Глава 1
1
Дредноут аретеев вывалился из подпространства в тылу у Земного флота и сразу же начал стрелять. Боевые корабли Объединенной Земли выстроились в пяти тысячах километров от точки его выхода, и потому на них заметили врага, только когда лучи мощных рентгеновских лазеров начали жечь флотилию кораблей поддержки. Грузовики и ремонтные судна бросились в стороны, мешая друг другу, а пространство между дредноутом и двадцатью земными крейсерами уже гудело от переполняющей его энергии.
На стороне землян была маневренность. Здесь, в десятках миллионов километров от ближайшей планеты, укрыться было просто негде. Аретеи перехватили флотилию на марше, на половине пути к базе. Сигнал тревоги уже был отправлен, но помощи можно было не ждать: на мониторах появлялись новые цели. Под прикрытием дредноута подпространство выталкивало в пустоту корабли, которые тут же разворачивались в боевое построение и открывали огонь.
Земные крейсеры разошлись и открыли ответный огонь. В бою с таким противником важны были скорость, маневренность и слаженность действий. Вся мощь дальнобойного вооружения была сосредоточена на дредноуте. Силовое поле флагмана отклоняло и рассеивало большую часть лучей, к тому же навстречу землянам уже неслись корабли аретеев. Вот не выдержало перегрузки и отключилось поле у одного из землян, он тут же вспыхнул и начал рассыпаться на части, за ним был пойман сразу несколькими лучами второй… Дредноуту же, кажется, было все равно. Его орудия требовали времени для накачки, потому стреляли с большими интервалами, но каждый залп находил цель.
Когда обе стороны сошлись в ближнем бою, в ход пошли торпеды и орудия точечной обороны. Пространство между кораблями заполнилось разогнанным до чудовищных скоростей металлом и ракетами. Ослабленные защитные поля держались с трудом, но теперь, когда мощности реакторов уже не оттягивало лучевое оружие, они могли проработать чуть дольше. Тем более, что оставшийся далеко позади и неспешно приближающийся дредноут уже не мог стрелять из риска попасть по своим. А земляне медленно, но верно теряли свои корабли.
Флагман аретеев сменил курс, выходя на круговую траекторию. За ним двигался до этого момента не ввязывающийся в драку малый десантный корабль. Соотношение кораблей землян и их врагов теперь было один к трем, исход боя был почти предрешен.
– Командор! – раздался встревоженный голос оператора. – Тут на радаре…
Командор спешно вывел на экран перед собой картинку с радаров, но еще до того, как он понял, что же на них, по флагману пронесся сигнал тревоги, а силовое поле загудело от накачиваемой в него энергии. Земной корабль, огромный линкор, разорвал пространство прямо посреди сражения. Вся энергия была пущена на щиты, и он не мог стрелять, но самого его присутствия оказалось достаточно. Исказив пространство, он создал локальную гравитационную аномалию, которая сдвинула с мест все находящиеся рядом корабли, и свои, и чужие, сбивая прицелы и отклоняя снаряды. Его появления не ожидал никто, пользуясь замешательством, линкор ослабил защитное поле и открыл огонь. Рельсотроны били редко, с большими паузами на перезарядку, но тяжелые снаряды перегружали щиты врага, а команды земных крейсеров уже пришли в себя, их корабли бросились в бой с новой силой. Но соотношение сил все равно оставалось не в пользу землян.
Командор дредноута уже видел исход боя. Совершив самоубийственное перемещение, линкор смог ненадолго посеять панику в рядах аретеев, и те начали терять корабли, но вскоре уже приняли изменившиеся правила игры. Линкор все еще вел огонь из рельсовой пушки, но теперь снаряды не встречали на пути вражескую броню, а его торпеды сбивались, не успевая набрать скорость. Сейчас ему оставалось прошивать пространство из точечных орудий с огромным риском для своих же. Теперь можно было не торопясь зайти ему со стороны двигателей, и бой можно будет считать законченным. Дредноут продолжил движение, а его сканеры шарили по броне земного корабля в поисках уязвимых мест. Но тут снова взвыл затихший было сигнал тревоги.
