Меня купил шейх

1 Жасмин

– Отпустите! Это ошибка! – кричу в закрытую дверь, пытаясь достучаться до охранников. Мрачные и пугающие – они бесцеремонно затащили меня непонятно куда и молча ушли. – Выпустите! Я гражданка другой страны! Это похищение!

В ответ – тишина. Слышно только мое тяжелое дыхание. Оглядываюсь по сторонам – комната выглядит как довольно дорогой номер отеля. Пафосное оформление, яркие богатые цвета, отделка под золото – все буквально кричит о том, что гостю здесь должно быть комфортно.

Только мне – нет.

Мне – страшно.

Липкий ужас окутывает, а беспомощность разрастается в груди, провоцируя панику.

Окидываю взглядом комнату, ища сама не знаю что. Хоть что-то.

Стоп. Шторы. Ну конечно!

Подбегаю к ним и дергаю в стороны, во только за ними, увы, вовсе не окно. Точнее окно-то есть, но оно закрыто железными ставнями. Видимо, чтобы пленница не сбежала.

– Да чтоб вас всех! – кричу в сердцах. Снова иду к двери и бью по ней кулаками, кричу, требуя выпустить меня, но результат тот же.

Обессиленно сползаю на пол, устланный мягким ковром. Снова разглядываю спальню, в которой меня заперли. Как же так все получилось?!

В голове все еще шумит – мне явно что-то подмешали, чтобы увести из гримерки после выступления. Я даже не сразу поняла что произошло – перед глазами все поплыло, а последний кого я видела – Игорь. Мой старший брат.

Где он? Что с ним?

Стискиваю виски пальцами, растираю, пытаясь унять ноющую боль.

Кто бы знал, чем обернется мое согласие отправиться на гастроли в красивую восточную страну?

Прикрываю глаза, пробуя собраться с мыслями.

Что мы имеем? Меня куда-то увезли, накачав какой-то дрянью.

Вот только как? Когда?

Я пила воду, которую мне принес Игорь. Но брат не может быть замешан – он меня любит, и у нас нет никого кроме друг друга.

Лишь благодаря ему у меня получилось попасть в танцевальную труппу, которая гастролирует по всему миру.

Если бы не Игоряша, я бы… Да я бы не справилась после смерти родителей.

Наверняка он уже ищет меня – нужно просто дождаться. Он вытащит меня, спасет. Как и всегда.

Я пришла в себя уже в незнакомом месте – запомнила только двоих высоких мужчин, которые завели в эту комнату и усадили на постель.

Хоть какая-то ясность в голове наступила спустя полчаса. Хотя может и позже. У меня с собой ни часов, ни сумочки. Как была в танцевальном костюме, так меня и забрали.

Но кому я понадобилась? А главное – зачем?

Когда щелкает замок, я тут же поднимаюсь на ноги. Слабость еще чувствуется, но я все равно готова сражаться. Однако вместо тех же мужчин в комнату входит высокая темноволосая женщина. Ее глазах сильно подведены на восточный манер, а сама она облачена в темно-бордовое платье в пол.

– Кто вы?

Вместо ответа незнакомка проходится по мне оценивающим взглядом, отчего я остро ощущаю себя вещью на витрине.

– Неплохо, – цокает она языком. – Повернись.

– Что?

– Я сказала – повернись, – повторяет она невозмутимо. – Хочу посмотреть товар.

Ее холодный цинизм в первые мгновения шокирует так сильно, что я теряю дар речи. А затем до меня доходит, что дверь-то до сих пор открыта. И это – мой шанс.

Я успеваю сделать всего пару шагов, когда незнакомка ловко преграждает мне дорогу и хватает за горло так, что я мгновенно задыхаюсь.

– Не советую, – холодно произнесла она, вглядываясь в мое лицо.

Глаза у нее настолько черны, что мне становится страшно. Хватаюсь пальцами за ее руку, пытаясь ослабить хватку.

Женщина небрежно отталкивает меня так, что я, не удержавшись на ногах, падаю на пол. Даже ковер не смягчает удара.

– Выпустите меня, – сиплю, растирая шею. – Я гражданка другой страны. Вы не имеете права удерживать меня здесь!

Она лишь чуть наклоняет голову набок. Кажется, будто эмоции этой незнакомке и вовсе чужды.

– Хочешь, чтобы твоего брата казнили? – равнодушно спрашивает она.

– Ч-что?

Она достает из кармана в платье небольшое фото и показывает мне.

