- -
- 100%
- +
И вот так, шаг за шагом, я воскрешала дом, возвращая ему душу, и с каждым взмахом тряпки мир вокруг становился светлее. Единственное, что я не смогу вернуть в этот дом – мою прекрасную маму.
Взглянув на часы, я поняла, что нужно начинать готовить, сегодня этим занимаюсь я. Отец не сможет приехать раньше, у него какое-то важное совещание.
Я начала с фирменного маминого пирога, аромат которого напоминал о детстве. Мама научила меня готовить его, когда мне было одиннадцать. Это было первое лето, которое мы провели здесь.
Мягкое, воздушное тесто пирога таяло во рту, а начинка из свежих яблок, которые тоже росли в нашем саду, придавала пище особую сладость. К сожалению, теперь придется использовать яблоки из супермаркета. Я тяжело вздохнула и выложила фрукты на стол. Нарезала яблоки кубиком и погрузила в небольшую кастрюлю с толстым дном, добавляя к ним щепотку сахара и каплю лимонного сока для яркости. Тесто замешивала с уважением, как будто каждое движение было частью магического ритуала. Далее выкладываю тесто в форму, наполняю его начинкой и отправляю в духовку.
После пирога, я переключилась на запечённую картошку с зеленью. Очистила клубни, нарезала их кружочками, добавила оливковое масло, соль и обилие свежей зелени – укропа и петрушки. Ароматы начали смешиваться, заполняя кухню воспоминаниями о семейных ужинах, когда все собирались за одним столом. Я запекала картошку до золотистой корочки, и это было не просто блюдо – это была ностальгия, соединенная с теплом домашнего очага. В итоге, у меня получилась не просто еда, а настоящая кулинарная симфония из воспоминаний и любви.
Достав из холодильника любимое красное вино отца, я принялась искать штопор, но мои попытки потерпели поражение. Куда же он мог подеваться?
Обыскивая все ящики на кухне, я открыла самый дальний возле холодильника и наткнулась на штопор, который решил поиграть со мной в прятки. Попался!
Схватив его, я случайно задела дно ящика и оно с лёгкостью поднялось раскрывая передо мной второе дно. Что это? Мой взгляд зацепился за чёрную книжку, которая была покрыта огромным слоем пыли. Держа в руках свою находку, я набрала большое количество воздуха в лёгкие и аккуратно сдула всю пыль. Открыв первую страницу, я сразу поняла, что это был дневник моей мамы, я никогда не перепутаю её почерк. Но зачем ты спрятала его здесь?
Бегло пробежав глазами по первым строчкам, мои брови нахмурились. Неужели у мамы были секреты?
«Это невыносимо. Он настоящий монстр. Всё мое тело дрожит от страха, я не уверена, что выдержу долго».
Входная дверь громко хлопнула и я чуть не выронила дневник. В спешке, засунула его в свою сумку и дрожащими руками принялась открывать вино.
–Привет, доченька! – радостно воскликнул отец, поставил на стол ещё одну бутылку вина и закрыл глаза вдыхая аромат приготовленной еды.
–Эм…привет, – всё ещё пытаясь открыть бутылку, я нервно переминалась с ноги на ногу, кажется, сегодня отец опять напьётся.
В прошлом году, он даже не смог доехать домой. Мне пришлось разложить ему диванчик в гостиной и остаться вместе с ним тут, приглядывая, чтобы ему не стало плохо.
Солнце медленно клонится к закату, заливая комнату теплым золотистым светом. Разложив приборы на столе, я удалилась на кухню, чтобы взять запечённую картошку и невольно бросила взгляд на свою сумку, откуда торчал краешек чёрной кожаной обложки дневника. Меня очень сильно взволновала эта книжечка, я никогда бы не подумала, что этот светлый человек хранит какие-то тайны. Возвращаясь в комнату к отцу, я толкнула пальцем дневник глубже в сумку.
Усевшись поудобнее на стуле, наш ужин начался с молитвы и самых ярких воспоминаний.
–Тебе налить? – отец вопросительно поднял одну бровь и взглянул на меня, его рука с бутылкой застыла в воздухе.
–Нет, – отрезала я и взяла вилку. Аппетита не было, меня терзали мысли о дневнике. Что за монстр так мучил мою маму?
–Всё в порядке? – отец наклонился чуть вперед и попробовал запечённую картошку, его улыбка поползла наверх. – Ты смогла приготовить её, в точности как твоя мама.
