Забытый Сталинград. На флангах великого сражения

От Клетской до Калача: танкисты, артиллеристы и пехота 62-й армии и 1-й танковой армии против 14-го танкового корпуса вермахта в излучине Дона, 23–31 июля 1942 года

Под палящим июльским солнцем на высоком западном берегу Дона зарывались в землю курсанты учебного батальона 184-й стрелковой дивизии. Во время перекуров бойцы смотрели на гладь реки и мост через Дон, по которому на восточный берег шли стада скота, скрипели повозки с беженцами, сновали туда-сюда полуторки. Временами красноармейцы дружно оглядывались на запад: из степи доносился еле различимый рокот – и все понимали, что это не гроза. Утром 23 июля 1942 года 14-го танковый корпус вермахта атаковал оборону дивизий советской 62-й армии. Целью наступления немецких танков был Сталинград, но сначала подвижные соединения армии Паулюса должны были захватить переправы у Калача.

Тонкая красная линия

22 июля 1942 года немецкая группа армий «А» передала под командование 14-го танкового корпуса следующие части: дивизион тяжелых гаубиц, дивизион 100-мм пушек, дивизион 210-мм мортир, наблюдательный дивизион, минометный полк, два саперных батальона, 10 мостовых колонн, а также 9-й пулеметный батальон и 12-й зенитный полк. В тот же день корпус получил 1 285 кубометров горючего, в вышестоящие штабы ушло донесение, что этого количества бензина вполне хватит для наступления дивизионных боевых групп к Дону.

Танковый корпус генерала Густава Антона фон Витерсхайма (Gustav Anton von Wietersheim) на ходу занял боевой порядок. Вдоль берега Дона к станице Клетской двигались 3-я (10 Pz.Kpfw.II, 28 «длинных» Pz.Kpfw.III, четыре «длинных» Pz.Kpfw.IV, четыре самоходных орудия) и 60-я (16 Pz.Kpfw. II, 34 «длинных» Pz.Kpfw.III, четыре «длинных» Pz.Kpfw.IV, восемь самоходных орудий) моторизованные дивизии (мд). На правом фланге в 40 км южнее шли танки 16-й танковой дивизии (тд) – 70 «длинных» и 17 «коротких» Pz.Kpfw.III, 15 «длинных» и семь «коротких» Pz.Kpfw.IV. Между танковыми кулаками двигалась 113-я пехотная дивизия (пд), полки которой уже несколько дней вели бои с передовыми отрядами советской 62-й армии.

Техника 16-й танковой дивизии вермахта в степи. В центре на бронетранспортере виден командир дивизии генерал-майор Ганс-Валентин Хубе (Hans-Valentin Hube)

192-я стрелковая дивизия (сд) полковника А. С. Захарченко занимала оборону в полосе общей протяженностью до 40 км, от станицы Клетской через высоту 227.3 и хутор Евстратовский до хутора Калмыкова. Два ее стрелковых полка – 427-й и 753-й сп – занимали первую линию, а 676-й сп в качестве передового отряда уже несколько дней вел бои с двигавшимися на восток частями 6-й армии генерала танковых войск Фридриха Паулюса, постепенно отходя к фронту своей дивизии. В свою очередь два передовых полка по фронту имели по два стрелковых батальона и по одному батальону во второй линии. Разрыв между стыками батальонов первого эшелона обороны доходил до 5–7 км, и, как сказано в отчете дивизии, «…эти промежутки оборонялись, а вернее, охранялись взводами автоматчиков».

Сосед 192-й сд с левого фланга – 33-я гв. сд – имела гораздо менее протяженный фронт обороны (около 16 км), а у 181-й сд было 19 км. Самые плотные боевые порядки были у 147-й и 196-й сд по обе стороны от железной дороги у Суровикино – менее 10 км. Таким образом, советское командование предполагало, что удар противника будет нанесен вдоль железнодорожной линии Сталинград – Лихая. Также стоит учесть, что 196-я сд занимала полосу фронта, предназначенную для 64-й армии. Ее дивизии должны были встать в оборону от Суровикино до станицы Суворовской, но к моменту наступления 14-го танкового корпуса вермахта передовые части 64-й армии генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова только выходили в назначенный район. Западнее Калача в резерве командующего 62-й армией генерал-майора В. А. Колпакчи стояла 184-я сд, а также 1177-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк (иптап) и 649-й отдельный танковый батальон (отб).

