Перерожденные
- -
- 100%
- +
Сам-то наш городок располагался на равнине, но чуть дальше, километрах в пятнадцати-двадцати – сложно точно определить из-за рельефа местности, располагались то ли вы высокие холмы, то ли небольшие горы. Ручей тек именно оттуда, а в зимние месяцы там даже образовывались небольшие шапки снега, так что вода не прогревалась, пока не впадала в реку, которая протекала с другой стороны от города.
По ширине он был всего метров пять, по глубине не больше метра, но очень быстрый, а под водой находились скользкие булыжники. В общем, упасть и захлебнуться – плевое дело даже для взрослого человека. Меня же просто унесет, не говоря о том, что мне этот метр почти по плечи, а в некоторых местах и по шею.
Эх, мне бы сюда магию Порядка! Или хотя бы родной Лед. Я бы просто проморозила себе ледяную дорожку по поверхности воды и перешла. Но чего нет, того нет.
Я отошла подальше от мостков, на которых стирали деревенские девочки. Кстати, надо будет потом сказать, что тут встали лагерем эти типа наемники, чтобы сюда детей одних не отпускали. Потом сложила в корзину, с которой пошла в лес, все свои вещи и начала растить из корня стоящей рядом ивы трос, который можно будет перекинуть над водой. На другой стороне находилось довольно толстое дерево, так что я завела корень за него и заставила его вырасти еще и вернуться обратно. Здесь же продела ручку корзины в него, а потом обратно срастила этот отросток с корнем.
Получилось, что над водой висели параллельно друг другу на расстоянии сантиметров двадцати два троса, на одном из которых болталась корзина. Что ж, надеюсь, эта эрзац-переправа меня и мою ношу выдержит.
Следующим шагом я сделала себе что-то типа карабина. Из стеблей, конечно. Одно кольцо крепилось на руку, второе оплело трос, но могло по нему спокойно двигаться. Но закрепила я так только одну руку. Поняла, что прикрепленной рукой толкать корзину будет неудобно. Да и в целом лучше ее оставить для маневра, а то мало ли что, а чтобы отцепиться мне нужно пару секунда. В экстренной ситуации это много.
Спустив ноги в ледяную воду, я поморщилась, особенно неприятным было то, что вода поступает в мягкие кожаные ботиночки, в которых я ходила в лес. Ну не сумасшедшая же я, чтобы идти по скользким валунам босяком! Обувь придется сущить – тут ничего не поделаешь, но это лучше, чем остаться посреди леса с переломанными ногами или вообще если меня унесет, потому что ощущения и последствия будут такие, как если бы я попала в овощерезку – камни тут далеко не все гладкие, есть и острые, и торчащие над остальными.
Первые несколько шагов практически по горло в ледяной воде давались очень тяжело, но потом тело немного адаптировалось, а я запоздало подумала, что надо было натереться тем составом от холода, который я придумала в прошлом году и даже вырастила из какой-то травы. Толчешь ее, потом протираешь соком лицо и руки и они не так мерзнут. Даже в плюс десять может быть не слишком комфортно, особенно, когда высокая влажность и сильный ветер, но вообще-то я это изобрела для брата, который зимой вместе с охотниками ходил к горам – там травки интересные в это время цвести начинают.
Но, честно говоря, возиться, даже когда я об этом вспомнила, не стала бы, к тому же я почти весь резерв потратила на сооружение переправы. Ладно, не весь, но больше половины. А там, на другой стороне, дикий лес.
Через десять минут аккуратного шагания по камням, толкания корзины, в которую все же сверху залилась вода, несмотря на все мои ухищрения, я оказалась на другом берегу. Вещи требовали сушки, но и голой ходить было в нынешней ситуации опрометчиво, так что я натянула еще влажную одежду, которая повезло, что не промокла полностью. Обувь пришлось сушить с помощью специально созданных листьев, впитывающих влагу. Естественно, до конца они не высохли, но нужно было идти, иначе я до темноты этот вереск не найду.
Я размеренно шагала по дикому лесу, который не пересекали тропы селян. Мне нужны были просветы, поляны, потому что вереск растет на них, но я набрела уже на две таких, где никакого вереска не было. Что ж, продолжаем поиски. Был уже почти полдень, и я понимала, что время не на моей стороне. Хорошо хоть сегодня выходной – весь день идут службы в храме и занятий нет, а если бы пошла, как обычно, после уроков, то пришлось бы вернуться ни с чем. Впрочем, тогда я бы и в ручей не полезла, просто пришла бы и доложила обстановку.
