Пролог
Шум сражения гулким эхом разлетался по каменным коридорам. Или же это был звук каблуков, подобных землетрясению? А быть может так громко стучало отчаянное сердце, предчувствовавшее беду? Чу Фэн едва ли могла ответить, да и мысли были заняты совершенно другим.
«А ты бы как поступила?» – внезапно прозвучал голос возлюбленного в голове, и память всколыхнула тревожный разговор. Слезы безвольно застелили глаза соленой пеленой, но она уверено продолжила свой путь. С каких пор, властная и влиятельная фигура, известная своей непроницаемостью стала такой неуверенной и эмоциональной?
Женщина стремительно поднималась по винтовой лестнице, пока не оказалась у двери с изящной ручкой в форме головы льва. Остановившись на мгновение, будто переводя сбитое дыхание и готовясь к затяжному прыжку, она с усилием набрала в легкие воздух и вошла в свой любимый сад. Тут все было так же прекрасно и спокойно, как и всегда: умиротворяюще журчали ручейки, под аккомпанемент струй фонтана пели райские птички, а сотни цветов заполняли сладковатым дурманом пространство вокруг. Казалось, что сама магия оживала в этом чудесном месте. А события за пределами сада вовсе не существовали.
Она проплыла по тропинке и медленно присела на мраморный бортик. Все это время женщина перебирала в руке небольшой кинжал с золотистой ручкой, бывший при ней с того самого момента, как началось сражение.
«Ты мне понадобишься после битвы…» – что он, ее дорогой магистр, имел ввиду, когда сказал эти слова? Он желал вернуться к ней после боя, чтобы вместе отпраздновать победу? Или же хотел, чтобы она сделала тот серьезный шаг, о котором так долго спорили они на протяжении последних нескольких дней? Чу Фэн в нерешительности поднесла оружие к глазам, будто оценивая, на что оно способно. Холодное лезвие таинственно поблескивало в царящем сумраке и, точно живое, дрожало в нежных женских руках. Заточенный и легкий, он мог разрезать что угодно при этом оставшись незаметным.
Вдруг горизонт залился черной краской и оглушительный голос содрогнул стены дворца:
– Вы предали своего Создателя много лет назад. Люди не захотели принять моей воли. Сегодня вы предали ту, кто отдала вам всё. Она несла мир и свет в землю, где ступала. Но люди не захотели понять этого. Так помните же теперь вечно, что вы останетесь без помощи моей! Вы сделали выбор и открыли двери для Черного Ангела.
– Ли Вей! – вырвался пронзительный стон, и невероятная боль защемила сердце.
Она рухнула на колени, ощущая, как все тело пробирает дрожь. Ей казалось, что по щекам льются не слезы, а кроваво-красные сгустки, вымывающие всю ее душу. Жаркие потоки больно впивались в жемчужную кожу. Но в следующий миг, женщина резко поднялась, быстро и коротко втягивая холодный воздух.
– Ли Кан! – дикий крик оглушил ее саму.
Пальцы настолько сильно впились в рукоятку клинка, что костяшки побелели, готовые разорвать плоть. И она яростно взмахнула оружием. Лезвие прошло легко и плавно, будто и не встретило никаких, кроме воздуха, преград. Сотни кос, с вплетенными в них золотыми цепочками и цветастыми лентами, с тяжелым стуком ударились о пол. Впервые за долгие годы такая непривычная легкость и прохлада ветра, проплывающего по обнаженной шее, показались странными, но довольно приятными событиями. Чу Фэн резко тряхнула головой, отбрасывая обрезанные локоны назад, и взглянула на свое сокровище под ногами без тени грусти и сожаления. Она уловила свое отражение в струнке воды и закрыла глаза.
– Путь к Создателю в ваших сердцах, – прозвучало следом, и нечто подобное тонкому лучу, молнией разрезало черные тучи. – Каждый делает выбор! Так сделайте свой! Обратитесь к свету! Сохраните то, что сокрыто в душе!
Слова пророчицы Лоны всколыхнули небывалую ярость, и Чу Фэн с силой оттолкнула обрезанные косы, развернулась на каблуках и поспешила прочь из сада.
