Брок

– Да всё и так понятно! – снова кричал бельчонок с тёмным пятном вокруг глаза, – вам просто завидно, что ваша лужа оказалась меньше!

– Вовсе нет, – спокойно отвечал енот, – просто я хочу, чтобы всё было по-честному. Пронвиль меньше меня в два раза. Он не мог в одиночку выкопать лужу глубже, чем мы с Тамзи.

– А вот и мог! Мы с Фином сами видели. Скажи, Фин.

– Да, мы пришли как раз, когда он уже заканчивал, – подтвердил второй бельчонок.

Когда они подошли достаточно близко, Айви крикнула:

– Эй, ребята, идите сюда!

Тори занервничал и недовольно фыркнул.

– Привет, Дави́на, – Айви поздоровалась с лосихой, когда все подошли.

– О, Айви, привет! – дружелюбно отозвалась та, – тоже решила в «лужи» поиграть?

– Нет, я пришла, чтобы рассказать всем правду! – уверенным голосом сказала сойка.

– Да что вы её слушаете! – тут же скривился волчонок, – откуда тебе-то знать, мелюзга? Тебя там даже не было.

– Может, я не такая уж и большая, зато я не лгунья!

– А в чём дело-то? – первым не выдержал пятнистый бельчонок.

– А дело в том, что Тори вам врёт! – выкрикнула сойка, – он, небось, уже всем успел растрепать о своих подвигах. Так вот, знайте, что это всё ложь, от начала и до конца. Никого он не спасал, а совсем наоборот!

Конечно, маленькая птичка была права. Волчонок уже всем успел поведать о своём «героизме». Честно говоря, это был далеко не первый раз, когда его заносило, и он начинал приукрашивать свои истории. С каждым разом его рассказы о невероятных приключениях звучали всё менее правдоподобно. И многие зверята уже давно раскусили эту его привычку выдавать желаемое за действительное. Поначалу все посмеивались над ним, а потом даже как-то привыкли и просто перестали обращать внимание на очередную небылицу.

Так что историю про спасённого им белого медведя мало кто воспринял всерьёз. Однако лес был большой. Находились в нём и те, кто всё ещё принимал сочинения Тори за правду – вроде того зайца или его приятеля с плоским хвостом. Благодаря таким вот доверчивым малышам и распространялись небылицы: про ворону с зубами, про летающего барсука, а теперь вот и про белого медведя.

– Тоже мне удивила, – усмехнулся бельчонок, – все и так знают, что Тори враль каких мало. Неужели ты подумала, что мы поверили в россказни про белого медведя, гуляющего по нашему лесу?

– Это ещё что, – поддержал соперника енот, – однажды он говорил, что видел двухголовую рыбу у нас на Круглом Озере.

Тут все зверята дружно захихикали.

Айви совсем не ожидала такого поворота. Сойка готовилась отстаивать свою правоту, но оказалось, что в этом не было никакой необходимости. Она перевела взгляд на Тори. Он мрачно и растерянно смотрел куда-то в сторону. Затем резко и как-то неуклюже повернулся и пошёл прочь от них.

Птичке даже стало его немного жаль.

– Не переживай, Айви, – сказала вдруг лосиха, словно почувствовав её настроение, – он всегда себя так ведёт, когда ему никто не верит. Но, вот увидишь, не пройдёт и пары дней, как мы снова услышим очередную небылицу.

– Точно! – воскликнул пятнистый бельчонок, – в следующий раз расскажет нам, как охотился вместе с медведем Дангартом на трёхголового барсука!

И все снова дружно засмеялись. Даже зайчонок со своим другом заулыбались, будто и не слушали только что историю Тори с широко раскрытыми глазами. Всем было весело, кроме маленькой сойки.

– Подождите! – воскликнула она, – он не соврал! Он правда видел белого медведя, только он его не спасал!