Несколько раз я видела звериные тропы, но самих хищников – нет. Да и в целом я сомневалась, что встречусь с ними прямо посреди дня. Но в то же время я видела не только следы зверей, мне временами попадались и человеческие, причем, свежие. И судя по всему, кто бы здесь не ходил, эти люди были в сапогах с одинаковой подошвой, то есть форменных. Ну или у них один сапожник.
Проблема заключалась в том, что наемникам, которые воюют якобы за нашего герцога, здесь делать нечего – они шли с другой стороны. Охотники тоже тут обычно не разгуливают, а идут по ручью к горам или наоборот за реку.
Возможно, это немного малодушно, но мне же всего десять лет. Что будет, если я встречу тут разведку противников нашего герцога? Самое минимальное – они меня просто прибьют как свидетеля. Потому что я далеко не уверена, что справлюсь даже с просто хорошо тренированными взрослыми. А учитывая то, что это разведчики, среди них должен быть маг, а следы они тут не заметают просто потому, что тут никто не ходит.
Так что я развернулась и пошла в другую сторону, стараясь уже скрыть свои следы, хотя я умела ходить по лесу и оставляла их немного, тем более что по весу я – не здоровый мужик.
Вереск я все-таки нашла, собрала и пустилась в обратный путь, раздумывая над тем, что хорошо бы перейти в другом месте, сделав новую переправу – та была слишком близко и от наемников нашего герцога, и от этих неведомых разведчиков.
А может, это и не разведчики, кто знает? Но рисковать благополучием своей тушки мне не хотелось. Мне еще Сережу искать. И кстати, я не уверена, что он без меня выживет. В прошлые разы мы умерли вместе, кто знает, может, если умирает один, тут же следом умирает и второй? И не факт, что мы еще раз переродимся, кстати.
Была у меня теория, что мы второй раз переродились только потому, что не успели вырасти и обрести магию в том мире. Я не уверена, что это так, но что если смерть в этом мире станет окончательной и я больше не увижу его?
Но если вернуться к переправе, то у меня есть одна маленькая проблема – я оставила ее почти как есть, то есть, мне пришлось разъединить трос, чтобы снять корзину, но я связала два оставшихся конца, чтобы ее потом надеть обратно, спаять корень в одно целое и вернуться.
Конечно, пока я бродила по лесам и полям, резерв успел восстановиться, и я смогу сделать еще одну такую же переправу, но мне придется возвращаться к той, и ликвидировать ее следы.
С другой стороны, уж слишком она уязвима, а я еще более уязвима, когда переправляюсь. В общем, я нашла укромное место и сделала новую. Все точно так же, два троса, корзина с вереском, висящая на нем. Только на этот раз я и ее на самодельный карабин закрепила, потому что она стала тяжелой, я боялась, что ее сорвет.
В общем, переправа, вместе с ее постройкой и последующим приведением места в первоначальное состояние, заняла час. А потом я, нагруженная тяжелой от воды корзиной, в еще влажных вещах, пошла к первой переправе, чтобы убрать и ее.
Не успела. На той стороне стояла пара каких-то мужчин. Они не были в форменной одежде чьих-нибудь войск, но военных я за версту вижу, к тому же сапоги у них были одинаковые. В этом мире сапоги – ценнейшая вещь, ее не выбросишь, не спрячешь, да и не у всех есть вторая пара обуви, чтобы ее сменить. В общем, я поняла, что скорее всего их следы я видела.
Они стояли и рассматривали мою переправу. А я думала, уйдут они или попытаются перебраться на другой берег. Но уходить они не торопились, а потому начали раздеваться, чтобы перейти.
Ну, нетушки!
Я стояла за большой плакучей ивой в метрах пяти от переправы, так что мне, в целом, можно было работать и отсюда. На таком расстоянии я владела магией уверенно. Поэтому в тот момент, когда первый разведчик опустил ноги в воду, под влиянием моего дара корень разорвался на этой стороне и весь трос начал втягиваться под землю. О том, чтобы никто ничего не увидел и не понял, чтобы не оставить следов, и мысли не было. Мне сейчас следы просто не стереть.