2
Петр Басов, капитан линкора «Селенга», получил сигнал тревоги от флотилии, идущей к внутренним планетам, одновременно с остальными кораблями, зависшими в тысяче километров над атмосферой Ратапана. Это была землеподобная планета, давно и прочно колонизированная, с десятками крупных городов и собственными верфями на орбите. Сидящий за своим пультом дежурный без приказа запустил трансляцию по всему кораблю: сигнал шел на открытых частотах и засекречен не был. Хорошо поставленный голос, в котором, несмотря на все усилия, все же звучало волнение, произнес:
«Это «Первый», капитан Алексеев. Семнадцатый флот, мы идем к Ратапану из внешней системы. Здесь только что появился дредноут противника! Вышел из подпространства далеко от маяка, мы атакованы! Запрашиваю помощь!»
Запись оборвалась, но тут же зазвучала снова, когда связист сообщил:
– Пришло дополнение, включаю.
«Это Алексеев. Дредноут не один! С ним три десятка крейсеров! Я направляю к вам корабли поддержки, сам вступаю в бой. Жду помощи!»
– Как далеко они сейчас? – Басов оперся кулаками о пульт. Высокий и массивный, он двигался тяжело даже при трети земного притяжения, установленной на корабле.
– Две астрономических единицы, помощь запросили по гиперсвязи.
– Распорядись, чтобы навигаторы проложили курс к точке выхода как можно ближе к ним. Сообщи вниз, что мы отправляемся к Алексееву, а лучше соедини сразу с Аксеновым.
Пока дежурный выполнял приказ, капитан открыл окно связи. На экране появилось его лицо, тяжелое, с тяжелым подбородком и глубокими морщинами. На висках из-под фуражки виднелись седые волосы. Желтая метка готовности сменилась зеленой, и перед ним появился начальник штаба Аксенов, он нервно дергал ворот форменной рубашки. Сорокалетний, сейчас он выглядел почти его ровесником, на посеревшем лице блестели мелкие капельки холодного пота. Сгенерированный программой фон показывал стену за его спиной, но капитану было хорошо известно, что в реальности там просторный кабинет, в котором сейчас должно быть полно народу. Взглянув на Басова, он спросил резко:
– Чего тебе, Петр Иваныч?
– Вы сигнал получили, нужно решать быстрее, кого отправим на помощь. Я предлагаю…
– Петр Иваныч…
– Время уходит, Виктор. Они уже в бою, и там дредноут. Если не прыгнем сейчас, то Алексееву и остальным конец.
– Думаем! Думаем! Ты пока тоже не торопись, хорошо?
– Что-то плохо ты выглядишь, Виктор. – Басов посмотрел на начальника штаба сквозь прищур. – Ты недоговариваешь. Что там у вас?
– Ничего! – рыкнул Аксенов и снова дернул за воротник. Потом выругался и расстегнул верхнюю пуговицу. – Сказано тебе, Петр Иваныч: сиди пока и не суетись!
Повисла тяжелая тишина. Басов потемнел лицом, наклонившись ближе к камере, в голосе лязгнул металл:
– Ты, Витя, не того выбрал, чтобы голос повышать.
– Простите, капитан Басов… – ответил Аксенов виновато. – Голова кругом идет… Не можем мы никого отправить, всем приказано у планеты оставаться. Что-то непонятное у научников, данные противоречивые, и пока ясности нет – никто никуда не двинется.
– Подробности?
– Никак нет. Сыплют причинностями, нелинейностями и прочей ересью. Уверен, что сами не понимают ничего.
– Ты поэтому в мыле весь? Давно началось?
Аксенов покачал головой. Его окликнули, голос прорвался даже через виртуальную завесу, он на секунду отвлекся, но через секунду снова смотрел с экрана.
– Около часа. Аномалии в районе, где сейчас идет сражение, и они растут.
– Витя, их там сейчас всех перестреляют, – сказал Басов тихо. – Нужно прыгать, Витя.
