Стрекозье время

Глава 8. Между двух львов. Москва-Питер

Девчонки предлагали отвезти на вокзал, но я отказалась. Меня провожала мама. Не хандри, а то приеду! А разве я хандрю? Впереди неизвестность, ответственность, новые вызовы и достижения. Я со-бранна и задумчива. Уже немного не здесь, ещё – не там. Мама мной гордится: ей льстит, что дочь пошла на повышение, а значит, мы обе молодцы.

«Сапсан» скользил сквозь нарядные осенние леса и пролески, мимо проносились станции небольших городков, тоскливо повизгивали колёса. Вспоминались долгие поездки на каникулы к бабушке неспешными пассажирскими поездами: размеренное постукивание колёс, убаюкивающее покачивание вагона, библиотечная книга из школьного списка с пожелтевшими страницами, полустанки с бабульками, протягивающими к открытым окнам жареные пирожки, ароматную, с чесночком и укропом, рассыпчатую отварную картошку, малосольные огурчики в газетных кульках, семечки…

Скорость, визг колес, пассажиры, в основном, мужчины – деловые, сосредоточенно уткнувшиеся в гаджеты, – навязчивые проводницы с кислым растворимым кофе не давали распуститься тугому, тревожному комку в горле. Повышение, которого не ждала. Авторитет, который предстояло заслужить. Возрастающая ответственность. Не это пугало. Я была разработчиком питерского проекта, проводила собеседования кандидатов на места в команде – практическая составляющая процесса вопросов не вызывала. Но – изначально – возглавить новый офис должен был Игорь. Я представляла наши яркие выходные вместе, себя в «Сапсане» – весёлой, предвкушающей встречу… Ждала любви к Питеру – промозглому, сероватому городу, сдержанно величественному, тайно прекрасному. Прогулки тихими улочками, рука в руке, эхо смеха во дворах-колодцах, общее восхищение и рассказы наперебой, обветренные поцелуями на набережных губы… Красивая история была сложена, празднично упакована, украшена шёлковым бантом – и осталась невостребованной, никому не нужной, забытой. Вместо этой беззаботной, полной праздника девчачьей картинки произошёл карьерный скачок, к которому я оказалась не очень готова. Не карьеры ждала – судьбы. Логика моего внезапного назначения не совсем понятна – это вызывало тревогу. Боялась и не хотела быть пешкой в чужой игре.

«Я не люблю Санкт-Петербург», – с уважением, но категорично говорила я всем и каждому, получая в ответ согласные кивки, бурное возмущение и множественные аргументы за и против. Не люблю-нелюблю, не люблю-не-люблю… Полюби, Елизавета. Себя полюби, всё, что с тобой происходит, полюби, отпусти, прости…

Не читалось, не спалось, мысли рисовали жалкую, ненужную сцену. Быть умопомрачительно красивой, уверенной, подойти к Игорю: «Какое же ты дерьмо, Игорь…». Расслабленной, сильной ладонью дать хлёсткую пощёчину, развернуться на высоком каблуке и уйти гордо, не слушая, не оглядываясь… Но ведь споткнусь обязательно, и руку он перехватит, и выльются жалкие, девчачьи упрёки-вопросы… Не такого она о себе мнения, интеллигентная московская девчонка. Нельзя это всё. Так и не поговорили. Вообще никак не поговорили, даже по телефону. Везла свою обиду, жевала её. От жалости к самой себе подступают слезы. Промокаю салфеткой реснички. Мадемуазель-босс, на вас смотрят и оценивают – держите марку.

На Московском вокзале Петербурга меня встретил личный водитель. Личный водитель, вот. Представился Максимом, протянул руку, приветствуя; сжал горячей сухой ладонью мою нерешительную кисть. Надо отработать этот момент, подумалось. Подхватил чемоданы, потянулся за сумкой с ноутбуком – не отдала. Побежал впереди трусцой, оглянулся, оценивающе глянул на мои туфельки – сбавил ход.

– Машина прямо перед входом стоит. Дождь идёт, над перроном навес – и не поймёшь, но скользко. Вы, как выйдем, держите меня под локоть.

– Спасибо, что предупредили, Максим. – Я за вас отвечаю, – улыбнулся.

Я ещё не знала, как себя вести с личным персоналом – секретарша Оленька была, в некоторой степени, подругой. Не считается. Улыбнулась в ответ, скупо, осторожно. Куртки водителя чуть коснулась, на ступеньке заскользила, успев оценить надежность подставленного плеча. Представительский чёрный «мерседес» нарядно поблёскивал отражённым в капельках дождя светом. Оглянулась на здание вокзала: красиво подсвеченный бело-жёлтый парад арок под тёмно-синим небом загадочно подмигнул. Ну ладно, пути назад нет.