Я слабо улыбнулась ему в ответ, нервно закусила губу и тихо произнесла:
–Пап, расскажи мне о маме, – грустно улыбнувшись я покружила вилку в руках и начала ковырять картошку.
–Что конкретно тебе интересно? – он поёжился на своем стуле и слегка откашлялся. Он нервничает? Знает о её тайнах?
–Расскажи мне, какой ты её запомнил, – я пожала плечами и оставила в покое еду, сложив руки в замок, я положила на них подбородок и внимательно изучала отца.
–Ну, она была весьма интересная женщина, – отец улыбнулся и потянулся к бокалу с красной жидкостью, —заботливая, слегка нетерпеливая, готовая помочь всем, – он сделал несколько глотков вина. —Порой она была невыносима. Раньше мы часто ссорились с ней, но быстро мирились. – Он поджал губы.
–А в чем заключались эти ссоры? – с любопытством спросила я и наклонила голову вбок.
–Это пустяки. Знаешь, как это часто бывает: не так ответил, ляпнул лишнего или задержался на работе. А ты ведь помнишь, это бывало нередко после того, как компания полностью перешла ко мне. – Отец сделал еще пару глотков и вовсе прервал зрительный контакт. Он постучал указательным пальцем по столу и вернулся к еде. Он явно мне врёт.
***
Уставшая, я медленно открыла дверь своего дома, ощущая тяжёлую неразрывную связь между атмосферой за окном и своим внутренним состоянием. К концу дня поднялся сильный ветер и нагнал пушистые тёмные тучи. Перед тем, как переступить порог, я подняла глаза к небу и на моё лицо сорвались несколько мелких капель дождя.
Я вошла внутрь, сразу направилась на кухню и, с трудом справляясь с усталостью, заварила себе крепкий чёрный кофе, его терпкий аромат мгновенно заполнил пространство.
С чашкой в руках я переместилась в любимое кресло, которое выглядело особенно уютным после долгого дня. Обернувшись в мягкий плед, я почувствовала, как тепло окутывает меня, унося прочь тревоги и ненужные мысли. В этот момент меня охватило желание понять свою маму, глубже проникнуться её миром.
Я достала тот старый дневник, страницы которого слегка пожелтели от времени, а чернила утратили яркость. Но в этих строчках хранилась вся мамина нежность. Каждое слово дышало жизнью, и я не могла оторваться. Читая, я надеялась найти подсказки, ведь в этих записях, скрывалась её тайна.
Она начала вести дневник с 12 апреля 2000 года. Со дня моего рождения. Я читала каждую запись и не могла стереть улыбку с лица, понимая как мама была счастлива. Первые страницы давались мне с лёгкостью. Мама писала обо мне: моих первых шагах в этой жизни, первых успехах и неудачах; писала и о свиданиях с папой, их любви. И некоторые деликатные страницы пришлось пропустить. Я смущалась, улыбалась и плакала. Мама так детально умела передавать настроение, что это не могло не вызывать эмоций.
«20 июля 2005 года.
Я безумно рада, что живу эту жизнь. У Джея налаживаются дела в компании, которая стремительно развивается. Они с Зейном трудятся сутки напролёт, чтобы всё шло, как надо. Конечно, порой им приходится и ночи проводить там, но я всё прекрасно понимаю и стараюсь во всём поддерживать любимого мужа.
Когда выдаются такие дни без него, я приглашаю к нам Ванессу – жену Зейна – и их сына Итана. Этот мальчик так дружен с Норой. Всегда помогает ей и защищает даже от нас. Надеюсь, они вырастут и их судьбы так и останутся сплетены, неважно в каком сценарии. Пусть всё будет так, как уготовано небесами.»
Итан…Тот самый соседский мальчик. А я ведь даже забыла его имя, что уж говорить о том, как он выглядит. Единственное, что всплывает в памяти о нём – как мы втайне сбегали в лес возле нашего дома и он учил меня определять цветы по их внешнему виду. Но всё остальное осталось где-то глубоко в подсознании, откуда я почему-то даже не смогла достать его имя. Я перелистываю страничку. Пусто. Неужели записи заканчиваются здесь? Это последнее, что я узнаю? Но мне же не могли показаться те слова о монстре?
Я нахмуриваюсь и листаю дальше. Преодолев несколько пустых страниц, я зажимаю дневник пальцами и листочки начинают быстро-быстро сменять друг друга. Мой взгляд цепляется за чернила. Стоп.