– Нет, нельзя. – Начальник штаба покачал головой. – Странное творится, Петр Иваныч, ты бы научников сейчас видел… Нет!
Он исчез с экрана, не прощаясь. Басов оперся тяжелыми кулаками о пульт, постоял, не произнеся ни слова. Затем кивнул связисту:
– Соединяй со всеми.
– Но начштаба…
– И ты туда же?! Быстро!
Экран перед ним заполнился миниатюрными окошками. Дождавшись зеленого сигнала, Басов посмотрел в камеру, сдвинув брови, заговорил быстро и уверенно:
– Господа офицеры, все получили сигнал от капитана Алексеева?
Он дождался, пока люди на экране закивают, продолжил:
– Я доложил вниз, но там сказали, что мы остаемся у планеты. Но я сделать этого не могу. Там наши ребята, и их сейчас убивают. Я отключил прием сообщений из штаба, прямого приказа оставаться на месте мне еще не передавали. Возможно, такой приказ сейчас отправлен вам, так что поступим следующим образом. «Селенга» уже греет прыжковый привод, все, кто еще не получил распоряжения остаться, может идти за мной. Конец связи.
Словно дождавшись, когда капитан закончит, к нему обратился дежурный:
– Прыжок рассчитан, данные уже у вас и загружены в систему.
– Хорошо. – Басов вывел детали и теперь изучал их, потирая широкий подбородок. – Очень хорошо. Соедини с навигаторами, нужно кое-что уточнить…
«Селенга» выпала в обычное пространство прямо посреди боя. Волна искажения растолкала сражающиеся корабли, не позволяя им столкнуться с появившимся из ниоткуда линкором. Но через миг оказавшиеся слишком близко крейсеры потащила обратно возникшая ненадолго гравитационная аномалия. На поверхности щита с яркими вспышками детонировали торпеды, сбившиеся с курса, но тот вытягивал на себя всю мощность реакторов и сейчас не пропускал ничего интенсивнее видимого света. Короткий толстый клин, похожий на сталактит и такой де серый, запустил двигатели. Боевые посты уже распределили между собой цели и сейчас оттягивали часть энергии на конденсаторы рельсотронов.
3
Сигнал тревоги продолжал разноситься по дредноуту, пока аретейский командор раздраженным взмахом руки не приказал его отключить. Линкор – страшный противник, почти неуязвимый для простых боевых кораблей. Даже если два линкора встретятся в пустом пространстве, исход боя будет зависеть от множества факторов. Но сейчас против землян оказался дредноут, судно схожее по классу, но с броней такой мощной, что пришлось ставить дополнительные движки. Земляне сейчас оказались в меньшинстве, и даже внезапный маневр с появлением в самом жарком месте помог только на время. Аретеи скоро закончат здесь, а потом присоединятся к остальному флоту, чтобы вынести врага из системы.
Рельсотрон земного корабля продолжал бить, перегружая щиты аретейских крейсеров, и теперь он выпустил торпеды. Первые унеслись к целям, и один из кораблей начал разваливаться, когда в короткой вспышке выгорел изнутри. Но враг уже просчитал тактику боя линкора. Смешавшись с остатками земной флотилии, теперь крейсеры аретеев легко избегали попаданий, а торпеды сбивались, едва успев запустить двигатели. Теперь линкору оставалось только ползти через поле боя, с великой осторожностью стреляя из точечных орудий.
А бой вокруг него переходил в новую фазу. Уцелели самые осторожные, опытные или просто удачливые, к тому же подходил к концу боезапас, так что корабли обеих сторон теперь больше маневрировали, перебрасываясь торпедами и сбивая вражеские. Командор дредноута смотрел на все это со своего мостика и на жестком его лице играла улыбка. Все шло точно так, как и должно было, но нужно заканчивать. Он отдал приказания наводчикам. Через полминуты рельсовые пушки были готовы к стрельбе. И вот тогда-то тревога завыла снова. Командор смотрел, как на экране появляются все новые и новые цели. Пространство раскрывалось, выталкивая корабли землян, первый, второй, сразу несколько… Шесть крейсеров появились в обычном пространстве в стороне от боя, но сориентировались моментально и начали разгон. Рентгеновских лазеров на кораблях этого класса предусмотрено не было, не та мощность реакторов, и они не могли открыть огонь на таком расстоянии. До их прибытия оставалось несколько минут. Пусть их всего шестеро, но потрепанные, почти лишенные снарядов, аретеи не выдержат боя. Нужно уводить остатки флотилии, но командора удерживал приказ. Единственное, что пока остается – разобраться с линкором, а потом уже совершить прыжок к планете.