В своей опочивальне она сбросила роскошные одежды, примерив удобный дорожный костюм с плотными брюками, надела высокие кожаные сапоги, подпоясалась ремнем, с вшитыми мешочками, схватила приготовленную заранее сумку и поспешила в конюшню. У двери она задержалась на миг, окинула прощальным взглядом комнату, зацепив его на массивной кровати с тяжелым балдахином. Женщина вздохнула, комкая темно-синий плащ в отчаянно трясущихся руках, сжала глаза, подавляя все свои чувства, и бросилась бежать. Она не помнила ни как неслась по роскошным залам, ни как сворачивала в проходы для слуг, чтобы срезать дорогу, ни то, как оказалась в седле своей дивной серебристой кобылы. Втянув напоследок аромат своего дома, смешавшийся с запахом конского пота, пепла и крови, она бережно провела рукой по гриве своего скакуна и шепнула:
– Вся надежда только на тебя.
Пришпорив лошадь, она пронеслась через пустынные улицы, слыша, как где-то вдалеке все еще грохочет звон мечей и доносятся всполохи магического огня. Ее люди, по крайней мере самые верные из них, продолжали борьбу, несмотря ни на что.
Тем временем, на другом конце огромного города там, где дома каскадами спускаются вниз, образуя портовую стену, ожесточенная битва, затихнув на мгновение, разгорелась с новой силой. Великий Мастер Цзао, сжав в ладонях два крохотных камня, напоминавших застывшие слезы, развел руки в стороны и громко произносил заклятие, от которого вокруг змеями расползлись молнии, а когда он закончил, столб искрящегося света вырвался в небо и обрушился дождем на серую массу в доспехах. Обожжённые воины бестолково замотали головами и руками, пытаясь разрубить пространство вокруг себя.
– Пли! – прогремел бас вана Вэй Цзюня, и его удивительные катапульты, в который раз запустили сноп пылающих копий.
Разя врагов своим призрачным клинком и выбрасывая шары с лиловым огнем, светлоокая, со своей уникальной грациозностью и притягательностью медленно, но верно продвигалась сквозь армию врага. Ее медные локоны развевались на ветру, подобно рекам крови, льющимся под ногами.
– Скорее, мы почти у ворот! – прокричала она, обращаясь к своим солдатам.
Многие воины дрогнули и побросали свое оружие, опустившись на колени, но были и те, кто со всевозрастающим ожесточением бились с силами лонистов. Группа Мо-фаши, смогла пробить брешь в их стане, пропустив предводительницу вперед.
– Цзао, ты как раз вовремя! – крикнула она внезапно возникшему ву-си за спиной.
– Они были на стене, идем.
Следом ворвался и Вэй Цзюнь, верхом на могучем коне, таком же крупном, как и он сам.
– Мы остановим Ли Вея! – гордо крикнул он, с поразительной ловкостью, которую никак не ожидаешь от такого здоровяка, выпрыгнул из седла, и поспешил в узкий проход, ведущий наверх к площадке, где явился дух пророчицы.
Выбежав из тоннеля, они увидели то место, где свершилась история. Черное кострище, где пронзенное древним клинком тело обращалось в пепел, медленно догорало, поднимая едва различимые серебряные нити в небеса. Подле лежало три тела.
– Лона… – еле слышно произнесли герои, осматривая площадку.
– Магистр мертв… – с ужасом в голосе произнес ван и склонился над обезглавленным телом владыки.
– И Ли Кан тоже, – с холодным дрожанием добавила Алана, проведя рукой над телом принца.
– Рин еще жив! – Цзао склонился над юношей. – Он дышит, – услышав это, остальные поспешили к нему.
Светлоокая и Великий Мастер соприкоснулись руками и направили поток живительной энергии в сторону единственного очевидца событий. Его глаза резко распахнулись, и Рин принялся жадно глотать воздух, точно вынырнул из глубины, в которой пробыл слишком долго. Тело его забилось в конвульсиях, изо рта вырвалось несколько пенистых сгустков. Откашлявшись кровью, с трудом осознавая, где он и что происходит вокруг, покрасневшими глазами парень посмотрел на тлеющее пепелище, где сожгли Лону.