Последние слова Айви прозвучали уже в полной тишине. Зверята в недоумении смотрели на птичку.

– Понятно, – махнул лапой енот, – ещё одна. Будут теперь на пару свои байки травить.

– Айви, – снисходительно улыбнулась лосиха, – ты же сама только что кричала, что он лгун. Мы и так все об этом знаем. Или ты решила теперь ему поверить?

– Нет, – твёрдо продолжала сойка, – он, конечно, лгун. Никого он не спасал, и никаких волков он не бил, но…

И тут маленькая птичка вспомнила, зачем вообще она сюда прилетела. И о том, что за её спиной, в кустах орешника, лежит её друг, который меньше всего хочет, чтобы о нём кто-то узнал.

– Но что? – съехидничал один из бельчат, – ты тоже хочешь нам рассказать про белого медведя?

– Или про четырёхглазого зелёного оленя? – усмехнулся енот.

Возможно, если бы на месте Айви была какая-нибудь другая птица, сова, например, она промолчала бы и просто улетела. Как известно, совы обладают исключительно спокойным характером. А в это раннее время так и вовсе спят. Но маленькая сойка была явно не из тех, кто мог спокойно снести обиду.

Внезапный гнев пересилил всякое чувство ответственности и осторожности. И Айви, посмотрев на ореховый куст, громко крикнула:

– Брок, иди сюда!

Все тут же посмотрели на орешник, но тот даже не шелохнулся.

– Брок, выходи! – снова крикнула сойка. Однако никого не было видно.

Зверята опять захихикали.

Белый медвежонок продолжал тихо лежать. Помнится, ещё совсем недавно ему приходилось бывать в похожей ситуации. И так же, как и тогда, Брок совершенно не знал, как поступить.

С одной стороны, он добился, чего хотел. Тори больше не будет рассказывать о встрече с ним всем подряд. А лишний раз показываться на глаза незнакомым зверям явно не стоит. Ничего хорошего из этого всё равно не выйдет.

С другой стороны, там его подруга. Она его ждёт, зовёт. И хоть ей, конечно, не угрожает опасность, Броку было просто стыдно не отозваться.

«Она снова решит, что я трус, – думал медвежонок, – ну уж нет, если я смог выйти к волкам, тут действительно стыдно отсиживаться!»

А между тем зверята продолжали издеваться над Айви.

– Брок?! Так ты его называешь? – давился от смеха пятнистый бельчонок.

– Ладно вам! – попыталась успокоить друзей лосиха, – я её знаю, она нормальная. Просто ей Тори наплёл всяких глупостей.

Однако птичка и не думала хвататься за эту спасительную соломинку:

– Ваш Тори – настоящий лжец, – твёрдо сказала сойка, – но в одном он не соврал. Он действительно видел белого медведя.

На этих самых словах, не дав новой волне насмешек с головой накрыть гордую маленькую птичку, белый медвежонок вышел из своего укрытия.

Как ни в чём не бывало, он не спеша начал приближаться к зверятам. Все находившиеся на поляне игроки в «лужи» замерли и не могли издать ни звука. Даже ёж, забыв о всякой предосторожности, не свернулся, по обыкновению, клубком, а продолжал стоять как вкопанный. Наверное, если бы на месте Брока был большой белый медведь, то от этой весёлой компашки через мгновение не осталось бы и следа. Но его рост не внушал зверятам страха. Они были больше шокированы, чем напуганы.

– Айви, ты меня звала? – невозмутимо сказал Брок, подойдя поближе. Он старался говорить как можно спокойнее.

– Да, – с облегчением улыбнулась сойка, – просто кое-кто здесь считает меня лгуньей и не верит, что в нашем лесу живёт белый медведь. А я никогда не лгу!

Зверята не обращали ровно никакого внимания на то, что говорила Айви. Они всё ещё заворожённо смотрели на её друга.

