Игра бога и изгнанницы. Он принёс в её мир хаос. Она принесла в его – надежду

Она остановилась в шаге от него, достаточно близко, чтобы чувствовать исходящее от него тепло, ощущать лёгкую дрожь, которую он, казалось, пытался подавить силой воли.

– Я не прошу тебя быть героем, Локи. Я прошу… не делать вид, что тебе всё равно. Не отталкивать меня своей ложью. Мне и так хватает лжи Тира.

Он медленно, будто против своей воли, повернулся к ней. Его глаза были полны бури – гнева, страха, и чего-то ещё, чего она не могла назвать, чего-то глубокого и древнего.

– Ты не понимаешь во что ввязываешься, – его голос был низким, хриплым. – Ты видишь узлы. Ты видишь разрывы, но ты не видишь меня. Всего меня. Тьму, что я нёс веками. Предательства, что я совершал. Ты думаешь, эта тайна в моём центре – это какая-то милая загадка? Это гниль, Элиана. Гниль и боль и если ты когда-нибудь увидишь её… ты отвернёшься и это будет правильно. Потому что некоторые вещи не должны быть увиденными.

Она не отступила. Вместо этого она подняла руку и осторожно, давая ему время отстраниться, коснулась его груди. Прямо над сердцем. Через тонкую ткань рубахи она чувствовала бешеный стук его сердца – на удивление смертный ритм для бога.

– Я не боюсь твоей тьмы, Локи. Я сама выросла во тьме. Я боюсь твоей лжи. Потому что она создаёт дистанцию именно тогда, когда она меньше всего нужна.

Её пальцы легли на тот самый узел, точку дикого напряжения, которую она всегда чувствовала в нём. Ту самую его тайну. Она не пыталась развязать её. Она просто прикоснулась, признавая её существование.

Он вздрогнул всем телом, как от удара током. Его рука молниеносно взметнулась и сжала её запястье. Он был силён, он мог бы переломить кости без усилия, но его хватка была не грубой, а отчаянной. Он держался за неё, как тонущий за соломинку.

– Ты не знаешь, о чём просишь, – прошептал он, и его лицо наклонилось к её лицу. Его дыхание было тёплым на её губах.

– Я прошу правды, – так же тихо ответила она. – Только правды. Хотя бы в этом, между нами.

Его зелёные глаза пылали, изучая её черты, как будто ища малейшую фальшь, малейший признак страха. Он не находил ничего, кроме упрямства и той же боли, что глодала его и тогда что-то в нём сломалось.

Он не поцеловал её. Он приник лбом к её лбу, закрыв глаза. Дрожь, которую он так тщательно скрывал, теперь проходила через всё его тело.

– Я не могу потерять тебя, – это прозвучало как признание, вырванное с корнем. Голый, ничем не приукрашенный ужас. – Эти столетия… они были бесконечной игрой. Интриги, предательства, вечное противостояние с Тиром… это была сложная, увлекательная партия, а потом появилась ты и всё перевернулось. Всё стало… настоящим. Слишком настоящим. Слишком хрупким. – Он сделал глубокий, прерывистый вдох. – Я привык манипулировать реальностью. Иллюзии – моя вторая натура, но то, что я чувствую к тебе… это не иллюзия и я не знаю, что с этим делать. Я не знаю, как это защитить, а сегодня… сегодня я едва успел. Этот «Санитар»… его сила противоположна твоей и противоположна моей. Он – порядок в чистейшем виде, антихаос. Он мог бы стереть тебя за мгновение и я… я бы остался здесь. Один. Снова. И на этот раз… на этот раз это было бы невыносимо.

Элиана замерла, слушая его. Это был не тот Локи, которого она знала – язвительный, уверенный, вечно носящий маску. Это был кто-то другой. Раненый. Испуганный. По-человечески уязвимый в этой уязвимости он был сильнее и реальнее, чем когда-либо прежде.

Она высвободила запястье из его хватки не для того, чтобы отстраниться, а чтобы обвить его шею руками. Он напрягся, но не оттолкнул её.

– Ты успел, – прошептала она ему в губы. – Потому что ты – Локи. Потому что ты – хаос и он не смог тебя предугадать. Мы живы. Мы учимся. Я буду осторожнее. Я буду умнее, но я не перестану быть собой. Я не перестану видеть правду и твоя правда… она не оттолкнёт меня. Она делает тебя… моим.

Он издал странный, сдавленный звук, не то стон, не то рычание, и его руки обвили её талию, прижимая к себе так сильно, что у неё перехватило дыхание. Его губы нашли её губы.

