Глава 1
Я с трудом открываю глаза, моё тело изнывает от невыносимой боли, но я не могу издать ни звука. Взор словно затянут туманом, от чего ветви деревьев кажутся похожими на лапы чудовищ, готовые разорвать меня в клочья.
– Держись, малец! – тяжело дыша басит кто-то.
– Не трясите его. – слышится за ним спокойный женский голос. – Несите осторожнее.
– Стараемся! Читай свиток! – командует кто-то третий.
До меня доносится непонятный ворох слов. Боль понемногу утихает. Я понимаю, что меня несут на каких-то жёстких носилках. Я пытаюсь что-то сказать, но удаётся издать лишь какой-то невнятный хрип.
– Тише. Всё будет нормально, – успокаивает меня женский голос. – Береги силы. Скоро тебя подлатают.
Мои друзья. Да, точно. Товарищи из моей группы. Они говорят что-то ещё, но слова перемешиваются в какую-то кашу. Я пытаюсь собрать мысли в кучу, но сознание словно уплывает, уводя меня в тёмную бездну. Глаза медленно закрываются. Я чувствую, будто провёл во мраке целую вечность.
Придя в себя, я уже не вижу над собой ветвей. Кроны вековых деревьев сменились затянутым облаками небом. Трясти стало меньше, от чего меня реже накрывает новыми волнами боли. Я вновь пытаюсь сказать хоть пару слов, но выходит лишь что-то нечленораздельное.
– Держись, малец! – вновь раздаётся бас. – Далеко ещё?
Ему отвечают, но слов практически не слышно. Что случилось со мной? Где я нахожусь? Словно отвечая на эти вопросы, сознание рисует в моей голове картины прошлого. Я был ранен. Так и есть. Я получил рану в бою, когда мы выполняли задание, полученное в деревне.
Я пробую вспомнить, как был ранен, но меня забивает кашель. Тело накрывает новой волной боли, настолько сильной, что я едва остаюсь в сознании. Правый бок горит огнём, словно кто-то вырвал из него кусок. Я пытаюсь приложить к нему левую руку, но с ужасом осознаю, что её больше нет. Вдалеке вновь звучат голоса, в этот раз, кажется, с беспокойством. В голове вновь всплывают воспоминания. От самого первого и до этого момента.
Я вспоминаю детство в поместье. Вспоминаю родителей, влиятельных дворян одного из королевств на юге. Вспоминаю нападение на наши владения, когда группа дворян-заговорщиков решила свергнуть короля. Помню, как бежал, трусливо спасая свою жизнь. В ушах ещё долго стояли звон клинков и предсмертные крики матери и сестёр.
Я пришёл в город, в надежде набраться сил, опыта и влияния, чтобы отомстить. Я стал наёмником. Пытался собрать собственный отряд, но кто пойдёт в группу к неопытному новичку? Два месяца я безуспешно пытался вербовать людей в гильдии наёмников.
В конце концов, я оставил попытки и просто хотел прибиться к кому-нибудь. Вскоре мне предложили вступить в группу. Небольшой отряд. Их прошлый лидер, которого они звали Отцом, пал в бою. Его посох украшал стену памяти в гильдии, как и множество других.
И вот, пока тело страдает от обжигающей боли, а разум пытается не провалиться вновь в пустоту, – картины прошлого медленно подводят меня к настоящему.
***
С момента, как я прибился к этому отряду, прошёл почти год. Сейчас отряд возглавлял Максимилиан, паладин, по какой-то причине не состоящий в ордене. Паладин в рядах простых наёмников – редкое явление, потому он показался мне немного странным. Я несколько раз спрашивал его об этом, но ответа так и не получил.
– Таков мой путь, – всегда отвечал он.
На вид ему было лет пятьдесят. Он был высок и статен, лицо, украшенное густой светлой бородой, обладало благородными чертами, а на голове ярко блестела плешь. Глаза горели силой и твёрдой решимостью. Его глубокий и немного хриплый голос всегда звучал успокаивающе.
На пару с Максом в авангарде группы всегда стоял Грон – могучий орочий воин. Ходячая гора мышц тёмно-зелёного цвета на голову выше Макса. На его фоне любой выглядел слабым ребёнком. Огромным двуручным мечом он размахивал, словно пёрышком. Его грубый басовитый голос сначала пугал, а от вида у меня подкашивались ноги.
Мудрость и рассудительность отличали его от других орков. В любой ситуации он оставался спокоен, никогда не поддавался слепой ярости. Для него бой был печальной необходимостью, а не развлечением. Не бойней ради бойни.
В попытках изменить это хотя бы в своём клане, он хотел занять место вождя. К сожалению, сил на это ему не хватило. Тех немногих, кто поддержал его, убили. Сам он смог вырваться из оков и сбежать, слыша вслед насмешки бывших соклановцев.
Карина была волшебницей группы. Она казалась холодной, отстранённой. Мне почти ничего неизвестно о её прошлом. Лишь то, что она оказалась в бегах после того, как случайно убила своего учителя. Стройная и красивая, с острыми чертами лица, которое никогда не менялось и не выражало никаких эмоций. На вид ей было лет сорок-пятьдесят, её рыжие волосы уже тронула седина. Ростом она была чуть выше меня. Именно она привела меня в отряд – почему, я так и не понял.
Меня хорошо приняли в группе. Довольно быстро я стал для остальных своим. Вместе мы пережили много приключений за этот год.
– Смелость и верность, малец! – всегда говорил Грон. – Так мы живём.