– Я же говорил! – раздался вдруг возглас Тори, который, судя по всему, не успел слишком далеко уйти и заметил выходящего из кустов своего старого знакомого, – я же говорил, что он есть!

Удивление в глазах остальных довольно быстро переросло в беспокойство.

– Мы, пожалуй, пойдём, Айви, – тихо сказала лосиха, – ещё увидимся.

– Да-да, – тут же поддержал её енот, – нам уже давно пора идти.

– Родители просто… уже… наверное… ищут нас… в общем, – нахмурившись, сказал ёжик.

– А моя мама… мама… мамулечка… – не успел закончить свою мысль зайчонок, как стал сильно сопеть.

Зверята стали медленно отходить, не сводя глаз с белого медвежонка. И уже очень скоро, кроме Айви, Брока и Тори, на поляне совсем никого не осталось.

Белый медвежонок тяжело вздохнул. Он всё понял. Как и говорила ему тётушка Орла, он – урод, и никто с ним даже говорить не захочет.

«В этом лесу белых либо ненавидят, либо боятся, – подумал он, – ещё повезло, что тут были одни малыши. Если бы я вот так вышел ко взрослым зверям, точно разорвали бы. Тётушка была права, я никогда не буду для них своим. Пора мне возвращаться домой».

Подумав о доме, Брок тут же представил, как ему влетит от старухи-медведицы, если она узнает, что он снова убежал. Но ему было уже всё равно. Если раньше в нём ещё теплилась надежда обрести настоящих друзей, то сегодня этот огонёк угас. Он не очень-то верил тётке, когда та говорила ему, что его все ненавидят. Ведь медвежонок ни с кем в лесу никогда даже не разговаривал и не понимал, как можно ненавидеть того, кого совсем не знаешь.

Знакомство с Айви, Тори, а затем и с самим Дангартом немного успокоило его. Он даже начал думать, что не так уж сильно отличается от других. Но то, что произошло сейчас, его просто раздавило. Эти зверята испугались его, словно какого-то чудовища. И неудивительно, ведь именно так и называли в Южном Лесу белых медведей.

А вот Айви, не обратив никакого внимания на то, что все ушли, тут же набросилась на волчонка.

– Ты лгун! – снова закричала птичка, – ты всем сказал, что это ты его спас!

– Я… я, – Тори не знал, что ответить. Он был так удивлён новой встречей с белым медвежонком, что, казалось, тут же забыл обо всём, что было до этого.

– Оставь его, Айви, – тихо сказал Брок, – какое это уже имеет значение?

– Как это какое?! – не унималась сойка, – он же снова начнёт рассказывать небылицы про тебя, а теперь, может, ещё и про меня!

– Я не начну, – вдруг опомнился щенок, – я, правда, больше никогда врать не буду. Просто… ну, так получилось.

– Так получилось! – передразнила Айви, – как только твой язык повернулся такое ляпнуть! Он же за тебя заступился, рискуя жизнью!

Вдруг, краем глаза, птичка заметила, что Брок медленно захромал обратно в сторону орешника.

– Ты куда?

– Домой, – буркнул медвежонок.

– Погоди, мы же хотели ещё Дангарта найти.

– Ты что, не видишь? – обернулся он, – они же все меня испугались! Никто даже говорить не стал!

– Ну и что? – искренне удивилась сойка, – подумаешь, какие пугливые.

– Они не пугливые! Это я – урод! – сказал медвежонок и снова отвернулся. В его горле стоял ком размером с еловую шишку, и он боялся, что вот-вот может расплакаться.

– Никакой ты не урод, – твёрдо сказала Айви.

– Ты не понимаешь, моя тётка была права. Меня все ненавидят. Я здесь чужой. И останусь чужим. У меня никогда не будет ни настоящих друзей, ни семьи.

Он замолчал. А сойка продолжала смотреть на него своими маленькими чёрными глазами.