Согласно журналу боевых действий 62-й армии действиями передовых отрядов и авиаразведкой было установлено накопление немецких танков (до 100 единиц) в районе хуторов Большого и Пронина. Фактически по прямой боевым группам немцев оставалось порядка 40 км до рубежа обороны 192-й сд. Советское командование сразу отреагировало на угрозу правому флангу: 21 июля приказом начальника штаба Сталинградского фронта генерал-майора П. И. Бодина весь резерв 62-й армии, а также 40-я танковая бригада (тбр) подполковника К. В. Скорнякова (десять КВ-1, двадцать Т-34 и шестнадцать Т-60) направлялись в полосу 192-й сд. В ночь на 23 июля стрелковые полки 184-й сд, которой командовал полковник С. Т. Койда, подошли к хутору Верхняя Бузиновка.

«Месть за 1941 год»

23 июля в 09:00 (здесь и далее при описании действий немецких войск приводится берлинское время, а советских – московское, на час вперед) после скоротечного боя танки и мотопехота 3-й мд заняли станицу Клетскую. Оставив позади боевое охранение, колонна немецкой бронетехники повернула на юг, в направлении хутора Платонова, двигаясь фактически уже в тылу 192-й сд.

Немецкие танки в выгоревшей летней степи

Боевая группа 60-й мд атаковала центр обороны 427-го сп подполковника П. П. Исупова на стыках 1-го и 2-го батальонов, после чего врезалась в оборону 3-го батальона. Прорваться с ходу немцам не удалось, поэтому 103-му танковому батальону 3-й мд было приказано, повернув на запад, ударить во фланг советских частей. Но вскоре немецким танкистам самим понадобилась помощь. Шедшая в авангарде 1-я танковая рота, попав под огонь советских танков, нырнула в балку:

«При обычных обстоятельствах балка считалась бы непроходимой, но сейчас решающими были доли секунды. Все прошло хорошо. Две следующие роты нашли ряд кустов, которые давали им укрытие. Однако для ведущей роты, в которой находился командир майор Йост фон Райнхардт (Jobst von Reinhardt), наступили часы величайшей опасности. Русские атаковали овраг концентрически, но когда они показались над краем балки, их снова и снова ловили снаряды отчаянно сражающейся роты и отбрасывали назад. Девять вражеских танков были подбиты. Русские вслед за этим попытались уничтожить роту большим охватом, но теперь сами попали в ловушку. Неожиданно они наткнулись на наш братский 160-й батальон, который подошел совершенно незамеченным, и были разбиты с тяжелыми потерями. Только к вечеру батальо ну удалось полностью освободиться от опасного окружения».

В отчете советского 649-го отб, накануне прибывшего в хутор Платонов, контратака идущих на хутор немецких танков, проведенная во взаимодействии с 3-м батальоном 427-го сп и противотанкистами, описана так:

«В 15:30 [батальон] вступил в бой. Пехота действовала нерешительно, артогнем поддержки не было, обещанный залп реактивными снарядами не был дан. 649-й отб ведет бой, имея боевой порядок: 1-й эшелон – рота Т-34 в линию, за ней 2-й эшелон – рота Т-60. В результате боя потеряно девятнадцать Т-34 и шесть Т-60. Противник при поддержке орудий сопровождения и до 35 танков встретил атаку 649-го отб огнем с места. В результате батальон понес большие потери и отошел».

Общие потери 103-го танкового батальона за 23 июля составили четыре человека убитыми, в том числе командира 2-й роты, а также 16 унтер-офицеров и солдат ранеными. О потерях танков немцы не сообщали. С новыми длинноствольными 50-мм и 75-мм орудиями немецкие танки теперь могли на равных противостоять советским Т-34. Лейтенант из 3-й мд фон Штадлер писал: «Наконец-то мы имели орудия, способные брать тридцатьчетверки. Мы отомстили за 1941 год».

Красноармейцы в обороне, лето 1942 года

Отправленная на усиление 192-й сд 40-я тбр также ночью прибыла в Селиваново. Утром подполковник Скорняков выслал разведку на высоты южнее Клетской, при этом один Т-60 по ошибке подбили свои же противотанкисты. В 10:00 разведчики доложили: западнее Селиваново с запада на восток движется колонна длиной в 1 км (рота танков и батальон пехоты). По приказу комбрига 2-й танковый батальон должен был атаковать колонну противника, но в этот момент другая группа немецких танков появилась западнее Селиваново. Танкисты 2-го танкового батальона и артиллеристы бригады встретили врага огнем с места. В результате двухчасового боя батальон потерял пять Т-34, из них три – сгоревшими, заявив об уничтожении девяти танков и двух бронетранспортеров.