– Мы должны собрать ее прах, – на удивление, ясным голосом произнес тот и вновь потерял сознание.
Часть 1.
Глава 1. Всполох надежды
Они видели, как хмурится небо, как сильные порывы холодного ветра доносят тревожные вести, как природа вокруг стонет от боли. Девять всадников погрузились в суровое молчание, изредка нарушаемое тихими разговорами и корректировками пути. Несмотря на юный возраст Арен уверенно сидел в седле и прекрасно справлялся с ролью проводника. Последние дни, когда всадники свернули с имперской дороги прямо в безжизненные пустоши, он был тем, кто прокладывал путь.
Мальчик держал в руках медальон, бережно поглаживая его затЧжоу Лайиевшими пальцами. Над откинутой золотой крышкой едва различимо парила призрачная стрела, указывавшая верное направление.
– Уже стемнело, – наместник Лю Синь сровнял своего коня с юным хоу. – Арен, нам нужно будет остановиться. Ночью слишком опасно.
– Я знаю, – тихо отозвался мальчик. – Но знаю и то, что мы почти у цели.
– Ты знаешь, что мы ищем?
– Нет, – честно ответил тот. – Но мы должны встретить кочевников, для них есть важное поручение.
– Это мы знаем, но что это за поручение? – настаивал мужчина.
– Давайте выберем место для ночлега, пока не стало слишком холодно.
– Арен, ты в порядке? – он приблизился максимально близко и бережно коснулся плеча.
– Лоны больше нет, – с едва различимой дрожью в голосе отозвался он. – Это все, что я знаю точно. Потому мы должны спешить.
Он взглянул на медальон и остановился. Стрелка быстро вращалась и постоянно меняла направление. Арен закрывал крышку и открывал вновь, повторял заклинание, которому его научила сестра, но стрелка упрямо не хотела показывать, куда им следовать теперь.
– Коням тоже нужен отдых, чтобы мы проехали дольше, – Лю Синь поймал обеспокоен взгляд парня. – Давай передохнем и утром продолжить путь? – Поймав неуверенный кивок, он взмахнул рукой. – Это Пустоши, мы все равно не найдем другого места, остановимся здесь.
Отряд стреножил коней, расположив их по кругу так, что сами они оказались внутри, тесно прижимаясь друг к другу, чтобы сохранить тепло. И если днем они изнывали от жары, то уже ночью внезапный холод пробирал до костей. Не без труда отыскав что-то мало-мальски пригодное для костра, путники разместились возле пылающего очага.
Они молчали, пока вкушали вяленое мясо и припасенные орехи, согревали себя разогретым вином с пряностями, но, казалось, что их души говорят друг с другом и делятся всеми тревогами, которые накопились внутри.
Чжоу Лайи, самый молодой из наместников, прославившийся как смелый реформатор и лучший организатор фестивалей, долго сидел неподвижно, поджав под себя ноги, пока вдруг не запел удивительно тонким и звонким голосом:
Капля за каплей и сквозь сердца стук
Снова стихает дрожание рук.
Слово за словом, потоком ручья
В ночь уплывает надежда моя.
Вслед за надеждой сгорает душа,
Узорами искр, летя в небеса.
Только мурашки по телу кругом,
Бегут ли, дрожат ли в молчанье глухом.
И только лишь вера, как прежде жива,
Хрустальные крылья парят в облаках.
И только лишь вера ведет за собой,
С опорой друзей я все же живой.
Капля за каплей и сквозь сердца стук
Снова стихает дрожание рук.
Слово за словом, как всполох огня
Теплится тихо надежда моя.
– Лона знала, что так произойдет, – задумчиво произнес Лю Синь и, чуть погодя, поднял стакан с остывшим напитком и крикнул: – За Лону, за Тянь Луна, за нашу Надежду!
Остальные наместники последовали его примеру и с трепетом взглянули на Арена.
– За Лону, за Тянь Луна, за нашу Надежду! – повторил мальчик, и в его глазах промелькнул тот самый свет, который угас пару дней назад. – Лона хотела, чтобы мы жили в новом мире, который пыталась создать, но всегда повторяла, что этот мир создает каждый человек сам.
