Игра бога и изгнанницы. Он принёс в её мир хаос. Она принесла в его – надежду

Глава 3. Ледяные пещеры Винтерсов

Путь на север занял несколько дней. Леса постепенно редели, уступая место каменистым пустошам, поросшим жёстким бурьяном и низким, стелющимся по земле можжевельником. Воздух становился всё холоднее, пробирая до костей влажным, пронизывающим ветром. Элиана благодарила судьбу за плотный плащ и за негнущиеся от усталости ноги – движение хоть как-то согревало.

Локи шёл без устали, его взгляд постоянно скользил по горизонту, читая ландшафт так, как она читала узлы. Он редко говорил, целиком погрузившись в роль проводника. Такая молчаливая сосредоточенность беспокоила Элиану больше, чем его привычные насмешки. Она чувствовала, как между ними натянулась невидимая струна после того, как она прикоснулась к его тайне. Он отступил за свою стену, и теперь она не знала, как к нему подступиться.

На третий день они увидели горы. Не высокие и живописные, а низкие, сглаженные веками, похожие на спины спящих каменных великанов. С их вершин стекали языки грязного льда и снега.

– Ледяные поля, – коротко пояснил Локи, впервые за долгое время прерывая молчание. – Вход в пещеры Винтерсов где-то здесь. Ищи глаз.

– Глаз? – переспросила Элиана, с надеждой думая, что это метафора.

– Буквально. Высеченный в скале. Старый знак клана. Хенрик должен был пометить путь для тех, кто знает, где искать.

Они потратили несколько часов, обходя подножия холмов. Элиана уже начала замерзать, её пальцы плохо слушались. Она пыталась использовать свой дар, чтобы искать аномалии, но всё вокруг было пропитано старой, дремлющей магией холода, однородной и монотонной, как вой ветра и вдруг она его увидела. Не глазом, а именно даром. На фоне ровного, застывшего магического фона одного из скальных выступов проступал едва заметный узор. Не трещина, не игра света, а именно искусственный, чей-то сознательный след. Слабый, почти стёршийся, но узнаваемый знак – глаз с зрачком в виде снежинки.

– Здесь, – она указала на ничем не примечательный камень.

Локи подошёл, внимательно осмотрел скалу и кивнул с одобрением.

– Наш картограф не потерял навык. Прячет вход не магией, а иллюзией, вписанной в сам ландшафт. Умно. Старая школа.

Он провёл рукой по камню, что-то шепча на языке, который звучал как скрип льда под ногами. Камень задрожал и поплыл, не сдвинулся с места, а именно потерял чёткость очертаний, стал прозрачным, открывая за собой тёмный, узкий проход вглубь горы. Оттуда пахло морозом и каменной пылью.

– Вперед. – жестикулировал Локи, пропуская её вперёд.

Проход был низким и тесным. Они шли по нему несколько минут в полной темноте, пока впереди не забрезжил слабый голубоватый свет. Проход вывел их в огромную подземную пещеру. Элиана замерла на месте, поражённая открывшимся видом.

Пещера была огромной. Её своды терялись где-то в вышине в кромешной тьме, но сами стены и пол были освещены мягким, фосфорным светом люминисцентных мхов и лишайников, растущих на камнях. С потолка свисали тысячи ледяных сталактитов, переливающихся всеми оттенками синего и бирюзового. Посреди пещеры журчал подземный ручей, вода в котором была настолько чистой, что казалась невидимой, а его берега были усеяны гладкими, отполированными водой камнями. Воздух был холодным, но свежим и чистым и повсюду были признаки жизни. У стены стояли грубые, но крепкие деревянные столы, на которых были разложены инструменты, куски кожи, плетёные корзины с припасами. В отдалении виднелось подобие кузницы с потухшим горном. У ручья были расставлены котлы. Это был не просто убежище. Это было маленькое, тщательно обустроенное поселение, но оно было пустынным.

– Где все? – прошептала Элиана. Её голос гулко отозвался под сводами.

– Настороже, – так же тихо ответил Локи. Его глаза блестели в голубоватом свете, высматривая каждую тень. – Они здесь. Следят за нами.

Элиана расширила своё восприятие, стараясь не пугать возможных обитателей и сразу ощутила их. Десятки присутствий, спрятанных за выступами скал, в тёмных боковых тоннелях. Их узлы были колючими. Полными страха, недоверия, готовности к бою, но не было той идеальной, мёртвой пустоты стёртых, это были живые, напуганные люди.

– Выходите! – крикнул Локи, и его голос, усиленный эхом, прокатился по всей пещере. – Мы пришли с миром. Мы ищем Хенрика!

