Как поймать монстра. Круг третий. Книга 1
- -
- 100%
- +
– А я тебе уже сказала: ни фига я не математик.
Здесь, в столовой, была разбита форточка, а основное стекло осталось целым. Небо за ним уже успело сменить оттенок своей извечной серости – градиент плавно перетекал в темно-сизый. А значит, совсем скоро неуловимо изменится на черный.
Ветер задул прямо в окно, занося на деревянную столешницу и пол ворох снега.
Впереди их ждала темная снежная ночь.
Джемма огляделась. Пакетов не осталось, она выгребла все, что нашла… Прибить плед? Будет продувать…
– У меня есть еще, – глядя, как она озирается, сказал Доу. – Я принесу и…
– Нет, подождет, – решила Джемма. Она пару раз щелкнула фонарем, раздумывая, а затем развернулась к Доу и продолжила: – Сначала остальные.
Она хотела пройти мимо него, но Доу неожиданно сделал шаг в ее сторону, загородив проход.
– Роген. – Он сузил глаза. – Куда ты собралась?
– За Кэлом, – как само собой разумеющееся ответила она. Чудик. – Раз уж мы разобрались с тем, что я не психопатка.
– Разобрались? Я бы не торопился с выводами.
Джемма закатила глаза и обогнула его, задев плечом. Недолго музыка играла – теперь, когда вернулся козлина-Доу, предыдущий, тот, растерянный, казался ей даже милым.
– Во-первых, мы в жизни их не найдем без связи. Нужно дожидаться тут, включи голову. – Доу вышел из кухни вслед за ней. – Во-вторых, мы теперь даже не знаем обстановку снаружи.
– Слушай, все это очень интересно и бла-бла-бла. – Джемма подобрала свою шапку, оказавшуюся на полу, и, лязгнув засовом, потянула дверь на себя. – Но темнеет, а Кэл и Норман где-то в лесу. И несмотря на иллюзию, все эти психи вокруг вполне реальны.
– Мы еще ничего не обсудили! – Доу ухватил ее за локоть, не давая выйти.
Да хватит ее трогать! У него что, проснулась тоска по физическому контакту? Джемма дернулась, но снова с раздражением вспомнила, что хватка Доу могла быть железной, когда он хотел.
– Да отвали ты!
– А ты – прекрати делать глупости! Что мешало деревенским схватить нас раньше?
– Теперь, когда им не нужно дурить нам го…
– Вы… вы что, еще не поняли?
Джемма и Доу обернулись, синхронно вскидывая оружие.
Запыхавшийся Норман, вставший в дверях, выглядел диковато. Он не обратил внимания на пистолеты, только произнес:
– Не было никаких деревенских.
⁂Первый раз его ранили в шесть лет. Всё бы ничего, но ублюдочный пуамано так сильно задел почки, что дело было дрянь. Пришлось везти его в госпиталь в городе, и, насколько Кэл помнил по дедовым рассказам, когда доктора скорой увидели залитого кровью ребенка с изувеченной спиной, лица у них сделались неописуемые.
С тех пор Кэл оказывался ранен бесчисленное количество раз: его задевали слегка, задевали не слегка, задевали так, что он балансировал на тонкой грани между жизнью и смертью. Дважды он чуть не переходил ее – научный блок вытаскивал его буквально с того света методами, на которые Управление предпочитало закрывать глаза. Кэл знал, каково быть на грани гибели.
И не собирался сегодня умирать.
Когда Киаран разреза́л свою кофту ножом, у него дрожали пальцы. Они казались ярко-ярко-красными на фоне серой земли и черных ветвей, почти гипнотизировали. Киарана трясло, куртка сползала с голых плеч, но он старался все делать быстро, пока в руках у него не оказались широкие полосы, а от кофты не остались одни обрывки.
– Сверни мне… вот этот отрезок рулоном. Да, вот так… Давай сюда.
Кэл забрал у Киарана кусок свитера, который приказал вырезать с другого бока чуть ранее. Четкими движениями он взялся за кровоточащие рваные края раны, свел их одним рывком и заткнул сверху прокладкой из свитера. Боль расходилась огненными спазмами, но Кэл только вздрагивал, не останавливаясь. Он выпрямился на второй руке и просипел:
– Давай.
