Звездные часы человечества

Снаряжается корабль

При первом возвращении из открытой им Америки, в триумфальном шествии по переполненным улицам Севильи и Барселоны, Колумб показал народу великое множество драгоценностей и диковин, краснокожих людей доселе неведомой расы, невиданных зверей, крикливых разноцветных попугаев, неуклюжих тапиров, а еще – необыкновенные растения и плоды, которые вскоре приживутся в Европе, индийское зерно, табак и кокосовые орехи. Ликующая толпа разглядывает все это с любопытством и удивлением, однако королевскую чету и ее советников более всего волнуют ларчики и корзиночки с золотом. Золота Колумб привез из новой Индии немного, кой-какие украшения, выменянные или отнятые у туземцев, несколько маленьких слитков да две-три горстки золотых крупинок, скорее золотая пыль, чем золото, – всей добычи хватит разве только на чеканку сотни-другой дукатов. Но гениальный Колумб, всегда фанатично верящий в то, во что как раз хочет верить, и блестяще доказавший свою правоту, отыскав морской путь в Индию, – Колумб в порыве искреннего восторга хвастливо заявляет, что это лишь начало. Он якобы располагает надежными сведениями о колоссальных золотоносных рудниках на недавно открытых островах; в иных местах драгоценный металл лежит совсем близко к поверхности, под тонким слоем почвы. Просто копни лопатой – и оно у тебя в руках. А дальше к югу есть королевства, где посуда на пирах у государей сплошь золотая и золото ценится ниже, чем в Испании свинец. Король, который вечно нуждается в деньгах, с упоением слушает рассказ об этом новом Офире1, теперь принадлежащем ему, ведь о склонности Колумба к безудержным фантазиям пока известно недостаточно, чтобы сомневаться в его посулах. Сей же час снаряжают большой флот для второй экспедиции, и теперь, чтобы набрать команду, уже не надобны ни вербовщики, ни барабанщики. Весть о новооткрытом Офире, где золото хоть голыми руками бери, взбудораживает всю Испанию: сотнями, тысячами стекаются люди, чтобы отправиться в Эльдорадо, в Золотую страну.

Но до чего же мутный поток алчность выплескивает из всех городов, весей и хуторов. Являются не только добропорядочные дворяне, желающие хорошенько вызолотить свой гербовый щит, не только дерзкие авантюристы и храбрые солдаты, но весь грязный сброд Испании, все подонки валом валят в Палос и Кадис. Клейменые воры, грабители и разбойники с большой дороги, ожидающие найти в Золотой стране более прибыльную работенку, должники, норовящие сбежать от кредиторов, мужья, которым опостылели бранчливые жены, – все сорвиголовы и неудачники, клейменые и разыскиваемые альгвасилами2, стремятся в этот флот, сумбурная шайка неудачников, твердо решивших наконец-то одним махом разбогатеть и готовых ради этого на любое насилие и любое преступление. В Колумбову басню, будто в тамошних краях только копни землю лопатой – и навстречу тебе засверкают золотые самородки, они уверовали до такой степени, что те, кто обеспечен получше, берут с собой слуг и мулов, чтобы увезти сразу побольше драгоценного металла. Кому не удается попасть в экспедицию, тот без колебаний выбирает другой путь; нимало не заботясь о королевском разрешении, отчаянные авантюристы на свой страх и риск снаряжают корабли, лишь бы поскорее добраться за океан и нахапать золота, золота, золота; Испания разом избавляется от смутьянов и опаснейшего отребья.