Минуту царила тишина. Затем из-за большого валуна у ручья вышел старик. Он был высоким и тощим, как жердь, одетым в потрёпанную, но тёплую одежду из толстой шерсти и меха. Его лицо было изрезано морщинами, а седые волосы заплетены в сложную косу. В одной руке он держал длинный посох с набалдашником в виде сокола, в другой – заточенный кусок кости, который он явно использовал как резец для гравировки.

– С миром? – его голос был низким и скрипучим, как скрип снега под полозьями. – В наши края уже давно никто не приходит с миром. Только с мечами и приказами Тира.

За ним, словно из-под земли, стали появляться другие. Мужчины и женщины с суровыми, уставшими лицами. Дети, выглядывающие из-за спин взрослых с любопытством, смешанным со страхом. Все они были одеты в самодельную одежду, а в руках у многих были зажаты самодельные копья, луки и топоры.

– Мы не от Тира, – твёрдо заявила Элиана, делая шаг вперёд. – Мы – его враги. Нас объявили вне закона.

Старик, который, без сомнения, и был Хенриком, внимательно, по-орлиному, посмотрел на неё, а затем на Локи. Его взгляд задержался на боге хаоса, и в его глазах мелькнуло что-то – не страх, а скорее горькое узнавание.

– Локи, – произнёс он. – Долгие годы тебя не было в этих мирах и теперь ты возвращаешься с… ребёнком на поводке? Ищешь союзников для очередной своей игры, которая закончится огнём и кровью?

– Всегда приятно встретить старых поклонников, Хенрик, – язвительно улыбнулся Локи, но он была готовой к бою в случае надобности. – А это – Элиана, та самая, что освободила Ээюра и разрушила машину порядка. Не ребёнок, а знамя и да, мы ищем союзников или ты предпочитаешь вечно прятаться в этих прекрасных, но всё же пещерах, ожидая, когда ищейки Тира найдут и вас?

По толпе пробежал ропот. Имя Ээюра явно было им известно.

– Мы выживаем, – жёстко парировал Хенрик. – В отличие от некоторых, кто бросается в атаку сломя голову и подставляет под удар всех вокруг.

– Вымираете, – поправил его Локи. – Медленно, но верно. Тир не оставляет незавершенные дела. Особенно такие, как клан Винтерс, который когда-то осмелился бросить ему вызов.

– Мы не клан, – кто-то крикнул из толпы. – Мы – остатки.

– Молчи, Бьярн! – рявкнул Хенрик, не оборачиваясь. Он не сводил глаз с Локи. – Что тебе нужно, трикстер? Чего ради ты привёл сюда беду на наши головы?

– Информации, – сказал Локи. – И убежища на несколько дней, а потом мы уйдём, и вы сможете забыть, что видели нас.

– Как мы забыли других? – в голосе старика прозвучала горечь. – Ты знаешь, сколько таких, как вы, приходило к нам за последние годы? С мольбой о помощи и сколько из них привело к нашим дверям охотников Тира?

– Мы не приведём, – вступила Элиана. Она чувствовала, как напряжение нарастает, и один неверный шаг может спровоцировать конфликт. – Мы уже встретили ищеек. Мы ушли от них и мы знаем, как их обмануть.

Хенрик наконец перевёл на неё свой пронзительный взгляд.

– Ты? Девчонка, что ты можешь знать об ищейках Тира?

– Я знаю, что они не ищут следов. Они ждут, пока мы сами себя проявим и я знаю, что Тир не убивает таких, как я. Он стирает.

Слово стирает произвело эффект разорвавшейся бомбы. По толпе пронёсся вздох ужаса. Даже суровые лица воинов побледнели. Хенрик отступил на шаг, его рука с посохом дрогнула.

– Откуда тебе это известно? – прошептал он. – Это… это лишь слух. Страшная сказка.

– Это не сказка, – твёрдо сказала Элиана. Она указала на свои глаза. – Я это видела. Я чувствовала эхо того, кого стёрли. Его звали Лайам. Он был заточён в санатории «Утренний покой». Он оставил свидетельство в камне.

Она видела, как её слова находят отклик. Страх в узлах людей начал смешиваться с любопытством, с проблеском надежды. Они боялись, но они хотели верить.

– «Утренний покой»… – Хенрик потёр переносицу, выглядев внезапно очень старым и усталым. – Его разрушили двадцать лет назад после инцидента. Говорили, все узники погибли.

– Не все, – покачал головой Локи. – Некоторых забрали. Превратили в слуг. Мы видели одного. Аргира, летописца.