Стоя перед ним на коленях, Киаран с белым – только ярко-красный смазанный след алел от щеки до подбородка – и мокрым от пота лицом принялся обматывать его получившейся лентой. Каждое усилие, которое он прикладывал, чтобы перетянуть рану и торс, вызывало пронзительные спазмы боли – до вспышек под веками. Но Кэл говорил только: «Туже». Это должно было уменьшить кровотечение и позволить им добраться до деревни. Успокаивало то, что до нее недалеко, а тревожило то, что тварь здесь могла оказаться не одна.
– Мистер Махелона… – почему-то прошептал Киаран, когда закончил, и Кэл обнаружил, что успел закрыть глаза.
– Ну, сюда тащил тебя я. – Кэл выдавил смешок сквозь зубы, прижимая руку к бугру под повязкой. Та уже намокала. – А обратно потащишь ты меня. Вот ребята обрадуются. Помоги… мне встать.
Лицо Киарана не выражало почти ничего – и одновременно казалось, что он готов расплакаться. Он с усилием помог Кэлу подняться, подхватил, когда тот неосторожно наступил на правую ногу и весь вздрогнул от прошедшей по правому боку боли.
Он был уверен, что Киаран спросит «Вы точно дойдете?» или даже «Вы сможете идти?», но он только нырнул обратно в куртку, сжав губы так сильно, что те побелели.
– Всё в норме, тихо, – все равно сказал Кэл, опираясь ладонью на его плечо. Куртка висела на Киаране мешком, а голая, испачканная в крови Кэла грудь смотрелась одновременно жутко и беззащитно. – Застегнись… И пошли. – Он кивнул в направлении видневшегося над деревьями неба. – И держи нож при себе.
⁂На пороге стоял Норман.
– Не было никаких деревенских, – повторил он так настойчиво, будто кто-то собирался с ним спорить. – Мне надо вам… Джемма, – осекся он. – Почему ты…
– Развязана? – Джемма покрутила запястьями. Она не хотела пугать Нормана новостями и сбивать его с важного. – Очаровала Доу своим чувством юмора, и он меня развязал. Где Кэл и Блайт, Норман?
– Я… – Он растерялся. – Я не…
– Да втащи его в дом и закройте дверь наконец!
Джемма так и сделала: снег уже заметало на пол, и она втянула Нормана за локоть, хлопком двери отрезая их от ледяного ветра. Норман был встрепан: красный от холода, очки сбились, шапка съехала. Видок под стать его взбудораженному лицу.
– Я не знаю, где они, – озадаченно сказал он. – Если честно, я думал, они будут тут. Думал, Кэл уже нашел его…
Джемме это не понравилось:
– Вы что, разделились?
– Нет! То есть да, то есть я…
Доу не выдержал:
– Ты растерял все свое ай-кью по пути сюда?
– Не слушай его, Норман. Расскажи мне, что произошло.
Но Норман как-то неспокойно поджал губы, бегая взглядом по комнате. Джемма было подумала, что его шокировал истинный облик дома, но нет. Удивления на лице Нормана не наблюдалось.
– Прежде чем Доу изойдет ядом, – наконец сказал он, останавливая взгляд на Джемме и поправляя очки, – и решит, что с этого момента его главная цель в жизни – уничтожить меня как личность…
– Чего? – Кажется, Доу даже оскорбился.
– …я хочу сразу сказать: я знал, что делаю. Это было безрассудно, но я…
– Боже, Норман Эшли! – застонала Джемма. – Просто скажи, что ты сделал, и мы разберемся с этим! Мне нужно знать, где Кэл!
Норман бросил опасливый взгляд на Доу, а потом как на духу выпалил:
– Я ушел от них в лесу.
Джемма не поверила своим ушам:
– Ты сделал что?!
– Послушай, я… Мне нужно было уйти, потому что при них они бы не стали со мной разговаривать, и я…
– Ну-ка давай-ка повторим, – Доу сделал к нему шаг, – ты, умник, решил поболтать с кучкой сектантов…
– Это не…
– …думая, что это хорошая идея? Разделяться?
– Послушай, послушайте вы оба, сейчас не до этого…
Доу не дал ему продолжить:
– Отбился от команды. Поперся один хер знает куда. Оставил группу.
Норман смотрел на него зло и затравленно, а именно этого и добивался Доу. Джемма покачала головой. У нее не было на это времени. Нужно выдвигаться, чтобы найти Кэла и полумертвого Блайта.
– Роген хотя бы творила херню в бессознанке. У тебя какое оправдание?
Этого Норман уже не выдержал – Джемма даже дернулась, когда он отшвырнул кочергу куда-то на пол.