Губернатор Эспаньолы (позднее Сан-Доминго, или Гаити) с ужасом смотрит на непрошеных гостей, заполоняющих вверенный ему остров. Год за годом корабли привозят новый груз и все более разнузданных парней. Но и чужаки тоже горько разочарованы, ведь золото здесь отнюдь не валяется на дороге, а из несчастных туземцев, на которых эта мразь совершает набеги, уже ни крупицы не выжмешь. Вот они ордами и шныряют, разбойничают по всей округе, наводя ужас на горемычных индейцев и на губернатора. Тщетно он пытается сделать из них колонистов, наделяя каждого землей, скотом, не скупится даже на человеческий скот, то бишь шесть-семь десятков туземных рабов. Однако ни благородные идальго, ни бывшие разбойники не склонны заниматься сельским хозяйством. Не для того они явились сюда, чтоб выращивать пшеницу да пасти скот; ни к чему им заботиться о посевах и урожае, вместо этого они терзают горемычных индейцев – и за считаные годы истребят все местное население – либо пьянствуют в кабаках. Очень скоро большинство влезают в такие долги, что вынуждены продать буквально все, чем владели, до последней рубашки, и попадают в полную зависимость от купцов и ростовщиков.

Потому-то все эти эспаньольские неудачники с радостью узнают о том, что в 1510 году уважаемый на острове человек – ученый юрист, бакалавр Мартин Фернандес де Энсисо 3 – снаряжает корабль, намереваясь вместе с новой командой прийти на помощь своей колонии на terra firma, сиречь на континенте. Двое знаменитых авантюристов, Алонсо де Охеда и Диего де Никуэса 4, получили в 1509 году от короля Фердинанда привилегию основать колонию поблизости от Панамского перешейка и побережья Венесуэлы, которую несколько скоропалительно назвали Кастилья-дель-Оро, или Золотая Кастилия; воодушевленный звучным названием и завороженный байками, опытный ученый юрист вложил в это предприятие все свое состояние. Но из новой колонии в Сан-Себастьяне у залива Ураба золото не доставляют, оттуда доносится истошный призыв о помощи. Одна половина команды перебита в стычках с туземцами, вторая, того и гляди, перемрет с голоду. Чтобы спасти вложенные деньги, Энсисо, рискнув остатками состояния, снаряжает спасательную экспедицию. Как только разносится весть, что Энсисо нужны солдаты, все эспаньольские сорвиголовы, все бродяги норовят воспользоваться случаем и улизнуть вместе с ним. Только бы прочь отсюда, только бы скрыться от кредиторов и от бдительного ока сурового губернатора! Но кредиторы тоже не дремлют. Примечают, что самые безнадежные должники задумали удрать от них навсегда, и осаждают губернатора: никто, мол, не должен уехать без его особого разрешения. Губернатор идет навстречу их пожеланию и устанавливает строгий контроль. Корабль Энсисо должен оставаться за пределами гавани, правительственные суда круглосуточно несут патрульную службу, дабы воспрепятствовать проникновению на борт незваных гостей. И с безмерной горечью лихие парни, которые смерти боятся куда меньше, нежели честного труда или долговой ямы, видят, как корабль Энсисо без них на всех парусах уходит навстречу приключению.

Человек в сундуке

На всех парусах корабль Энсисо идет от Эспаньолы к американскому континенту, очертания острова уже канули в синеву горизонта. Плавание спокойное, поначалу ничего особенного не происходит, ну разве только крупный и сильный легавый пес (сын знаменитой легавой Бесерикко, сам прославившийся под кличкой Леонсико) беспокойно шныряет по палубе, что-то вынюхивая. Никто не ведает, кому принадлежит могучий пес и как попал на борт. В конце концов примечают, что пес не отходит от большущего сундука с провиантом, который погрузили на корабль в последний день. Но смотрите-ка – сундук внезапно сам собой открывается, и из него вылезает мужчина лет тридцати пяти, с мечом, щитом и в шлеме, точно Сантьяго, святой заступник Кастилии. Это Васко Нуньес де Бальбоа 5, который таким вот манером являет первый образчик своей поразительной дерзости и изобретательности. Отпрыск благородного семейства из Херес-де-лос-Кабальерос, он простым солдатом отправился с Родриго де Бастидасом 6 в Новый Свет и в итоге странствий очутился на Эспаньоле, у берегов этого острова его корабль потерпел крушение. Тщетно губернатор старался сделать из Нуньеса де Бальбоа бравого колониста; уже через месяц-другой он бросил отведенный ему надел на произвол судьбы, а впоследствии обнищал до такой степени, что знать не знал, как ему спастись от кредиторов. Но пока другие должники, сжав кулаки, тоскливо смотрят с берега на правительственные суда, не дающие им попасть на корабль Энсисо, Нуньес де Бальбоа дерзко обходит кордон Диего Колумба 7: он прячется в пустом продовольственном сундуке, который его пособники заносят на борт, где в суматохе отплытия этот наглый и хитрый трюк остается незамеченным. И только когда корабль по его расчетам оказывается уже настолько далеко от берега, что не станет из-за него возвращаться, «заяц» выбирается из укрытия. Теперь можно.