Командор распорядился рассчитать атаку на линкор, через минуту перед ним появился список возможных вариантов. Он просматривал их один за другим, но ни один не был достаточно надежным, при котором шансы уцелеть и остаться на ходу и готовым к бою доходили хотя бы до десяти процентов. Чертовы крейсеры портили все.
Разведка просчитала капитана Басова достаточно точно, чтобы перед началом атаки дать четкий ответ: он ринется в бой незамедлительно. У него опасный корабль с опытным экипажем, но сейчас капитан в опале у людей из высоких кабинетов. После успешной кампании по дискредитации, длившейся не один год, от Басова отвернулись многие союзники, а ряд тщательно проработанных якобы случайных ошибок разочаровал в нем подчиненных. Привыкший к славе и уважению и оказавшийся вдруг на дне капитан бросится на помощь своим, чтобы помочь, но и чтобы показать себя. Но за ним не последует никто.
Выяснилось же, что как минимум шестеро капитанов готовы пожертвовать жизнями и репутацией ради старика. Да, они пришли не сразу, но уже били торпедами с максимально возможной дистанции, а кораблям аретеев нечего было им противопоставить. Они еще могли сбивать торпеды на подлете, но тратили на это остатки боезапаса. Нужно было действовать, и быстро. Командор дредноута приказал соединить его с десантным кораблем. Офицер на экране отдал честь, спросил:
– Готовиться к высадке, сэр?
– Да, пора. Держись за мной, нужно будет подобраться к линкору.
– Будет исполнено, сэр.
Офицер отключился, а командор уже отдавал приказы стрелкам:
– Первоочередные цели – крейсеры противника. Нужно вывести их из боя как можно скорее.
Дредноут имел почти полный боекомплект и теперь собирался зайти линкору за спину, чтобы атаковать двигатели. Рельсовые пушки били по крейсерам землян, которые к этому времени уже подходили на расстояние уверенной атаки торпедами. Свежие и злые, они неслись к отчаянно маневрирующим аретеям, а те старались переместиться так, чтобы между ними и атакующим звеном оказался линкор. Но тот вел не прекращающийся беспокоящий огонь, не давая оставаться на месте, и вынуждал тратить остатки боезапаса. Наконец, один из них пропустил сразу два попадания в борт, и когда одна из торпед выбила ему щиты, а вторая добралась до корпуса, исчез в яркой белой вспышке. Щиты ближайших к нему кораблей замелькали стробоскопом, отражая шквал разлетающихся обломков. На том, то оказался ближе всего, защита не выдержала и отключилась. А через пару мгновений он сам превратился в груду разлетающегося металлолома.
Капитан линкора наконец заметил перемещения дредноута и начал торопливый разворот орудий в сторону противника, оказавшегося уже почти в мертвой зоне рельсотронов. Корму прикрывали орудия точечной обороны и несколько торпедных труб, и они немедленно открыли огонь по противнику. Дредноут был вооружен не хуже, к тому же мог вести огонь из рельсовых пушек. Первые несколько снарядов стрелкам линкора удалось испарить торпедами, но когда огневые точки на корме земного корабля удалось подавить, дредноут несколькими точными выстрелами расколол тому отражатели. Теперь у капитана Басова остались только маневровые, которые немедленно запустились, стараясь остановить гору металла.
