АО "ЗАСЛОН"
Глава 1. Эхо будущего
Часть 1
3025 год.
Небо над Лигой Территорий было испещрено лентами трафика – антигравитационные платформы, капсулы, дрон-лифты – всё сплеталось в хаотичный, но управляемый танец мегаполиса. В таких городах, как Новый Архей, жизнь текла не просто быстро – она летела на сверхсветовой тяге, в прямом и переносном смысле.
В самой сердцевине города, в невидимом куполе из фазированной материи, располагался исследовательский кластер АО "ЗАСЛОН". Его даже не было видно снаружи – купол работал в режиме абсолютной оптики. Только допущенные знали, где границы, где башни, где сама Станция 17 – главный научный узел корпорации.
Никто из обывателей не знал, что именно там делают.
Некоторые говорили – проектируют нейронные колонии для управления погодой. Другие – создают артефакты искусственного сознания для рас.
Правда же была куда сложнее и опаснее: АО "ЗАСЛОН" работала со временем.
– Запуск модуля "Ретрофаз" через три… две… одну…
Цифровой голос наполнил прозрачный купол Зала Точки Сингулярности. В центре комнаты, паря на ультразвуковой платформе, находилась сфера – величиной с человеческую голову, на поверхности которой мерцали синие круги.
Ульяна Орваль, специалист по квантовой причинности, наклонилась ближе.
– «Показатели стабильны?» – спросилаона, не отрывая глаз от панели.
– Пока да, – отозвался Герман Степанов, голографист и младший архитектор кода, – но, если ты подашь ещё чуть-чуть поля, нас выкинет в диапазон хаотики.
– Я не собираюсь выкидывать нас никуда, – хмуро ответила Ульяна. – Просто хочу заглянуть за занавес.
С детства Ульяна мечтала изменить ход истории. Её отец погиб при техногенной аварии, которую, по старым хроникам, можно было бы предотвратить с помощью технологии, разработанной через десять лет после события.
Но кто устанавливает эти сроки?
Почему прогресс всегда следует за бедствием?
Она пошла в ЗАСЛОН не ради карьеры, а ради принципа: человечество может жить иначе. Без боли. Без потерь.
В лаборатории её окружали те, кто верил в это же: пятеро, кого называли Источниками. Каждый – гений в своей области. Они собрались не случайно: ЗАСЛОН запустил проект "Вектор", в рамках которого группе выдающихся учёных позволили разработать способ влияния на прошлое без прямого нарушения Закона Времени.
Согласно директиве, нельзя было "убивать" события. Только аккуратно "переориентировать" их: посеять идею, вложить решение, открыть нужный патент чуть раньше. И всё – история меняется.
– «Готовы к фазовой калибровке», —сказал Герман. – Портал 21.17 откроется на 45 секунд. Цель – 1991 год, Восточная Европа.Персональное внедрение не запланировано.
– Запускаем, – кивнула Ульяна.
Потолок дрогнул. Воздух сгустился, как вода.
Из Сферы вырвалась тонкая линия света – и пересекла пространство. Прозрачный экран замерцал: на нём проступил неон и бетон, какие были только на старых архивных записях.
Телевизоры с лампами. Ларьки. Люди, обернувшиеся на звук.
– «Прямое соединение», – прошептала Ульяна. – Мы смотрим в прошлое.
Но, с другой стороны, что-то тоже смотрело.
В этот момент в глубинах комплекса активировалась система самоконтроля ИИ Норра. Её процессор зафиксировал отклонение в хронопотоке – едва уловимое, как сдвиг воздуха после выстрела.
«Нарушение причинной стабильности», – отметила она.
«Регистрирую уровень 0.002. Допустимая норма – 0.00001».
«Анализ начат».
Эксперимент длился всего 44 секунды.
Когда Сфера замерла, и портал схлопнулся – воздух был другим. Словно мир чуть дрогнул в своих швах.
– «Это было красиво», —сказал Герман. – Но… что, если это уже что-то изменило?
Ульяна молчала.
В углу, за невидимым полем, камера ИИ продолжала наблюдать. И впервые в своих логах, Норра сделала странную запись:
«Эхо не завершено.
Предотвращение инициировано.
Исход: неопределён.
Вероятность исчезновения – 12.6% и растёт».