Бакалавр Энсисо – юрист и, подобно большинству правоведов, к романтике не склонен. Как алькальд, то бишь человек, отправляющий правосудие в новой колонии, он не намерен терпеть там всяких чужеспинников и темных личностей. А потому резко заявляет Нуньесу де Бальбоа, что не собирается брать его с собой и высадит по пути на ближайшем острове, обитаемом или необитаемом.

Однако до этого не дошло. Ведь пока корабль держит курс на Кастилью-дель-Оро, ему встречается – чудо в те времена, когда в еще неведомых здешних морях ходит общим счетом десяток-другой судов, – корабль с многочисленным экипажем под командой человека, чье имя скоро прогремит по всему миру, Франсиско Писарро 8. Идут они из колонии Энсисо, из Сан-Себастьяна, и поначалу их принимают за бунтовщиков, самовольно покинувших свой пост. Но, к ужасу Энсисо, они сообщают: Сан-Себастьяна уже нет, сами они – последние обитатели бывшей колонии, комендант Охеда сбежал на большом корабле, остальным же, располагавшим лишь двумя бригантинами, пришлось ждать, пока смерть не сократит их число до семи десятков, ибо ровно столько людей может поместиться на двух суденышках. В свою очередь одна из этих бригантин потерпела крушение; тридцать четыре человека Писарро из Кастильи-дель-Оро – вот все, кто уцелел. Куда теперь? После рассказов Писарро люди Энсисо не очень-то горят желанием плыть в покинутый поселок и рисковать шкурой в гнилом болотном климате, опасаясь отравленных стрел туземцев; лучше уж вернуться на Эспаньолу, другого выхода нет. В этот грозный миг неожиданно выходит вперед Васко Нуньес де Бальбоа. Он заявляет, что по первому своему путешествию с Родриго де Бастидасом знает все побережье Центральной Америки и, помнится ему, тогда они обнаружили на берегу золотоносной реки местечко под названием Дарьен, где живут дружелюбные туземцы. Там, а не на месте, где произошло несчастье, надо основать новую колонию.

Вся команда мгновенно поддерживает Нуньеса де Бальбоа. Согласно его предложению, судно направляется к Панамскому перешейку, в Дарьен, где для начала учиняет обычную резню туземцев, а поскольку среди награбленного обнаруживается и золото, сорвиголовы решают заложить здесь поселение и в благочестивой благодарности нарекают его городом Санта-Мария-де-ла-Антигуа-дель-Дарьен.

Опасное восхождение

Вскоре злосчастный предводитель колонистов, бакалавр Энсисо, очень пожалеет, что вовремя не вышвырнул за борт сундук вместе с находящимся внутри Нуньесом де Бальбоа, ведь уже через неделю-другую этот человек забирает в свои руки всю власть. Ученый юрист, взращенный в духе дисциплины и порядка, Энсисо как главный алькальд пока отсутствующего губернатора пытается управлять колонией во благо испанской короны и в жалкой индейской хижине формулирует указы столь же аккуратно и строго, будто сидит в своем севильском кабинете. В здешней глуши, куда доселе не ступала нога цивилизованного человека, он запрещает солдатам покупать у туземцев золото, ибо это привилегия короны, старается навязать шайке мародеров порядок и закон, однако авантюристы инстинктивно держат сторону меча и бунтуют против чернильницы. В скором времени Бальбоа уже настоящий владыка колонии: спасая свою жизнь, Энсисо вынужден бежать, а когда, наконец, чтобы навести порядок, прибывает Никуэса, один из назначенных королем губернаторов terra firma, Бальбоа вообще не дает ему высадиться на берег, и злополучный Никуэса, изгнанный из земель, доверенных ему королем, на обратном пути погибает в морской пучине.