– Мы все назвали ее своей королевой, потому что верили в ее дело и понимали, что в наших руках сделать мир лучше, – наместник приобнял мальца. – Я верю, что мы справимся!
– Как там в песне? Теплится тихо надежда моя… Чжоу Лайи, спасибо тебе!
Просидев так еще какое-то время, они распределили график дозора и подготовились ко сну, чтобы с новыми силами продолжить поиски кочевников. Арен вновь открыл медальон, взывая к путеводной стреле, но та все так же вращалась из стороны в сторону. Опечалено вздохнув, хоу закрыл крышку и практически мгновенно провалился в сон.
Едва ночную мглу разогнали рассветные лучи, как прохлада уступила место все нарастающему зною. Запах пыли, сухой травы, мужчин, проведших не один день в дороге, смешался с новой палитрой непривычных и резких веяний. Грохот, подобный раскатам грома, ликующие возгласы, напоминавшие стаю воронов, насильно вернули путников к реальности. Ощутив прилив тревоги, Арен открыл глаза, и необъяснимое обнадеживающее чувство придало сил.
– Мы нашли их! – радостно крикнул мальчик, подпрыгнув на месте.
Вокруг их стоянки проносилось несколько десятков наездников с лицами, закрытыми белыми материями.
– Мы нашли их! – повторил он громче и осмотрелся по сторонам.
Наместники давно проснулись и были связаны мощными кнутами. Их лошади были в руках чужаков. Один лишь мальчик стоял свободный и выглядел беспечно беззаботным. Внезапно водоворот скакунов остановился и в центр круга выехал кочевник, отличавшийся мощным телосложением и роскошными доспехами с золотыми узорами. Его тюрбан венчали красные ленты, обшитые драгоценными фигурками животных, нарукавники и наколенники блестели от начищенного металла. Белый плащ на груди был подхвачен массивной перевязью с огромными камнями.
– Кто ты? – рявкнул он, всматриваясь в раскрытые глаза мальчика.
– Я должен был найти вас! – радостно прозвучал ответ?
– Найти нас? – переспросил номад и грозно спрыгнул с коня, приземлившись подле недрогнувшего Арена так, будто хотел раздавить назойливого жука. – Да кто ты такой?
– Меня послала пророчица, – уловив растерянность во взгляде мужчины, он сказал чуть громче. – Лона желала найти вас!
– Пророчица Лона? – он стоял так близко, что вся роскошь его облачения едва не пронзала тело маленького хоу. – Когда-то мы пленили ее, – с коварной усмешкой произнес мужчина, но глаза его пристально следили за Ареном, который в свою очередь беспрестанно взирал на незнакомца. – А ты смелый! – обрушил руку с массивными перстнями на плечо, буквально вгоняя мальца в землю, как молоток забивает гвоздь, но тот не дрогнул.
– У Лоны очень важное задание.
– Нам никто не смеет приказывать! – огрызнулся мужчина. – Ни пророчица, ни Великий Магистр, ни…
– Супруга великого магистра?
– Ни… – он осекся, и смелость притухла в его глазах, мужчина стянул ткань, скрывавшую довольно красивое лицо с острым носом.
Он схватил хоу за грудь и оторвал его от земли, как пушинку.
– Как смеешь ты так говорить?
– Освободите моих людей, и мы поговорим, – ни один мускул не дрогнул на его лице, что не могло не поразить кочевника, привыкшего к собственной силе и несокрушимости.
– Зачем мне это делать?
– Вы верите в дело пророчицы.
Он поставил мальчика на землю.
– А ты сильный. Отпустите их! – приказал он своим людям, и те в следующий миг смотали кнуты, освободив наместников, будто и не держали никого в плену.
– Лихо вы, – отозвался Лю Синь, потирая челюсть. – Я бы взял пару уроков.
– Можем повторить, – его рот искривила улыбка, которая, в прочем, не выглядела злой. – А малец остер на язык.
– Надеюсь ваши клинки так же остры, – Арен одним взглядом мог свалить всадников, но слова его только рассмешили вооруженных мужчин.
