Они должны были дать показания по поводу вчерашнего вечера. Девочка надеялась, что у нее будет возможность повидать своего робота. Всю дорогу она нервничала, постоянно поторапливая отца и маму.
– Пойдемте же скорее, – повторяла она, подпрыгивая на своих протезах и тянула родителей за собой, ускоряя шаг.
Следователь ждал их. При виде профессора он вышел из-за стола и протянул руку.
– Мы с вами уже встречались, Алексей Павлович. Ваш робот здорово помог мне тогда.
Это был тот самый следователь, у которого отец Карины совсем недавно был с Чарли. Профессор рассеянно пожал протянутую ему руку и в глазах его загорелась надежда.
– Да-да, – торопливо проговорил он. – Я вас помню.
– Присаживайтесь.
Следователь указал на стулья.
– Должен сказать, я сожалею о случившемся, – его неуловимые глаза пробежали по жене профессора и дочери.
– Послушайте, – внезапно заговорил профессор очень быстро, – отпустите Чарли. Прошу вас. Он же ничего не сделал. Он просто защищал нас.
Следователь остановил его:
– Я знаю, что ваш робот ни в чем не виноват. Но закон есть закон. Вы должны понимать. От меня ничего не зависит. Слышите, Алексей Павлович? Все, что я могу – заставить негодяя поплатиться за содеянное.
– Поплатиться? – Мама Карины произнесла это с насмешкой в голосе. – Насколько соразмерным будет наказание? Вы сами понимаете, о чем сейчас говорите? Чарли – не просто робот. Он член нашей семьи. А вы его отправляете на… – слова застряли у нее в горле.
– Мы можем увидеться с Чарли? – Спросила Карина. Она все еще не верила, что Чарли могут им не вернуть.
Следователь колебался.
– Пожалуй, я могу устроить вам встречу с ним. Но у вас будет не больше десяти минут. И только в моем присутствии.
Профессор кивнул, соглашаясь с условиями. Как и Карина, он подумывал о том, чтобы устроить Чарли побег. Он знал, что дела в отношении роботов, совершивших акт агрессии, направленный против человека, должны рассматриваться в течение тридцати шести часов с момента задержания робота и установления его вины. После того как специальный суд рассмотрел дело и вынес постановление, робота перевозят в пункт временного содержания, где ему стирают память. И потом везут в пункт утилизации и переработки. За последние десять лет было зафиксировано всего три случая причинения вреда человеку роботом. Чарли скоро станет четвертым. Профессор сожалел, что не подумал о побеге вчера вечером, когда полицейские забирали его. Он уверен, почти уверен, они бы не стали устраивать погоню и дали бы ему уйти.
Они спустились вниз по лестнице за следователем, прошли по длинному коридору, свернули два раза направо и оказались перед металлическими дверьми, охраняемыми двумя конвойными.
– Открывайте, – обратился к ним следователь.
– Покажите разрешение на посещение.
Холодный голос конвоира разнесся эхом по коридору.
– Уткин, открой дверь. Не забыл, что я старший по званию?
– Никак нет. Но без разрешения…
– Под мою ответственность, – решительно отчеканил следователь.
Конвойный кинул на него беглый беспокойный взгляд и нехотя отпер тяжелую дверь.
Войдя внутрь, они оказались в другом коридоре. Он был не больше тридцати метров в длину. На левой стороне три двери. Тоже металлические, с небольшими проемами на уровне глаз взрослого человека, из которых пробивался слабый дневной свет.
– Вторая камера, – следователь прямиком проследовал к ней. Вставил ключ в замочную скважину. Несколько раз повернул его. Раздался металлический щелчок и дверь со скрипом открылась.
– Меня уже перевозят?
Это был голос Чарли. Карина, забыв обо всем на свете, вырвала свою руку из руки отца, оттолкнула следователя и кинулась к Чарли. От неожиданности он опешил. Несказанная радость наполнила его, растеклась в груди и поднялась к самому лицу, обдав жаром. «Перегрев систем. Надо запустить охладитель». Почему он подумал об этом именно сейчас? Потому что не мог объяснить себе иначе то, что почувствовал… именно почувствовал в тот момент, когда увидел Карину.
– Чарли, мой Чарли, – повторяла она самозабвенно.
– Вы не могли бы все-таки оставить нас наедине? – Попросил отец Карины.
– Простите, не могу. Я и так нарушаю установленные правила.