Да, за секунду они через ручей не переберутся, но все же я не думала, что останусь незамеченной. Так и вышло.
Пока один из разведчиков, тот, который уже спускался, выскочил из воды и стал оглядывать берег, второй уставился точно на иву, за которой я пряталась и стал снимать с плеча блочный лук.
“Вот это я встряла!” – думала я, петляя как заяц по лесу, пытаясь уйти из зоны обстрела. Не знаю, что там у этого разведчика за магия, скорее всего он что-то типа скаута из компьютерных игр, ведь он даже за деревьями видел, где я прячусь. Правда, он положил две стрелы довольно близко от меня, но ни разу не попал. Мы тоже не пальцем деланные, и по нам раньше из настоящего скорострельного огнестрела стреляли, так что даже усиленные стрелы – это ерунда. Раньше я бы такую на лету поймала и не поморщилась.
Я отбежала на сотню метров, когда поняла, что по мне больше не стреляют, и пошла дальше уже спокойнее, загодя обогнув поляну с наемниками – мне на сегодня приключений достаточно!
В город я ввалилась уже ближе к ужину, но пошла не в лавку, а на задний двор, где отец строил при помощи братьев новый курятник – из старого кто-то несколько дней назад стащил половину кур, выломав, при этом, заднюю стенку. Лисы у нас такие, ага, с топорами!
Требовалось срочно рассказать отцу, что я видела, а там он сам пусть думает, кому об этом сообщить. Не десятилетней девчонки это дело – стражу поднимать. Они меня и не послушают.
Глава 4
* Сержио
Весь город был похож уже несколько недель на растревоженный муравейник. Повсюду слонялись солдаты и наемники, поэтому я предпочитал оставаться на территории Храма.
Не то чтобы я кого-то боялся, просто попасть под руку пьяным бандам не очень-то хотелось. А тут разве что городская стража представляла собой более-менее осмысленное формирование, остальные выглядели как бандиты и вели себя соответственно. Странные представления у нашего герцога о том, как должна выглядеть армия… Поэтому осторожничал не только я – город практически вымер.
Нет, если бы прибыло, допустим, тысячи две солдат и наемников, они бы растворились среди жителей практически незаметно. Но под условными стенами города, хотя никаких стен тут не было, стояло тысяч двадцать разнокалиберного сброда.
Для средневековой местечковой войнушки это ну очень много! Так что я сделал вывод, что намечаются довольно масштабные боевые действия. И, что самое неприятное, где-то на юге. А там, на юге, находится моя жена. А учитывая то, что она, скорее всего, тоже ребенок и не может по своему желанию оттуда убраться, то ее безопасность вызывает вопросы. Если точнее, я безумно волнуюсь за нее.
Как было хорошо в прошлом мире! Мы росли вместе, дружили с пеленок, были соседями, даже наши родители из того мира назвали нас в шутку женихом и невестой. Было бы замечательно остаться там, намного лучше, чем в этом дремучем средневековье, но огненный шторм, наведенный конклавом магов, уничтожил наше будущее. И, что неприятно, каждый новый мир хуже предыдущего.
Интересно, если мы тут еще раз погибнем и переродимся, куда попадем? В аналог Древней Греции или сразу в палеолит?
– Серж, как думаешь, может записаться? – меня толкнул в бок мой друг и одноклассник, потому что я отвлекся на свои переживания и выпал из беседы.
– Если хотите сразу сдохнуть, то обязательно запишитесь, – кивнул я приятелям. Мы тут сидели не вдвоем, нас было с десяток мальчишек, объединенных общей идеей, после выпуска из храмовой школы пойти в армию.
Да, когда мы выпустимся, нам будет по двенадцать лет, но здесь это возраст уже почти взрослого человека. Бойцом, конечно, никто не возьмет, но каким-нибудь слугой или оруженосцем – вполне.
Тут все дело вот в чем: многие из моих одноклассников, либо из очень бедных семей, либо вообще такие же беспризорники, как и я. Только разница в том, что я тут работаю, меня никто по окончании школы не выставит из храма, тем более что мой наставник окончательно ушел в загул и я, по сути, один веду огненное хозяйство. А вот остальных мальчишек выставят и идти им некуда. Это не говоря про то, что только в армии они могут хоть как-то продолжить обучение, потому что после храмовой школы только старшие курсы в том же храме, а они стоят дорого. Бесплатно туда могут попасть только самые лучшие и самые в будущем сильные ученики. Таких, обычно, выбирают одного-двух в год, но иногда тех, у кого есть реально серьезный потенциал и не находится, так что не выбирают никого.