– Тихо, братья! – кочевник поднял руку вверх, и все моментально смолкли, внимательно наблюдая за происходящим. – Говорите открыто.
– Меня зовут Арен, и я Хранитель Тянь Луна. Это, – он обвел рукой на своих спутников, – Наместники из Союза Восьми: Лю Синь, Чжоу Лайи, Чжан Синлан, Ли Сы, Фан Кан, Фэн Доуцзюнь, Ван Веймин и Цзинь Цзиньшэнь.
– Пророчица Лона, – слово взял наместник Лю Синь, сделав шаг вперед и важно расчесав свою бороду, – направила нас в Пустоши, чтобы просить вас о помощи.
Наместники заняли места вокруг Арена, а тот достал амулет и медленно произнес заклинание. Вместо стрелки над поверхностью появился силуэт Дракона-Создателя.
Когда он произнес последнее пророчество, дракон добавил:
– Лона знает, что путь ее закончится во время сражения, но память о ней должна жить в веках. Она жаждала помогать людям и всему миру, делая его лучше. Когда тело ее будет сожжено, прах девушки наполнится энергией и сможет исцелить любые раны. Только в ваших силах, Себибор, доставить пепел к храму на вершине Тай Шань.
Голос дракона звучал не только из образа над медальоном, но и эхом отражался в головах присутствующих. Кто-то из всадников решил спешиться, кто-то покорно сложил голову и лишь их предводитель, Себибор, с мрачной решимостью продолжал стоять и не отрываясь смотрел на призрачный образ.
– Я сделаю то, что должно, – нарушил он молчание. – Мы встретили Лону, когда были грабителями и верили магистру. С ней был сын магистра, Ли Кан и шпион, ву-си. Мы успели многое обсудить и, чем больше мы говорили, тем меньше я верил этим людям. Но то, что делала дева – это желала спасти нас всех. И я это понял, когда она обернулась, глядя на нас под стенами Жантана. Я приказал остановить погоню, зная, что для нас это закончится плохо, – он покачал головой. – Мы – вольный народ и не будем никому служить. Никто не смеет приказывать нам более, – он замолчал и опустил голову, изучая сухую землю под ногами, а затем резко вскинул голову вверх, выхватил клинок из ножен и прокричал: Во имя Лоны, во имя Тянь Луна, мы исполним свой долг!
Его примеру последовали другие. С торжественными возгласами конники вновь начали круговое движение, пока не унеслись в направлении, откуда пришли девять странников. Когда пыль от копыт осела, возвращая тишину и покой степи, Арен обернулся к наместникам, впервые встретив взгляды полного восхищения и веры. Но увидел в них то, что казалось безвременно утерянным – проблески надежды. Слова Тянь Луна подарили им силы и веру в то, что дело Лоны будет жить.
Мальчик взглянул на свой медальон, встретив вновь очертания стрелы, верно указывающей на Восток, в ту сторону, где находился Эрудан, город на границе с землями хоу.
Глава 2. Прах пророчицы
На площади царило безмолвие. Не было слышно ни топота, ни перешептываний, не гремели праздничные гимны, а волшебники не запускали в небо цветные огни. Тысячи людей стояли на мраморных плитах там, где еще недавно лилась кровь, следы которой ожогами покрывали площадь. Фрагмент могучей стены, разрушенной то ли магическим залпом, то ли снарядом чудовищной машины вана Кенона, зияющей раной напоминал о том, что произошло. На возвышении, там, где когда-то случилось первое явление, и весь мир узнал о пророчице, собралась группа людей в красных одеждах. Толпа внимательно следила за каждым их движением, в ожидании чуда.
А там творилось великое таинство. Десятки колдовских нитей сплетались воедино, образуя четко различимые узоры даже для тех, кто не чувствовал магического притяжения вовсе. Ву-си и шаманы медленно поднимали руки, взывая к загадочным силам, объединяя энергии всех собравшихся вокруг. Вдруг сверкающий золотой столб света, точно клинок, пронзивший тьму, вырвался в небеса. От него в разные стороны потянулись тонкие лучи, с каждым ударом сердца которых становилось все больше, пока над народом не воспарило нечто похожее на новую рассветную звезду. А когда сияние угасло, фигуры в красном сделали несколько шагов вперед и подняли над головой небольшой сосуд.