– Он?

– Это Игорь, – киваю, растерянно глядя на него. – Откуда это у вас?

– Он – вор. И его поймали на горячем. По закону его могут казнить прямо завтра.

– Не может быть, – мотаю головой, не веря своим ушам. – Он бы никогда… Такого не может быть! Даже если его арестовали, должен быть суд, и вообще…

– Здесь все иначе, – равнодушно отвечает женщина. – У нас нет снисхождения к ворам. А твой Игорь обокрал уважаемого человека. Но ты можешь спасти его.

У меня голова кругом от всего, что я узнала. К тому же слабость и противная ноющая боль все еще дает о себе знать.

– Как?

– Завтра будет большой праздник. Станцуешь так, что гостям понравится – его отпустят.

– И все? – недоверчиво спрашиваю. – Просто станцевать?

– Чтобы приглашенным гостям понравилось, – повторяет женщина. – Среди них будет наш шейх. А он очень избирателен.

Впервые на ее лице мелькает что-то вроде усмешки.

– Будет непросто.

– Но Игоря точно отпустят?

– Если справишься.

Последняя фраза повисает невысказанным вопросом, и я сдаюсь. Кроме Игоря у меня нет никого. Только он. Я просто не имею права отказаться от брата.

– Я согласна, – обреченно выдыхаю. – Сто нужно танцевать?

– Завтра тебе принесут костюм. А пока… – она медленно прохоидт влево, нажимает на настенную панель и оказывается что часть стены – это дверь встроенного шкафа. Женщина несколько секунд разглядывает содержимое – мне не видно что именно. А затем достает вешалку с платьем небесно-голубого цвета и небрежно бросает его на постель.

– Переоденься.

– Зачем? – настороженно смотрю на наряд. – Мне вполне комфортно в моем…

– Переоденься, – уже более жестко произносит она. – Здесь своим законы, девочка. Лучше тебе запомнить это сразу.

Снова на ее лице мелькают эмоции, но я не успеваю понять, какие именно. То ли сожаление, то ли сочувствие.

– Чуть позже тебя выведут на прогулку, если будешь послушной.

Женщина уходит, и дверь не просто закрывается – щелкает замок. Снова.

Медленно подхожу к постели и разглядываю платье – в целом ничего ужасного. Длинное, из плотного шелка, без провокационных вырезов.

Мой танцевальный костюм куда менее скромный – комбинезон насыщенно черного цвета с разрезами по бокам – на бедрах, икрах, а еще на животе и спине.

Вроде все закрыто, но создается ощущение откровенности.

Когда в первый раз увидела, в чем придется выходит на сцену, запаниковала, но Игорь успокоил. Сказал, что я буду выглядеть обалденно. Только благодаря его поддержке, я рискнула и поверила в себя.

Стоит вспомнить про брата, как в груди начинает ныть. Что же такое случилось, что он оказался пойманным с поличным?

На глаза наворачиваются слезы – мне страшно. За себя, за брата. За то, что наша жизнь может оборваться здесь, в чужой стране, куда мы прилетели с такими надеждами чего-то добиться.

Как только справляюсь с эмоциями и переодеваюсь, снова щелкает замок и входит один из охранников. Как будто только и ждал, что я буду готова.

Он молча кивает в сторону коридора, и я послушно подчиняясь – как минимум так я смогу узнать, где нахожусь. Ведь дорогу сюда я совсем не запомнила – только обрывочные образы, которые с трудом всплывают в памяти.

Мы петляем по коридорам, в которых несомненно можно заблудиться с непривычки. Обстановка везде очень богатая – словно я нахожусь в каком-то восточном особняке.

Как только мы выходим на улицу, я убеждаюсь, что место это расположено где-то недалеко от города.

Жару сменила вечерняя духота, которую в доме не ощущаешь. Но несмотря на то, что здесь жарче, чем внутри, я наконец могу вдохнуть полной грудью.

Мужчина за моей спиной так и стоит молча. Сначала кажется, что он пойдет вслед за мной. Но стоит сделать всего несколько шагов, как я понимаю, что осталась одна.

Оглядываюсь по сторонам, а затем медленно иду по дорожке. Обхожу дом, осматриваясь по сторонам.

Сад, конечно, выглядит потрясающе. Но я уже успела понять, что здесь, несмотря на климат, следят за зеленью, и все, кто имеют возможность, вкладывают немало денег в обустройство пространство вокруг дома.