После 14:00 40-я тбр отбила три атаки танков, сама пыталась контратаковать 60-ю мд немцев в направлении Клетской, но продвижения не добилась. Подполковник Скорняков обратился к командиру 1177-го иптап подполковнику Иванову с предложением совместно ударить на север, но артиллерист отказал, сославшись на ожидание приказа из штаба 62-й армии. Из заявленных бригадой 20 уничтоженных и подбитых немецких танков 11 записали на счет 1-й роты старшего лейтенанта П. Ф. Конькова, который своими девятью тридцатьчетверками вел маневренный бой, лично подбил два танка, но и сам пал смертью храбрых.

К вечеру боевые порядки 40-й тбр четыре раза штурмовали 12 пикировщиков «Юнкерс Ju 87». В это же время подполковник Скорняков получил приказ за подписью командиров 192-й и 184-й сд. В нем бригаде ставилась задача: во взаимодействии с 262-м сп 184-й сд уничтожить прорвавшихся немцев на высотах южнее Клетской, но пехота в Селиваново не подошла и атака не состоялась. В течение дня бригада подполковника Скорнякова потеряла один КВ, восемь Т-34 и один Т-60.

Командир 40-й танковой бригады Константин Дмитриевич Скорняков, командир 33-й гвардейской стрелковой дивизии Александр Иванович Утвенко. Начальник штаба 84-го гвардейского стрелкового полка Леонтий Дмитриевич Корида (МЗСБ)

В отчете 192-й сд о положении 427-го сп, в глубине обороны которого дрались танковые батальоны, говорится: «В ходе пятичасового боя 3-й стрелковый батальон и рота 2-го стрелкового батальона были полностью уничтожены, а с выходом танков на высоту 227.3 и к командному пункту полка связь с 1-м и 2-м батальонами была потеряна. В свою очередь 753-й и 676-й стрелковые полки боя не вели, так как противника перед обороной полков не было». Оставшиеся бойцы и командиры 427-го сп продолжали удерживать оборону, сообщив в штаб дивизии, что находятся в окружении.

С наступлением темноты 3-я и 60-я мд немцев заняли на ночь оборону на высотах южнее станицы Клетской, получив приказ на выполнение прежней задачи – выход к Дону у Калача.

Удар по гвардейцам полковника Утвенко

Рано утром 23 июля 16-я тд генерал-майора Хубе начала движение на восток и в 06:00 была остановлена огнем советских танков, идентифицировав их как «вражеский арьергард». Это был 651-й отб, который прикрывал отход передового отряда 33-й гв. сд. Танкисты заняли оборону у грейдера на совхоз Копанья и прикрыли возможное направление удара от хутора Липовского. Во время скоротечного танкового боя пришел приказ штаба 33-й гв. сд: батальону отойти на юго-восток к хутору Рожки, заняв высоты севернее населенного пункта. На хуторе находился командный пункт командира 33-й гв. сд полковника А. И. Утвенко. Во время отступления 651-й отб потерял три танка Т-60.

В дивизионной истории 16-й тд говорится о тяжелых боях. Боевая группа полковника Мартина Латтмана (Martin Lattmann) была отброшена обратно «русской добровольческой дивизией». Стрелки батальона гауптмана Альфреда Мюса (Alfred Müs) под прикрытием артиллерии «достигли вражеских окопов и бункеров, их пулеметы прижали противника к земле, гренадеры попрыгали с бронемашин и, используя ручные гранаты, выкурили русских из их укрытий. Русские оборонялись упорно и использовали новейшие противотанковые гранаты. Передвижение по полю боя осложнялось минными полями. Однако к вечеру эти оборонительные позиции были прорваны. Боевая группа майора Хеннинга фон Вицлебена (Henning von Witzleben) вошла в прорыв на юго-восток».

В помощь гвардейцам Утвенко из полосы 181-й сд был переброшен 650-й отб, который к 17:00 сосредоточился на высотах севернее хутора Рожков с задачей атаковать колонну танков и мотопехоты, идущую от совхоза Копанья в направлении высоты 200.0. Комбат развернул танки на высотах и с места обстрелял противника. После огневого налета немецкие танки открыли ответный огонь и изменили маршрут; часть бронетехники пошла на восток, часть вернулась в совхоз Копанья. Уже в сумерках одна рота Т-34 попыталась догнать прорвавшуюся группу. Батальон доложил, что потерял шесть Т-34 и один Т-60, об уничтоженных немецких танках ничего не сообщалось.