– Лона отдала свою жизнь, чтобы спасти наш мир, чтобы вернуть то, что было утрачено. В руках каждого из вас своя судьба и только вам решать, каким станет наш мир, – говорил молодой мужчина, имени которого люди не знали. – Ее дела, ее поступки заложили основы, которым мы будет следовать.
Подле него встала женщина с роскошными медными локонами, светлоокая правительница Дюнона. В руках она держала книгу, которую так же подняла над головой.
– Кодекс Дракона – это мудрость, посланная нам Создателем через уста юной девы. В каждом доме, в каждой семье будут храниться мысли, законы и заветы Тянь Луна, чтобы мы смогли вернуться к идеальному миру.
Рядом место занял мужчина могучего телосложения, такой мог бы завалить быка одним ударом, но видом своим скорее напоминал доброго пекаря, нежели отважного воина. Ван Кенона держал в руках связку колосьев.
– Мы должны трудиться на благо своих семей и Империи. Только познав работу, мы сможем прийти к поставленным целям.
Следом за ним вышел пожилой мужчина с аккуратно уложенной серебристой бородкой и таинственно мерцающими глазами. Великий Мастер Цзао развел руками в сторону:
– Мы собрали прах пророчицы в этой урне, как вечное напоминание о жертве, которую она принесла, дабы мы жили в новом мире. Мы установим урну в часовне, чтобы каждый мог прикоснуться к ней и осознать, что Лона – частица каждого из нас.
– И как она этого желала, – вновь заговорил молодой человек, с трудом державшийся на ногах и опирающийся на черный клинок, – Лона всегда будет со своим народом вместе.
По толпе разнеслись одобрительные шепотки. А кто-то вспомнил о пророчестве, где говорилось о приходе четырех героев. Перед людьми стояли четверо, те кого они знали, как героев сражения и правителей Империи. Когда золотая урна медленно поднялась над ним и проплыла через площадь, люди склонили головы и преклонили колени, готовые верой и правдой служить Дракону-Создателю и чтить память Святой Девы.
– В битве погиб Великий Магистр Ли Вей и его сын – Ли Кан. Верные своим идеалам они привели Империю к тому, что мы имеем, – Рин, так звали мужчину, выдержал паузу, а потом продолжил. – Но сделали они для своего народа немало. И в их честь так же зажгутся погребальные костры, как и для всех павших в сражении. Сегодня у нас день грусти, когда мы вспоминаем наших погибших, но это день радости, когда новый мир и Новая Империя возродятся из пепла!
Над Гао Чэнем воцарилась тишина. Она была царицей этого дня, когда скорбь людей и боль утрат возымели верх над всеми прочими чувствами. Тела погибших предавали огню, и костры полыхали над столицей до поздней ночи. Кто-то простился со своими близкими у большого огня на площадях, кто-то во дворах своих домов, а кто-то пришел к королевскому дворцу, где по всем законам и правилам были сожжены тела Великого Магистра Ли Вея и мятежного принца Ли Кана. Никто из народа не знал, что он был предателем, погубившим пророчицу, но был и тем, кто в последний миг осознал свою ошибку и подарил деве быструю и чистую смерть.
Опираясь на меч древнего героя, обугленный и черный, после сожжения, но все такой же острый и совершенный, Рин устало взирал на красные пятна, разбросанные по округе, точно звезды на небе. Погруженный в свои мысли он не заметил, как к нему подошел Великий Мастер.
– Рин, ты правильно все сделал, – старик осторожно положил руку ему на плечо, опасаясь потревожить свежие раны. – Ты поступил, как подобает герою.
– Не уверен, что я тот, кого стоит так называть. Я не смог спасти ее, – едва заметная слеза сорвалась с его глаз.
– Она знала, что будет так. И верила, что это не напрасно.
– Ее смерть не будет напрасной! Мы сделаем то, что необходимо! Мы вернемся к Тянь Луну, не позволим Черному Ангелу разрушить Гу Хуа Ди!
– Тихо, тихо, ты прав. Мы все это сделаем. Но для начала нужно кое-что еще.