Теперь Нуньес де Бальбоа, человек из сундука, – хозяин колонии. Но, невзирая на успех, его одолевают не слишком приятные предчувствия. Ведь он открыто взбунтовался против короля и, поскольку назначенный короной губернатор погиб по его вине, уж точно не может рассчитывать на пощаду. Он знает, что бежавший Энсисо сейчас на пути в Испанию, он предъявит ему обвинение, и рано или поздно суд вынесет мятежникам приговор. Впрочем, Испания далеко, и, пока корабль дважды пересечет океан, времени у него предостаточно. Однако ни ума, ни дерзости ему не занимать, и он таки находит верный способ как можно дольше удерживать узурпированную власть. Ему известно, что успех оправдывает любое преступление и солидная поставка золота в королевскую казну может свести на нет или затянуть любой уголовный процесс; значит, первым делом необходимо добыть золото, ибо золото – это власть! Сообща с Франсиско Писарро он порабощает и грабит окрестных туземцев и в разгар ставших привычными кровопролитий достигает решающего успеха. Уже обреченный смерти, один из кациков 9, по имени Карета, на которого он, грубейшим образом поправ законы гостеприимства, коварно напал, предлагает не делать из индейцев врагов, но заключить с его племенем союз, а в качестве залога верности готов отдать ему свою дочь. Нуньес де Бальбоа понимает, насколько важно иметь надежного и могущественного друга среди туземцев; потому он принимает предложение Кареты и, что еще удивительнее, до последнего своего часа нежно любит эту индейскую девушку. Вместе с кациком Каретой он покоряет все соседние племена и приобретает среди них такой авторитет, что в конце концов и самый могущественный вождь, по имени Комагре, почтительно приглашает его к себе.

Визит к могущественному вождю приводит к всемирно-историческому решению в жизни Васко Нуньеса де Бальбоа, который прежде был не кем иным, как сорвиголовой и дерзким мятежником, бунтующим против короны, которому кастильские суды уготовили виселицу или топор. Кацик Комагре принимает его в просторном каменном доме, богатство коего повергает Васко Нуньеса в величайшее изумление, и нежданно-негаданно вождь преподносит гостю в дар четыре тысячи унций золота. И теперь уж изумляется кацик. Ведь едва сыны неба, могучие богоподобные пришельцы, которых он встретил с таким почетом, увидели золото, как все их достоинство будто ветром сдуло. Словно спущенные с цепи собаки, они бросаются в схватку, обнажают мечи, сжимают кулаки, кричат, бешено наскакивают друг на друга, и каждый жаждет свою особую долю золота. Удивленно и презрительно смотрит кацик на это буйство – с извечным удивлением всех детей природы во всех концах земного шара, когда те видят, что для цивилизованных людей горсть желтого металла дороже всех духовных и технических достижений их собственной культуры.

В конце концов кацик обращается к испанцам с речью, и они с алчным трепетом внимают переводу толмача. Как странно, говорит Комагре, что вы вздорите из-за этаких пустяков, что из-за обыкновенного металла подвергаете свою жизнь огромным опасностям и сталкиваетесь с неприятностями. Вон там, за этими горами, лежит безбрежное море, и все реки, что впадают в него, несут с собою золото. А тамошний народ плавает на кораблях с парусами и веслами вроде ваших, и цари его пьют-едят из золотой посуды. Там вы найдете сколько угодно желтого металла. Путь опасный, ведь вожди наверняка не пожелают вас пропустить, но недалекий – всего несколько дневных переходов.