Это был не нежный поцелуй их первой ночи. Это был поцелуй отчаяния, голода и ярости. Поцелуй, который был одновременно и вопросом, и ответом. В нём было признание её силы и его страха, её упрямства и его потребности. Он целовал её так, будто хотел вдохнуть её в себя, спрятать от всего мира, сохранить в безопасности в самом своём центре, а она отвечала ему с той же силой, пытаясь передать ему всё – свою боль, свой страх, свою непоколебимую веру в него, в них.

Когда они наконец разъединились, чтобы перевести дыхание, мир вокруг будто вернулся в фокус. Завывание ветра, холод камней под ногами, слабый запах дыма и снега.

Локи не отпускал её, его лоб по-прежнему был прижат к её лбу.

– Он всё ещё там, – тихо сказал он, и его голос снова приобрёл стратегическую остроту, но теперь в нём не было отстранённости. Была сосредоточенность. – Санитар. Он завершил свою работу. Городок теперь живёт в идеальном, немом порядке. Он не уйдёт, пока не убедится, что работа сделана.

– Мы должны остановить его, – сказала Элиана, и на этот раз в её голосе не было безрассудного порыва. Была холодная решимость.

– Остановить? Его нельзя остановить, как солдата. Его нужно уничтожить. Разорвать саму нить, что его держит, но его дар… он опасен для тебя.

– А мой – для него, – парировала она. – Ты сказал, мы – анти-теза. Он зашивает разрывы. Я могу их создавать. В его идеально ровном узле должно быть что-то… какая-то точка напряжения, якорь, который связывает его с волей Тира. Если я найду её…

– …ты сможешь развязать его, – закончил Локи, и в его глазах вспыхнул знакомый огонь азарта, смешанный с осторожностью. – Это рискованно. Одно неверное движение, и он обратит твой дар против тебя.

– Но ты будешь там, – сказала она просто, как констатацию факта. – Ты создашь такой хаос, что ему будет не до меня. Пока он будет занят твоими иллюзиями, я найду его слабое место.

Локи медленно улыбнулся. Это была не та ядовитая, самодовольная ухмылка, а опасная улыбка волка, почуявшего добычу.

– О, я создам ему такое представление, что он позавидует сумасшедшим из той лечебницы. Он мыслит категориями порядка и логики. Я же предложу ему абсурд. – Его пальцы провели по её спине. – Но ты должна слушать меня беспрекословно. Один мой сигнал – и мы уходим. Без споров. Договорились?

Она кивнула, чувствуя, как адреналин снова начинает пульсировать в её жилах, но на этот раз им управляла не паника, а чёткая цель.

– Договорились.

Они разработали план быстро, почти без слов, их мысли, казалось, текли в унисон. Локи описал структуру дара Санэйтира – он должен быть сфокусирован на одном процессе, неспособен к импровизации. Его сила в монотонном, неумолимом исполнении воли Тира. Его слабость – в неспособности обработать чистейший, безумный хаос.

Элиана же должна была сделать то, что умела лучше всего – увидеть правду. Увидеть узор его существования и найти в нём изъян.

Они вышли из пещеры. Ветер тут же обрушился на них, но теперь он казался союзником, прикрывающим их своим рёвом. Городок лежал внизу, неестественно тихий. Ни дымка из труб, ни огней, ни звуков. Как макет.

Локи остановился на краю склона.

– Готовься, – сказал он, и его глаза засветились изумрудным светом. – Сейчас начнётся самое весёлое представление со времён падения Асгарда.

Он поднял руки, и мир взорвался. Небо над городком почернело, но не от туч, а от роя гигантских, механических бабочек с лезвиями вместо крыльев, которые с оглушительным лязгом принялись рубить друг друга в клочья. Из-под земли полезли каменные тролли в котелках и с зонтиками-тростями, которые принялись гоняться за невидимыми голубями, круша при этом заборы. Воздух наполнился звуками несуществующего оркестра, играющего тревожный вальс на расстроенных инструментах.

Это был не просто хаос. Это был сюрреалистический кошмар, обрушившийся на тихую улицу и в центре этого безумия, на площади, фигура в белом вздрогнула. Санитар. Его монотонное плетение остановилось. Его пустое лицо повернулось к летающим бабочкам-убийцам, к танцующим троллям. Он замер на мгновение, его разум, заточенный под порядок, пытался обработать поступающую информацию и давал сбой.

Элиана не стала ждать. Она закрыла глаза и устремилась своим даром к нему.

Его узор был таким, каким она его запомнила – гладким, безличным, идеально вытканным, но теперь, под давлением безумия Локи, на этой глади появилась рябь. Тончайшие нити его концентрации дрожали, пытаясь одновременно зашить разрывы в реальности, которые создавал Локи, и свою основную функцию – контроль над памятью горожан и она увидела это. Не разрыв, не узел, а точку. Крошечную, яркую, болезненную точку света в самом центре его пустоты. Как булавку, на которую наколота бабочка. Это был якорь. Приказ Тира. Импринт, который заменял ему личность.