Холодная капля клюнула щёку. Потянулась было к ручке дверцы, но вовремя остановилась. Всё так же улыбаясь, Максим широко распахнул дверь за водительским сиденьем. Элегантно склонив голову, я скользнула на пассажирское место, коленка к коленке, расправила пальто. Я слишком напряжена, пытаюсь контролировать каждый свой шаг, каждый жест. Так дело не пойдёт. Глаза единственного зрителя смеются в зеркале заднего вида. Уголки моих губ приподнимаются в ответ. Разве питерцы такие улыбчивые и приветливые?

– Максим, вы родились в Санкт-Петербурге?

– Я? Нет, я из Казани, учиться приехал. Гуманитарий. Кандидатскую пишу – в пробках многое обдумать успеваю, в ожидании – записать. Мне подходит эта работа.

Тёмненький такой, даже внимания не обратила. Умный. Болтать не будет. Правильный водитель.

– А вы город хорошо знаете?

– Пять лет в Питере за рулём, не переживайте.

Опять смеётся. Я же ничего смешного не говорю? Поясняю:

– Да нет, я про сам город, памятники, архитектуру… Мне всё будет интересно – почти ничего не знаю.

– Я многое могу рассказать.

– Замечательно.

От бесхитростной улыбки Максима моё настроение незаметно улучшается. Может, всё будет очень даже хо-ро-шо…

– Елизавета Викторовна, вы хотите доехать быстро или посмотреть на центр? Ночью очень красиво. Хотя… после Москвы…

– А у меня гостиница не в центре? Я просила.

– В центре. Нам здесь, по прямой, по Невскому, до набережной Мойки минут десять, не больше.

– А Нева близко?

– До Невы ещё пару кварталов.

– Давай в отель сразу. Я лучше пройдусь немного потом. До офиса утром сколько ехать?

– Минут двадцать.

– Тогда в восемь двадцать подъезжай.

Как-то незаметно я перешла на «ты», хотя обычно испытываю неловкость при знакомстве. Чувствую себя комфортно.

– Я подъеду минута в минуту. Там стоять нельзя.

– Договорились. Это Невский? Красиво.

На самом деле, сквозь мокрые стекла машины ничего толком не видно: ярко горят витрины бутиков и вывески магазинов, растения в кадках перед ресторанами раскачивают мокрыми ветками, тёмные силуэты прохожих привязаны к большим чёрным зонтам… Вспомнила, что не взяла зонт, и откинулась на спинку сиденья. Ну вот.

Входная группа отеля располагается на пересечении двух улиц в окантовке узких тротуаров – да, машине стоять негде. За бетонным парапетом в темноте беспорядочно плещется Мойка.

– До завтра, Елизавета Викторовна! Буду как штык! – Максим споро подхватил чемоданы, вручил их швейцару отеля. – Точно сегодня никуда ехать не хотите?

– Нет, Максим. Спасибо. До завтра.

Швейцар, словно фокусник, избавился от чемоданов и, прикрывая зонтом, проводил меня к распахнутой двери отеля.

Вау! Под высоченным потолком лобби нависают огромных размеров мраморные атланты. Протягивая администратору паспорт, я не могу отвести глаз от каменных тел, алых драпировок, золотых канделябров. Видела я пафосные отели, но чтоб с атлантами внутри? Да ладно…

– Ваши ключи, пожалуйста. Сейчас подойдёт ваш персональный дворецкий, он будет сопровождать вас по всем вопросам, в номере аппарат прямой связи…

Дворецкий? Подошёл дядечка в ливрее, назвался Николаем, кланялся, делал руками приглашающие жесты – позвольте-с, будьте любезны…

– Наш отель, единственный в своём роде, располагается в историческом здании дворца восемнадцатого века, да-с… Тут у нас ресторан, где… Здесь великолепный спа… На крыше здания отличный закрытый бассейн и открытая веранда, осенью и зимой, конечно, газовые обогреватели…

Высоченная двустворчатая дверь распахнулась внутрь номера. Просторное холодное помещение в серо-сизой отделке стен разрезано двумя высокими узкими окнами. После алых ковров, старинных гобеленов, золота и мрамора холла комната кричит одиночеством – я оказалась не готова оставаться в ней вот так, сразу.

– Николай, не уходите. Включите, пожалуйста, кондиционер на обогрев. Я вымою руки, и проводите меня, пожалуйста, на веранду.

– С превеликим удовольствием, – дворецкий отрегулировал температуру в номере. – Ожидаю за дверью.

Сбросила пальто на кровать. Выглянула в окно: этаж низкий. Напротив, за Мойкой, такие же высокие, прозрачные окна. Прижала ладонь к стеклу, оставила отпечаток – сегодня я здесь.

– Терраса бывает открыта для посетителей с мая. Сейчас только небольшая часть для наших дорогих гостей… Прекрасный обзор, вид на центр города: на Казанский собор, Невский проспект, набережную реки Мойки, Строгановский дворец, Спас на Крови…

Удивительным образом меня не раздражает этот странно говорящий человек.

– Николай, я после ужина хочу пройтись, но у меня нет зонта.