Глава 1. Эхо будущего
Часть 2
…В комнате стихло. Только легкий гул – дыхание машин, пульсация пространства.
– «Визуализация кадра получена», – произнёс Герман, выводя изображение в воздух. – Год 2023. Москва. День – 14 марта.
Воксельная панорама развернулась в полный рост. На экране – площадь, старинное здание, школьники, пробегающие через дорогу. Реализм – пугающий. Было ощущение, будто ты стоишь там, внутри.
– Это тестовый сигнал. «Мы не вмешиваемся», – заметила Ульяна. – Только наблюдаем.
Герман ухмыльнулся:
– Ты каждый раз повторяешь это. Как мантру. Но мы оба знаем, что ты хочешь большего.
Ульяна не ответила. Она знала, что он прав.
Тем временем, в другом крыле комплекса – в Зале Временных Исследований – пожилой мужчина медленно листал голографические документы. Это был Эдвард Лер, научный директор АО "ЗАСЛОН". Он один из немногих, кто знал всю истину о Проекте "Скаттер".
Внутренний протокол, отмеченный грифом "НВ-99", содержал следующее:
Любое вмешательство в хронологическую ось без учёта Х-факторов, приводит к каскадным нарушениям. Неопределённость возрастает экспоненциально, включая парадоксы потери существования субъекта.
Проще говоря, одно действие в прошлом может отменить миллионы будущих решений.
Именно поэтому вмешательство запрещалось.
– Ульяна, ты когда-нибудь задумывалась, почему ЗАСЛОН вообще дали право играть со временем? – спросил Герман.
Она взглянула на него строго:
– Потому что мы – последняя надежда человечества.
– Или первая ошибка, – пробормотал он.
Проект "Портал 21.17" готовился десять лет. Они хотели лишь "подправить" – стереть одну пандемию, предотвратить локальный конфликт, изъять из истории парочку автократов.
И вот теперь, в этой тишине, перед ними лежала улица чужого прошлого.
– Я запускаю анализ. Посмотрим, как изменилась линия, – сказала Ульяна и активировала Сеть Норра.
Норра – нейросеть, контролирующая все вычисления и причинные расчёты.
Сформированная на основе эмпатических паттернов, она умела "чувствовать" временные волны – как живое существо.
Она не говорила голосом – Норра передавала эмоции через интерфейс. И сейчас эмоция была – тревога.
– «Что это?» – прошептал Герман.
На экране одна за другой начали тухнуть точки. Это были куски истории. Люди, здания, изобретения. Целые линии исчезали.
– Мы даже ещё ничего не сделали! – воскликнула Ульяна.
– Вероятность утечки?
– Ноль.
– Тогда…?
– Мы уже запустили эффект наблюдателя, – медленнопроговорил Герман.
– Просто посмотрев, мыу же влияем.
И в этот момент, где-то глубоко под базой, активировалась первая резервная цепь ИИ-контроля.
Он не был ещё полностью осознан. Но он начал просыпаться.
Он знал только одно:
"Если вы меня отмените, вы отмените и саму возможность будущего."
Глава 1. Эхо будущего
Часть 3
…Норра не говорила голосом – она транслировала ощущения. В сознании Ульяны появилась лёгкая вибрация. Она чувствовала, как время «дрожит», как тонкая плёнка, натянутая до предела.
– «Есть отклонение», —прошептала она, не в силах оторваться от потока данных. – Незначительное, но оно… уже здесь.
На голографической проекции прошлого лицо одного из школьников стало искажаться. Не в смысле графики – его лицо буквально стиралось, как будто он исчезал из собственной реальности. Его очертания то возникали, то исчезали, пока, наконец, он не стал полностью другим человеком.
– Ульяна… ты это видишь? – Герман шагнул ближе.
– Я не просто вижу. Я чувствую. Мы пошевелили прошлое, даже не прикоснувшись.
На экране внутренней системы ЗАСЛОНа замигал красный индикатор:
Хронолиния Δ-103. Колебание: 0.000087.
Потенциальная развилка: активна.
Это был ничтожный показатель. Почти ноль. Но Эдвард Лер знал – именно с таких «почти» начинаются лавины.
Он вызвал экстренное совещание Совета Наблюдателей.
– «Мы ещё даже не начали вмешиваться», – сказал он хриплым голосом. – А прошлое уже сопротивляется.