– А как же я? – с некоторой обидой в голосе вдруг спросила она, – ведь я с тобой дружу. Или ты бы предпочёл себе в друзья кого-то покрупнее?

– Нет, ну что ты! – обернувшись, испуганно выпалил Брок, – прости, я как-то даже не подумал. Похоже… ты… и правда мой единственный друг.

На душе у медвежонка вдруг стало как-то легко и тепло, и даже захотелось улыбаться.

– Не единственный, – тихо сказал Тори, – я бы тоже хотел… в смысле… я тоже твой друг… Ну, если ты, конечно, не против.

Белый медвежонок даже не знал, что ответить, поэтому он просто закивал.

– Вот видишь, – улыбнулась Айви, – целых два друга. Пожалуй, не так уж и мало для того, кто решил, что его ненавидит весь мир.

– Пожалуй, да, – улыбнулся в ответ Брок.

– Хотя я бы на твоём месте всё же не спешила записывать этого врунишку в друзья. Кто знает, что он ещё может выкинуть.

– Ну я ведь уже сказал, – заскулил серый щенок, – я больше так не буду, правда. Брок, ты прости меня, пожалуйста, и спасибо за то, что тогда заступился за меня.

– Да ничего, я не обиделся.

Услышав это, Тори заметно повеселел. За эти дни, что они не виделись, у него накопилась целая куча вопросов к белому медвежонку, которые он просто не успел задать при их первой встрече. И волчонок не стал больше сдерживать своё любопытство.

– Скажи, а где ты живёшь? – спросил щенок, – просто я никогда не видел в лесу белых медведей.

– А их здесь и нет, – опередила медвежонка Айви, – он такой один.

– Ты что ж, совсем один живёшь? – удивился Тори.

– Нет, я живу с тёткой, – ответил Брок, – но она не белая.

– А где же твои родители?

– Я никогда их не видел.

– Они тебя бросили?

– Моя мама была обычной бурой медведицей, а отец – белым. Тётка говорит, что они погибли, но я, если честно, не очень-то ей верю. Я думаю, что, возможно, они сбежали.

– А ты пробовал их найти?

– Пока нет, но я обязательно отправлюсь на их поиски, – твёрдо сказал Брок.

– Тогда мы тебе поможем, правда, Айви? – волчонок посмотрел на сойку своими ярко-голубыми глазами. Он чувствовал, что она всё ещё на него злится.

– Конечно, поможем, – фыркнула птичка.

Но затем, посмотрев на Брока, поняла, что для пользы дела лучше оставить свои обиды позади.

– Для начала, – снова начала она, – неплохо было бы расспросить кого-нибудь о них поподробней. Это какая-то очень запутанная история. Мы как раз думали поговорить об этом с медведем Дангартом.

При одном только упоминании этого имени щенок вытянулся, как будто хотел показаться немного выше.

– Да, мы с Броком с ним недавно встречались…

– Я знаю, – оборвала его хвастливую тираду Айви, – ты опять?

– Да нет же, я просто так сказал…

– Хватит ругаться! – перебил их медвежонок, – в тот день, когда мы познакомились, я спросил у Дангарта о родителях. Он только сказал, что знал мою мать, и больше ничего.

– Вот мы и решили наведаться к нему в Дубовую Рощу, чтобы попробовать спросить ещё раз, – продолжила за него сойка.

– Мы правда так решили? – удивился Брок.

– Да! – безапелляционно отрезала сойка.

– А вдруг он правда ничего не знает? – спросил щенок, – он ведь так может и разозлиться, что к нему пристают с расспросами.

– Я думаю, что он разозлится в любом случае, узнав, что я снова сбежал из дома, – сказал Брок.

– Тогда нам лучше поговорить с вороном Гарпином, – задумчиво произнёс Тори, – он самый старый в нашем лесу и наверняка что-то слышал про твоих родителей.

Поскольку белый медвежонок понятия не имел, о ком идёт речь, он тут же перевёл взгляд на Айви в надежде на пояснение.