Найди меня, – услышала она мысленный приказ Локи, голос которого едва пробивался сквозь какофонию. Он начинает адаптироваться!

Она увидела, как нити дара санитара начали переплетаться быстрее, находя странную, жутковатую гармонию в хаосе. Он учился. Он начал зашивать иллюзии Локи, заставляя их таять как туман.

Элиана сконцентрировалась на той точке света. Она была не узлом, а скорее источником. Источником его силы и его рабства, чтобы развязать его, ей нужно было не разорвать его, а погасить. Это была чистая воля Тира. Она не могла просто так…

Элиана! – мысленный крик Локи был полон тревоги.

Она открыла глаза и увидела, что санитар повернулся к ней. Его пустой взгляд прошёл сквозь безумие и нашёл её. Его рука протянулась в её сторону. Он проигнорировал Локи. Он видел в ней большую угрозу порядку.

Он снова держал свою невидимую иглу и тут Элиану осенило. Она не могла победить волю Тира силой, но она могла предложить ей что-то другое. Правду.

Вместо того чтобы пытаться разорвать точку света, она устремила к ней всё, что у нее было. Не силу, а ощущения. Воспоминания.

Она послала ему образ Лайама. Его отчаяние в лечебнице. Его боль. Она послала ему лица пустых, чьи жизни были перемолоты в топливо для порядка. Она послала ему страх жителей этого городка, который он так старательно выскребал. Она послала ему свою боль, свой гнев, свою любовь к Локи. Она послала ему правду о тирании Тира, всю грязь и ложь, прикрытые глянцем порядка. Это был не атака, а предложение. Она вплела правду в самый источник приказа.

Санитар замер. Его рука дрогнула. Пустота на его лице затрещала. Идеально гладкий узор его сущности вдруг покрылся паутиной трещин. В его пустых глазах на мгновение мелькнуло недоумение и боль. Он издал звук, похожий на скрип ржавых шестерёнок.

Точка света в его центре померкла, затмилась хаосом чувств, образов и правды, которые она в него вложила.

– Сейчас, Локи! – крикнула она.

Иллюзии исчезли. На их месте возник сам бог хаоса, стоящий позади санитара Тира. Его лицо было сосредоточено. В его руке пульсировала сфера чистейшего, зелёного хаоса – не иллюзия, а сгусток нестабильной магии. Он не стал её бросать. Он просто ткнул ею в спину санитара.

Тот не вскрикнул, а просто рассыпался. Как песчаная замок, подмытый волной. Его белые одежды опали на землю пустыми. Ни крови, ни праха. Только лёгкое, шелковистое облачко серой пыли, которое тут же развеял ветер.

Тишина, наступившая после, была оглушительной.

Элиана стояла, тяжело дыша, всё ещё чувствуя эхо той пустоты, которую она только что заполнила правдой. Это было странно и ужасно грустно.

Локи подошёл к ней, его шаги были бесшумными по снегу.

– Что ты сделала? – спросил он тихо.

– Я вплела правду и это было не разрушение. Это было… освобождение, – прошептала она, глядя на пустое место, где стоял их враг. – Он был узником. Я просто… показала ему дверь.

Локи молча смотрел на неё, и в его глазах было что-то новое – не страх, не гнев, а глубочайшее, бездонное уважение.

– Ты, – сказал он наконец, – постоянно удивляешь меня.

Он протянул руку, и она взяла её. Его пальцы сомкнулись вокруг её ладони, тёплые и твёрдые. На этот раз между ними не было ни напряжения, ни недоверия. Была только усталость и тихое понимание. Они снова были командой. Более сильной, чем прежде.

Вдалеке, в одном из домов, кто-то неуверенно кашлянул. Потом хлопнула дверь. Жизнь, пусть и с украденными воспоминаниями, потихоньку возвращалась в городок, их работа здесь была закончена.

– Клан Аэонус, – сказала Элиана, глядя на тропу, уходящую на восток, в ещё более суровые горы. – Нам нужно найти их. Прежде чем Кассиан найдёт нас.

Локи кивнул, его взгляд тоже устремлён вдаль.

– Тогда пошли. У нас есть война, которую нужно начать и для этого нам понадобятся союзники или, на худой конец, очень, очень точная карта и рука об руку, оставляя за спиной городок и призрачную тень поверженного врага, они двинулись вперёд, навстречу новой опасности и новым истинам, что им предстояло раскрыть.