Вот как позднее описывал день 23 июля минометчик 33-й гв. сд Александр Курченко:

«В шесть часов утра на наш полк двинулась целая лавина, больше сотни немецких танков. Полк был окружен врагами и отрезан от дивизии. В этот страшный день из нашей минометной роты в 72 человека в строю осталось всего лишь 11…

Танк с черно-белым крестом на башне внезапно остановился у бруствера нашего окопа. Из распахнутого люка показался танкист в черной форме и гортанно крикнул: «Русь, сдавайсь!» Стоявший рядом со мной Виктор Пучков вскинул винтовку, но тут же упал, сраженный выстрелом танкиста. И вот уже в окоп летит граната. Взорвавшись под упавшим Виктором, она не зацепила меня осколками. Люк захлопнулся, танк взревел двигателем и принялся утюжить наши окопы, наполовину присыпав землей и меня. Придя в себя, я увидел ужасную картину. Кроме меня и тяжело раненного Домбровского, из расчета в живых не осталось никого. Миномет был также раздавлен гусеницами танка. Перебинтовав раненого и собрав медальоны и комсомольские билеты убитых товарищей, я стал ждать темноты, так как кругом стояли немецкие танки».

Самоходные артиллерийские установки «Мардер III» 521-го батальона истребителей танков

Таким образом, к вечеру 23 июля боевой группе фон Вицлебена удалось прорваться в тыл дивизии полковника Утвенко. В 20:50 в дивизии 14-го танкового корпуса немцев поступили следующие задачи штаба группы армий «Б» по продолжению операции:

«Цель наступления – Калач. При невозможности захвата там мостов – планомерная подготовка к форсированию. В случае удачного захвата – прорыв массой танковых и моторизованных сил к Сталинграду с прикрытием флангов пехотой».

Тем же вечером 14-му танковому корпусу переподчинили 177-й и 244-й батальоны штурмовых орудий, а также 521-й батальон истребителей танков. Последний помимо «Мардеров III» имел на вооружении очень необычную технику: одну 105-мм самоходную установку «Толстый Макс» (Dicker Max) и одну 128-мм самоходную установку «Упрямый Эмиль» (Sturer Emil). В корпусе 521-й батальон подчинили штабу 113-й пд.

На линии Калмыков – Копанья

На фронте 84-го гв. сп, через который прорвалась боевая группа 16-й тд, весь день гремел бой. Все три полка 113-й пд атаковали позиции гвардейцев, в штаб 14-го танкового корпуса шли доклады об упорном сопротивлении с хорошо подготовленных замаскированных позиций в районе юго-западнее Калмыкова и самом Калмыкове и о неприятеле, который окапывался на высотах севернее Манойлина. Дополнительно продвижению пехотинцев генерал-лейтенанта фон Арнима (Hans-Heinrich von Arnim) сильно мешала заминированная местность. Отметили немцы и три налета групп численностью по 10 одномоторных бомбардировщиков и истребителей с бомбами, которые обстреливали и бомбили колонны и позиции вдоль дороги от Перелазовского на совхоз Копанья.

Расчет 75-мм противотанкового орудия Pak 40 из 113-й пд вермахта

За день боя 113-я пд захватила 38 пленных. В журнале разведывательного отдела дивизии говорится, что «передовые части противника находятся в 2,5 км западнее отметки 156.3 (5 км юго-западнее Калмыкова)». Можно предположить, что одно из подразделений 84-го гв. сп продолжало держаться в указанном районе в окружении. Ввод в бой курсантского полка Краснодарского пехотного училища позволил отбить Копанью и закрепиться на высотах около совхоза, однако удар 113-й пд окончательно обрушил оборону 84-го гв. сп, часть подразделений и штаб которого отошли на север, в полосу 192-й сд.

Окружение

Командование 62-й армии с разрешения штаба фронта бросило в бой вышедшие накануне за Дон бригады 13-го танкового корпуса (тк) полковника Т. И. Танасчишина. В трех бригадах корпуса числилось девяносто четыре Т-34, шестьдесят три Т-70 и 10 броневиков, в 20-й мотострелковой бригаде (мсбр) было 857 человек. Приказ штаба 62-й армии, датированный 05:00 24 июля, звучал следующим образом:

«13-му танковому корпусу уничтожить прорвавшегося противника в районе Первомайского. Восстановить положение на участке 33-й гв. сд. Основное направление атаки 173.8, 191.3, 200.0, 198.3. Начало действий 10:00».