– Ворон Гарпин – глава лесного совета, – пояснила сойка Броку, – он действительно самый старый в нашем лесу и всё про всех знает. Но…

– Что – но? – переспросил медвежонок.

– Понимаешь, глава лесного совета – это чуть ли не важнее, чем сам медведь Дангарт. Не уверена, что он нам обрадуется. К тому же мой папа говорит, что Гарпин почти никогда не покидает своего гнезда на старом каштане. Это огромное дерево, и воронье гнездо находится почти у самой его вершины. Так что вам туда ни за что не забраться. А мне туда и вовсе нельзя.

– Это ещё почему? – удивился Тори.

– Вороны не очень жалуют нас, соек. Я точно не знаю, почему. Говорят, что всё дело в том, что когда-то в нашем лесу соек было слишком много. Они, пользуясь своей численностью, занимали самые лучшие деревья под гнёзда. Как несложно догадаться, остальным птицам это совсем не нравилось, особенно воронам.

– А почему именно воронам? – спросил Брок.

– Вороны не любят селиться рядом друг с другом. Им на каждое гнездо нужно своё дерево. Они подговорили остальных птиц и прогнали большую часть соек из леса. Так что нас тут теперь осталось совсем мало.

Айви замолчала, затем вздохнула и продолжила:

– Так что воронье гнездо – это последнее место, где стоит появляться любой сойке нашего леса.

– М-да, – задумчиво протянул Тори, – ну тогда этот вариант нам не подходит. Нужно придумать что-нибудь ещё.

– Тогда уж лучше как-нибудь в другой раз, – закачал головой Брок, – мы и так уже здесь слишком долго. Если моя тётка сейчас придёт назад, а меня нет…

Медвежонок старался гнать от себя эти мысли. Однако страх в очередной раз одерживал над ним верх.

– Я думаю, мне лучше вернуться домой, – встревоженно сказал он.

– Погоди, а как же Дангарт? – встрепенулась Айви, – мы ведь уже на полпути.

– Ты не понимаешь, я ведь ему обещал, что больше не убегу, – пробормотал медвежонок, – он даже говорить со мной не станет, если я вдруг сам заявлюсь к нему.

– Можно попробовать расспросить ещё кого-нибудь, – немного растерянно предположил Тори.

– Легко сказать «кого-нибудь», – фыркнула сойка, – кто ещё о таком может знать наверняка?

– М-да, – тут же согласился щенок, – это правда. Если хочешь узнать точно, что произошло с твоими родителями, то Дангарт – это твой единственный шанс.

– Совсем не единственный, – вдруг раздалось из кустов.

Друзья одновременно дёрнулись и посмотрели в ту сторону, откуда послышался голос.

Первой не выдержала Айви. Она подлетела поближе и крикнула:

– А ну выходи немедленно! Ты что нас подслушивал?!

Из зарослей тут же показалась пухлая беличья мордочка. За ней последовало довольно круглое тело и весьма короткий для белки хвост. Внимательно посмотрев на сойку, незнакомец строго произнёс:

– Не нужно на меня орать. Я только хотел помочь. А если вы вот так, то я вообще могу уйти.

– Да это же Пронвиль! – воскликнул Тори, – он выиграл сегодня в «лужи»!

Айви хмыкнула и снова подлетела поближе к друзьям.

– Пронвиль, дружище, – продолжил волчонок, – ты нас напугал. Прости, мы и не думали на тебя кричать. Мы не знали, что здесь есть кто-то ещё. Все ведь разбежались. А ты чего тут остался? Лужу сторожишь?

Толстый бельчонок медленно и неуклюже подошёл ближе к троице. Сам он нисколько не боялся белых медведей. Он был весьма рассудительным бельчонком и считал, что глупо бояться того, с кем даже не знаком. А тот медведь, что стоял сейчас напротив, казался ему вполне дружелюбным.