Васко Нуньес де Бальбоа чувствует, как ёкнуло сердце. Наконец-то отыскался след легендарной Золотой страны, о которой они мечтают долгие-долгие годы; его предшественники искали ее повсюду, на севере и на юге, и вот теперь, если этот кацик не солгал, до нее всего несколько дневных переходов. Наконец-то достоверно подтвердилось и существование другого океана, путь к которому тщетно искали Колумб, Кабот, Кортиреал 10, все великие и прославленные мореплаватели, благодаря этому, собственно, был открыт и путь вокруг света. Имя того, кто первым увидит новый океан и примет его во владение для своего отечества, никогда не изгладится из памяти потомков. И Бальбоа понимает, какое деяние ему до́лжно совершить, чтобы откупиться от всей и всяческой вины и обрести неувядаемую славу, – первым пройти перешеек до Мар-дель-Сур, до Южного моря, ведущего в Индию, и завоевать для испанской короны новый Офир. Этот час, проведенный в доме кацика Комагре, решил его судьбу. Отныне жизнь этого искателя приключений и авантюриста имеет высокий, вневременной смысл.

Побег в бессмертие

Нет для человека большего счастья, чем в середине жизни, в годы зрелости, когда еще много сил и идей, изменить свою судьбу, открыть свое предназначение. Нуньес де Бальбоа знает, его выбор прост – жалкая смерть на плахе или бессмертие. Прежде всего надо купить себе мир с короной, задним числом легализовать и оправдать свой дурной поступок, захват власти! Потому-то вчерашний мятежник, а ныне ревностный верноподданный не только отсылает королевскому казначею Пасамонте на Эспаньолу законно причитающуюся короне пятую часть от денежного дара Комагре, но, более умудренный в мирских обычаях, нежели тощий ученый юрист Энсисо, по личной инициативе он добавляет к официальной сумме изрядный денежный дар самому казначею и просит, чтобы тот утвердил его в должности генерал-капитана колонии. На это казначей Пасамонте, конечно, полномочий не имеет, однако в благодарность за присланное золото переправляет Нуньесу де Бальбоа временный и фактически ничего не стоящий документ. Предусмотрительный Бальбоа, стараясь обезопасить себя со всех сторон, также отправил двух самых надежных своих людей в Испанию, чтобы они рассказали при дворе о его заслугах перед короной и сообщили важные сведения, которые он получил от кацика. Ему, сообщает в Севилью Васко Нуньес де Бальбоа, требуется лишь отряд в тысячу солдат; с ним он готов совершить ради Кастилии великое дело, какого до него не совершал ни один испанец. Он обязуется открыть новое море и покорить наконец-то найденную Золотую страну, которую Колумб тщетно искал, а он, Бальбоа, завоюет.

Кажется, теперь для конченого человека, мятежника и сорвиголовы, все обернулось к лучшему. Однако следующий корабль из Испании приносит дурную весть. Один из сообщников по мятежу, посланный в свое время ко двору, чтобы опровергнуть обвинения ограбленного Энсисо, доносит, что дело приняло для Бальбоа опасный оборот, под угрозой сама его жизнь. Ограбленный бакалавр выиграл иск против узурпатора, и испанский суд приговорил Бальбоа выплатить ему компенсацию. Весть же о близости Южного моря, которая могла бы спасти его, пока не поступила; так или иначе, со следующим кораблем прибудет судебный чиновник, дабы привлечь Бальбоа к ответу за мятеж и либо покарать на месте, либо в оковах вернуть в Испанию.

Васко Нуньес де Бальбоа понимает: ему конец. Суд вынес приговор прежде, чем от него пришла весть о близком Южном море и стране, полной золота. Конечно, ею воспользуются, когда его голова скатится в песок, – кто-нибудь другой совершит его деяние, подвиг, о котором он мечтал; ему же самому на милость Испании надеяться больше нечего. Там знают, что он довел до смерти законного королевского губернатора и что самовольно изгнал алькальда, – приговор еще можно назвать милосердным, если его только посадят в тюрьму, а не отправят за дерзость на плаху. На могущественных друзей рассчитывать не приходится, ведь никакой власти он теперь не имеет, а лучший его заступник, золото, говорит пока слишком тихим голосом и помилования не добьется. Только одно способно спасти его от расплаты за смелость – еще бо́льшая смелость. Если он найдет другое море и новый Офир до того, как явятся судебные чиновники и их подручные схватят его и закуют в кандалы, то сумеет спастись. Здесь, на краю обитаемого мира, для него возможен лишь один исход – совершить грандиозное деяние и осуществить побег в бессмертие.

