Брок

– Нам долго ещё ждать? – с хрипом спросил один.

– Он сказал, что скоро вернётся, – спокойно ответил другой.

– Хорошо, что они привели нас именно сюда, правда? Тут хоть не так много зелени. А то мне не по себе от такого количества деревьев вокруг! Как можно!? Ведь ничего же не видно! Кто там может идти? Кто прятаться? Как они только умудряются выжить среди всех этих зарослей!? Вот захочет, к примеру, на тебя кто напасть. Так он же может почти вплотную подойти, и ты его даже не увидишь! А запах?! Ну скажи мне, как тут учуять врага, если кругом такое количество кустов и каждый пахнет по‑своему!?

Хриплый замолчал, давая собеседнику возможность ответить. Однако ответа не последовало, и тогда он продолжил:

– А жара‑то какая, просто смерть! В такую жару не то, что охотиться, даже есть не захочешь! Вот как, ну как, скажи, жить при такой жаре?! Ну ни ветерочка же! Да и откуда ему тут взяться, если вокруг одни кусты проклятые да деревья! Вот, бывало, сижу я у нас в расщелине с подветренной стороны. Так стоит только нос высунуть и сразу учуешь не только, где какая мышь затаилась, но даже если из‑за склона кто приближается. А тут что? Нюхай, не нюхай – всё равно что под водой. Слепому по скалам лазать и то легче будет. Я так скажу: вот предложи мне хоть каждый день есть свежее мясо, я всё равно ни по чём бы не остался в этих краях! Вот тебе моё слово! Хочешь верь, братец, а хочешь нет!

Хриплый опять сделал паузу, но его собеседник по‑прежнему молчал.

– Ты что, о чём‑то думаешь? – снова, не выдержав, спросил он товарища.

– Нет.

– А чего тогда не отвечаешь?

– Я не отвечаю, потому что ты не задал мне ни единого вопроса, – с холодным презрением произнёс второй. – А просто поддакивать безмозглым воплям мне совсем не интересно.

Хриплый обиженно хмыкнул, а затем ехидно сказал:

– А у меня есть к тебе один вопросик, ты не думай! Только вот я его не задаю, потому что знаю, что ты на него всё равно не сможешь ответить!

Его собеседника, судя по всему, не очень заинтриговал этот выпад, так как он по‑прежнему молчал.

– Вот что ты скажи собираешься делать, если этот волк так ничего и не принесёт? – продолжал хриплый.

– Не переживай, на этот счёт у меня особые указания.

– И какие же, интересно, узнать?

– А это уже не твоего ума дело! – отчеканил второй. – Я вижу, ты стал немного забывать о своей роли в этой миссии. То, что мы с тобой близкие родственники, ещё не значит, что ты можешь совать свой нос куда вздумается! Стой в стороне и помалкивай! А иначе попрошу наших гостеприимных серых друзей оставить тебя здесь. В знак особой дружбы и мира между югом и Cевером.

Последние слова, видно, сильно напугали хриплого, так как он тут же сменил свой ехидный тон на добродушно‑заискивающий:

– Да брось, Кас, братец, я же просто так. Ну… чтобы разговор поддержать… чтобы ждать нескучно было…

– Разговор можно поддержать лишь тогда, когда вторая сторона проявляет к этому разговору хоть какой‑нибудь интерес, – с раздражением ответил тот. – И будь добр, впредь называть меня полным именем и не обращаться ко мне «братец», во всяком случае, пока мы на чужой земле!

– Как скажешь, бра… ой, Каспиан… я хотел сказать, как скажешь, в общем… – забормотал хриплый.

Тори и Брок, затаив дыхание, слушали беседу двух незнакомцев. Теперь‑то медвежонок отлично понимал, почему чужаков разместили именно на Плоском Камне дожидаться лесного совета. Как правильно отметил хриплый голос наверху, в этих окрестностях совсем не росло деревьев, лишь мох да кусты. Таким образом можно было исключить появления толпы зевак, которые непременно облепили бы все окрестные деревья, чтобы поглазеть на чужеземцев.

В какой‑то момент волчонок медленно отошёл от края Плоского Камня и пихнул медвежонка в бок. Тот посмотрел на друга в недоумении. Тогда щенок махнул головой в сторону, давая Броку понять, чтобы тот следовал за ним.

Едва касаясь лапами каменистой почвы, они стали медленно обходить волчье логово, постепенно удаляясь от валунов и кустарника.

– Ты куда? – чуть слышно спросил Брок, когда они уже достаточно отошли от того места, где их могли услышать те двое.

– Как куда? Наверх! – удивился Тори.

– Зачем?