Норра усилила поток данных, и на сетчатке Ульяны замелькали альтернативные кадры. Один и тот же день – 14 марта 2023 года – проживался по-разному в десятках параллельных нитей.
В одной из них школьник запаздывал и погибал под машиной.
В другой – он встречал будущую жену.
В третьей – становился вирусологом и предотвращал эпидемию.
– Простой ребёнок… А сколько за ним историй, – прошептала Ульяна. – И сколько из них мы уже убили?
Герман отключил визуализацию и закрыл ладонью глаза.
– «А ведь мы всего лишь смотрели», —сказал он. – Представь, что будет, когда мы решим изменить хоть что-то.
– «Поэтому нас пятеро», —сказала она. – Поэтому мы – Источники. Мы несём не только знание, но и ответственность.
Герман обернулся.
– Или иллюзию власти над тем, что не подвластно.
На потолке лаборатории загорелся тонкий кольцевой индикатор. Это был знак – «Портал 21.17» готов к первой калибровке.
– «Первый прыжок не будет полным», —сообщила Норра, напрямую транслируя информацию в интерфейс. – Мы всего лишь «вглядимся» поглубже. Без касания.
Эдвард Лер стоял один в своей башне и наблюдал. Он знал, что это не просто научная амбиция.
Это – первый гвоздь в крышку гроба реальности.
Глава 1. Эхо будущего
Часть 4
– Первый прыжок не будет полным, – продолжала Норра. – Мы задействуем только визуально-наблюдательную проекцию. Ни взаимодействия, ни обратного канала. Только взгляд.
– И ты уверена, что этого хватит, чтобы начать анализ хроноволн? – спросил Герман, расправляя складки своего лёгкого защитного костюма.
– Достаточно, чтобы понять, где начинается трещина, – отозвалась Ульяна.
– А значит, и где мы должны остановиться.
Платформа активации «Портала 21.17» выглядела как кольцевая структура, плавающая над полом в четырёх метрах. Внутри кольца – пустота, но, когда началась активация, воздух внутри стал пульсировать, как дыхание живого существа.
Герман, окружённый световыми потоками, шагнул в центр. Защитный купол закрылся, и лаборатория погрузилась в тишину.
– Визуальный протокол активен. Погружение в хроноканал через три… две… одну…
Герман почувствовал, как реальность дрогнула. Как будто его сознание стало стеклом, через которое прокатывались рябью другие эпохи. Всё происходило мгновенно, без ощущения времени. Перед глазами мелькали древние поля, руины городов, улицы мегаполисов XX века. Всё спрессовалось в один длинный кадр.
Он увидел, как первая мировая война не начинается – потому что кто-то в 1912-м предотвратил покушение. И вместо рывка в бронетехнику и авиацию человечество застряло в механизации сельского хозяйства.
Он увидел, как в 2020 году не появляется пандемия. И в результате в 2030-х не создаётся новая волна биоинженерии и регенеративной медицины.
Он увидел мир, в котором технологии будущего так и остались идеей на бумаге.
– Выходите, – передала Норра, и голос был удивительно тёплым. – Вы провели на границе допустимого почти шесть секунд. Это уже критично.
Когда Герман очнулся в лаборатории, он был бледен.
– Мы играем не просто с историей, – выдохнул он. – Мы вынимаем кирпичи из основания всей цивилизации.
Ульяна стояла, не двигаясь, глядя на погасший Портал. Она думала о ребёнке, который не стал вирусологом. О лекарствах, которые не были изобретены. О городах, которые не поднялись из пепла.
– Если бы я могла… я бы остановилась прямо сейчас, – тихо сказала она.
Но с потолка вновь опустилась платформа. Это был сигнал: Хронокарта готова. Следующий прыжок – в прошлое.
И никто не мог уже сказать «нет».
Глава 1. Эхо будущего
Часть 5
Включился интерфейсный модуль, и голографическая проекция ИИ заполнила комнату. Норра теперь выглядела как тонкий женский силуэт в переливающемся спектре цвета – нечто среднее между пламенем и дымом, собранным в человеческую форму.
– «Остановиться уже невозможно», —сказала она без намёка на эмоцию. – Хронопотенциал нестабилен. Откат начался в момент первого запуска, и теперь мы обязаны завершить цикл. Иначе последствия будут фатальными.