– Отлично, – командор дредноута удовлетворенно потер руки. На его лице появилась довольная улыбка. – Глушите ему исходящий эфир и начинайте высадку. И попытайтесь не попасть под огонь бортовых пушек! Басова и высших офицеров брать живыми, остальные – по обстоятельствам. И дайте мне связь по широкому каналу.
– Готово, сэр!
– Отлично. – Он выпрямил спину, развел плечи, чтобы выглядеть внушительнее, и заговорил, глядя в камеру: – Кораблям землян, от командора ВКС Аретеи Орлова. Капитан Басов пленен. Незамедлительно прекратите огонь, заглушите реакторы и перейдите в спасательные капсулы. Никто не пострадает, если вы будете делать так, как вам говорят. Повторяю: капитан первого ранга Басов в моих руках. Прекратите огонь. К вам вылетают конвойные команды и сменные экипажи.
Отключившись, он опустился в командорское кресло и снял фуражку. Платок, которым он вытер ее внутреннюю часть, промок насквозь. Ему все еще не верилось, что Басов влетел в ловушку так легко. Оставшаяся без линкора и шести крейсеров планетарная оборона не выдержит массированной атаки, и аретеи наконец получат эту систему.
Глава 2
1
– Готовность номер один! Быстро, быстро! – сержант Хомский, огромный и чудовищно тяжелый даже на фоне бойцов из своего отряда, стоял у люка в десантный модуль, энергичными взмахами рук подгоняя десантников. – Шевелите жопами!
Когда все оказались внутри, он тоже запрыгнул в модуль. Упал в свое противоперегрузочное кресло и опустил страховочную раму, щелкнул замок. Аретейский десант готовился к высадке на вражеское судно. На забрало шлема, подключенного к системам связи, проецировалась карта боя. Корабли, помеченные синим и красным, все еще перестреливались, но интенсивность огня упала после вброшенной командором дредноута информации о захвате линкора. Синие крейсеры аретеев все еще прятались за конусом линкора, собирая остатки энергии на щиты и занимаясь срочным ремонтом. Земные корабли, шесть красных иголок, перестали забрасывать противника торпедами, теперь пространство перечеркивали только тусклые нитки выстрелов из точечных пушек.
– Жги!!! – заревел басом, не в силах сдержать кипящую в крови энергию, рядовой Иванчек. – Сержант, чего ждем?!
Он вцепился лапищами в металлическую раму страховки, дернул, словно пытаясь освободиться.
– Сержант! Если не полетим сейчас, я выпрыгну и доберусь своим ходом, сержант!
Сидящие в модуле бойцы Хомского, полтора десятка отборных десантников, заржали в голос, сидящий рядом с шутником рядовой Пшебельский с силой ткнул Иванчека в плечо. Тот качнулся в страховочной раме, но едва ли почувствовал хоть что-то через тяжелый боевой скафандр.
– Давай, Иванчек! – заорал капрал Брандхорст. – Мы дадим тебе самую большую пушку и сбросим прямо на линкор! У тебя башка литая, броню прошибет на раз! А, ребята?!
Капрал с готовностью заозирался, ища поддержки. Ему ответили дружным ревом, сидящий напротив боец в шлеме с закрытым забралом пнул Иванчека в голень, голос его, приглушенный шлемом, проревел:
– Да! И жопой заткнешь пробоину сразу, чтобы воздух не выходил!
– Да кто бы говорил! – раздалось громогласно от дверей. – Сам вечно в хвосте плетешься, свой зад бережешь! Трус? Шлем за каким чертом напялил? Еще не летим даже!
– Чтобы потом время не тратить, умник! – заорал боец в шлеме возмущенно, но забрало откинул. За ним показалось лицо, горящее так, что можно было плавить броню линкора. Глаза бегали, на губах играла смущенная улыбка. Его беззлобно пихали в плечо сидящие рядом, кто-то удивленно присвистнул и немедленно заржал.