Имя, видимо, было хорошо известно. Кто-то из воинов плюнул. Хенрик долго молчал, взвешивая всё услышанное. В пещере было слышно только журчание ручья.

– Ладно, – наконец выдохнул он. – Вы можете остаться на одну ночь и получите свою информацию, но если вы навлечёте беду на мой народ… – Он не договорил, но его взгляд был красноречивее любых слов.

Он повернулся и пошёл вглубь пещеры, приказав им следовать за собой. Толпа расступилась, пропуская их. Взоры, устремлённые на них, были полны недоверия, но уже не прямой враждебности.

Хенрик привёл их в небольшой грот, отделённый от главной пещеры кожанной занавеской. Внутри горел очаг, дым от которого уходил в узкую расщелину в потолке. На стенах висели шкуры, а на деревянном столе была разложена потрёпанная, самодельная карта.

– Садитесь, – бросил Хенрик, указывая на каменные сиденья у огня. – Говорите, что вы хотите знать?

– Мы ищем других, – начала Элиана, прижимаясь к огню. Тепло было блаженством. – Таких, как я. Узковидящих. Локи говорит, Тир не всех уничтожил. Некоторые скрываются.

Хенрик мрачно хмыкнул.

– Локи много чего говорит. Правда в том, что с тех пор, как Тир начал свою чистку, ни один узковидящий не прожил дольше пары лет их находили или они сходили с ума от своего дара или… – он бросил взгляд на Локи, – их предавали те, кому они доверяли.

– Мы не будем доверять вслепую, – парировал Локи. – У нас теперь есть способ проверки. Нам нужны места. Направления. Ты составлял карты для Тира. Ты знаешь, где находятся старые аномальные зоны, забытые храмы, места силы, где могли бы укрыться такие же изгои, как ты.

Хенрик вздохнул и подошёл к карте. Он провёл пальцем по пожелтевшему пергаменту.

– Есть несколько мест… но они опасны не только из-за Тира. Магия там искажена, реальность тонка. После вашего маленького шоу с Повелителем Ветров эти места могут быть ещё нестабильнее.

– Мы рискнём, – твёрдо сказала Элиана.

Старик посмотрел на неё, и в его глазах впервые мелькнуло что-то похожее на уважение.

– Ладно. Есть Забытый город в песках на востоке. Его поглотила пустыня, но говорят, в его руинах до сих пор живут призраки прошлого, которые видят сквозь время. Есть Болото Шепчущих Душ на юге – место, где магия лжи не работает, и все говорят только правду, что сводит с ума не хуже любой лжи и… – он запнулся.

– И? – подтолкнул Локи.

– И есть Башня Молчания. Самое опасное место. Древняя тюрьма для богов и иных существ, слишком могущественных, чтобы убить. Тир унаследовал её и усовершенствовал. Говорят, туда он отправляет самых опасных своих пленников или тех, кого хочет сломать, но не может стереть сразу. Если где и искать таких, как ты, то там.

Элиана почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Башня Молчания звучала как место, откуда не возвращаются.

– Где она? – спросил Локи, его голос был спокоен, но глаза горели.

– Нигде, – покачал головой Хенрик. – Она не находится в фиксированной точке пространства. Она движется, чтобы найти её, нужен ключ или проводник, который знает путь.

– И такой есть?

– Есть слухи… – старик понизил голос. – Что клан Аэонус, хранители времени, знают секрет её нахождения, но они… нейтральны. Они не поддерживают ни Тира, ни его врагов. Они наблюдают и впустят в свои ряды только того, кто докажет, что достоин.

– Достоин чего? – нахмурилась Элиана.

– Их доверия и уважения, а добиться его почти невозможно. Они чтят только знание и мудрость. Сила их не впечатляет.

Локи задумчиво потер подбородок.

– Аэонус… Да, это в их стиле. Высокомерные старпёры. Ладно. С них и начнём. Спасибо, Хенрик. Ты был… полезен.

– Не благодари, – буркнул старик. – Теперь отвечай на мой вопрос. Почему? Почему ты действительно это делаешь, Локи? Ты никогда не был благородным героем. Что ты замышляешь на этот раз?

Локи посмотрел на него, и на его лице на мгновение исчезла всякая маска. Осталась лишь бесконечная, древняя усталость.

– Он запер меня в клетке, Хенрик. Не в каменной. В той, что похуже. В клетке из насмешек, забвения и ненужности. Он сделал меня шутом при своём дворе, дураком, за которым все наблюдают, но никто не слушает. – Его взгляд переметнулся на Элиану. – А потом появилась она и показала, что клетка была не такой уж и прочной и теперь я хочу разобрать его идеальный дворец по камушкам. Не из благородства. Из мести. Это достаточно честно для тебя?