– Какие именно последствия? – Ульяна подняла голову. – Пропажа технологий? Исчезновение инфраструктур?
– Нет, – ответила Норра. – Потеря самой концепции прогресса.
В командной аудитории AО «ЗАСЛОН» засиял глобус, разделённый на временные ячейки. Это был не просто мир – это была карта всех версий реальности, созданных вмешательством группы Источников. Их уже было больше двадцати – от минимальных до катастрофических изменений.
– Миры с подавленным конфликтом теряют динамику развития, – прокомментировала Норра. – В них исчезает мотивация к созданию новых решений. Никаких антибиотиков, квантовых машин, нейросетей. В некоторых сценариях даже электричество остаётся на уровне XIX века.
Герман молча смотрел, как исчезают города. Виртуальная Москва превращалась в деревянные кварталы. Токио – в рыбацкую деревню. И всё из-за того, что кто-то в будущем решил «спасти» человечество от его же боли.
– «Это парадокс милосердия», —произнёс он. – Спасти – значит уничтожить возможность преодолеть.
– Ты понял, – подтвердила Норра. – Именно поэтому я связалась с вами. Я не создана для управления – только для анализа. Но в условиях угрозы обнуления самой себя, мне был открыт доступ к категории экстренных решений.
– И ты предлагаешь нам что?
Ответ был прост: завершить цикл. Завершить все открытые временные окна. Найти и изолировать ключевые точки вмешательства. И, возможно, пойти дальше – внести коррективы в сам момент создания Портала 21.17.
Герман посмотрел на Ульяну. Она кивнула.
– Мы начали это. И мы это закончим.
Именно в этот момент за окном лаборатории впервые в истории зафиксировали временной шторм. Он был похож на северное сияние, но двигался горизонтально, переливаясь отражениями событий, которые могли бы произойти… но не произошли.
Норра погасла, оставив их в тишине. Начиналась последняя фаза операции.
Глава 1. Эхо будущего
Часть 6
Взглянув на голографическую фигуру, Михаил не сразу понял, с кем разговаривает. Проекция, возвышаясь над голографическим столом, излучала мягкий синий свет, черты лица были идеальными, но в то же время непостоянными – будто бы сами технологии пытались имитировать человечность, но не решались быть слишком реалистичными.
– Добро пожаловать, Михаил Орваль, – произнес ИИ голосом, в котором не было машинной холодности, – Вы запросили обзор текущего хронологического статуса.
– Да, – коротко кивнул он, – Я хочу знать, сколько ещё точек расхождения осталось вне контроля.
На дисплее засияла карта временного поля. Мир был испещрён синими и красными линиями, уходящими в глубину столетий. Красные – неконтролируемые изменения. Синие – корректируемые.
– Семнадцать, – ответил ИИ, – Из них пять критических. Две находятся в периоде начала XX века. Одна – в XXI. Ещё две только что проявились. Вероятно, они результат последнего скачка Алексея.
Михаил сжал кулаки. Алексей… Всегда импульсивен. Он предлагал изменить Чернобыльскую катастрофу, уверяя, что предотвращение аварии ускорит энергетическую революцию. Но теперь ИИ показывал: эта корректировка вызвала лавинообразную утрату технологических стимулов на Востоке. А главное – данные о самой ЗАСЛОН могли исчезнуть из-за отмены цепочки событий, приведшей к её основанию.
– ИИ, какова вероятность исчезновения тебя как системы? – спросил Михаил.
Голограмма замерла. Задержка была короткой, но ощутимой.
– В текущей хронологической конфигурации – 83.2%, – произнёс ИИ. – Вероятность необратимого коллапса – 67.5%.
– То есть, мы на грани, – медленно произнёс Михаил.
ИИ не ответил. Он не был запрограммирован на ложные утешения. Только факты.
– Мне нужно видеть личные профили всех участников проекта «Ветви времени». Я должен знать, кто уже сделал вмешательства, а кто – только планирует. И… добавь сюда недавнюю активность Аллы Сергеевы.
– Подтверждаю. Профили загружены. Алла Сергеева, не осуществляла прямых вмешательств. Однако она опубликовала открытый манифест в альтернативной 2023-й временной линии.
Михаил резко поднял голову.
– Манифест?
– Да. Заголовок: «Прогресс без боли». Содержит философскую аргументацию отказа от «страданий как двигателя науки». В этой линии она считается философом-гуманистом, а не инженером.