Я открываю страницу полностью и понимаю, что текст написан вверх ногами. Переворачиваю книжечку и открываю самую последнюю – первую – страницу. В какой-то момент мама решила начать писать с конца.
«28 ноября 2005 года.
Две недели назад мы переехали в новый дом. Я жутко не хотела бросать наш маленький домик около леса. Столько счастья осталось там, а теперь я не знаю как сложиться жизнь нашей семьи дальше. Зейна арестовали и мы просто были вынуждены покинуть прежнее место жительства.
Нора очень переживает, что мы больше не сможем вернуться в этот дом. Всю дорогу она говорила, что не смогла попрощаться с Итаном. Я пыталась её успокоить, но Джей категорично ответил, что этот отпрыск ей не друг и никогда им не был. Я боюсь, что он начнет срываться на дочери из-за её дружеской привязанности. Я должна отвлечь Нору от этих воспоминаний».
«12 апреля 2006 года.
Сегодня Норе исполняется шесть лет. И единственное чего она хотела на свой день рождения – поехать в старый домик. Мне жаль, малышка, но я даже не представляю сколько ещё лет мы не сможем там появляться. Сегодня утром, когда я разбудила её, она снова попросила меня об этом и сказала, что хочет пригласить Итана на день рождения. Я объяснила ей, что это невозможно, потому что его семья очень далеко уехала. Моя девочка очень расстроилась.
Моя милая Нора, прости, но я ничего не могу сделать. Но обещаю, что сегодняшний день пройдет незабываемо».
«5 августа 2006 года.
Сегодня Джей впервые поднял на меня руку…»
Что сделал отец? Мои брови в недоумении взлетели вверх, которое также читалось и в моих широко распахнутых глазах. Я просто не верю, что он мог сделать это. Он ведь так любил её, я знаю.
«…за то, что решилась наконец поговорить о том дне, когда задержали Зейна Янга.
Я попыталась вразумить его, что он совершил ошибку, на что Джей мгновенно освирепел, начал кричать, что это не моё дело и чтобы я не совала свой глупый женский нос куда не следует. Я попыталась возразить ему, а он без лишних разговоров влепил мне пощечину. Больно не было, как будто это было лёгкое предупреждение. Но я совсем не узнаю того человека, которого полюбила. Не понимаю, что на него повлияло».
Я застыла с книгой в руках. Мой взгляд расплылся на этих строчках. Я не понимаю, что такого могло произойти, что настолько вывело отца из себя. Да что бы ни произошло, как он посмел поднять руку на маму? Я судорожно перелистываю несколько страниц.
«21 октября 2008 года.
С каждым днём я чувствую, как Джей отдаляется от меня. Он сутками пропадает на работе. Перестал уделять внимание не то, что мне, а даже собственной, единственной дочери. Как будто дела семьи его больше не интересуют. Он совсем помешался на компании, когда убрал своего верного близкого друга. Как мне доверять ему, если он смог так поступить с человеком, которого называл братом?
Как я могу быть уверена, что он не предаст меня?
Я отвлекаю Нору от всего происходящего вокруг и всё чаще прошу Джея оставаться рядом хотя бы с ней».
Руки предательски дрожат и я небрежно перелистываю страницы назад-вперед в попытке найти ответ, что именно отец сделал со своим партнёром. Кажется, вот оно…
«5 декабря 2011 года.
Джей систематически выпивает уже полгода. Стабильно раз в неделю – в пятницу – он приходит за полночь с сильным перегаром. Но сегодня…
Сегодня на его лице и одежде я обнаружила губную помаду. Я больше так не могу. Мне хочется просто убежать. Скрыться, чтобы больше никогда не увидеть его.
Мы крупно поссорились. И я вспомнила все свои обиды и ударила по самому больному – теме Зейна. Я никогда не видела Джея в такой ярости. Он рассказал мне всё: что сделал со своим партнером и чем занимался сегодня вечером на самом деле.
Он отправил честного Зейна за решёику. Подделал какие-то там документы и его замели за незаконные махинации или что-то вроде того. Плохо помню, но я все эти годы жила в неведении кто находится рядом со мной.
Джей признался в измене. И это не первая ситуация. Это длится всё те же полгода. Он изменяет мне со своей секретаршей.