– Что значит зачем? Ты же сам сказал, что хочешь увидеть белых. Если ты ещё не понял, то там, наверху, это были именно они.

Броку тут же стало не по себе. Его живот сильно заурчал, как если бы он съел тех вонючих трюфелей у старого Спадеукуса.

– Ты точно уверен, что это белые?

Волчонок был в полном недоумении. Он ждал, что Брок первым побежит навстречу сородичам. А теперь казалось, что медвежонок совсем не рад такой возможности.

– Поверь, я знаю голоса всех волков в нашем лесу. Это – точно не наши, – кивнул Тори. – К тому же, ты ведь сам слышал, о чём они говорили.

– Ну да, наверное, ты прав, – вздохнул медвежонок.

Ему стало очень неудобно и даже, наверное, немного стыдно перед другом. Да и отступать было уже поздновато. Что о нём подумает Тори, если он сейчас струсит? Хорошо ещё, что Айви не видит, как он тут мнётся, а иначе уже давно подняла бы его на смех.

И вот, до чего же странно. Он дважды не испугался встречи с волками, которыми всё детство его пугала «заботливая» тётушка Орла. А тут буквально дрожал от одной мысли, что сейчас увидит родных белых медведей. Брок даже слегка усмехнулся, подумав об этом. Однако порассуждать на эту занятную тему совсем не было времени. Нужно было что‑то решать.

– Ну тогда пойдём… – обречённо сказал медвежонок, и они продолжили путь.

Зайдя за поворот, Брок с удивлением обнаружил, что левый край Плоского Камня был пологим. Друзья поднялись по нему на самый верх и остановились возле небольшого угловатого выступа. Медвежонок встал на задние лапы, немного перекинувшись через преграду, и тут же посмотрел в сторону, где должны были стоять его сородичи.

Там, на самом краю, возле острых каменных наростов, которые, по рассказам волчонка, служили логовом вожаку стаи, он заметил две белые фигуры. Они были намного меньше, чем Брок ожидал. Внезапно исчезнувшие страх и волнение сменились сильным любопытством. Медвежонок сощурился, пытаясь получше рассмотреть сородичей. Вытянутые морды, сутулые спины, ослепительно белая шерсть… и… огромные хвосты! Не веря своим глазам, Брок зажмурился и мотнул головой. Однако, когда он открыл глаза и вновь посмотрел на чужаков, их хвосты никуда не делись.

– Этого не может быть! – пробормотал медвежонок.

– Что, что там такое? – подпрыгивал на месте Тори, тщетно пытаясь ухватиться передними лапами за край выступа.

– Я… я не знаю… я не уверен… Мне кажется, это не белые медведи…

– Как не белые? А какие же?

– Иди сам посмотри, – Брок слез с камня и пригнулся. Щенок, запрыгнув другу на спину, вытянулся во весь рост и внимательно посмотрел в сторону чужаков.

– Это же лисы! – воскликнул Тори и, не удержавшись, тут же грохнулся вниз.

– Ты чего орёшь?! – послышался строгий шёпот. Айви приземлилась рядом с волчонком и сложила маленькие крылышки.

– Это лисы, – тихо повторил волчонок.

– Я видела. И всё же, незачем так орать.

– Кто такие лисы? – с выпученными глазами спросил Брок.

Тори и Айви переглянулись. Они почти всегда так делали, когда слышали подобные вопросы от медвежонка. Однако всякий раз друзья относились к этому с пониманием и не позволяли себе подшучивать над товарищем.

– В лесу их всего одна семья, – растерянно прошептал волчонок, – но… они рыжие. Я бы даже сказал, почти коричневые…

Внезапно у подножия Плоского Камня послышались чьи‑то голосá. С каждым мгновением они звучали всё громче и отчётливее, давая понять, что их хозяева быстро приближаются.

– Скорей, сюда! – Тори бросился в расщелину справа от каменного выступа.

Брок, недолго думая, сиганул за ним. Всё произошло настолько неожиданно, что медвежонок даже не заметил, как случайно зацепил лапой маленькую сойку и, совершенно против её воли, уволок за собой. Забившись между камнями, друзья затихли.

– Ты сейчас меня раздавишь! – пропищала Айви.

– Ой, прости! – Брок приподнял лапу.

– Тихо! – шикнул Тори. – Это Глотт! И, по‑моему, Гар вместе с ним!

Послышался лёгкий стук когтей по каменному склону. Чёрный волк Глотт со своим единственным сыном медленно поднимались наверх.

Вожак стаи, большой косматый хищник с мясистыми лапами и необычно короткими для волка ушами, скорее напоминал медведя. Его иссиня‑чёрная шерсть лоснилась на послеобеденном солнце. Рядом, виновато опустив голову вниз, шёл Гар.