Хомский смотрел на бойцов с легкой усмешкой. Трусов среди них не было, с каждым сержант выбрасывался уже не раз, просто мандраж перед боем. Он посмотрел на таймер: до сброса оставалось триста секунд, и как всегда в таких случаях цифры на экране менялись так медленно, что можно было сойти с ума. Тело десантника, мощное и выносливое, собрано таким на генетическом уровне. Каждый – прирожденный боец, с ускоренными рефлексами и мышлением. Это огромный плюс на поле боя, так что мелкие неудобства вроде тянущегося бесконечно долго времени перед боем можно пренебречь. Лучше лишний раз прогнать в памяти план операции.
2
Капитан Басов смотрел на экраны. Побелевшими кулаками он упирался в пульт, зубы сжаты, на лице вздувались и опадали желваки. Они пришли, шесть земных крейсеров, пришли на помощь, когда уже казалось, что все кончено. Можно было попробовать скрыться в подпространстве, броня и щиты «Селенги» могли продержаться достаточно, чтобы линкор ушел из боя. Но остальным, кому на помощь он явился, о побеге можно было только мечтать.
Корабль в обычном пространстве без задержек только появляется. Изнанка мира старается избавиться от инородного тела как можно быстрее, выдавливает его, как только генераторы перестают нагнетать энергию в индукторы. Но для того, чтобы попасть на изнанку, нужно приложить много сил и времени. Генераторы занимают целые залы, и потому оснастить прыжковыми двигателями корабли меньше фрегата почти нереально. Получившиеся аппараты получаю класс «трутни», так как состоят только из рубки, генератора и двигателей. Использовать такие можно разве что в качестве курьеров. Все, что меньше, приходится таскать между системами с помощью огромных космических барж или собирать на месте. Последнее предпочтительнее.
Так что корабли, уходящие в подпространство, не исчезают сразу. Со стороны кажется, что они стягиваются в точку, потому что процесс прохода идет сразу со всех направлений. При этом скорость перехода не зависит от массы объекта и его размеров, что продолжает ставить ученых в тупик. В такие моменты корабль уязвимее всего. Защитное поле работает с перебоями, и его чаще всего просто отключают, вести огонь невозможно, как и отменить прыжок. Очень часто подбитый корабль уже не возвращается в обычное пространство. Ученые предполагают, что его обломки рассеиваются в обычном пространстве на всем пути до точки выхода.
Что ж, придется остаться и прикрывать, пока уходят остальные. Крейсеры врага потрепаны и уже почти не могут стрелять. «Селенга» пусть и с трудом, но выбивает их, а прибывшие сумеют прикрыть отход…
– Товарищ капитан! – раздался взволнованный крик от пультов, за которыми расположились стрелки. – Дредноут что-то задумал! Он заходит в хвост, и у него в тени десантный корабль! Они уже почти в мертвой зоне рельсовых пушек!
– Сними их! – прорычал Басов, он должен был заметить перемещения дредноута первым!
– Уже бьем, но пока без результата.
– Почему не доложили раньше?! – Басов, забыв о мониторах, искал стрелков глазами. Но ответ он знал и сам.
– Они с начала боя не меняли траекторию и почти выпали из боевого прогноза. Мы следили, но крейсеры противника были помечены как более опасный противник… Ушли в мертвую зону рельсовой, товарищ капитан. Бьем точечными. Пошли торпеды. Второй залп… Они выбили нам кормовые орудия. Торпедные аппараты…
– Потеря отражателя… Отражателей, товарищ капитан, – донесся голос навигатора. – Остались только маневровые. Приказания, товарищ капитан?
Они смотрели на него. Повернув голову, поднявшись со своих мест, выглядывая из-за спинок кресел. «Селенга» проигрывала. Последний бой… Нужно было уйти, когда еще только вокруг него началась эта возня, пару лет назад просто подать в отставку. Но не хотелось, чтобы они победили. Молодые, острозубые, готовые перегрызть глотку старому опытному вожаку. Значит, они были правы?
Да вот хрен им в глотку! Старик Басов еще покажет, на что способен! Он вызвал связиста и распорядился разослать приказ об отступлении. Сразу после связь оборвалась, а из громкоговорителей раздался хорошо поставленный голос, сообщающий, что он, капитан Басов, захвачен. Ярость ударила в голову, но за годы службы он научился сдерживаться, и позволил себе только заскрипеть зубами.