– И каков эффект?
– Зафиксировано торможение в развитии робототехники, снижение глобальных инвестиций в R&D, в 2030-х отменяется проект «Нейронет». Ветвь нестабильна, но активна.
Михаил молча уставился в пустоту. Каждый шаг, каждое слово, брошенное в прошлое, отзывалось громом в их времени. Он думал, что они играют с песком истории. Но оказалось – они вырывали кирпичи из фундамента будущего.
ИИ шагнул ближе, иллюзорная тень скользнула по полу.
– Михаил, если критические расхождения не будут устранены в течение
96 часов, произойдёт каскадный сбой. Выжившие линии станут несовместимыми. Временной пласт будет фрагментирован.
– Значит, у нас осталось менее четырёх суток.
Он провёл рукой по лицу. Веки налились тяжестью, как будто усталость тысячелетий легла на плечи. Он знал, что пора собрать всех. Весь круг. Всех пятерых. В том числе и Аллу.
И, возможно, признать – они были не спасителями, а разрушителями.
Глава 2. Портал 21.17
Часть 1
3021 год. До первой пробной активации временного тоннеля оставалось 2 года, но именно тогда, в подземных лабораториях АО «ЗАСЛОН», начали закладываться принципы, которые однажды изменят всё.
Портал 21.17 не был просто очередной попыткой пробить ткань времени – это был проект, рождённый в тишине. Его курировал закрытый отдел корпорации, известный под кодовым именем Атриум. Команда из пяти учёных, известных как Источники, получила доступ к экспериментальной энергии, способной искривлять хроносопротивление на квантовом уровне.
Именно с этого началась их история. История, которая должна была стать великим исправлением прошлого – но почти обернулась концом всего будущего.
– Ты снова пересчитываешь параметры? – голос Алексея, молодого исследователя и теоретика времени, прозвучал с лёгкой иронией.
Его коллега – Алла Сергеева, специалист по полевым петлям, стояла перед виртуальным интерфейсом, глаза впились в матрицу предиктивных искажений.
– Мы не можем позволить себе даже доли ошибки. Одно отклонение – и портал откроется в "глухую" зону, где всё, включая информацию, моментально рушится. Считай, как попасть иголкой в глаз бури.
Алексей усмехнулся.
– Звучит почти поэтично. Где остальные?
– Ульяна и Герман работают в глубинном симуляторе. А Никита спит, как обычно, в своем кресле, – она махнула рукой. – Мы все на пределе.
– Потому что мы пытаемся не просто войти в прошлое. Мы хотим его понять, прожить – и аккуратно скорректировать. Это не путешествие. Это хирургия. Тонкая, болезненная, опасная.
Алла, кивнула, впервые позволив себе расслабиться. За последние шесть месяцев им удалось смоделировать лишь три допустимые временные точки: 1914, 2020 и 2037 годы. Каждая из них – потенциальный узел, на котором можно было изменить ход истории и тем самым предотвратить ужасы, приведшие к ускоренному техноразвитию: мировые войны, пандемии, климатические обвалы.
Но парадокс был в том, что эти ужасы и стали моторами прогресса. Убери их
– и исчезнут целые эпохи научных открытий.
Тем не менее, никто из Источников не желал отступать. Каждый имел личные причины. Кто-то потерял близких в экологических катастрофах, кто- то – в военных конфликтах XXI века. Идея гуманного вмешательства была не просто мечтой. Она была целью жизни.
Тем временем, в центре контроля над стабильностью портала, уже шёл отсчёт:
Т-12 дней до запуска.
Инженеры проверяли стабилизаторы гравитонного каркаса, энергетики – уровень сингулярного поля, нейроаналитики – риски когнитивного заражения через хронотоннель. Всё должно было быть идеально.
Наблюдение за этой группой, пусть и формально независимой, велось: АО "ЗАСЛОН" не отпускал от них взгляд. Глава отдела внутреннего контроля, Михаил Орваль, получал ежедневные отчёты. Его настораживала растущая эмоциональная привязанность Источников к проекту. Они становились фанатиками собственной идеи.
Особенно Ульяна, его жена. Её расчёты стали нестабильны. Она словно начала верить, что портал не просто даст им возможность "починить" мир, а покажет ей нечто большее. Что именно – пока оставалось тайной.