Впереди – между деревьев – я вижу очертания забора и невольно ускоряюсь. В заборе обязательно должна быть калитка, а значит, путь к свободе. Как минимум, это может оказаться полезно и…

И вдруг мне чудится темный силуэт, который мелькает, появившись будто из ниоткуда.

– Куда же ты торопишься, цветочек? – звучит низкий хрипловатый голос.

А затем передо мной возникает высокий незнакомый мужчина и полностью преграждает мне дорогу.

2 Жасмин

Он весь в черном и одет совсем не по-восточному – на нем толстовка с капюшоном которым накинут на голову так, что часть лица оказывается в тени.

Все, что я вижу – красивые чувственные губы, тяжелый подбородок и высокие скулы.

Разница в росте такая, что я чувствую себя рядом с незнакомцем маленькой и уязвимой.

На автомате делаю шаг назад, при этом не имея возможности отвести взгляда от мужчины.

Он стоит раскисленный, убрав руки в карманы джинсов.

“Поразительно, неужели ему не жарко в таком виде?” – мелькает неуместная мысль.

– Ты боишься? – спрашивает он, а у меня от хрипотцы в его голосе мурашки по телу проносятся. Какой гипнотический тембр.

– Что вам надо? Я просто гуляла…

Несмотря на то, что на улице довольно тепло и даже душно, у меня мороз по коже. Я не вижу глаз мужчины, но чувствую – он смотрит. Пристально и цепко.

Я впервые сталкиваюсь с подобным. Бывало, конечно, что поклонники после выступлений пытались завязать знакомство с участницами труппы. У нас есть и куда более красивые девушки, чем я, но и мне перепадало мужское внимание.

Я уже научилась распознавать эти липкие похотливые взгляды. Но ни разу я не чувствовала настоящей опасности.

До этого вечера.

Делаю еще один шаг назад, боясь, что незнакомец начнет меня преследовать.

– И ты бы не хотела покинуть это место?

Это вопрос застает меня врасплох. Я едва успеваю удержаться и ответить, что да, конечно хотела бы!

– Зачем вы спрашиваете об этом? – шепчу, настороженно глядя на мужчину, который пока не сделал даже шага в мою сторону. Так и стоит в тени дерева. Словно скрывается.

– Ты красивая, цветочек, – вместо ответа произносит он. – Тебе не идут слёзы.

Я окончательно теряюсь от его слов.

– Кто вы такой? Зачем вы здесь?

– Я пленник своей роли, как и ты.

– Охранник, да? Сейчас ваша смена? – догадываюсь, что мужчина не может оказаться тут просто так. Конечно же, раз меня так ловко привезли в это место, наверняка, это требует немалых ресурсов. А значит, и он не мог попасть сюда просто так.

Господи, чувствую себя героиней в каком-то дешевом кино, честное слово!

– Можно и так сказать. Хочешь сбежать? – снова спрашивает мужчина.

Что-то такое есть в его голосе, что вместо того, чтобы уйти, я стою и слушаю. Веду разговор, хотя не понимаю – чем мне поможет простой охранник? Как спасет моего брата?

– И вы просто так готовы мне помочь? – недоверчиво спрашиваю.

Раздается тихий смех. Красивый, низкий. Этот мужчина определенно пользуется вниманием у девушек.

– За все в этой жизни надо платить, цветочек. На что ты готова пойти, чтобы вырваться из этого плена?

“На все”, – мысленно отвечаю, но вслух ничего не говорю. Я помню про Игоря и понимаю – не смогу уйти, если это окажется приговором для брата.

– Я вас не знаю, – осторожно отвечаю. – Но может быть у вас есть мобильный телефон? Я бы хотела позвонить, – прошу, решив рискнуть и попытаться связаться с нашим хореографом – Людмилой.

– Здесь запрещено пользоваться телефонами, – равнодушно отвечает незнакомец. – Связь глушат.

Разочарованно вздыхаю, но, наверное, это и логично.

– Так что насчет сбежать?

Соблазн согласиться и вырваться из плена велик. Но я не могу так поступить с Игорем. Да и самого охранника я вижу впервые. Согласиться на его помощь – безумие чистой воды, даже если его голос так мягко обволакивает и внушает доверие.

– Я не могу. Завтра… Завтра меня отпустят.

– Ты так уверена в этом? – удивленно спрашивает он.

Его вопрос заставляет меня усомниться, но довериться незнакомому мужчине – еще большая глупость. Поэтому я киваю, чувствуя, что лучше мне уйти.