Ему было не по себе и он и сам был не рад тому, что ему придется быть свидетелем прощальной сцены ребенка с роботом, к которому девочка была сильно привязана. Подавленный вид профессора, его сгорбленная фигура с поникшими плечами и повисшими вдоль тела руками, вызывали в нем прискорбные чувства. У него и самого мелькнула мысль, а не дать ли роботу уйти, но он понимал, что это совершенно невозможно осуществить.
Мама Карины тоже подошла к Чарли и обняла его. В ее глазах стояли слезы.
Это были по-настоящему тяжелые минуты в жизни семьи Карины. Они хотели сказать так много Чарли, но слов у них не нашлось. Вместо них была всепоглощающая пустота.
Чарли все понимал. Его единственным желанием было сделать расставание не таким болезненным для людей. Особенно для Карины. Когда пришла ее очередь с ним прощаться, лицо Чарли будто окаменело, стало чужим и холодным. Таким же, как его изменившийся голос.
– Прощай, Карина, – проговорил он и похлопал девочку по плечу. Рука его дрожала.
– Чарли, что с тобой? – Изумилась она его поведению.
– Я не понимаю тебя. Прости.
– Разве ты ничего не чувствуешь? Тебе не грустно? Совсем?
Чарли наклонил голову на бок и механически улыбнулся.
– Карина, я робот. Я не умею чувствовать.
– Зачем ты меня обманываешь?
– Роботы никогда не лгут.
Карина подергала Чарли за руку:
– Чарли, разве нам с тобой не было весело и грустно? Разве ты не волновался обо мне в тот день, когда я кубарем скатилась с горки, а мальчишки обозвали меня? И не ты ли защитил нас от хулиганов, рискнув собой? Разве ты сделал это не потому, что любишь нас?
Чарли холодно улыбнулся.
– Я не умею чувствовать. Я умею имитировать. Притворяться.
Карина не верила своим ушам.
– Хочешь сказать, ты все время притворялся со мной?
– Я имитировал реакции людей на конкретные ситуации и…
– Хватит! Перестань меня дурачить! – Закричала Карина. – Мне кажется, ты притворяешься только сейчас. Но я не понимаю зачем.
Чарли стоял как истукан и не отвечал, равнодушно разглядывая девочку.
– Почему ты такой чужой? – Прошептала она.
– Я просто робот, – повторил он. – У меня нет чувств и привязанностей. Я выполняю лишь те действия, которые соответствуют алгоритмам моей программы. Ни больше, ни меньше.
Карина совсем запуталась. Она повернулась к родителям, ища у них поддержки, надеясь, что они попросят Чарли прекратить поясничать и заставят его признаться в своих истинных чувствах к ним. И тут ей стало совершенно все равно, чувствует Чарли что-то или нет. Потому что она-то любит своего робота, ставшего для нее единственным верным другом.
– Я люблю тебя, Чарли. Остальное неважно. И если честно, я не представляю, как буду жить без тебя. Боюсь, у меня плохо получится. Спасибо тебе за все. Я никогда тебя не забуду.
Девочка хотела обнять его, но он не шелохнулся. И она отступила, понимая, что теперь ей всегда придется жить с чувством невосполнимой утраты и одиночества.
Карина вышла из камеры, поддерживаемая мамой.
Профессор немного задержался. Он внимательно следил за Чарли:
– Я понимаю, почему ты нагородил эту чушь… Прости меня. Из-за моего малодушия…
– Могу я попросить вас об одолжении? – Перебил его робот.
– Конечно. О чем пожелаешь.
Профессор не сводил с него глаз. Ему не хотелось верить, что он больше не увидит Чарли.
– Хотя, наверно ничего.
– Что ты хотел? Говори.
– Боюсь, как бы моя просьба не стала невыносимой ношей. Иногда такое случается с просьбами.
– Чарли.
Профессор и Чарли стояли друг напротив друга. Человек и робот. Такие одинаковые и такие разные.
– Не заканчивайте работу над реактором. Ради Карины.
Профессор замялся, нервно дергая торчащую из петли плаща нитку. Он и сам начинал думать, что создание реактора – большая ошибка. Но пути назад не было. Слишком далеко они зашли и реактор совсем скоро будет готов. Разве ему позволят остановиться? Разве он сам сможет уйти в сторону и забыть, что был одним из тех, кто начал разработки и добился значительного прогресса? Именно он! Конечно, нет.