– Это никак не проблема. Зонт будет ждать вас в номере.

– Спасибо, Николай.

Сделала заказ и подошла к прозрачной стене веранды. Горящими окнами, подсвеченными шпилями и куполами, цепочками автомобилей на дорогах неприрученный город шлёт сигналы. Вытащила телефон и сделала видео для мамы. Подумала и выложила его в социальной сети: нет никаких оснований не делать привычные вещи, а именно: рассказывать о своих путешествиях. Разве это не путешествие длиною в год? Чувствую, как маме любопытно и хочется поболтать, но я ещё не настроилась на разговор. Отправляю видео и фотографии. Атлантов надо обязательно снять…

Зонтик стоял у двери номера. Быстро сменила обувь на прогулочный вариант. Бежала лёгкими ногами по красным ковровым покрытиям…

– Елизавета Викторовна…

– А? – оглянулась, удивленная. Николай.

– Если вы сейчас повернёте налево к проспекту и вниз, а там у воды опять налево, то будет Адмиралтейская набережная – самая известная…

Он теперь меня всё время будет преследовать?

– …короткая и переходит в набережную Английскую…

Дверь плавно закрылась за спиной. Фух. Слишком много внимания к моей персоне. Уверенно повернула налево. В воздухе висели мелкие капли дождя. Он забивался в волосы, неприятно холодил кожу. Зонт служил, в большей мере, защитой от ветра. На набережной ветер усилился, глаза начали слезиться, между двух скульптур больших львов заметила широкие ступени, ведущие к воде – укрылась за каменными выступами, сняла кроссовок и села на него. Вода Невы зеркально блестела, течением относило редкие листья. Вынула из кармана телефон, сняла Дворцовый мост – в памяти само собой всплыло название; разные красиво подсвеченные здания и их отражения в тёмной воде – обязательно всё про них узнаю… Просмотрела сообщения. Игорь оставил комментарий «Удачи на новом месте» и смайлик одноглазый с языком. Подмигивает типа. Проигнорировала. Я даже не блокирую его нигде, чтоб не думал всякое, не догадывался, как мне больно. Покачала босой ногой, размяла остывшие пальцы. Как хорошо быть среди людей, которые ничего о тебе не знают, всегда готовы услужить, окружают заботой и необходимыми вещами. Своеобразное чувство свободы «пространства первого впечатления»: всё ново, и ты нов – выстраивай иную личность или играй роль, которой от тебя не ожидали в прежней жизни.

Первый рабочий день начинался хорошо: Максим был пунктуален, я была точна. Чувствовала себя уверенно в жемчужно-сером, мягкого силуэта брючном костюме. Он, как и маленькие звёздочки сапфиров в ушах, выгодно оттеняет мои синие глаза, тёмные, чуть рыжеватые волосы. Удлинённый пиджак элегантно облегает фигуру. С сожалением оставила в шкафу любимое чёрное платье от Виктории Бэкхем – всегда чувствую себя в нём неотразимой. Но – решено: никаких вызовов, никаких больше романов на работе. Взрослая, самодостаточная, деловая. Да.

Ехали медленно, добрались за обещанные двадцать минут. В офисе, у входа, меня уже ожидала новая помощница.

– Здравствуйте, Елизавета Викторовна! Меня зовут Женя, и я ваш секретарь. Пока.

– Здравствуйте, Евгения. Почему – пока?

– Вы можете подобрать своего человека… – молоденькая, курносая Женя нервно сжала тонкие пальчики.

– Покажи мой кабинет, пожалуйста. И – попробуем подружиться.

Женя выдохнула, затараторила на ходу: здесь у нас кадровый отдел, бухгалтерия… пространство «открытого офиса» и за стеклянной перегородкой – ваш кабинет, вы можете всех видеть. Вот. А я прямо напротив, за столом.

Панорамное остекление, стол для совещаний, человек на десять, белые ирисы в прозрачной вазе…

– А это ваша комната отдыха. Здесь можно уединиться. Заварить кофе, чай. Если вы не будете против, это сделаю я. Хотите? Мы заказали ваш любимый сорт кофе, конфеты, печенье…

– Отлично подготовились, Женя. Созванивались с Ольгой?

– Да, она мне рассказала обо всех ваших предпочтениях.

Закололо под лопаткой, стало трудно дышать.

– Что ещё рассказала Оля?

– О, она не была милой и общительной. Только самые важные вещи. Про воду ещё.

Важные вещи. Смешная Женя. Ольга – молодец. Надо отбросить все лишние мысли.

– Распечатай, пожалуйста, моё расписание, завари кофе и, пока я смотрю бумаги, расскажи о себе.

Встречи этого дня, совещания и договорённости на предстоящую неделю, анкеты сотрудников… Перебирая папки, вглядываясь в фотографии, начала улыбаться: знакомые лица, я сама одобрила кандидатуры этих ребят и буду рада с ними работать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.