Однако не успеваю я даже шага сделать, как незнакомец догоняет меня и оказывается слишком близко. Практически врывается в мое личное пространство.

И я буквально вся пропитываюсь его запахом – сандал и хвоя. Это последнее, чем я успеваю подумать, прежде чем его губы прикасаются к моим.

Поцелуй выходит не грубый, скорее даже осторожный, словно незнакомец пробует меня на вкус.

– Ты пахнешь невинностью, – хрипит мужчина, и мне удается разглядеть черты его лица. Крупные, словно высеченные из камня. Глаза – темнее ночи, и такие темные брови.

– Мне нравится, – довольно произносит он и проводит носом вдоль моей скулы. Будто старается запомнить мой запах.

Только в этот момент я отмираю и поддаюсь инстинкту, который вообще-то должен был проснуться гораздо раньше!

Я замахиваюсь, и ладонь начинает гореть от пощечины.

Незнакомец застывает – в его взгляде вспыхивает опасное пламя, а я едва успеваю сделать шаг в сторону, чтобы оказаться подальше.

Мне кажется, что он вот-вот просто набросится на меня – я уже жалею, что ударила его. Что-то такое в его глазах появляется, что у меня по спине холодок пробегает.

В этот момент неподалеку раздаются голоса, трескаются ветки.

И незнакомец отступает.

Я пячусь назад, но когда отвожу взгляд всего на мгновение – мужчина исчезает. Только горящие губы и ладонь напоминают о том, что произошло.

– Пора возвращаться, – раздается голос той самой женщины, которая приходила ко мне в комнату. Вместе с ней появляется и охранник.

Я слишком растеряна после встречи с пугающим незнакомцем – поэтому послушно иду в дом, где прохлада остужает и дает возможность чувствовать себя более комфортно.

– Отдыхай, – приказывает сопровождающая.

Затем я слышу, как охранник обращается к ней:

– Далила, босс ждет тебя наверху.

Дверь закрывается, и я остаюсь в одиночестве.

Несмотря на самочувствие, я засыпаю далеко не сразу. Постоянно кручусь на постели, думаю про брата и временами проваливаюсь в чернильную тьму.

Окончательно просыпаюсь, когда в комнату приходит Далила с подносом в руках.

– Поешь. Силы тебе понадобятся.

– Сколько времени? – сонно спрашиваю, растирая лицо.

– Четыре часа дня, – отвечает она. – Поешь и приведи себя в порядок. В ванной найдешь все, что нужно.

Я удивленно охаю – неужели я столько проспала? Хотя окна здесь закрыты – время суток сложно угадать.

Аппетита нет, но ради брата я заставляю себя поесть. Помню, что должна выступить хорошо, чтобы Игоря освободили.

Образ вчерашнего незнакомца практически стерся из памяти – лишь изредка возвращаюсь к мысли – а мог ли он помочь мне сбежать?

В ванной я нахожу все, чтобы не просто помыться, но и сделать прическу и накраситься. Странно, но вчера этого не было.

Оглядываюсь по сторонам – может, есть другая дверь, но ничего подобного не нахожу. Получается, это появилось пока я спала? От этого становится жутко не по себе.

Приняв душ, выхожу обратно и вижу, что на постели уже лежит одежда. Подхожу ближе и растерянно моргаю. Короткий полупрозрачный белый топ и шаровары из такого же легкого материала.

– Я должна буду танцевать в этом? – смотрю на Далилу. – Но я думала…

– В этом, – отрезает она. – И лучше поторопись. Гости не буду ждать.

Сегодня ее тон более резкий и бескомпромиссный. А еще видно, что она сильно раздражена.

Кое-как я справляюсь с задачей, поняв, что женщина не собирается уходить или отворачиваться. Мне очень неуютно в настолько откровенном наряде. Из белья на мне лишь крошечные трусики телесного цвета. И наверняка со стороны будет казаться, что я под костюмом вообще голая.

Ни разу я не надевала чего-то настолько провокационного. Наши танцевальные костюмы хоть и были с разрезами, но все же оставались достаточно закрытыми, чтобы не превращаться в нечто откровенно сексуальное.

– Неплохо, – оценивает Далила.

– Что с моим братом? Я хочу узнать, как он.

– Узнаешь, когда выступишь, – отрезает она, а затем протягивает мне футляр. – Надень это.

Сначала я думаю, что это украшения для вечера, но когда открываю коробочку, непонимающе смотрю на нечто, похожее на ошейник.