Согласно этому же приказу полковнику А. И. Утвенко предписывалось использовать удар 13-го тк, силы курсантского полка Краснодарского пехотного училища и отдельных танковых батальонов, чтобы восстановить фронт 33-й гв. сд. Одновременно командованию 196-й сд приказывалось «со всей артиллерией и танками, не ожидая смены всех частей дивизии, немедленно выдвинуться в район Скворин – Гуреев. Всю артиллерию распределить по колонне для отражения возможных нападений танковых групп».

Стоит пояснить фразу «не ожидая смены всех частей». После выхода 62-й армии в излучину Дона 196-я сд заняла оборону от Суровикино на юг, то есть фактически половину всего фронта 64-й армии, дивизии которой вышли на западный берег Дона позднее. В момент прорыва фронта армии генерала Колпакчи полки 196-й сд передавали участки обороны подходившим частям 64-й армии.

На рассвете 24 июля, пока танкисты корпуса Танасчишина и дивизии 62-й армии получали по радио задачи, пришли в движение немецкие боевые группы. Танковые батальоны 3-й и 60-й мд, отбив атаку 262-го сп, устремились на юг.

В то же время, ударив в стык полков 33-й гв. сд и 192-й сд у хутора Калмыкова, боевая группа Латтмана (танковый батальон, панцергренадерский батальон, артиллерийский дивизион и мотоциклисты) прорвала оборону и, пройдя более 20 километров, атаковала Верхнюю Бузиновку. В истории дивизии генерала Хубе говорится:

Командир 13-го танкового корпуса Трофим Иванович Танасчишин и командир 169-й танковой бригады Александр Петрович Коденец (ЦАМО)

«Танки находились под сильным артиллерийским обстрелом, атаковав село с фронта. Одновременно две танковые роты сбили противника с флангов. Стремительным натиском была уничтожена 12-см батарея и враг обращен в бегство. Артиллерия обстреливала убегающие толпы. В середине дня Верхняя Бузиновка была захвачена. Через несколько часов боевая группа приступила к предусмотренному развороту направо, по западному берегу Лиски достигла Суханова и зачистила село».

Согласно журналу боевых действий 62-й армии около 12:30 до 40 танков и батальон мотопехоты вышли на командные пункты 192-й и 184-й сд в Верхней Бузиновке и рассеяли их. Командир 192-й сд полковник А. С. Захарченко погиб, о командире 184-й сд полковнике С. Т. Койде информации не было. В штабе армии констатировали, что управление дивизиями потеряно.

После того как боевая группа Латтмана ушла из села на юг, через Верхнюю Бузиновку и восточнее прошли колонны моторизованных дивизий. За полдня 60-я мд сделала чуть больше 30 км и из-за отсутствия топлива встала на высотах восточнее хутора Осиновского. В истории 3-й мд говорится, что после ухода танков 16-й тд в Верхней Бузиновке были встречены советские танки и пехота, которые в последующем бою были отброшены на юго-запад.

Немецкий танк на затянутых огнем и дымом позициях советских артиллеристов. В центре кадра виден силуэт 76-мм дивизионной пушки УСВ

Речь идет об остатках 644-го отб, по сообщению которого также стало известно, что «штаб 192-й сд рассеян танками противника».

Одну танковую роту командование 3-й мд развернуло от Верхней Бузиновки на восток, к хутору Оськинский, где размещался 153-й медико-санитарный батальон 192-й сд. Военврач М. Д. Влайкова вспоминала после войны:

«В тот день было очень много раненых. Вдруг по палаткам застучали пули. Оказывается, к хутору прорвались немецкие танки с десантом автоматчиков. Наши врачи А. Толстых, В. Попов и другие заняли оборону вместе с курсантами учебного батальона. Отбились мы, но потери были большие. Погибли юные, совсем девчонки, санитарки Клава Иванова, Катя Вамбулевич. Был смертельно ранен в голову наш политрук Немов, тяжело ранен начсандив подполковник медслужбы Ивков, военфельдшер Куцева. И я была ранена сразу тремя пулями, чудом оставшись жить. Колонна машин медсанбата рванулась через заслон. Но не всем удалось пробиться. Немецкие танкисты и автоматчики безжалостно били по машинам с красными крестами, жгли их, убивали раненых и медработников».

На 10 км больше удалось проехать частям 3-й мд, занять высоты у колхоза «Красный скотовод», собрать остатки топлива для небольшого передового отряда, который вырвался еще на 10 км южнее и занял хутор Липо-Логовский. До моста через Дон оставались считаные километры.