– Просто стой рядом и молчи, – строго сказал Глотт. – Толку от тебя совсем никакого. Ничего поручить нельзя. И приятели у тебя такие же безмозглые! Запомни, если окружишь себя сплошными недоумками, сам не заметишь, как очень скоро станешь им впору.

– Чего ты так трясёшься перед этими белыми? – спросил Гар. – Даже я больше любого из них.

Чёрный волк вздохнул и с грустью покачал головой.

– Как у меня мог получиться такой дурак? Кто тебе сказал, что я их боюсь? Они нужны мне для дел куда более важных, чем выяснение, кто из нас сильнее. Запомни, главное оружие – это не клыки и когти, а голова. Если в ней, конечно, хоть что‑нибудь есть. И ещё запомни: никто не рождается умным. Подобно тому как мы точим наши когти о кору деревьев, а клыки – о кости кабанов и оленей, мы должны постоянно оттачивать наш ум.

– Это как?

– Наконец‑то – первый здравый вопрос за долгое время. Ум можно отточить лишь одним способом – слушать и наблюдать. Желательно при этом помалкивая, чтобы не мешать самому себе правильно уловить то, что говорят и делают другие. А затем неплохо бы не носиться по лесу как сумасшедший с такими же придурковатыми друзьями и не проситься на охоту. А сесть в сторонке и поразмыслить над тем, что ты увидел или услышал за день. Глядишь, и в такую дурную голову придёт интересная мысль или вывод.

– Ты ведь сам всегда бегаешь на охоту, – недоумевал пятнистый.

– Я бегаю только потому, что должен это делать как вожак стаи, – уже с раздражением процедил Глотт. – Была б моя воля, я бы не отвлекался на подобную ерунду. Как будто они без меня не могут кабана завалить? А всё эти бесполезные традиции…

Он злобно фыркнул в сторону, а затем продолжил:

– Вбей ты себе уже наконец в свою башку, что размер имеет значение лишь в драке, а драка – для дураков. Победить в ней можно только того, кто слабее. А вот чтобы победить того, кто сильнее, тут нужна голова.

Глотт с нескрываемым презрением посмотрел на отпрыска:

– Ты хоть понимаешь, о чём я говорю?

– Да, – коротко ответил Гар. Однако что‑то в его тоне подсказывало чёрному волку как раз обратное.

– Уж я надеюсь! Ладно, в общем, сейчас тебе представится замечательная возможность наточить свой ум, наблюдая за тем, как говорят старшие. Так что просто стой рядом и молчи. А если спросят, отвечай только да или нет. Всё ясно?

– Да.

Сказать по совести, чёрный волк и не надеялся на то, что его единственный сын хоть немного внял его словам. Он давно уже смирился с мыслью, что из него не выйдет того наследника, о котором Глотт всегда мечтал. Однако, как и всякое родительское сердце, сердце чёрного волка время от времени ослепляло его разум. И он давал Гару очередное задание, которое нерадивый сынуля чаще всего с треском проваливал.

Каждый раз Глотт ругал себя за эту слабость, которую считал не иначе как глупостью. Однако ничего не мог с собой поделать. Он также прекрасно понимал всю тщетность постоянно изливаемых на Гара нравоучений. Но и здесь разум всякий раз проигрывал надежде на чудо и простому родительскому желанию воспитать достойное потомство.

Немногим удаётся разобрать разницу между умом и хитростью. Как и немногим присущи оба этих качества. Стоит отметить, что чёрный волк в полной мере обладал этой завидной комбинацией. Несмотря на довольно‑таки грозный вид, он с юных лет умудрялся решать все конфликты, не пуская в ход клыков и когтей. А уж делать это в положении вожака всей волчьей стаи, как нетрудно догадаться, стало ещё легче.

Он был силён, но применение этой силы не доставляло чёрному волку никакого удовольствия. Он считал наивысшим наслаждением побеждать врага и добиваться своего, даже не вступая в драку. Однако суровые обычаи волчьей стаи нередко требовали от её вожака обратного. И тогда, хоть и без всякой радости, Глотту приходилось демонстрировать мощь своих длинных клыков и тяжёлых лап.

Поднявшись наверх, волки спешно направились к белым чужакам. Те, лишь завидев хищников, заметно напряглись.

– Как я понимаю, если вы привели с собой сына, значит, вы не принесли то, что обещали, – надменно сказал лис.

– Вы правы, уважаемый Каспиан, – угрюмо произнёс Глотт. – Дело в том, что тайник был пуст.

– Что ж, по‑вашему, его украли? – прохрипел второй лис.