– Что это? Зачем мне чокер?

На лице женщины появляется снисходительная усмешка.

– Это твой номер.

Опускаю взгляд и только сейчас замечаю, что к украшению прикреплен медальон, на котором витиевато выбит номер одиннадцать.

– Номер выступления?

– Номер лота, – поясняет Далила. – Ты – товар на сегодняшнем аукционе, девочка. И твой номер – одиннадцать.

3 Жасмин

– Это шутка? – неверяще смотрю то на Далилу, то на украшение в моих руках. – Это же…

Она недовольно фыркает и довольно резко возражает:

– Нет, конечно. В зал ты выйдешь одиннадцатой, что непонятного?

– Но я же… Я не соглашалась ни на какой аукцион! – возмущаюсь и отбрасываю коробку вместе с украшением на постель.

Только что оно казалось мне произведением искусства, теперь же, зная, какой смысл несет этот ошейник, я воспринимаю его, как нечто мерзкое и уродливое.

– То есть брата спасать не планируешь? – неожиданно терпеливо спрашивает Далила.

Я так и застываю, вспоминая о том, что она говорила про Игоря.

– Но это же… Речь шла про праздник, – беспомощно шепчу.

– Праздник, – кивает Далила. – Большой праздник. Столько господ соберутся в одном месте, – усмехается она. – Это действительно праздник, девочка. Появиться на нем – большая честь.

– Но мне этого не надо!

– Глупая, – качает она головой. – Ты сама согласилась.

– Вы меня обманули! – возмущенно заявляю. – Это все ложь! Если бы яз нала, что это какой-то аукцион, то…

– То что? Отказалась бы? Готова отправить брата на плаху? Учти, приговор исполнят быстро. Передумать не выйдет.

Я чувствую такую жуткую беспомощность, что на глаза слезы наворачиваются.

– Но так же нельзя… Это противозаконно!

Далила равнодушно жмет плечами.

– Учти, если ты откажешься сейчас, обратной дороги не будет. Так что?

Я загнана в угол. По сути выбора-то у меня и нет – я не смогу бросить Игоря в беде. Он всегда меня защищал, заботился обо мне. Он – моя семья.

– Что нужно делать на аукционе? И что вообще там происходит?

На лице женщины мелькает удовлетворение – она будто и не сомневалась в моем решении.

– Ты должна станцевать для гостей.

– Но что значит лот? Танец? Я должна будут танцевать… – запинаюсь, боясь озвучить свою догадку. – … приват?

– Сначала ты должна будешь танцевать на сцене. Потом – для того, кто заплатит больше всех и победит в аукционе за твой лот.

Прикрываю глаза, мысленно смирясь с тем, через что придется пройти. У меня не было опыта с мужчинами. Ни разу. Я знала, что некоторые девушки из труппы подрабатывали, танцуя приватные танцы в элитных клубах столицы. Это держалось в тайне, и я бы не узнала, если бы брат не проболтался. Он сразу заявил, чтобы я даже не думала никуда устраиваться.

Что бы Игорь сказал, узнав, на что я подписалась ради него? Разочаровался бы, конечно. Но зато он останется жив.

– Я согласна, – тихо говорю, понимая, что за этим последует.

Будет страшно и непросто, но ради брата я должна справиться.

– Это ведь просто танец? – на всякий случай уточняю.

– Зависит от твоих стараний, девочка, – снисходительно отвечает Далила. Затем берет с кровати ненавистный ошейник и подает мне.

Пальцы обжигает, как только я его забираю, но выбора нет. Пытаюсь его надеть, но застежка не поддается – тогда женщина подходит ко мне и помогает.

Затем поправляет волосы – часть их я завязала в высокий хвост, а остальные оставила распущенными.

Они от природы практически белоснежные, и брат всегда называл это моей гордостью. Запрещал стричь и ревностно относился к тому, чтобы я хорошо ухаживала за ними. Кажется, он больше переживал за то, чтобы у меня была длинная белоснежная коса, чем я. Обычно я волосы заплетала или делала пучок, но в этот раз выбрала другой вариант.

– Очень неплохо, – выдает Далила. Пробегает пальцами по ожерелью, а мне кажется, что мне на шею надели удавку – дышать сразу становится куда сложнее.

Она отступает на шаг, проходится по мне очередным оценивающим взглядом и делает жест, чтобы я покрутилась.

– Очень даже неплохо, – задумчиво повторяет Далила.

