Весняна. Моя легенда

– Будь осторожна, Веснянка. И если что случиться, сразу кричи. Я тебя найду, где бы ты ни была. Так что не бойся, – твёрдо произнёс Саргон.

Я слегка кивнула ему в ответ и, тяжело вздохнув, направилась в сторону болота. Бабка Финя рассказывала, что оно находиться не далеко от границы с нашими землями. Так что если мне придётся кричать, мой сопровождающий непременно услышит. И это немного успокаивало.

Идя не слишком быстро я углублялась в лесную чащу. Время до цветения Папараць-кветки ещё было. В Давед-книге написано, что она распускается буквально за пару мгновений до наступления полуночи. За такое короткое время будет сложно её отыскать. Да и уверенности в том, что расцветёт именно в этом месте, никакой. Каждый раз цветок выбирает для себя новое, да не всякому показывается. А тому, кому удастся его найти, ещё предстоит встретиться с охранником.

За всю дорогу мне не попалось никакой нечисти, кроме маленьких пушистых комочков, которые не переставали хихикать и шуршать недалеко от меня. Уже позже я поняла, что это лесные духи. Чумырки. Они помогают Лешему заботиться о лесе и его жителях. Где деревья подлечат, а где и животине покажут кормовое место. Для людей они абсолютно безвредны, разве что могут немного напроказничать: шишки на голову покидать или тропинку зазевавшемуся путнику спутать.

Дорога оказалась длиннее, чем я думала. В голову начали закрадываться сомнения, что Саргон вообще сможет меня услышать. Но впереди сквозь тьму показались маленькие огоньки, летающие в воздухе, а под ними целая роща из папоротников. И я поняла, что пришла в нужное место.

Маленькие огоньки парили и мельтешили вокруг. Они кружились в танце над растениями, как пчёлы над цветами, освещая рощу светло-голубыми огнями. От их полёта создавалось впечатление, что я попала в иной мир. Всё было так, будто сюда ещё никогда не ступал ни один человек. В сердце закрадывалось ощущение, что эта вся красота только для меня.

Заворожённая необычным видом, я стала как вкопанная. Вдалеке проухала сова, зашуршали листья на ветках старых берёз, волнуемые лёгким ветерком, и зашуршали кусты справа от меня. Я перевела на них взгляд и чуть не рухнула в обморок. В кустах стояло страшное чудище. Оно было небольшое, наверно ростом с меня, всё сгорбленное и скрюченное. Его шерсть топорщилась дыбом в разные стороны. А глаза сверкали золотым светом в ночи. Оно копошилось между ветками кустарника и издавало непонятные звуки, будто кряхтит старый дед.

«Лучше уж отступить назад и спрятаться, пока оно меня не заметило.»

Сделала неуверенный шаг назад я попыталась побыстрее скрыться из поля зрения нечисти, но предательский хруст ветки под ногой выдал меня с потрохами. Чудище замерло. Я почувствовала, как вдоль позвоночника пробежал холодок. Хоть его морды и не видела, но точно знала – оно сейчас смотрит на меня.

«Надо бежать. Сейчас же!»

– Здравствуй, внученька, – прозвучал старческий голос со стороны чудовища, что заставило меня остановиться вполоборота. – Не подсобишь ли старику? Уйму времени уже провозился. Пошел вечером по грибы, а выйти не смог. Борода в ветках запуталась, а распутать сил нет.

С меня тут же сошёл пот. В три ручья.

«Так это ни нечисть, а обычный человек? Или это ловушка от охранника для глупцов, ищущих столь желанное сокровище?»

Ноги подкосились, но я осталась стоять на месте, готовая защищаться хоть как-нибудь. Ну, или звать Саргона. Но несколько блуждающих огоньков, как по команде, подлетели к скрюченному человеку и осветили его. Это и взаправду оказался обычный старичок. Его лицо испещряли глубокие морщины. Голову покрывала меховая шапка, надвинутая на густые седые брови. Они нависали копной над прищуренными от старости глазами, которые вымучено смотрели на меня. На носу красовались очки в тонкой позолоченной оправе. А его белая борода была запутана меж полуголых ветвей жимолости. Тёмно-серые штаны да пожелтевшую от времени рубаху покрывал меховой жилет. Это его я приняла за шерсть неведомой нечисти. Правильно говорят: «у страха глаза велики».

Немного успокоившееся сердце не переставало передавать дрожь по ногам, не давая и шага ступить к старику. Но не оставлять же дедушку в беде. Так и всю ночь может прокуковать в лесу бедолага. Жалость переборола страх, и я, вздохнув, пошла выручать старика из природного капкана. Мне пришлось немало постараться, чтобы избавить бороду от цепких лап кустарника. В какой-то момент даже подумала, что обрезала бы её, если б под рукой оказался нож. Но, видно, дедушка очень уж дорожил своей длиннющей копной, раз сам этого не сделал. Поэтому я старательно освобождала волосок за волоском, прядку за прядкой, пока, наконец, вся белёсая борода не была на свободе. Времени ушло много, но я справилась.