В конце концов, нас нанял какой-то торговец за 10 золотых фо́ренов. Ему с его товарами нужно было сопровождение в другой город. Мы провели в дороге неделю без каких либо проблем. Лишь однажды дорогу нам преградило упавшее дерево.
На обратном пути нас накрыл сильный ливень. Всполохи молний, и следующий за ними грохот не добавляли нам, уставшим от долгой дороги, энтузиазма. Близился вечер, а дождь утихать и не собирался. Нужно было срочно найти ночлег. Неподалёку была небольшая, ничем не примечательная деревушка – Звёздная Роща. Сама деревня нас не интересовала, в отличие от находящегося там постоялого двора.
Мы уже ночевали там однажды. Это было тихое мирное место без каких-либо укреплений. Сейчас же её окружал высокий частокол с плотно запертыми воротами, которых тут не было ещё несколько месяцев назад. Перед частоколом тянулся ров примерно в два метра шириной с острыми деревянными кольями на дне. Над воротами находилась вышка, из которой пробивался свет.
– Стой! Кто идёт? – послышался ворчливый голос сверху. Старик стражник выглядывает из окна.
– Просто путники! – кричит Макс, пытаясь пробиться сквозь шум ливня и грохот грома. – Хотим укрыться от дождя в вашей деревне!
– Деревня закрыта! Шагайте дальше, пока я на вас говна не выплеснул! – голос старика сочился недовольством.
– Мы заплатим! – вклинивается Грон, его бас с лёгкостью перекрывает весь шум. – Готов поспорить, от монет ты не откажешься!
– От монет? Ты прав, зелень, от монет не откажусь! – голос старика немного смягчается. – Но всё зависит от их количества!
– Пять серебряных! – предлагает Макс.
– Десять и ни монетой меньше! Тогда впущу!
– Ты спятил старик? Десять? Куда тебе их тут тратить-то? – мой голос был полон возмущения.
– Куда я их тратить буду – не твоё дело! – злобно зыркнув на меня выдал старик. – Хоть пропью, хоть на девок потрачу!
– Девок! Ты себя видел, трухля? – говорю я тихо, чтобы старик не слышал. – Да ты развалишься, даже если на тебя муха сядет.
– Чего ты там бубнишь, засранец мелкий! – кажется, старик всё-таки услышал меня, хоть и не разобрал слов.
– Осмарк, заткнись. – прошептала Карина, больно ткнув меня в рёбра локтем.
– Договорились! – Грон уже вытащил кошель и, словно в доказательство, потряс его, звеня монетами внутри.
– Вот и славно! – с довольной улыбкой выдаёт старик и пропадает из виду.
– Странно, – говорит Карина. – Весь этот частокол, ворота, караул… Что здесь случилось?
– Не знаю, – говорю я. – Спросим у трактирщика, как доберёмся. Лучше скажите, мы правда отдадим десять серебряных фо́ренов за вход в деревню?
– А ты предлагаешь идти дальше в такой ливень? – на лице Карины как всегда никаких эмоций, но взгляд отчётливо говорил о том, что я сморозил глупость.
– Нууу… – я немного замялся. – Просто на входе в город берут семь, а тут всего лишь деревня.
В этот момент ворота со скрипом открылись, за ними стоял старик из башни. В его руках блестело плохонькое копьё. На тело был накинут длинный плотный плащ, а голову покрывал капюшон.
– Монеты! Потом впущу! – говорит он, протягивая руку и жестом показывая, чтобы мы передали ему деньги. Грон бросает ему кошель. Ловко поймав его, старик расплывается в довольной улыбке. – Приятно иметь с вами дело. Проходите! И не смейте тут бузить! Мы хоть и не воины, но вам четверым шеи посворачивать смогём!
Пройдя за ворота мы оказались в самой деревне. Внутри перед частоколом был такой же ров, как и снаружи. Деревенские улочки растекались потоком грязи, в которой ноги вязли и немного скользили. Из окон старых домов пробивался слабый свет свечей и ламп. На грязных улочках ливень смывал последние следы людей и повозок. Из труб некоторых домов клубами поднимался дым. В центре стояла колокольня. На северо-востоке деревни сквозь дождь и полумрак виднелась крыша храма.
Чуть поодаль стояла таверна, и мы быстрым шагом направились к ней. За нашими спинами закрылись ворота. Я обернулся. Старик семенящими шагами и с довольной улыбкой уже бежал к лестнице на вышку.
– Наконец-то! – басит Грон. – У меня уже всё вымокло. И жрать хочу.
– Мы все промокли и хотим есть, здоровяк, – говорю я, с нетерпением глядя на приближающуюся дверь таверны.
Как только мы открыли дверь, нам в нос сразу ударил спёртый воздух. В полумраке виднелось несколько пустых столиков. Людей почти не было. Заняты были только два стола у окон и один в дальнем углу. У стойки, протирая грязной тряпкой не менее грязный стакан, стоял хозяин таверны.
– Садитесь, я возьму нам еды, – сказал Макс.
– Эля побольше! Жажда мучает. – пробасил ему вслед Грон.
Глядя на нас исподлобья, между собой о чём-то шептались люди за столиками у окон. В воздухе почувствовалось какое-то напряжение, от чего мне стало некомфортно.
– Две комнаты в конце коридора наши, – Макс вернулся с тремя кружками эля для нас и стаканом воды для Карины. – Еду сейчас подадут.
– Спасибо! – одновременно говорят Грон и Карина. Орк тут же хватает кружку и делает большой глоток, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Спасибо, – говорю я. – Тебе не кажется, что люди здесь как-то напряжены? Косятся на нас, шепчутся. Нам здесь не рады.