– Что же?
К нему приблизилась светлоокая, точно пожар, ворвавшийся в сеновал. От каждого ее шага разливалось тепло, а медные локоны, точно искры, разрывали мглу.
– Ты должен будешь занять пост Владыки, правителя Империи.
– Я?! – Рин с удивлением взглянул на спутников.
– А кто же еще? – в комнату вошел ван Вэй Цзюнь. – По древнему закону у тебя есть все права и основания для этого.
– Вы о чем? – он был слишком далек от того, чтобы осознать, о чем говорят остальные.
– Любой может бросить вызов Великому Магистру, и в случае победы, тот займет его место, – пояснила Алана.
– Когда-то Ли Вей бросил вызов Владыке Рэю и сразил его. Теперь же ты – тот, кто выжил в схватке с магистром. Хоть и формально ты и не бросал ему вызов, но все-таки победил.
– Ли Кан убил Ли Вея, – спокойно ответил Рин. – Не я.
– Но ты убил Ли Кана, – ван встал рядом и посмотрел на зарево пылающих огней. – И если так посмотреть, то вновь все права у тебя.
– Я не…
– Ты был ближе всех к Лоне и Ли Кану. Ты знал ее лучше других и понимал так, как никто из нас. Я бы пошла за тобой.
– Но я, – Рин продолжал сопротивляться.
– И я бы пошел. Хоть я тебя и не знаю, но, не понимаю почему, доверяю тебе, – Вэй Цзюнь хлопнул его по спине, чуть не повалив на пол. – Ой, прости. Я малость не рассчитал.
– Ты сможешь помочь восстановить Гао Чэнь и сохранить идеалы Лоны. Я тоже верю тебе.
– Это все не так просто. Вы же не можете взять и назвать меня Владыкой?
– Представители земель Империи здесь, мы соберем советников магистра и принесем присягу. Позже разошлют гонцов, чтобы призвать тех, кто не был в столице, – рассуждала Алана, медленно расхаживая из стороны в сторону. – Так что технически, сейчас самое подходящее для этого время.
– Чу Фэн… – с внезапным осознанием произнес Рин, приковав внимание к себе. – Чу Фэн была с магистром там. Я видел, как она уходила в замок.
– Супруга Магистра? – Вэй Цзюнь вскинул бровь. – Мы должны найти ее. Женщина наверняка где-то в замке. И уж кто-то, а она точно может быть опасна.
– Я знаю, где она, – поймав вопросительные взгляды, парень добавил. – Все-таки я служил Великому Магистру много лет и кое о чем догадываюсь.
Они прошли по каменным коридорам, пока не оказались у входа в башню, где их ждала длинная вереница ступеней наверх.
– Чу Фэн была не просто страстью и любовью магистра, она была для него всем. И в первую очередь важным советником.
– О, его я хорошо понимаю, – ухмыльнулся ван.
– По крайней мере, он ценил мнение тех, кто умеет работать головой, а не другими частями тела, – процедила светлоокая.
– Хоть и чувств к магии у нее не выявилось, зато жажда знаний покрыла все с лихвой. Чу Фэн проштудировала самые влиятельные трактаты и знала о теории магии и устройстве мира Гу Хуа Ди все и даже больше. Я сам посылал для нее последние отчеты и достижения, – задумчиво произнес Цзао.
– А еще у нее в руках сосредоточена целая сеть осведомителей и шпионов, – мрачно заметила Алана. – Весьма опасная женщина.
– Да, с ней всегда нужно быть настороже.
– Как, собственно, с любой женщиной! – она откинула пылающий локон.
Рин двигался медленно, но не обращал внимания на боль. Вскоре перед глазами возникла дверь с ручкой в форме головы льва. Юный владыка не задумываясь отворил проход, наполнив башню ароматами зачарованного сада. В ночи он казался еще сказочней – сотни маленьких огоньков освещали тропинки, серебрили ручейки, а изящные ажурные фонари, с магическим пламенем, оставляли необычные узоры на цветниках.
– Как здесь красиво! – не сдержала своего восторга светлоокая.