– Хочешь моих оправданий, Доу? Отлично.
В первую секунду она подумала, что сейчас они сцепятся, что Норман действительно попытается вмазать ему по морде, – и уже собиралась принять удар на себя, потому что сдачу от Доу Норман бы не пережил, – но тот просто прошел мимо них к столу и рывком выложил что-то на поверхность. Потом обернулся и сказал:
– Вот тебе мои оправдания. Я знаю, что здесь происходит.
42. Объект исключительной угрозы
Норман что-то разложил на столе и взмахнул рукой: смотрите.
– Так. Ну. Это карта, – прокомментировала Джемма, освещая стол фонарем, а потом нахмурилась.
Да, точно карта – из старых, на желтой плотной бумаге. На ней не было ни плана деревни, ни шахты, но Джемма все равно безошибочно нашла низину, в которой они застряли.
– Подарок от любимых сектантов? – спросил Доу с подозрением.
– Смотрите, – резко мотнул головой Норман, – черт возьми, смотрите внимательнее! На реку, вот, глядите. – Он повел вокруг деревни пальцем. Дрожащим и грязным настолько, что на карте оставался земляной след, но, казалось, Нормана это не волновало. – Видите?
Сначала Джемма не поняла, на что смотрит. То есть увидела-то сразу, но мыслям понадобилась пара мгновений, чтобы состыковаться. Потом до нее дошло.
Палец Нормана двигался по всем им знакомой реке, с которой они сталкивались не раз и не два. Но на этой карте река не изгибалась полукругом, как на той, что была у Кэла: она полностью огибала деревню, заключая ее в кольцо.
Огромное кольцо.
Доу тоже понадобились секунды – он медленно склонился над столом, помолчал и только затем сказал:
– Почти идеальный круг.
– Да, – со свистом втянул воздух Норман, лихорадочно кивая. – Да, да! Изгибы есть, но в рамках допустимой погрешности, особенно при масштабировании… Это круг. – Он посмотрел сначала на одного, потом на вторую. – Вы понимаете?
Да всё они понимали. Джемма села и устало оперлась на стол, продолжая глядеть на речное кольцо. Правда, начавшая выползать из-за рухнувшей иллюзии, принимала слишком огромные очертания. Медленно ворочаясь, она начинала показываться из темноты – массивная, тяжелая, неотвратимая.
– Это естественный защитный круг, – возбужденно произнес над ней Норман. – Огромный концентрический барьер!
Невероятных размеров.
– Для духов не нужен такой круг. Он слишком большой, – вторил ее мыслям Доу. Он рывком пододвинул к себе карту. – Зачем кому-то мог понадобиться настолько огромный барьер? Здесь, – он провел пальцами по бумаге, – да здесь миль восемь в диаметре! Больше!
И все же, подумала Джемма, это идеальный круг.
– Хочешь сказать, – спустя длинную паузу продолжил Доу, – то, что здесь заперли, было настолько сильным, что понадобился круг подобного размера, верно? Так это херня собачья. Какой самый большой концентрический круг ты знаешь, библиотекарь?
– Не надо меня проверять! Три Луны Аккпаралата в сирийском Эр-Раке. – Норман враждебно скрестил руки на груди. – Самый большой и самый древний защитный барьер в мире.
«Да», – подумала Джемма. Это знает каждый агент – на первом курсе Академии это одна из самых впечатляющих историй. Джемма почти вспомнила, как готовилась к сдаче теории, ночами лежа в обнимку с материалами… Давным-давно, месяцы назад, годы, столетия… Сколько времени они здесь провели?..
Да, Джемма читала историю о Трех Лунах. Считалось, что примерно в первом веке до нашей эры древний месопотамский волхв запечатал в них сильнейшего за всю историю духа… То, что тысячелетия спустя американцы, считая себя самыми умными, назовут «объектом исключительной угрозы». Аккпаралата принято называть одним из первых охотников на нечисть в мире, а легенда о том, что он справился с сущностью настолько сильной, что она изводила целый город, принималась Управлением за подлинную. Что примечательно: только ценой самопожертвования волхву удалось запечатать и уничтожить так и оставшегося в аккадско-шумерской мифологии демона Пазузу, Насылающего Голод.
Концентрический круг, который понадобился, чтобы сдержать мощь Пазузу, был огромным.
Две с половиной мили.