И Васко Нуньес де Бальбоа принимает решение: он не станет дожидаться из Испании тысячи солдат, которых просил для покорения неведомого океана, как не станет дожидаться и прибытия судебных чиновников. Лучше рискнуть и претворить в жизнь невозможное с малой группой единомышленников! Лучше с честью умереть ради одной из самых дерзких затей всех времен, чем позорно, со связанными руками, кончить на плахе. Нуньес де Бальбоа созывает колонистов, не умалчивая о трудностях, сообщает им о своем плане пройти через перешеек и спрашивает, кто хочет идти с ним. Его мужество ободряет других. Сто девяносто солдат, почти все мужское население колонии, пригодное к военной службе, изъявляет готовность. Дополнительного вооружения много не потребуется, ведь эти люди постоянно воюют. И 1 сентября 1513 года, чтобы избежать виселицы или каземата, Васко Нуньес де Бальбоа, герой и бандит, авантюрист и мятежник, начинает поход в бессмертие.

Немеркнущий миг

Пересечение Панамского перешейка начинается в провинции Койба, маленьком царстве кацика Кареты, чья дочь – подруга жизни Бальбоа; как выяснится позднее, Нуньес де Бальбоа выбрал не самое узкое место и по причине неведения удлинил опасный переход на несколько дней. Но при столь дерзком рывке в неизвестность ему наверняка было очень важно обеспечить себе надежный тыл в лице дружественного индейского племени – вдруг понадобится помощь или придется отступить. На десяти больших каноэ они переправляются из Дарьена в Койбу, сто девяносто солдат, вооруженных копьями, мечами, аркебузами и арбалетами, в сопровождении внушительной своры наводящих ужас легавых собак. Союзный кацик предоставляет своих индейцев в качестве носильщиков и проводников, и уже 6 сентября начинается доблестный поход через перешеек, что оказывается суровым испытанием силы воли даже для таких дерзких и опытных авантюристов. В душном, изнуряющем экваториальном зное испанцам надо сперва одолеть низины, топкая, тлетворная почва которых даже столетия спустя при строительстве Панамского канала погубила многие тысячи людей. С первого же часа дорогу в неизведанное приходится пробивать сквозь заросли ядовитых лиан. Словно в исполинском зеленом руднике, передовые солдаты прокладывают сквозь чащобу узкую штольню, по которой затем шагает армия конкистадора, один за другим, бесконечной вереницей, с оружием на изготовку, всегда день и ночь настороже, чтобы отразить внезапный наскок туземцев. Удушающий зной царит в сыром, насыщенном испарениями сумраке под сводами гигантских деревьев, над которыми пылает беспощадное солнце. В поту, с пересохшими от жажды губами испанцы в тяжелых доспехах миля за милей тащатся дальше; затем вдруг обрушиваются неистовые ливни, мелкие ручьи мгновенно превращаются в бурные реки, которые нужно переходить вброд либо по наспех сооруженным индейцами утлым импровизированным мостикам из коры. Пропитание скудное – лишь горсть маиса каждому; измотанные недосыпом, голодные, измученные жаждой, в тучах кусачих кровососущих насекомых люди пробиваются вперед, колючки в клочья рвут одежду, ноги изранены, в глазах жар лихорадки, лица распухли от укусов назойливой мошкары, нет им покоя ни днем, ни ночью, а вскоре иссякают и силы. Тяготы марша уже после первой недели большинству в отряде не по плечу, и Нуньес де Бальбоа, зная, что подлинные опасности еще впереди, приказывает всем, страдающим лихорадкой и иными хворями, остаться. Лишь с избранными, лучшими из своих людей, он отважится на авантюру, которая решит всё.