Хенрик долго смотрел на него, а потом кивнул.

– Да, это я могу понять. Ладно. Оставайтесь на ночь. Утром – уходите и постарайтесь, чтобы за вами не шёл хвост.

Он вышел из грота, оставив их одних.

Ночь они провели у огня. Кто-то из женщин принесла им похлёбку и тёплые одеяла. Дети иногда заглядывали в грот, испуганные и любопытные. Элиана чувствовала их взгляды. Она была для них диковинкой, предвестницей перемен, которых они боялись и жаждали одновременно. Локи сидел, прислонившись к стене, и смотрел на огонь. Он снова ушёл в себя.

– Ты солгал ему, – тихо сказала Элиана. – Насчёт причин.

Он повёл плечом, не отрывая взгляда от пламени.

– Я сказал ему правду. Одну из её версий.

– Но не всю. Ты делаешь это не только из мести.

Он повернул к ней голову. Его лицо было скрыто в тенях.

– А почему, по-твоему, я это делаю, о великая развязывающая узы?

– Потому что ты тоже боишься, – сказала она. – Ты боишься того, что прячешь в центре своего узора и ты понимаешь, что если Тир победит окончательно, он однажды доберётся и до него и сотрёт или воспользуется им.

Локи замер. Огонь трещал, отбрасывая на его лицо танцующие тени.

– Мудра не по годам, – наконец произнёс он, и в его голосе не было насмешки. – Может быть, я недооценивал тебя.

– Может быть. – она устало ему улыбнулась. – Так что же это? Твоя точка напряжения?

Он не ответил сразу. Прошло несколько долгих минут.

– Это моя правда, – тихо сказал он. – Самая первая и самая страшная и единственная, которую я никогда и никому не рассказывал. Даже самому себе.

– И ты боишься, что если я узнаю её, я смогу ею воспользоваться? Развязать этот узел?

– Я боюсь, что если ты узнаешь её, она убьёт тебя, – он посмотрел на неё, и в его глазах была неподдельная боль. – Некоторые истины не должны быть развязаны их нужно носить в себе, как пулю, так безопаснее для всех.

Элиана хотела возразить, но увидела его лицо и поняла – это не игра. Не манипуляция. Это предупреждение.

– Ладно, – прошептала она. – Я не буду спрашивать. Пока…

Он кивнул, и они снова погрузились в молчание, прислушиваясь к звукам спящего поселения и далёкому завыванию ветра снаружи. Они были двумя островками в море страха и неопределённости, зажатые между тираном, который хотел их стереть, и союзниками, которые боялись их принять, но у них теперь был план и первая точка на карте.

Клан Аэонус. Хранители времени. Им предстояло доказать, что они чего-то стоят.

Элиана не сразу поняла, что разбудил её не свет и не звуки. Её вырвало из тревожного, обрывочного сна чувство – острое, колющее, как игла, чувство наблюдения.

Она резко села на своём ложе из шкур, сердце колотиось где-то в горле. Грот был погружён в полумрак, огонь в очаге догорал, отбрасывая длинные, пляшущие тени. Локи сидел у входа, прислонившись к каменной стене. Его глаза были закрыты, но она знала – он не спал.

– Ты чувствуешь? – прошептала она, и её голос прозвучал неестественно громко в тишине.

Его веки приподнялись, и в темноте мелькнул зелёный блеск.

– Да, – его ответ был беззвучным шелестом, который она скорее уловила сознанием, чем услышала ушами. – Не ищейки. Не стражи. Нечто… иное.

Она закрыла глаза, отбросила остатки сна и страх, и отпустила своё восприятие наружу, как он учил. Не погружаясь, а сканируя. Пещера спала. Она чувствовала сны её обитателей – тревожные, как у загнанных зверей, узлы их страхов и надежд, переплетённые в плотный, тяжёлый ковёр и было ещё кое-что. Не внутри пещеры. Снаружи. Нечто, что скользило по границе иллюзии, скрывающей вход. Холодное. Любопытное. Безэмоциональное, как взгляд хищной птицы, высматривающей добычу с недосягаемой высоты.

– Что это? – мысленно спросила она, обращаясь к Локи.

Он медленно поднялся, его силуэт выпрямился, напрягшись.

– Следопыт, но не тировский. Его инструменты куда тоньше. Это… – он на мгновение задумался, прислушиваясь к чему-то, что было недоступно ей. – Похоже на манеру Аэонус. Они почуяли всплеск. Наше прибытие или твоё взаимодействие с эхом Лайама. Им интересны любые аномалии во времени.