Доу смотрел на карту затравленно – слишком много непривычных выражений на его лице за такой короткий срок, но Джемма почему-то не смогла наскрести в себе желания это прокомментировать. Она опустила лицо в ладони, пытаясь осознать, с чем они столкнулись.
Защитный барьер восемь миль в диаметре.
– Более того, – взволнованно продолжил Норман, – я… Я не думаю, что река была единственным концентрическим кругом. Мойра говорила…
Джемма вскинулась. Они с Доу обменялись взглядами, но промолчали. Норман путался в показаниях: как Мойра могла что-то сказать, если «никаких деревенских не было»?
– …о каких-то других методах защиты. Она сказала… что Патрик зажег пасхальные свечи раньше…
…чем загорелись священные костры Белтейна.
Джемма вздрогнула, и фонарь в ее руке дернулся. Откуда она это знала?
– …чем загорелись священные костры Белтейна. Я пока не определил, что это значит, но она говорила в негативном контексте. И что некие «они» позаботились об этом заранее. Не сказала кто, – Норман растерянно развел руками, – но имела в виду не себя, не деревню… Возможно, пиктов. Первый круг разбил святой Патрик, но «они знали, что первый круг его не удержит», вот как она сказала. И еще: «но мы разбили и второй круг». Мы – это, очевидно, жители деревни.
Слишком много информации. Джемма потерла лоб. Она запуталась. Почему никто просто не может сказать ей, кого надо убить? Просто, черт возьми, покажите пальцем!
Но никто не покажет. Вряд ли можно убить того, кого пытались сковать восьмимильным защитным барьером.
– Они возвели плотину, чтобы начать строительство шахты, – тем временем задумчиво произнес Доу и ткнул пальцем туда, где плотина перекрывала реку так, что к сегодняшнему дню от нее остался только полукруг. – Перекрыли поток, русло обмелело… Барьер разрушился. Вот что такое «второй круг», если она не врет. – И спросил: – Так, раз уж вы с ней подружки, она не сказала, кого здесь заперли?
Норман взволнованно закусил губу, и Доу сразу недовольно выдохнул, а Джемма поняла: ответ им не понравится. Пробормотав «секунду», Норман потянулся к краю стола, и только сейчас Джемма увидела там, среди мусора и разрухи, книгу. Ту самую, которую они отрыли с Блайтом, со спиралью на обложке. «Старина…» Какая-то, в общем, «Старина». Вот тебе и неуважение к литературе.
Норман положил ее поверх карты, под свет фонаря, и легко открыл сразу на нужной странице:
– Как я уже говорил… если бы вы потрудились послушать…
Доу хватило совести промолчать.
– Кельты называли его Кет Круах, «Повелитель Холма». – Норман рассеянно погладил книгу тыльной стороной ладони. – Святой Патрик, явившись сюда с христианской миссией, разбил его статую. Думал, наверное, что победил язычество. Но, как я понимаю, он только разрушил один из кругов. Здесь говорится, что статуя Кет Круаха стояла в окружении двенадцати каменных воинов. Видимо, какая-то защита.
Норман замолчал, но никто его не подгонял. Наконец настало время слушать.
– В любом случае святой Патрик разбил их все. Гордясь победой, он назвал поверженного идола именем, под которым тот стал известен в ирландских мифах, – Кром Круах, «Склонившийся с Холма». Но мы, конечно, знаем его уже под другим именем.
Норман положил обе ладони на книгу, будто собирался прочитать какое-то заклинание. В свете двух фонарей он внезапно показался Джемме не взволнованным, а задумчивым и слегка рассеянным.
– Легенда про Кет Круаха родилась не при кельтах… Нет, он уже достался им легендой. Достался как темное наследие от тех, кто жил здесь раньше. Настолько темное, что в Средние века кельты не произносили его имени, – высказал наконец свою догадку Норман. – Они… спрятали его под маской. Придумали хрононим. Заменитель. Дали название не ему, а периоду, которым Он владел: концу осени и всего живого. Началу зимы, времени, когда все живое умирает. А все, что умирает зимой на этих землях, принадлежит Ему.
Джемма кивнула сама себе, когда Норман произнес:
– Самайну.
⁂Сайласа никогда не удовлетворяли простые ответы.