– Во-первых, я не сторожу никакую лужу, делать мне больше нечего. Во-вторых, я никого не подслушивал, а совершенно случайно услышал, что вы ищете того, кто в нашем лесу всё про всех знает. Так?

– Ну да, – кивнул Тори.

– А раз так, то вам нужен никто иной, как мой дядя Спадеукус.

– Ты думаешь, он правда может что-то знать про моих родителей? – спросил Брок.

– Может? – усмехнулся бельчонок. – Да я в этом ни капли не сомневаюсь! Он всё знает о войне и о белых медведях!

Друзья переглянулись.

– А он далеко живёт? – спросил медвежонок.

– Отсюда совсем близко. А ещё ближе к гнезду старого Гарпина.

В представлении бельчонка близость жилья с главой целого лесного совета могла послужить весомым доказательством дядиного авторитета.

– В каком смысле «ещё ближе»? – спросил Тори.

– Они живут на одном дереве, – пояснил Пронвиль.

– Тогда мне с вами нельзя, – покачала головой сойка.

– Хорошо, тогда сделаем так, – стал рассуждать Брок. – Айви, раз тебе нельзя появляться рядом с вороньим гнездом, лети в Дубовую Рощу. Найди там мою тётку, и как только она соберётся назад, дай нам знать. Тори, ты останешься неподалёку и будешь ждать сигнала от Айви. И как только она прилетит обратно, сразу беги ко мне.

– Ну я вообще-то хотел пойти с тобой, – нахмурился волчонок.

– Как тебе не стыдно?! – не выдержала сойка. – Тебе же сказали: я не могу близко приближаться к вороньим гнёздам. Если они меня увидят, могут даже заклевать. Скажи, ты правда хочешь помочь или просто собираешь истории для очередной небылицы?

– Ничего я не собираю! – с обидой выпалил Тори.

– Хорошо, – перебил их Брок, – тогда так и поступим. Пронвиль, показывай, где живёт твой дядя. Только давай побыстрее, а то у нас совсем мало времени.

Убегая прочь от полянки с лужами, Тори и Брок проводили взглядом сойку, которая уже летела по направлению к Дубовой Роще.

Пронвиль мчался во весь опор. Ветер шумел у него в ушах, а маленький хвост то и дело цеплялся за валявшиеся на земле сухие ветки деревьев, но он совсем их не замечал. Бельчонок был взволнован и счастлив.

Однако счастлив он был совсем не потому, что помогал белому медвежонку в поиске родителей. Ему не терпелось хоть кому-нибудь наконец-то показать удивительную коллекцию необычных вещей своего дяди Спадеукуса. Его друзья бельчата, к сожалению, не проявили никакого интереса к этим невероятным находкам и даже не захотели на них взглянуть, как долго он их только не уговаривал. Вместо этого они целыми днями играли в глупые игры наподобие «луж», которые, как несложно догадаться, совсем не нравились медлительному и неактивному Пронвилю.

Однако вскоре толстый бельчонок понял, что единственным способом уговорить хоть кого-нибудь посетить жилище его дяди было как раз стать победителем в одной из этих глупых игр, которыми все были так увлечены. Наблюдая за сверстниками, он успел заметить, что тот, кому удаётся обойти остальных хоть в чём-нибудь, будь то прыжки в длину или лазанье по деревьям на скорость, тут же приобретает значительный авторитет среди сверстников.

«Может быть, хоть тогда они меня послушают», – думал бельчонок. – «Если бы я только мог уговорить их хоть одним глазком взглянуть на дядину коллекцию, они бы навсегда забыли про эти глупые игры. И мы бы вместе ходили к нему в гости хоть каждый день».

Одним словом, не найдя себе новых знакомых по интересам, Пронвиль решил навязать свои интересы старым знакомым. А это, как известно, весьма скользкий путь, который мало кому удаётся пройти и не упасть.