– Я так понимаю, танцевать нужно что-то восточное? – мрачно спрашиваю, хотя сама, конечно, догадываюсь, каков будет ответ. Не зря ведь костюм мне принесли именно такой.

– Ты талантливая девочка, сама сообразишь, что будет лучше, – туманно отвечает Далила. – Идем. Скоро начало. Опаздывать нельзя.

В коридоре нас ждет охранник – один из тех, кого я уже видела. Он сопровождает нас молчаливой тенью.

В этот раз мы идем куда дольше, чем на прогулку. На пятом повороте я сбиваюсь, а когда поднимаемся на пару этажей по лестнице окончательно теряюсь.

Далила тормозит у темной двери, которая тут же открывается. В коридор выходит невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти. Он тут же смотрит на меня и лишь после этого на мою сопровождающую.

– Принимая, Расул, – сухо произносит она. – Девочка готова.

– Одиннадцатая? – деловито уточняет он.

– Да.

– Хорошо, – довольно произносит мужчина и отступает осбождаюя дорогу. – Заходи, милая.

Настороженно смотрю на Далилу, но та абсолютно безразлична и лишь жестом дает понять, чтобы я не тормозила.

В комнате обстановка в том же стиле, что и спальня, в которой я провела сегодняшнюю ночь. Тот же ярко выраженный восточный колорит – диван с подушками, низкий столик, на котором блюдо со сладостями.

– А мой брат? – оборачиваюсь к Далиле, едва успев поймать ее взгляд.

– Справишься с танцем – сможешь попросить за него, – отвечает она. – Остальное узнаешь у расопрядителя, – кивает она в сторону Расула. И дверь практически сразу захлопывается.

В комнате кроме меня остается только мужчина встретивший нас. Он разглядывает меня как вещь – и снова это неприятное липкое чувство.

– Хороша, – наконец, заключает он. Затем бросает взгляд на часы на руке и цокает языком. – У тебя минут пять, конфетка. Готовься. За дверью если что охрана, так что не делай глупостей.

Он уходит, но через другую дверь – в противоположной стене. А я нервно хожу по комнате, не понимая, к чему были последние слова. Какие глупости? Разве я могу сбежать, зная, что пострадает Игорь?

Неизвестность пугает меня. Я не просто волнуюсь – я боюсь. Не знаю, как брат умудрился вляпаться куда-то, но я должна его вытащить. А значит, надо как следует выполнить условия и станцевать так, чтобы полностью выложиться.

Восточные танцы никогда не были моим любимым направлением. Поэтому сейчас я очень нервничаю – что если не справлюсь?

Когда дверь открывается и за мной возвращается Расул, я уже не знаю куда себя дать.

Он жестом дает понять, чтобы я подошла ближе.

– Твой выход, – говорит он и пропускает первой.

Я попадаю в плохо освещенный коридор. Делаю всего несколько шагов, а затем слышу мелодию. И тут же оказываюсь в луче света.

Все, что я успеваю увидеть до того, как осознаю, где оказалась – темный пронзительный взгляд мужчины, сидящего прямо напротив меня.

Взгляд, который я уже видела. И от которого ноги становятся ватными.

4 Жасмин

Несколько долгих секунд я стою, ослепленная и растерянная. Мелодия становится громче, и в голове вспыхивает мысль про брата. Только она придает мне сил и помогает начать двигаться.

Поначалу я чувствую себя скованно и неуютно. Сцена, на которой стою, ярко освещена, тогда как зрительская часть зала погружена в полумрак. Все, что я могу различить – очертания белых одежд. Я боюсь смотреть на присутствующих, чтобы не столкнуться взглядом с тем самым мужчиной.

Как он мог тут оказаться?!

Эти мысли мешают сосредоточиться на танце. Я двигаюсь уверенно, но постоянно сбиваюсь. Раньше меня завораживал восток – их обычаи, музыка, традиции. Мне нравились восточные сказки и традиционная одежда.

Теперь же все это вызывает отторжение.

Я танцую, стараясь успевать за музыкой, двигаюсь, кружусь, вспоминая все, чему обучала Людмила – наш хореограф. Но во время одного из поворотов замечаю, стоящего в стороне Расула. На его лице вижу недовольство – он разочарованно качает головой, глядя на меня, и что-то говорит подошедшему охраннику. Они оба смотрят в мою сторону, а у меня по спине мороз прокатывается от мысли – неужели я не справилась?