– А чего сразу сдохнуть? – обиделся один из мальчишек. – Ты что трус, вообще?
“Ой, все!” – хотелось сказать мне, потому что попытки развести меня на слабо были столь очевидными, что даже не смешно. Но, разумеется, для десятилетних средневековых мальчишек это слишком сложные сентенции.
– Я говорю о том, что вы там будете никто, даже не мясо, просто рабы бесправные. Напомню, что мы считаемся взрослыми с четырнадцати лет, а в услужение можно официально пойти с двенадцати. То есть вы будете не учиться, не продолжать осваивать магию Смерти, а выполнять бытовые обязанности, чистить лошадей и оружие, а в итоге вам не только не заплатят, но и бросят при отступлении, потому что вы там никто.
– Думаешь? – спросил меня друг.
– Уверен в этом. Если хотите стать нормальными магами Смерти, то сначала доучитесь тут.
– Ты говоришь совсем как главный, – скривился другой парень
– Да потому что он все правильно говорит. Не забывайте, что у него боевой опыт за плечами, он это все своими глазами много раз видел.
– И все же ты трус! Мы должны защитить нашего герцога, нашу землю, пойти с войсками и сделать все, от нас зависящее!.. – был у нас в компании один экзальтированный юнец, только вот он сейчас всех подобьет, а у самого запал завтра иссякнет.
– Какого герцога, какую землю, парень! – наш преподаватель по боевой магии материализовался у нас за спинами очень неожиданно, хотя я его все же услышал заранее. Недостаточно заранее, чтобы что-то предпринять. – Я не понял, вы уже весь двор вымели, бездари?!
Все подорвались, я тоже. Вообще, это не моя обязанность, как огневика, но моя обязанность, как ученика. Да и не бросать же ребят? Некрасиво это.
А вечером нам провели политинформацию. Настоятель храма сам решил рассказать, что там за войнушка затевается и почему нам там делать нечего. Если честно, мне стало не то что грустно, мне стало очень страшно за Катю.
Боевые действия планировались где-то на юге, в районе Сакских гор, там мало крупных населенных пунктов, так что местные особенно пострадать были не должны. Проблема в том, что я не знал точно, где находится жена и насколько этот пункт крупный. Она вполне могла жить в каком-нибудь небольшом селе на двадцать дворов.
А кроме того, там хоть и не горы, а одно название, но все же вряд ли среди местных военных найдется горная дивизия, которая умеет эффективно воевать в горах, а не ломать себе ноги и срываться в ущелья всем кагалом. Ведь одно дело, один-два, да пусть двадцать диверсантов, профессионально умеющих двигаться по местности со сложным рельефом, а другое дело, когда военных всех мастей тысячи.
Честно говоря, не знаю даже, как они планируют действовать в таких условиях. И ладно бы пехота, но там же конница будет. В общем, на мой взгляд бывшего спецназовца – затея гиблая, только вряд ли от этого местным будет легче.
Нет, в целом я понимал, почему выбрали такое неудачное место. Там, в этих горах сходились границы четырех разных герцогов и князей и все друг с другом были на ножах. Я, правда, так и не понял, там будет заруба все против всех, что откровенный бред, то ли все же кто-то с кем-то будет объединяться, создавать ситуативные союзы, предавать и разыгрывать какие-то свои козыри? В общем, ситуация непонятная и сложная.
А что самое непонятное, что делать мне? Бросаться туда, не знаю куда, чтобы найти любимую? По логике, мне надо бы записаться в эту самую армию, как планировали мои одноклассники, и идти с ними ее искать. Но это логика полных идиотов. Во-первых, не факт, что я попаду именно туда, где она сейчас находится, далеко не факт, а во-вторых, ну найду я ее, если выживу, конечно, и что тогда сделаю? Что может десятилетний пацан?