Каспиан тут же гневно посмотрел на него. И хриплый, быстро осознав, что, видимо, зря он вообще открыл свой рот, памятуя обещание сородича оставить его здесь навсегда, весь сжался и немного отступил назад.

– Простите моему товарищу его несдержанность, – процедил Каспиан. – Я бы, конечно, предпочёл услышать вашу точку зрения, прежде чем строить какие‑либо догадки.

Глотт учтиво кивнул и продолжил:

– Похоже, ваш товарищ недалёк от истины. Я действительно думаю, что его украли. И даже знаю, кто мог это сделать.

– Интересно послушать, – равнодушно бросил лис.

– Мой сын наткнулся на болоте на белого медведя… точнее, медвежонка.

– Какого ещё медвежонка? Здесь?! Откуда!?

– Я не успел вам рассказать. Спустя какое‑то время, уже после войны, одна медведица из Дубовой Рощи родила на свет белого медвежонка. Её, конечно, казнили. А вот малыша оставили. Он должен был жить под присмотром, на окраине леса, чтобы его никто не видел. Я, признаться, думал, что его и в живых уж нет.

Услышав слова чёрного волка, Брок чуть не выпрыгнул из своего укрытия. И только страх за своих друзей смог остановить белого медвежонка. Его мамы нет в живых. Теперь он точно знал это. Он столько раз слышал это от тётушки Орлы, что почему‑то в какой‑то момент перестал в это верить. Брок надеялся, что старуха‑медведица специально врёт ему, чтобы он и не думал искать родителей. Но теперь, когда он услышал это от постороннего, он впервые полностью осознал, что всё это правда. Её казнили, казнили из‑за него. Казнили, потому что она его родила. Видимо, поэтому Дангарт и не хотел ничего ему рассказывать о маме, хоть и сказал, что знал её…

Тем временем хищники продолжали свою беседу:

– После войны…? – со значением произнёс белый лис.

– Вы всё правильно поняли, уважаемый Каспиан, – медленно кивнул Глотт. – Это его детёныш.

Лис отвернулся в сторону и о чём‑то задумался. Затем снова посмотрел на чёрного волка тяжёлым и презрительным взглядом:

– Вы можете это утверждать наверняка?

– Нет, конечно, но…

– Ну вот и закончим с догадками! – резко перебил Каспиан. – Вернёмся к вашему тайнику.

– Как скажете. Так вот, этот белый медвежонок был там не один, а в компании одного малолетнего сопляка из нашей стаи. Я думаю, он мог случайно услышать, как я рассказываю про тайник сыну.

– Это очень интересная версия, – язвительно сказал белый лис, чеканя каждое слово.

– Я понимаю и разделяю ваше недовольство, уважаемый Каспиан, – ответил Глотт. – Я сам не знаю, как такое могло произойти. Однако согласитесь, какое это имеет значение, если я первый заговорил с вами о… о наших планах?

Чёрный волк заметно нервничал, но старался говорить сдержанно. По всему было видно, что ему очень важно ничем не обидеть и не оскорбить гостей. Что уж скрывать, в Южном Лесу, да и, пожалуй, за его окраинами, не часто можно встретить хищника, который бы так учтиво разговаривал с теми, кто значительно меньше и слабее него. Тем более если в ответ они откровенно хамят.

Но очевидно, белого лиса это ничуть не смущало. Он принимал покорность огромного чёрного зверя как должное. И, казалось, совсем его не боялся.

– Нет никаких наших планов, – злобно процедил Каспиан. – Во всяком случае, пока я не увижу то, что вам было оставлено на хранение. Это единственное доказательство того, что я могу вам доверять. И что вы до сих пор сохранили верность Северу!

– А разве он сам не говорил вам обо мне, пока ещё был жив? – многозначительно произнёс Глотт.

Лис не успел ничего ответить. Внезапно с другого конца Плоского Камня послышались чьи‑то торопливые шаги. Маленькая белая лисичка бежала в сторону вожака Глотта и его гостей. За ней вприпрыжку, явно не поспевая, неслась взрослая белая лиса.

– Стой, кому говорю! – кричала лиса. Однако шустрая малышка и не думала останавливаться.

Пробегая мимо того места, где притаились друзья, лисичка слегка замешкалась, словно учуяла что‑то необычное. Брок и Тори немедленно вжались в стены своего тесного укрытия, снова, едва не раздавив бедную Айви. Лисичка вытянула мордочку, пытаясь разобрать незнакомый запах, однако её тут же спугнула гнавшаяся за ней лиса с огромным пышным хвостом, который был чуть ли не больше её самой. Увидев её, лисичка тут же припустила дальше, заставив троицу друзей облегчённо выдохнуть.