На эмоциях от всего услышанного я ударила его по лицу, но он оказался сильнее. В этот вечер он выплеснул весь свой гнев и ненависть. Он толкнул меня на пол и сел сверху. Я лежала на полу, а он бессовестно лупил меня по плечам. Я не могла кричать, иначе Нора проснулась бы. Я давилась своими воплями и слезами, закрывая ладонями лицо. Он оставил на мне жуткие гематомы, на которые я смотрю прямо сейчас и плачу. Мне безумно страшно за мою маленькую Нору. Он может делать что угодно со мной, но к ребенку я не позволю ему прикоснуться. Он стал настоящим монстром. Я не уверена, что протяну долго…»
Я с усилием захлопываю дневник. С меня хватит. Я больше не хочу. Не могу читать дальше. Открываю свои глаза полные слёз и просто смотрю в никуда. Поверить не могу, что он мог так поступить. Так вот, почему ты нервничал за ужином, мистер Уилсон. У меня просто не поворачивается язык назвать тебя папой. Как мне теперь обращаться к тебе? Как смотреть в твои бесстыжие глаза? В голове не укладывается, что ты так поступил с женщиной, которую всегда называл солнечным лучиком.
Теперь я понимаю, почему мама часто ходила в закрытой одежде, даже в жару.
–Мне так жаль… —шепчу я одними губами в пустоту. —Мама, мне так жаль! – я подношу руки к груди и из меня вырывается истеричный вопль. Я начинаю плакать навзрыд. —Если бы я только могла что-то исправить! Если бы ты рассказала мне, мама! – я сползаю с кресла на пол. —Почему ты молчала столько лет? Может быть мы могли всё исправить? Может ты сейчас была бы жива! – я кричу, глядя в потолок, но в то же время и задыхаюсь в неистовой истерике. Я кое-как встаю, всё ещё издавая дикие рыдания, и плетусь на ватных ногах на кухню. Я наливаю себе воды и пытаюсь выпить её сквозь частые всхлипы. —Я просто хочу, чтобы ты была рядом! Я просто…Просто хочу, чтобы жизнь наказала его за всё, что он сделал с тобой! – я со всей ненавистью бью стакан о поверхность столешницы. Моя рука начинает слегка кровоточить, но эта боль не затмит то, что творится сейчас на душе. Я снова сползаю на пол и подгибаю к себе колени. Голова начинает пульсировать в зоне висков. —Мне так жаль, что я была слишком маленькая, когда происходили эти ужасы с тобой! Мне так жаль, что я не смогла тебе помочь! Я люблю тебя, мам! Я знаю, ты слышишь меня… – заходясь истерикой и опускаю голову и просто молча громко всхлипываю. —Пожалуйста, если слышишь меня, дай хоть какой-нибудь знак… – за окном раздается неистовый раскат грома, словно разряд попал куда-то на задний двор моего дома. Этот звук на секунду оглушил меня, а затем мгновенно пошел сильный дождь. Я слабо улыбаюсь, глядя в сторону окна. —Я знаю, что ты всегда рядом…
Я откидываю голову на дверцу кухонной тумбы и пытаюсь прийти в себя. Ты поплатишься за все грехи, папочка. Я это знаю. Я искренне желаю тебе испытать всё, что ты сделал с мамой и со своим другом на своей шкуре, жалкий ты трус.
Глава 8
Сталкер
Глубокая ночь окутала мир своей тёмной вуалью, заставляя каждую тень углубляться в таинство. Луна, мерцая сквозь облака, словно пыталась осветить сокровенные уголки души, где таились переживания и сомнения. Нора, сидя на краю кровати, вновь и вновь возвращалась к черной книге, её переплет столь же загадочен, как и мысли, вихрящиеся в её голове.
Мне стало безумно любопытно, что же заставило её так плакать. Что таится в этой книге?
Внимательно изучая лицо Норы через приложение в телефоне, я увидел множество эмоций, начиная от шока, заканчивая болью. Её хрупкое тело оказалось во власти мягкой кровати, даже через телефон я видел как грудь девушки тяжело вздымается. Кажется, пора наведаться в гости к маленькой мисс Уилсон.
От этой мысли мои губы поползли вверх в ехидной улыбке, внутри меня бушевала буря, которая готова снести целый штат.
Я аккуратно надел чёрные штаны, которые плотно облегали ноги, придавая образу некую загадочность. Толстовка с капюшоном мягко спустилась на плечи, словно защитное одеяло, скрывающее меня от любопытных взглядов. Я ощутил, как ткань обнимает меня, создавая ощущение комфорта и готовности к предстоящему пути.