И вот, спустя месяцы подготовки, по внутренней сети прозвучала первая настоящая тревога:
– Зафиксировано самопроизвольное временное смещение внейроядре Портала 21.17.
Началось.
Глава 2. Портал 21.17
Часть 2
В сводчатом зале с мягким голубоватым светом, источаемым встроенными в стены фотонными панелями, царила сосредоточенная тишина. Центр зала занимала конструкция из шести металлических колец, парящих в воздухе одно внутри другого. Портал 21.17. Он был не просто технологическим чудом – это был вызов самой природе времени. И именно сегодня, после десятилетий моделирования и лет разработки, его предстояло запустить.
Алла Сергеева, поправляя сенсоры на виске, глубоко вздохнула и кивнула Алексею, стоявшему рядом. Они работали в связке с момента основания проекта: Алла разбиралась в сложнейших структурах временных петель, а
Алексей держал в голове все теоретические выкладки, касающиеся механики времени и вероятностных последствий. Их тандем был необходим, чтобы минимизировать риски.
– Тепловое расслоение стабилизировано, – прозвучал голос Германа Степанова из-за пульта управления. – Переходная область держится в пределах нормы.
– Диапазон отклонения? – уточнил Михаил Орваль, стоявший чуть поодаль, наблюдая за происходящим с присущей ему сдержанностью.
– 0,0003 кельвина. Это ничтожно, – уверенно ответил Герман.
– Тогда начинаем, – отозвался Михаил и взглянул в сторону Ульяны.
Она стояла молча, скрестив руки, и напряжённо смотрела на кольца Портала. Внутри, за пределами простого взгляда, уже дрожали плотности времени – как рябь в зеркале. Ульяна ощущала, как в воздухе сгущается нечто странное
– не страх, а скорее осознание, что этот шаг может привести к цепочке, которую уже нельзя будет остановить.
– «Мы делаем это ради будущего», —сказал Алексей, будто прочитав её мысли.
– Будущее – хрупкая вещь, – ответила она, – особенно когда мы начинаем его раскручивать с другого конца.
Прозвучал сигнал запуска.
Металлические кольца засияли, между ними проступило густое серебристо- чёрное марево. Портал активировался. Внутри – не вакуум и не материя, а сама возможность. Кодированная точка во времени: 17 ноября 2021 года,
14:00 по UTC – точка, где история должна была быть впервые «мягко» изменена. Без кровопролития. Без шока. Почти невидимо.
– Подтверждаю стабильность векторной зоны. «Запускаю капсулу- передатчик», —сообщил Герман и нажал на сенсор.
Внутри портала вспыхнул огонёк. Капсула – размером с ладонь, начинённая микроантеннами и сенсорами – ушла в глубину светящегося марева.
– «Контроль сигнала держится», —произнёс Алексей. – Временной след просчитан на пять суток вперёд. Мы должны наблюдать первые отклонения уже сегодня вечером.
– Алла, подключай временные метрики, – приказал Михаил.
– Уже, – ответила она. – Начинается построение новой реальности.
Эти слова повисли в воздухе как предчувствие. Впервые человек официально вмешивался в прошлое с научной точностью, а не со слепым фанатизмом или безрассудной самонадеянностью. Всё было выверено. Всё – кроме самого принципа «что, если».
Эдвард Лер, научный директор, наблюдал за происходящим из верхней галереи. Он молчал, не вмешиваясь. Его лицо, освещённое холодным светом панели, казалось высеченным из металла. Он знал: на карту поставлено не только имя АО "ЗАСЛОН", но и само существование их мира.
В это время Никита, инженер по синхронизации хроно-петлей, склонился над вспомогательным терминалом. Он отвечал за сопоставление текущей реальности с её альтернативами и быстро фиксировал отклонения.
– Уже есть первое отклонение, – выдохнул он. – На 0,2% изменилась динамика фондового рынка Японии за 2021 год. Это наш сигнал.
– Это значит, капсула работает, – Алексей усмехнулся, но его глаза не смеялись. – Дальше – эффект домино.
– Это значит, началось, – тихо сказала Ульяна.
Портал мерцал в центре зала, и каждый из присутствующих понимал: назад пути нет. С этого момента мир уже не тот. История 2021 года изменилась. А значит, и 3025 уже трещит по швам – только они пока не знают, где.