Все мое нутро рвалось туда, к ней, но я все же взрослый человек и живу разумом, а не эмоциями, хотя в этом теле их пока и сложно контролировать. Да, я понимал, что если она погибнет, то я никогда себе этого не прощу. Она когда-то пришла за мной в самое пекло, и мы погибли защищая друг друга. Но сейчас я даже не знаю, угрожает ли ей реальная опасность.
Я боялся. Но боялся не самой смерти, а того, что если я сделаю что-то необдуманное и погибну, то она уйдет следом. И вовсе не факт, что мы еще раз встретимся, потому что даже судьба уже должна была от нас устать.
Черт! Да я не знаю, что делать! Можно же честно себе ответить, что больше всего в жизни я хочу побежать записываться кому-нибудь в оруженосцы и молиться о том, чтобы встретить там ее. Но есть еще рассудок и трезвый расчет. Я чувствовал, что с ней все в порядке. По крайней мере, пока.
– Что такой смурной, Серж, – подошел ко мне один из служителей храма. Он нам преподавал боевую магию. – Я же вижу, тебя что-то гнетет, ты после слов настоятеля места себе не находишь.
– Сестра у меня там, на юге. Единственный родной мне человек, – соврал я. Не говорить же, что там любовь всей моей жизни. Это слишком громкие слова для десятилетнего пацана. – Она туда с мужем уехала несколько лет назад, родители еще живы были, а я даже не знаю, в каком точно городе они живут.
– И что думаешь делать?
– Не знаю. С одной стороны, поход с армией в том направлении поможет мне хотя бы приблизиться к ее месту жительства. Я еще три года назад хотел туда пойти, но не пешком же мне было топать непонятно куда? А с другой, все это выглядит как полнейшая глупость. Я и ее не найду, и скорее всего погибну.
– Умный ты парень, Серж, сразу замечаешь подвох. Нельзя вам, пострелятам, в эту компанию идти. Вы легкие, ловкие… Понимаешь, о чем я?
– Горы?
– Горы. Вы – отлично подходите для диверсий. Мы же уже начали эту тему проходить, так что сам понимаешь.
О да, я понимал. Еще по тому, первому миру, по роду своей профессии, я знал о диверсиях очень много. А еще о том, какими методами могут пользоваться те, кому не жаль даже своих людей.
– Ты отличный маг для своего возраста, Серж. Даже больше, чем отличный.
Ну еще бы, тут мой родной Огонь, чего бы мне не быть отличным магом в знакомой стихии? Ограничивает меня только резерв, но это дело поправимое.
– Только ты подумай вот о чем, – продолжил наставник, – пусть среди десятилеток ты уникум, но в армии полно взрослых магов. Если ты захочешь сбежать на поиски сестры – тебя точно найдут, и жизнь после этого у тебя долгой не будет.
На эти слова служителя я только кивнул, вполне понимая, что он имеет в виду. Чаша весов только что с грохотом опустилась на сторону того, что я остаюсь.
Мне очень хочется ее защитить, но если меня убьют так глупо, то никому лучше не будет.
Думал я всю ночь, мучился выбором, которого и не было, по сути. Идти куда-то на юг, чтобы найти Катю – дурость. Если я не окажусь случайно рядом с тем городом, где она находится, то что? Пойду пешком в соседний. Ладно, допустим я даже дойду, по лесу без карты, потому что на дорогах будут военные, наемники и прочая всякая шваль. В том городе я ее тоже не найду, пойду в другой. И сколько это может продолжаться?
Нет, я не опасался всерьез, что меня будут искать, если я запишусь в слуги к военным, а потом сбегу – это как раз бесполезная трата ресурсов на какого-то мелкого пацана, коих там будут десятки, если не сотни. Пугал просто наставник, нашел на его взгляд весомый аргумент, чтобы я не сбежал.
Но все остальное выглядит минимум сомнительно даже на уровне теоретического плана.
Больше того, я уверен, что Катя справится. Она маг и точно разберется, если на нее нападут. Учитывая ее способности и знания из предыдущей жизни, она не даст себя в обиду. Да, тут нет первостихий, но это ничего не значит, потому что у нее есть знания и опыт, а это важнее.
Вот только я все равно чувствую себя предателем! И никакая логика и разумные доводы не помогают.
Так я и промучился без сна до рассвета, встал, сделал утренний комплекс упражнений на физику тела и магию, помедитировал и пошел работать. Мне приходилось вставать чуть ли не раньше всех, чтобы к пробуждению остальных в лампах уже горел огонь, а храм уже был готов к работе.