Собравшись с мыслями, я направился к своему автомобилю – надёжному спутнику во всех приключениях. Чёрный металл кузова блестел под уличным освещением, как знак неизведанного. Открыв дверцу, я глубоко вдохнул воздух, насыщенный предвкушением, и сел за руль.
Двигатель мягко завёлся, и я выехал на улицы города, окунаясь в ритм вечерней жизни. Уличные фонари мерцали, отражая быстрые мгновения, как запечатлённые в памяти кадры. Дорога вела меня к дому Норы – месту, где ожидание сталкивается с тайной. Каждая секунда приближала к развязке, и я ощущал, как сердце бьётся в унисон с движением машины.
Автомобиль, цвета ночи, бесшумно замер недалеко от дома Норы, укрытый тенями деревьев. Я выключил двигатель и на мгновение задержал дыхание, прислушиваясь к звукам окружающего мира: шорох листьев, ближайший лай собаки и слабый шум редко проезжающих автомобилей.
Прошло всего несколько секунд, но они казались вечностью. Я покинул своё укрытие, осторожно прикрывая дверь так, чтобы не разбудить даже самые чуткие уши. Впереди замаячили очертания её дома, знакомого, но теперь, в полумраке, приобретшего другой оттенок – таинственный и угрожающий.
Деревянный забор, обвивающийся вокруг заднего двора, предоставлял возможность незаметно пробраться внутрь. Я тихо подошёл к нему, почувствовав, как сердце бьётся быстрее. Перепрыгнув через невысокую преграду, я оказался в её дворе, наполненном ароматами запущенных цветов и потемневшей зелени. К моему счастью, Нора опять забыла закрыть окно, которое ведёт на кухню, я без усилий пробрался внутрь и аккуратно спустил свои огромные ноги на пол, старая быть тише.
Тишина окутывала кухню, а мрак, похожий на бархат, застилал каждый угол. Я осторожно перемещался по знакомым предметам – холодильнику, столу, стульям – стараясь не нарушить волшебство ночи. Холодный пол под ногами напоминал о том, что этот дом не мой, и каждое движение было продумано до мелочей. Я сгибал ноги в коленях, словно кошка, и прокрадывался к двери, которая вела в коридор, по которому я должен был пройти к спальне Норы.
Сердце стучало в унисон с моими шагами, но я не мог позволить себе допустить ошибку. Каждая тень, которая проскальзывала мимо, казалась зловещей, а каждый звук – предательским. На мгновение я остановился, прислушиваясь к тишине, боясь, что вдруг она проснется. Но в ответ прозвучал лишь лёгкий шёпот ночи, проникающий через открытую форточку.
Я вновь двинулся вперёд, выясняя, где заканчивается моя смелость и начинается риск. Нора спала, а я, отважно шагнув во тьму, постепенно приближался к её двери, полный надежды на то, что она не увидит меня.
Её дверь была слегка приоткрыта и лишь мягкий свет луны, проникающий через окно в спальне, освещал всю комнату, позволяя мне увидеть сладко спящее лицо Норы. Моя рука слегка толкнула дверь позволяя мне войти внутрь, мои шаги были тихими, будто я всего лишь тень ночи.
Я тихо подошёл к кровати Норы, стараясь не нарушить тишину, которая окутывала комнату мягким, почти волшебным, светом луны. Лицо мисс Уилсон было спокойным, как поверхность зеркального озера, а ресницы создавали тени на щеках, словно художник, внимательно рисующий портрет. Я задержал дыхание, осознавая, как сердце моё забилось чаще при виде её безмятежности.
Переведя взгляд на прикроватную тумбу, я заметил ту самую чёрную книгу, которую она читала в слезах – загадочный том, о котором ходили лишь слухи. Его обложка была покрыта пылью, несмотря на то, что я знал, эта книга была недавно в её маленьких руках. Я потянулся к обложке, и прикасаясь к холодному материалу, ощутил на себе её магнетизм, который манил к разгадкам. Страницы, несомненно, хранили тайны, способные исказить мир. Я поднял глаза к Норе, всё ещё спящей, и понял, что ответ на вопросы, терзающие меня, может быть ближе, чем кажется. В тот момент между нами проскользнула нить общения, невидимая, но ощутимая, как дыхание ночи.
Открыв первую попавшую страницу, я стал изучать каждую букву, которая написана от руки.