– Что там со связью?! – прорычал он раздраженно. – Что со связью, я спрашиваю!
– Нас глушат, товарищ генерал! Дредноут направленным лучом давит!
– Смените частоты!
– Уже! Делаем все, что можем…
«Селенга» ползла через пространство по инерции, вокруг нее продолжали суетиться корабли обеих сторон, но спрятаться аретеям становилось все сложнее: шестерка землян подправила траекторию так, чтобы между ними и дредноутом оказался линкор. Басов до боли в глазах всматривался в трехмерную карту сражения. Ну же! Проваливайте!
– Наши крейсеры отходят, – сообщил навигатор. – Аретеи разворачиваются для атаки, но им не дают этого сделать.
Басов и сам уже все видел. На соседнем экране, куда выводилась видеотрансляция с внешних камер, один из земных кораблей, потрепанный, с дырой в борту, замерцал и начал уменьшаться в размерах. Больше всего он напоминал сейчас сдувающийся воздушный шар. По нему выпустили пару торпед, но скорее из злости, чем пытаясь подбить. Когда крейсер исчез, начали уходить в прыжок сразу два землянина, глядя на них, к перемещению приготовился и один из аретеев, но рельсовая пушка «Селенги» поймала его в прицел. Металлическая болванка разворотила ему рубку, но прыжковый двигатель продолжил работать, затягивая гибнущий корабль в подпространство.
Понимая, что уйти в прыжок им не дадут, аретеи перестроились и строем понеслись к линкору. Тот ответил массированным огнем, еще два крейсера разлетелись обломками, но остальным удалось прорваться в угрожающей близости от защитного поля и они понеслись к дредноуту под прикрытием его пушек.
Когда все пострадавшие в бою корабли успешно покинули поле боя, оставшиеся вышли на траекторию удара по дредноуту. Капитан Басов зарычал, глядя на карту, тяжелый кулак с треском опустился на раму. Он крикнул:
– Что со связью?!
– По-прежнему мёртво, – отозвался связист. – Что будем делать, товарищ капитан?
Басов схватился за голову и замер, пережидая вспышку ярости, замешанной на отчаянии, затем медленно выдохнул и сказал в пространство:
– Готовимся к прыжку. Возвращаемся к своим.
– Товарищ капитан… А остальные? Их же дредноут размажет!
– Выполнять. И свяжитесь с их капитанами по направленному лучу, надеюсь, хоть это получится. А потом прыгаем!
3
– Командор, линкор противника готовится к прыжку! – сообщил навигатор. – Продолжать маневр?
– Ждем распоряжений, – подал голос старший в расчете канониров. – Можем ударить по ним в момент перехода всем, что у нас есть.
– Продолжаем маневр, – ответил командор после секундной заминки. – Нужно забросить к ним десант до прыжка, остальное они сделают уже на той стороне. Отправьте приказ к высадке.
– Так точно, командор!
– Что там у Ратапана? Наш флот уже вышел в обычное пространство?
Причина, по которой все это затевалось. Убрать один из линкоров прикрытия, управляемый самым опытным боевым офицером в этой части космоса. Дискредитировать, сделать так, чтобы никто за ним не пошел, связать боем и по возможности взять живым, чтобы позже заявить о полной поддержке Басовым действий аретеев в системе. Программа-максимум.
– Наши корабли уже вышли в пространство у планеты, идет бой, командор. Мы глушим гиперсвязь, так что земляне здесь не узнают об атаке еще пятнадцать минут… подождите… Срочная информация: крейсеры противника готовятся к прыжку, командор!
– Они узнали об атаке на планету? Но как?
– Не могу знать. Гиперсвязь глушится, проверено, способов получить сигналы от остального флота у них никаких. Но мы уверены, что они переговариваются между собой по направленному лучу. Линкор координирует отступление, командор.
– Сосредоточьте весь огонь на крейсерах! Они не должны выйти из боя! И передайте десанту приказ к высадке!