А вот время трапезы случилось непредвиденное: пришел настоятель и сделал объявление, что свободный вход и выход из храма закрывается. Оказывается, сегодня ночью сбежали трое парней из самого старшего класса, то есть двенадцатилетки. Они решили записаться в добровольцы, судя по их разговорам накануне.
Зачем было сбегать ночью, если днем можно было просто свободно выйти через ворота – так и осталось загадкой. В целом, ворота на ночь, конечно, закрывались, но особо не охранялись, потому что желающих напасть или ограбить храм Смерти, обычно не водилось.
А вот теперь весь комплекс переходил на осадное положение. Странно, непонятно? Еще как, если действительно думать, что дело в трех сбежавших пацанах. Я же имел немного другую информацию.
Нет, про закрытие храма я не знал – это решение настоятеля и оно было озвучено только что. Тут другое. Еще утром мой наставник, ввалившись в кочегарку, где я как раз растапливал печи для нагрева воды и готовки, рассказал, что в городе беспорядки и погромы. Непонятно, что там в итоге случилось, но скорее всего слово за слово и местные сцепились с военными.
Мой наставник как раз был в городе, как обычно, пил, а приползал из трактира под утро, так что обладал довольно свежими новостями, если, конечно, мог говорить, а не только мычать. Но кажется, происходящее его даже немного отрезвило, потому что он не завалился спать на свой топчан, а братья-храмовники его пьяного не пускали в общие кельи, поэтому он спал тут, в подвале. Сейчас же он выпил воды, раздал мне ценные указания, в которых я не нуждался, и куда-то ушел. Подозреваю, что к настоятелю.
И вот результат. Когда мы вышли из трапезной, храм преобразился и продолжал преображаться буквально на глазах. Ворота были не просто закрыты, на них были дополнительно прикреплены щиты, штырями они уходили в землю, а поверх них теперь висел огромный засов. Рядом же находился пост часового и он не просто стоял, для него притащили специальную будку, чтобы если кто-то перекинет что-то через стену, часовой не пострадал. Стена-то была невысокая, всего метра четыре – никто в городе не даст строить нормальные укрепления, так что там и обычный человек может что-то закинуть, не то что маг.
Стены не позволяли поставить на них часовых, но на главном храме, на самом верху, где раньше было просто круглое строение типа часовни, только на крыше, открылись бойницы, у которых был круговой обзор. Я там раньше не был никогда и считал эту часть какой-то то ли ритуальной, то ли декоративной, а оказалось что это что-то типа смотровой башни. Наставник мне потом объяснил, что сделана она на случай сильных пожаров в городе, чтобы можно было оценить, есть опасность для храма или нет. Ну и во время беспорядков или воин тоже использовалась, хотя такого давненько не было.
Кстати, о служителях. Они все как-то резко сбросили свои рясы и остались в чем-то, похожем на мундиры, причем, типовые. У всех служителей они были одинаковыми и различались в мелочах, но они никак не напоминали военные. Впрочем, это не стало для меня сюрпризом, я знал, что они все бывшие солдаты и подозревал, что храм Смерти – некий военизированный орден. Не только наш, а все они, в каждом городе подчиняются своему единому начальству.
Мне особо не было до этого дела, я магом Смерти не был, они меня воевать не заставляли и было непохоже, что они сами с кем-то конфликтуют. Но иногда, бывало, я немного даже завидовал их силе. Мне нравится мой Огонь, но быть некромантом – это тоже очень неплохо.
Через пару часов в храм начали прибывать те ученики, которые жили не в этих стенах, а дома. Учились же тут не только беспризорники, но и вполне себе обычные маги Смерти, у которых были родители и полный комплект родственников. Вообще, настоятелем не поощрялось такое, но он никого и не заставлял. Хочешь жить дома – живи. Только кажется мне, что тогда карьера в храме и в этом ордене тебе не светит.
Причем, прибывали не только ученики, но и их семьи. В храмовом комплексе вообще-то было много места, поэтому их старались всех разместить внутри зданий. Но это пока. Сколько мы сможем принять лишних людей? Ну, по моим прикидкам, человек пятьдесят, максимум, семьдесят, а это всего лишь порядка десяти-двенадцати семей.