Долгое время у него совсем ничего не получалось, и его попытки обыграть своих сверстников хоть в каком-нибудь состязании вызывали лишь смех. И вдруг – такая удача. Он уже представлял, что скажет зверятам, но не тут-то было: все так быстро разбежались, что он не успел даже рта раскрыть. Может, ему бы и удалось, если бы его не отвлёк этот необычный кленовый листок, который он нашёл здесь, на поляне, ещё рано утром.

Всё своё свободное время бельчонок проводил дома у своего дяди, слушая удивительные истории и разглядывая ещё более удивительные предметы, которые были расставлены повсюду в его просторном жилище. Ему даже приходилось врать маме и говорить, что он идёт играть с друзьями, когда на самом деле он бежал к старому каштану, где и жил его дядюшка. Дело было в том, что мама Пронвиля, толстая бельчиха Ма́рта, недолюбливала своего брата и даже считала его сумасшедшим. И ей не хотелось, чтобы он забивал голову её единственного сына всякой чепухой.

Несмотря на прилагаемые усилия, толстый бельчонок бежал не очень-то быстро, и друзья легко поспевали за ним, порой даже сменяя бег на быструю ходьбу.

Наконец, впереди показалось дерево, довольно сильно отличавшееся от тех, что росли вокруг. Оно было не таким высоким, как, например, те сосны, что Брок видел по дороге из дома. Наоборот, казалось, что дерево гораздо больше росло вширь, чем вверх. Его ветвистая крона почти касалась земли, так что даже не было видно ствола.

Этой широкой кроной старый каштан словно отгородил себя от остальных деревьев, и вокруг него образовалась небольшая круглая поляна.

Говоря о деревьях, нужно всегда помнить, что они не растут сами по себе, а почти всегда служат домом для совершенно разных лесных обитателей – от гусениц и клещей до белок, енотов и даже куниц. Нередко на вершине таких вот зелёных гигантов, каким, безусловно, и был старый каштан, могло быть сразу по пять, а то и восемь птичьих гнёзд.

– Ого! – воскликнул Тори. – Да тут, наверное, половина всех белок нашего леса уместится.

– Может, и уместится, – немного отдышавшись, сказал Пронвиль, – но только мой дядя живёт здесь один.

– Совсем один? – удивился волчонок.

– Ну, я хотел сказать, вместе с женой, конечно. Но её почти никогда не бывает дома. Их дети уже совсем взрослые и давно завели свои семьи. Они живут рядом с Круглым озером, и она каждый день ходит их навещать.

– Погоди, – вмешался Брок, – ты говорил, что где-то здесь рядом живёт ворон Гарпин.

– Да, – закивал бельчонок, – его гнездо как раз на самой вершине.

– Хорошо, тогда ты оставайся здесь и жди сигнала от Айви, – обратился Брок к волчонку, – а мы пока навестим этого Спадеукуса.

– Ладно, – ответил Тори, – но смотри: если он ничего не знает, не теряй времени и лезь прямиком к вороньему гнезду. Старый Гарпин уж точно всё про всех знает.

Медвежонок кивнул, и они с Пронвилем направились к дереву.

Проползя под кроной, Брок увидел широкий серо-коричневый ствол и могучие корни, торчавшие кое-где из земли.

– Пойдём скорей, – окликнул его Пронвиль, – вход с другой стороны.

По правде сказать, Брок рассчитывал, что бельчонок просто позовёт своего дядю наружу. Он никак не предполагал, что придётся протискиваться в беличье жилище. Нет, медвежонок, конечно, был ещё мал, но всё равно превосходил размером даже взрослую белку в несколько раз.

– А как же я туда?.. – не успел он закончить, как пухлый бельчонок скрылся за поворотом.

Что ж, ничего не оставалось, как последовать за ним. Белый медвежонок осторожно обогнул ствол старого каштана и увидел перед собой вход в жилище старого Спадеукуса.