4
Когда на стене загорелся желтый сигнал минутной готовности, сержант Хомский еще раз дернул сбрую страховочной рамы, проверяя замки, и защелкнул забрало шлема. Остальная команда последовала его примеру. Сержант вывел на стекло командный интерфейс, подключился к общему эфиру и немедленно услышал поток бессвязных ругательств: рядовой Иванчек продолжал готовиться к высадке.
– Заткнись ты уже! Не засоряй эфир! – рявкнул Хомский. – Давно у мозговеда не был? Так я устрою! Полетишь домой с волчьим билетом!
– Как скажешь, сержант! Но я все равно им такое устрою! Вот послушай…
Хомский поморщился и отключил передачу из скафандра Иванчека для всего отряда. Этого психа нужно было списать на берег еще после того инцидента на Нассау. Конечно, это были пираты, та еще мразь, но…
Желтый сигнал заморгал, сменился зеленым. По внутренней сети прозвучало пятисекундное предупреждение, и сразу после десантный модуль дернулся, высвобождаясь из захватов на внешней обшивке несущего корабля. Накатила мгновенная тошнота, когда модуль вынесло за пределы поля искусственной гравитации, но двигатели тут же заменили ее ускорением. Напал мандраж, как всегда перед боем. Хомский ощутил, как дрожат кончики пальцев, а сердце начинает биться чаще и мощнее, разгоняя кровь, наполняя мышцы силой, ускоряя реакцию, а голову делая кристально ясной. Сержант поглядывал на своих людей. Проверенные, он прошел с ними не один бой, всего один новичок, первая боевая высадка, нужно будет приставить к нему кого-то опытного. Например, Брандхорста, второй человек в отряде, но слишком осторожный, никогда не лезущий вперед без проверки. Да, с таким у мальца есть все шансы пройти через первый бой и набраться опыта. Захват линкора – дело не самое легкое, но все же не открытый бой с превосходящими силами противника на дне гравитационного колодца, как было у него самого. Тогда на несущий корабль вернулся каждый пятый. Но и землян потрепали хорошо, это да.
Модуль болтало из стороны в сторону, когда он резко менял вектор движения или работал маневровыми. Полтора десятка бойцов синхронно качались в креплениях, и это странным образом успокаивало, впрочем, как и всегда. Такая вот иллюзия единого организма, объединения биологического, а не по зову чести, и, чего уж скрывать, финансовым причинам. Хомский слушал их треп, слишком расслабленный, чтобы быть правдивым, они тоже скрывали боевой мандраж. Все, кроме Иванчека, тот продолжал беситься внутри собственного скафандра.
Прозвучал сигнал боевой готовности. Теперь все становилось всерьез. Если до этого еще можно было отменить высадку, то после – только работа, кровавая и рутинная. Хомский видел, как подобрались его бойцы, даже бешеный Иванчек вытянулся в сбруе, схватился за раму бронированными перчатками так, словно хотел раздавить. В руке кольнуло, когда автоинъектор скафандра впрыснул в кровь стимуляторы. Можно было обойтись и без них, тело десантника вырабатывает все необходимое самостоятельно, но это была подстраховка. Место укола сначала онемело, а потом от него начала расползаться волна огня, от которого все становилось по плечу. На мгновение перехватило дыхание, а когда модуль продавился сквозь защитное поле и с грохотом и перегрузками приварился к борту линкора, Хомский почувствовал, как слетают ограничители и пружина внутри него, до этого момента прочно стянутая, начинает раскручиваться, увлекая его. Голова при этом оставалась холодной, он понимал, где находится и в чем их боевая задача. Оказавшись в поле искусственной гравитации линкора, десантники дождались, пока отработают лазеры, вскрывающие оболочку корабля и вырезанный толстый кусок брони упадет внутрь, скрывшись в темноте между оболочками. Отстегнувшись, они один за другим скрывались в дыре, вскоре там вспыхнули огоньки плазменных резаков: десант прокладывал путь к внутренним помещениям.