– Чу Фэн любила проводить в саду свои дни. Я уверен, что после битвы она пришла сюда.
Они осмотрели таинственный парк, но там никого не было. Взгляд Рина привлекла темная куча перед фонтаном. Присев на колени, они прикоснулся к косам, где все так же были вплетены драгоценные цепи.
– Посмотрите, она была здесь.
– Она решила покинуть город и наверняка уже далеко, – заключила светлоокая, и все посмотрели на нее. – Уф, мужчины, все ведь просто – с такими волосами трудно в дороге, да и легко признает любой. Я бы сменила платье на дорожный костюм, обрезала волосы и вообще прикинулась мужчиной.
– Я бы не додумался…
– Вэй Цзюнь, ты – мужчина и вряд ли понимаешь, какая это мука, – она провела рукой по своим объемным локонам, – быть красивой. Да и быть женщиной вообще. Цзао, мы сможем узнать, куда она уехала?
Ву-си провел руками над волосами и нахмурился.
– Я вижу тонкий след, посмотрим, куда он ведет.
Они покинули сад, прошли в комнату магистра, где нашли брошенное платье, что подтвердило предположение. А затем проследовали до сокрытой тайной конюшни.
– Она простилась с этими местами навсегда, – тихо прошептал ву-си. – Я не чувствую ее присутствия больше.
– Куда же она могла направиться?
– Сомневаюсь, что мы об этом узнаем. Но одно ясно точно, Чу Фэн покинула Гао Чэнь и не вернется назад.
– Хм, боюсь, что в этом и есть проблема, – заметил Рин. – Но…
Его голос прервался, а взгляд стал хмурым.
– Что случилось? – спросил ван таким тоном, точно собирался вызвать на поединок дюжину солдат или броситься в гущу сражения.
– Взгляните на эти огни, – он указал на стремительное движение на городских улицах, вид на которые открывался с высоко расположенных построек. – Кто-то спешит в замок.
– Тогда их нужно встретить, – едва заметная улыбка сделала лицо светлоокой еще более прекрасным, но отнюдь не добавила спокойствия.
Вернувшись в центральный холл, они встретили группу мужчин, которых с трудом удерживала стража. Один из Мо-Фаши пытался донести до них необходимость ожидания, но те вызывающе выступали против. В тот момент, когда по залу разлился звон клинков, Рин крикнул:
– Что здесь происходит? Быстро прекратите!
Он осмотрел гостей с нескрываемой тревогой. На них были легкие доспехи и белые плащи, запыленные от долгой езды, укрывавшие головы и скрывавшие лица повязки. В центре стоял рослый мужчина с богато украшенными наручами и поножами из отполированного золота. Одним своим видом, он внушал одновременно страх и уважение, зависть и восторг. Когда стража отступила, он быстро вернул свой ятаган в ножны на бедре и поднял руки, хотя это и не выглядело так, будто тот собирается сдаться.
– У нас послание для Рина, Цзао, Вэй Цзюня, или Аланы – он аккуратно стянул маску, открыв довольно приятное лицо с пронзительными глазами, как у ястреба, приготовившегося к атаке, – если кто-нибудь из них жив, – добавил он, сделав пару осторожных шагов и замер, глядя на четверку.
– Мы как раз тут, – отозвался Рин и вызывающе глянул на гостя.
– У меня послание от Арена, – сухо ответил мужчина и склонил голову.
Радостная, обнадеживающая и одновременно тревожащая мысль промелькнула на лице мужчины, не выказав никаких эмоций, он, однако, смягчил свой голос, хоть и так же недоверчиво проговорил:
– Вы с дороги, устали, проходите, нам есть о чем поговорить, – и жестом приказал солдатам отпустить всех гостей и пригласил пройти в зал совета.
Оказавшись в просторном помещении с большим столом, подле которого расположились высокие кресла, гость и обитатели замка заняли понравившиеся места и погрузились в гнетущее молчание, которое нарушил Рин.
– Вы проделали долгий путь…
– Можем говорить прямо. Мое имя – Себибор, я – предводитель вольного народа Пустоши.
– Я – Рин, это – Великий Мастер Иктура Цзао, ван Кенона Вэй Цзюнь и…