Ни в репозитории Вивария, где он вырос, ни в Управлении после ему никогда не говорили: «О, Сайлас, как же нам повезло, что гибрид кровожадной твари не оказался недоумком!» Ничего такого. В основном их волновали все те же вопросы, что и в его детстве: насколько он быстрее, сильнее и опаснее. Самого же Сайласа почти ничего не волновало. Ему просто не хотелось оставаться там. Там мир был слишком маленьким, слишком стерильным для того, у кого было к этому миру очень много вопросов.
Для того, кого простые ответы никогда не удовлетворяли.
Может быть, поэтому он и пошел в гоэтику.
«Странный выбор. – Ему было шестнадцать, когда доктор Паудерли, поправив очки на своем сухопаром вытянутом лице, сказала ему это. – Я обсужу все с коллегией, но, Сайлас… Если ты хочешь получить разрешение на прохождение подготовки… С твоими способностями… Почему не ликвидатор?»
Как насчет того, что убивать других монстров, когда ты сам монстр, – какое-то лицемерное дерьмо, нет? Впрочем, он, конечно, не озвучил этого доктору Паудерли.
В любом случае Сайлас был достаточно умен, чтобы стать гоэтиком.
И вот куда это его привело.
В место, где все ответы, которые он когда-либо получал, оказались бесполезны. Где все, что он раскладывал по полочкам всю свою жизнь, и все, что он узнавал о большом мире за пределами репозитория, больше ни черта не работало.
Он думал, что сумеет вычислить очаг, ведь в этом нет ничего сложного, – ошибка. Он был уверен, что Роген одержима, – ошибка. Он считал, что все духи, демоны и сущности подчиняются одним и тем же правилам, незыблемым, как законы природы, – ошибка.
Сайлас ошибался снова и снова.
Его никогда не удовлетворяли простые ответы.
Но, видит бог, он начинал выходить из себя.
– Здорово, – выплюнул он. Хотелось курить. Еще больше – есть. – Обычно я бы сказал, что раз это запечатали, то оно должно иметь классификацию. Гребаный класс угрозы. Предложил бы действовать как и с любой демонической тварью. Но давайте, удивите меня. Может, есть что-то еще?
– Нет, ты прав… – растерянно кивнул Эшли (безответственный идиот, пусть не думает, что Сайлас спустит это ему с рук), оглядывая стол.
Роген, видимо, устала держать фонарь и положила его, так что теперь комната освещалась криво, однобоко. За окном темнело, и тусклый свет превращал окружающую разруху в интерьер из фильма ужасов.
– Классификация…
Сайлас полез в карман за последней пачкой.
– Я думаю, – наконец решился Эшли, подбирая слова, – я думаю, это божество.
Роген удивленно повернулась. Рука Доу замерла на полпути.
– Извини-ка, – довольно вежливо для этой ситуации сказал он. – Ты думаешь, это что?
– Я имею в виду… – Норман всплеснул руками. – Мне кажется, что в этом случае «божество» – подходящая классификация. Почему ты на меня так смотришь?!
Потому что Сайласа никогда не удовлетворяли простые ответы. Но ты их, твою мать, слишком усложняешь.
– Люди называют «богом», – Сайлас изобразил пальцами кавычки, – чуть ли не любую силу, которая действует в плоскости, выходящей за рамки их понимания. Что значит «подходящая», библиотекарь? Подходящая для чего? Для очередной библейской байки?
Эшли свел брови к переносице.
Злишься? Иди к черту.
– Для того уровня угрозы, который я подразумеваю, – огрызнулся он.
– Ну и какой уровень ты подразумеваешь? Ты хочешь теперь называть «божеством» объекты критической или экстремальной угрозы? Но ни один дух класса Э, а это, если ты забыл, самый высокий существующий класс, не способен на…
– Черт, да просто экстраполируй! – вспылил Эшли. – Здесь почти нет людей, ему нечем питаться! Поставь мысленный эксперимент: что будет, если поместить эту сущность в городские услови…
– Мы не знаем его характеристик, чтобы делать такие допущения!
– Они прямо перед тобой!
– То, что прямо передо мной, не укладывается в Э, но это не повод называть эту тварь боже…
Эшли рявкнул:
– Есть класс угрозы выше Э!
После этого никто ничего не сказал. Сайлас очень-очень медленно поднес сигарету ко рту. Роген уронила лицо в ладони и глухо что-то простонала.
Глянув на нее, Эшли тише добавил:
– Он неофициальный. Но вы прекрасно знаете, о чем я.
Сайлас неожиданно ощутил, насколько сильно замерз. И устал.