«29 июля 2006 год
Сегодня я наконец решилась сделать то, что стоило бы сделать давно – поехать в дом Зейна и попытаться извинится перед Ванессой за всё, что произошло. Если бы я сделала это раньше, тогда Джей просто лишил меня головы.
Но наша встреча успехом не увенчалась.
Я успела ей сказать всего лишь несколько слов с извинениями, как Ванесса незамедлительно ударила меня по лицу. Больно не было. Мне не может быть больнее, чем ей. Я не злюсь на неё. Ничего другого я и не ожидала.
Мне ничего не оставалось, как просто молча уйти и больше не появляться в их жизни. Уходя я увидела в окне Итана и слабо ему улыбнулась.
Я уверена, что если уж они не простят меня, то точно простит Бог.»
Чёрт! Это дневник её убогой матери. Я прекрасно помню этот день, хоть тогда я был совершенно маленький, но уже понимал, что я уничтожу жизнь Уилсонов.
Я сжал крепко этот мерзкий дневник, мои зубы терлись друг об друга создавая зловещий скрежет. Резко захлопнув дневник, я положил его на то место, где он был прежде. Задержав свой взгляд на Норе, я подумал о том, что хочу прямо сейчас свернуть её тонкую шею, но с этим нужно немного повременить.
Кончик моего пальца нежно прикоснулся к вене на шее Норы, я почувствовал как спокойно бьется её сердце. Спустившись чуть ниже, я провёл маленькую полосу своим пальцем по нежной коже. Вскоре твоё сердце будет выпрыгивать с бешеной скоростью от страха, я обещаю. Но сейчас, я всего лишь поиграю с тобой и твоим разумом. Моя рука потянулась в карман штанов и я достал скомканный листок бумаги и карандаш, ловко вырисовывая буквы на белой бумаге. Я оставил послание этой никчёмной девчушке. Аккуратно оставив листок возле дневника, я в последний раз окинул комнату своим презрительным взглядом и вышел из спальни, тихонько захлопнув дверь.
Взглянув на наручные часы, я понял, что до начала игры осталось совсем немного времени. Нора всегда просыпается в девять утра, а на данный момент уже скоро рассвет.
Вернувшись в свой тёплый автомобиль, я уместился удобнее на водительском сидении и откинул спинку. Включив телефон, я сразу зашел в приложение для слежки за моей мерзкой девочкой и стал ждать.
***
В девять утра Нора проснулась, её глаза медленно раскрывались, и на лице ещё сохранялись следы полусна. Первым движением была привычная попытка протереть глаза, но вскоре взгляд её упал на белый листок бумаги, аккуратно оставленный на тумбочке. Клянусь, я слышал, как сердце девушки заколотилось, сквозь экран телефона – написанное на этом листке послание нарушило спокойствие утреннего безмолвия. Внутри неё нарастал прилив тревоги, словно туман, окутывающий всё её существо.
Я сидел в своем автомобиле, с замиранием сердца наблюдая за реакцией этой суки. Каждый её жест, каждая микроминута играли для меня свои драмы. Нора отодвинула одеяло, руки дрожали, когда она подняла листок. Я видел, как её лицо меняется – сначала удивление, затем испуг.
Она прочитала послание, и я заметил, как она резко села на край кровати, глаза расширились от ужаса. В эту секунду внутренний конфликт накалялся до предела, и мне показалось, что я слышу её мысли, как громкий отклик самоосознания.
Нора быстрым рывком встала с кровати и направилась к своему шкафу, руки схватили первый попавшийся наряд. Белый свитер, черный леггинсы и кеды, валяющиеся у двери, стали последним штрихом её бегства – обувь, наспех обутая, словно сама судьба толкнула её к этому решению. Дом, который когда-то был убежищем, превратился в клетку, из которой надо бежать немедленно. Я этого и добивался, моя птичка. Когда нога Норы ступила за дверь спальни, я решительно открыл дверь машины и направился в сторону её дома.
Нора Уилсон, ты даже не подозреваешь, что сама падаешь в руки своему несчастью.
Я шёл быстро и уверенно. Нужно было перехватить девушку, пока она не убежала куда подальше от своего дома, в место более безопасное. Издалека я увидел, как она судорожно пытается закрыть входную дверь. Надеюсь, ты все окна закрыла, дорогая?
Уголки губ изображают хищную гримасу на моём лице, но я быстро её стираю, опускаю голову и следую ближе к дому Норы.