– Они нас выдали? Привели сюда кого-то?

– Нет. Они наблюдают как всегда, но их внимание… оно как маяк. Если они нашли нас, скоро найдёт и Тир. Нам нельзя здесь оставаться. Собирайся.

Он уже сдернул с себя одеяло и бесшумно двигался по гроту, сворачивая свои жалкие пожитки. Элиана последовала его примеру, дрожащими руками завязывая плащ. Предложение Хенрика об одной ночи внезапно стало казаться непозволительной роскошью.

Они выскользнули из грота в основную пещеру. Светящиеся мхи мерцали в темноте, превращая пространство в подземное звёздное небо. Было тихо, лишь изредка прерываемое чьим-то тяжёлым дыханием или скрипом поворачивающегося на каменном ложе тела.

Локи шёл без колебаний, ведомый внутренним компасом. Он повёл её не к выходу, а глубже в лабиринт пещер, в сторону, откуда доносился слабый звук падающей воды.

– Куда мы? – едва слышно спросила Элиана.

– Прощупать почву и оставить прощальный подарок нашим друзьям. На случай, если следопыт Аэонус окажется не таким уж нейтральным.

Он остановился перед узкой расщелиной в стене, из которой сочилась ледяная вода, образуя маленькое озерцо. Над ним нависал огромный сталактит, похожий на застывший водопад.

– Идеально, – пробормотал Локи. Он вытащил из складок плаща маленький, тёмный камень, испещрённый мелкими, постоянно меняющимися рунами. – Крошечный сюрприз. Если сюда проникнет чужак с враждебными намерениями, камень активируется и… немного перемешает им память. Заставят забыть, зачем пришли. На пару часов.

– Это не опасно для них? – нахмурилась Элиана, глядя на камень.

– Меньше, чем отряд стражников. – Он ловко забросил камень в основание сталактита, где тот тут же слился с тенью. – Предупреждение, а не угроза, теперь идём.

Они уже собирались повернуть назад, к выходу, когда Элиана почувствовала это. Слабый, едва уловимый импульс. Не от внешнего наблюдателя. Изнутри пещеры. Знакомое, горькое эхо боли. Она остановилась как вкопанная.

– Локи. Подожди.

Она повернулась, всматриваясь в один из тёмных боковых тоннелей, ведущих вглубь горы. Импульс шёл оттуда.

– Что такое? – он был рядом в мгновение ока, его глаза сузились.

– Там… там что-то есть. Похожее на эхо Лайама, но… другое. Слабее. Гораздо слабее.

Локи нахмурился.

– Маловероятно. Хенрик ничего не говорил…

– Он мог не знать! – она уже двинулась в сторону тоннеля, ведомая внутренним зовом. – Это едва чувствуется. Я бы не заметила, если бы не… не познакомилась с тем.

Тоннель был узким и низким, им пришлось идти согнувшись. Воздух здесь был спёртым и пахнет сыростью и чем-то ещё – сладковатым, лекарственным запахом. Света почти не было, и Локи снова вызвал на ладони холодное пламя.

Тоннель вёл вниз и вскоре вывел в крошечную пещеру, явно природного происхождения и там, в самом углу, они увидели его.

Он сидел, прислонившись к стене, обхватив колени руками. Это был подросток, лет тринадцати-четырнадцати. Его одежда была простой, костурбатой, а лицо – бледным и исхудавшим, но самое ужасное были его глаза. Они были широко открыты и смотрели в пустоту, не мигая. В них не было ни осознания, ни страха, ни любопытства. Только пустота и от него исходило то самое слабое эхо. Не вплавленное в камень, как у Лайама, а исходящее от него самого. Как будто его дар, его сущность, была не вырвана с корнем, а лишь грубо отрезана, оставив после себя болезненный, незаживающий шрам.

– Боги… – выдохнула Элиана.

Локи подошёл ближе, присев на корточки перед мальчиком. Он провёл рукой перед его неподвижными глазами – никакой реакции.

– Не стёртый, – тихо констатировал он. – Сломанный. Они пытались стереть его и… не смогли до конца или не успели и бросили, как брак. Хенрик подобрал его.

– Он… он жив?

– Тело – да. Разум… – Локи покачал головой. – Где-то там, глубоко. Заперт.

Элиана медленно, боясь спугнуть, приблизилась и присела рядом. Она не решалась прикоснуться к нему, но её дар уже тянулся к тому слабому, искалеченному эху.