Управление ранжировало всех существ – «объекты», прекрасное, безопасное слово, черным по белой бумаге с официальным штемпелем, – по уровню угроз. Как только что-то неизвестное попадало в базу данных, ей тут же присваивалась одна-единственная буква, которая тем не менее несла смысл для каждого агента.
Восемь уровней угроз, от нулевой – буква Н – до экстремальной – Э.
Но работа агентов не всегда ограничивалась официальной бумагой со штемпелем. Были случаи – говорили, что это пустые сплетни, обычные офисные легенды, – когда Управление присваивало и другой статус.
Класс Х, класс «Икс». Объект исключительной угрозы.
Серьезно, Норман Эшли, иди к черту.
Краем глаза Сайлас увидел, как Роген поднялась с места. Он бы, ей-богу, сейчас не удивился, если бы она взяла пистолет со стола и пустила в них по пуле – просто потому, что божество класса «Икс» так ей приказало. А что, почему бы и нет? Но на деле Роген просто молча скрылась на кухне. Прошло несколько долгих секунд – и загремела печь.
Да, подумал Сайлас, прикрывая глаза. Хорошая идея.
Когда он открыл их снова, Эшли опустился в кресло напротив него, нервно перебирая пальцы. Сайлас не знал, что его злит больше: всё вокруг, изнуряющий голод, постоянный холод, то, что сегодня земля под ногами решила развалиться на кусочки, или то, что он сейчас вскрывал свою последнюю пачку. Больше сигарет не было и не будет.
– Закономерность возникновения энергетических сущностей проста, – медленно и устало сказал Эшли. – Есть некое событие или место, которое провоцирует возникновение энергетического потенциала… Который, в свою очередь, и становится причиной последующих событий с той же энергетической полярностью. Я знаю, – вздохнул он, когда Сайлас открыл рот, – что ты это тоже знаешь. Дослушай, пожалуйста, до конца.
Роген появилась в дверях, отряхивая руки. Сайлас отчетливо ощущал, как в кухне постепенно поднимается температура, и почувствовал что-то похожее на благодарность. Лицо у Роген было таким же усталым, как у Эшли и, скорее всего, как и у самого Сайласа.
– Норман, – попросила она, – пожалуйста, у нас нет времени…
– Нет, это важно, – покачал головой тот. И посмотрел на Сайласа. – Ты ведь ищешь логику. Но и я тоже. Я… В то, что я сейчас скажу, вы должны поверить сразу, иначе мы потеряем кучу времени. – Эшли обвел их взглядом.
Сейчас Сайлас, если честно, был готов ко всему, так что просто махнул рукой. Валяй.
Эшли глубоко вдохнул. И потом произнес:
– Как я и сказал. Не было никаких деревенских. – Он зябко потер грязные, в ссадинах руки. – Мы всё правильно поняли, это были тысяча восемьсот восьмидесятые. Только вот они не врали: это не их предки сюда приехали. А они сами.
Сайлас задержал дыхание. Это состыковалось неожиданно правдоподобно: иллюзия наложена не только на сами дома. Все, кого они видели, давно уже мертвы. Все, что они здесь видели, случилось сотню лет назад.
– Думаю, Йен искал прииски и вышел на эту местность. Привез сюда остальных из Лимерика. А затем… затем Самайн начал на них влиять. Может быть, как на нас? Не знаю. Мойра не объяснила точно, ведь призраки не могут говорить прямо…
Сайлас опустился на скамью напротив Эшли, и тот поднял на него взгляд:
– Но вот что я знаю: Самайну нужна была Мойра. Он что-то сделал со всеми… со всеми остальными. Но не с ней. Она заперлась в этом доме, – он посмотрел в сторону комнаты старухи, – а затем выстрелила себе в голову.
– В глаз? – сообразил Сайлас.
Эшли кивнул.
– Как ты знаешь, обычно сила объекта зависит от времени его существования… А Самайна запечатали здесь пикты. Знаю, вы обычно пропускаете мимо ушей все, что я говорю, но…
– Докельтское население острова, – перебил Сайлас. – Прибыли сюда после окончания Валдайского оледенения. Оставались в изоляции до прихода римлян. – Он пожал плечами. – Я все помню. Даже если иногда это кажется мне полным бредом. Так сколько это веков, библиотекарь?
– Не веков, – покачал головой Эшли. Он вытянул ноги и уткнулся ими в ножки скамьи, опустив взгляд на свои ботинки. – Думаю… по моим расчетам…