– Спасибо тебе, милая. Если бы не ты, пришлось бы старику в лесу заночевать. А что ты тут забыла в такой час? Уж не за чудесной ли кветочкой пришла? – спросил, немного шепелявя, дедушка. А ведь когда он впервые со мной заговорил, я и не заметила его странной речи.

– За ней самой, – без утайки ответила я. – Только не знаю, успею ли теперь её отыскать.

– Знаешь, внученька, за то, что ты мне помогла и не бросила старика в беде, помогу тебе. Вижу, ты девка добрая и душа у тебя чистая. Знаю я, где её отыскать, – сказал старик, не отводя от меня своего прищуренного с хитрецой взгляда. – Обернись.

Послушно обернувшись, я обомлела. В шагах трёх от меня из гущи папоротников рос тот самый дивный цветок неведомой красоты. Прекраснее него я ещё в жизни не видала. Папараць-кветка завораживала. Тонкие лепестки переливались красно-рыжими красками и были изогнуты изящной дугой. Из самой середины росли тончайшие белые тычинки. А из них в разные стороны, словно искры, тянулись к небу малюсенькие шарики ярко-жёлтого цвета и пропадали в ночной высоте. Весь цветок напоминал языки пламени малюсенького костра.

Я поспешила к ней и хотела было уже сорвать, но старичок меня остановил:

– Нет-нет-нет. Только не срывай его, а то он погаснет. Чтоб всё исполнилось, его так съесть надобно.

– Как так? – удивлённо спросила я. – Как же я его, не срывая, съем?

– А вот так! Открой рот и глотай. Что тут сложного то? – рассмеялся шепелявый старик.

Я уж подумала, что он шутит. Но решила всё-таки не рисковать и сделать, как сказал дедушка. Вдруг, правда? Наклонившись над цветком, я почувствовала тепло, опалившее подмёрзшую в ночи кожу. По мере приближения жар усиливался, но не обжигал. Я открыла рот, захватив цветок, и удивилась отсутствию стебля. Цветок парил в воздухе, чего я сразу не разглядела. Глотнув, не пережёвывая, я почувствовала, как тепло чудесной кветки пронеслось сначала в мой желудок, а после разнеслось по всему телу. Меня пробил жар. Испарина выступила на лбу. Но мне стало так хорошо, словно вся я наполнилась силой, а долгожданное душевное равновесие восстановило.

– А как звать то тебя, внученька? – раздался позади голос старика.

– Веснянка, – ответила я, наслаждаясь новыми ощущениями.

– Весснянка. Прекрассное имяс, – пошипел он.

Его голос изменился с шепелявого на шипящий и стал совсем не похож на голос пожилого человека. Он стал намного грубее и моложе. Я округлила глаза и резко обернулась. Позади, на месте дедушки, были лишь два огромных нечеловеческих глаза с телом белой змеи.

– Я запомнюс, крассавица, – прошипел Змей и скривил свою пасть в подобии улыбки, оголяя два огромных хрустально-белых клыка.

– Саргон! – тут же прокричала я, закрывая лицо руками.

Я была так напугана, что вся моя гордость и строптивость в миг улетучились. Мне просто хотелось выжить и не стать закуской огромного Змея. Я ждала, что он вот-вот нападёт и раздерёт на части. А я и двинуться с места не могла, дрожа от страха. Но время шло, а он всё бездействовал. Я прислушалась и, не услышав никаких звуков, медленно опустила руки, боясь увидеть чудовище перед собой. Только вокруг был лишь пустой ночной лес и куст жимолости с полуголыми ветками. Даже блуждающие огоньки куда-то исчезли.

Справа от меня послышался хруст ломающихся веток. Я насторожилась и приняла оборонительную позу, но с облегчением вздохнула, когда увидела приближающегося ко мне темноволосого мужчину. Бежал он достаточно быстро, учитывая то расстояние, что отделяло нас. Но если бы змей захотел, то я бы уже здесь не стояла.

– Что случилось?

– Ты опоздал, – ответила я с иронией в голосе. – Если бы на меня напала та змеюка, то ты бы увидел лишь холодный труп под папоротником. Если бы он от меня хоть что-нибудь да оставил, а не проглотил целиком.

– Да ты шутишь! – растерянно выдохнул синеглазый.

– А разве похоже на шутку то, как я дрожу? – спросила я и для пущей убедительности протянула ходящие ходуном руки к лицу мужчины.

– Прости. – с придыханием произнёс Саргон. – Такого больше не повторится. Теперь я буду рядом всегда, когда понадоблюсь, – он убрал меч, которым до этого рассекал лесные заросли, освобождая себе путь в ножны, и подхватил меня на руки. – И прости, что так сказал о твоей бабке. Я… верю, что она неплохой человек.

То ли от неожиданности его действий, то ли от стеснения, а может от его слов, я потеряла дар речи. И даже не стала сопротивляться его порыву понести меня. Уставшая и напуганная, я обвила шею мужчины руками и уткнулась носом в сильное плечо. Меня сразу же укутал тонкий аромат цветов вперемешку со свежестью ветра с вершин заснеженных гор. Я никогда ещё не гуляла в горах, но была почему-то уверена, что там пахнет именно так. Мы продвигались по тёмному лесу, а этот чудесный аромат и плавные покачивания рук Саргона потихоньку успокаивали и убаюкивали меня.

«Да, не так я представляла, что встречу своё двадцатилетие. Даже не знаю, радоваться или плакать.»

Я не запомнила, как мы прошли через лес и добрались до избы. А проснулась уже утром на мягкой кровати. Выспавшаяся и полная сил. Саргон с Лелем спали на шкуре у печи, а подле кровати на мягком соболином меху устроилась Рыжа. Я решила никуда не спешить и немного понежиться на перине, но меня привлекло беспокойное шуршание и тихое ворчание в углу.

– Могли быс уже и поссуду за ссобой вымытьс, – раздавалось негодование возле печки. – Только дрыхнутсс. Толкус от них никакогос.

Приподнявшись на локтях, я глянула в тёмный уголок. Там копошился Ужик, протирая хвостом уже чистую тарелку.

«Неужто каветка сработала?»

Тихонько встав, я подошла на цыпочках к печке, стараясь ступать как можно тише и не задеть спящих. Наклонилась да произнесла, вкрадчивым голосом:

– Мне интересснос, а ты вссегда на насс так ворчишс?

Змейка замерла в изумлении и подняла на меня два жёлтых бусиновидных глаза, приоткрыв при этом клыкастую пасть.

– Хозяйкас! Вы меня понимаетес? – удивлённо спросил он. – Но какс?

Ничего не ответив, я протянула к нему руку и аккуратно подхватив ошарашенную зверушку. Перенесла его на стол. Налила молока в блюдце, да стала рассказывать всё, что со мной случилось этой ночью, а заодно и выспрашивать обо всём, что меня интересовало. Так мы с ним прошептались, пока утро не вступило в полную силу.

Первым проснулся Саргон. Он встал и удивлённо глянул на меня, приподнимая бровь.

– Значит, всё получилось? – произнёс он, присаживаясь напротив меня. – Ты выглядишь как-то по-другому. Более свежо, что ли.

– Ага, и чувствую себя намного лучше.

Мужчина оглядел меня внимательно, словно искал подвох в словах. Но его не было. Я и правда чувствовала себя хорошо. Все мои плохие мысли улетучились. Голова прояснилась. Я будто переродилась заново и наполнилась неведомой силой, что придала мне смелости и решительности. Я стала мыслить по-другому. Сейчас я готова была свернуть горы, чтобы дойти до цели.

«Ну и что, что меня используют. Я тоже не лыком шита. Эта жизнь дарована мне, и я могу прожить её так, как захочу. Главное – спасти всех и жить дальше, как душе угодно.»

Чувство уверенности поселилось глубоко внутри. Я знала, что со всем справлюсь. Тем более я не одна. Со мной подруга, которая всегда на моей стороне. Она поддержит, когда это понадобится. Всегда оберегающий и защищающий Лель. Который найдёт меня, где бы я не находилась. И сильный Саргон, что готов прийти на помощь в любой миг и уберечь от нечисти. С такими попутчиками мне всё ни по чём.

Синеглазый смотрел на меня с необъяснимой радостью. Он протянул руку к Ужику и осторожно погладил того по голове.

– Рукис прочь. Людяшкас. Меня можетс трогатьс только хозяйкас.

– Ему не нравится, – пояснила я, смеясь.

– У тебя прекрасная улыбка, Веся. Тебе она очень идёт.

– Спасибо, – смущенно произнесла я и почувствовала, как горят щёки. – Как твоя рука?

– Всё хорошо. Твоя подруга вчера помогла её перевязать. Не переживай, на мне всё очень быстро заживает.

Мужчина расплылся в широкой усмешке и моё сердце остановилось.

«Это он мне советует чаще улыбаться? А сам-то знает как действует на девчат? Да они наверно растекаются мокрой лужицей при виде этого зрелища. Интересно, сколько он девичьих сердец погубил? И есть ли у него та, которой он готов всегда так улыбаться? Та, которую обнимают эти крепкие руки с выделяющимися венами на тыльных сторонах ладоней? Боги, ну как же он красив! Ох, Веся, хватит. А то это уже смахивает на помешательство.»

Прошло ещё немного времени, и от наших перешёптываний проснулись остальные. Мы с Рыжкой приготовили травяной отвар да кашу, накрыли на стол и уселись завтракать. Я уплетала еду с таким аппетитом, что почувствовала на себе три настороженных взгляда. Но мне было плевать. Уж очень я проголодалась за эти дни.

Поев и допивая остывший напиток, я рассказала о вчерашней ночной встрече в лесу да о том, что удалось узнать от Ужика. Он согласился показать нам дорогу к своему Князю.

Скверновец – нехорошо поступивший.

Баламошка – дурак.