Первый

5 Вика

Мужик за рулем матерится, и у меня аж уши вянут. Цветисто так у него выходит. Однако мысли про это мгновенно вылетают из головы, как только дверь с моей стороны открывается, и я вижу Марата.

Злющего, дикого.

И холодного.

Поразительное, невозможное сочетание.

Однако буквально за считанные мгновения меня практически размазывает той энергетикой, что идет от него.

Бешеная, напряженная. Тронь – и убьет к чертям.

– На выход, – мрачно бросает он.

Вот вроде бы ровно то же самое мне сказал и амбал, которого сейчас тоже выволакивают из машины, а эффект совершенно разный. Бессонову хочется подчиняться. Есть в нем что-то такое нечеловеческое. Взглянет, а у тебя мурашки по спине, и желание голову склонить.

Учитывая, что вообще-то во мне с рождения живет дух противоречия, это очень и очень неприятно осознавать. Стискиваю зубы, но приказ все же выполняю. Не в том я положении, чтобы сейчас выпендриваться.

– Отвезите этого, – бросает Марат трем охранникам, которые скручивают руки тому мужику, который меня пытался увезти.

Меня же Бессонов хватает за плечо и буквально тащит к другой машине, стоящей неподалеку.

На улице уже сильно стемнело, но фонари на трассе, куда мы успели доехать, расставлены достаточно часто, чтобы хорошо освещать дорогу.

Открыв заднюю дверь, Марат буквально впихивает меня в салон машины, а следом залезает сам. За рулем сидит еще один охранник – замечаю это, когда тут же отползаю от Бессонова подальше. Внешне он спокоен и невозмутим, но я на животном уровне ощущаю его злость, а может, даже ярость.

У меня так отец бесится – посмотришь, кажется, что все пучком. А на дне его глаз такое бешенство, что просто на лоскуты тебя полосует. Ну, и рядом находиться в этот момент лучше не стоит.

В свой адрес я такое получала всего пару раз, но мне хватило – на всю жизнь запомнила. Уверена, что если я не смогу выпутаться сама, будет и третий. А вот этого совершенно точно не надо. Так что пока возвращаемся обратно, судорожно продумываю новый план действий.

Дорога назад почему-то пролетает куда быстрее. Марат в мою сторону даже не смотрит. Только перекидывается парой фраз с водителем, когда мы въезжаем на территорию через высокие ворота. В первый раз меня привезли в мешке, теперь же есть возможность осмотреться. Правда, в темноте это мало что дает.

Из машины я выбираюсь сама – не хочу провоцировать Бессонова. Сейчас надо максимально не отсвечивать и как можно органичнее вписаться в роль дурочки.

– В дом пошла, – командует Марат.

Пара слов, а меня будто водой холодной окатили. Как у него это выходит?

Послушно выполняю – иду, стараясь незаметно оглядеться. Когда охранник меня вывел, времени особо не было. Да и что там, я так обрадовалась, что выберусь сейчас, и не посчитала нужным запоминать детали.

Идиотка. А стоило бы посмотреть получше по сторонам – может, и пригодилось бы чего.

Я уже жду, что меня отправят обратно в ту самую спальню, но Бессонов вдруг резко дергает меня за плечо и тащит в другую сторону.

Мы проходим по коридору, а после меня вталкивают в небольшую комнату вроде кабинета.

Бегло оглядываюсь по сторонам – обстановка тут спартанская. Стол, два стула и небольшой диванчик.

А еще тут незнакомый мне мужчина. Коренастый, темноволосый. Взгляд у него как у маньяка – бездушный такой. Отстраненный.

– Топай вперед, – подталкивает меня в спину Бессонов. А у меня ноги слабеют, когда я начинаю догадываться, зачем я тут.

– Может, не надо? – нервно спрашиваю, оглядываясь на Марата. Но он лишь ухмыляется так многозначительно.

– А что так, царевна? Или у тебя запросы покруче?

Медленно перевожу взгляд на стол. Нервно сглатываю. Если это со мной сделают, то выбраться будет намного, намного сложнее. Надо срочно что-то придумать…

Вопрос – что? Бессонов вряд ли вдруг проявит добродушие и отпустит меня. Судя по всему, ему есть что скрывать. Вот он и копает – кто я и как попала в клуб. Получается, что Олеся была права – мы на правильном пути.

– А я ведь никуда не собираюсь сбегать, – бормочу, косясь на браслет, который лежит на столе между мной и этим молчаливым мужиком. – Может, все же не надо?

Вместо ответа Марат коротко кивает своему помощнику – тот берет в руки браслет, что-то на нем нажимает и, обойдя стол, направляется ко мне.

– Или так, или в подвал к крысам, – равнодушно роняет хозяин дома.

Стискиваю зубы. Ненавижу, когда меня загоняют в угол, ставя перед выбором, когда по сути его и нет. Мысленно делаю пометку вернуть за это Бессонову. Как? Понятия не имею пока. Но за то, что пользуется своей властью, он ответит, ага.

Молча сажусь на диван и демонстративно выставляю правую ногу вперед.

Конечно, я знаю, что это за браслет такой. Чего я только не насмотрелась, когда лезла под руку отцу в его делах.

И кажется, это становится моим проколом.

– Просто журналистка, да, Варвара? – ухмыляется Марат.

– Что? Я смотрю много боевиков, – гордо задираю подбородок.

Молчаливый помощник присаживается передо мной и тщательно крепит браслет мне на ногу. Что-то там настраивает, а я разглядываю его лицо, запоминая. Обязательно потом поинтересуюсь у своих знакомых и про этого чувака.

Злость во мне сейчас бурлит, требуя мгновенных действий, а это очень опасно. Надо успокоиться.

– Ты можешь рассказать правду, – небрежно роняет Бессонов, пристально глядя мне в глаза. – И тогда украшение даже не придется активировать.

– В каком смысле? – округляю глаза. Скашиваю взгляд на то, как мужик чего-то там колдует над моей ногой.

– В простом, Варвара – выйдешь за калитку, и все. Бабах. Нет у тебя ноги. Будешь одноногой собачкой.

Резко вскидываю взгляд на Марата. Он смотрит абсолютно безразлично и невозмутимо. Будто не он только что угрожал мне физической расправой.

– Это… это же… Да вы с ума сошли! – психую, не понимая, шутка это, или сейчас реально мне на ногу нацепили мини-взрывчатку.

– У тебя всегда есть альтернатива, – довольно скалится Бессонов, вновь показывая часть эмоций. – Готово, Сань?

Тот молча кивает, снова не произнеся ни слова.

– Тогда на выход.

Встаю и, зло взглянув на обоих, с гордо поднятой головой дефилирую к двери. Пусть слюной закапают хоть весь пол! Козлы! Я знаю, что фигура у меня отличная, так что пусть пялятся на мою задницу. Хоть так напакостничаю.

На эмоциях пролетаю через весь коридор и торможу уже возле двери той комнаты, куда меня определили в первый раз. Опускаю взгляд на ногу. Мигающий огонек нервирует. Наверное, впервые я настолько близка к тому, чтобы поплатиться за свою идею.

– Попробуешь снять, и тоже жди бабах, – раздается позади предупреждение.

Стискиваю зубы, мысленно обещая себе обязательно отыграться.

– Вы в курсе, что это противозаконно? – оборачиваюсь к Бессонову, который стоит поодаль и с явной ленцой наблюдает за мной. – Удерживать меня, угрожать физической расправой.

– Какие умные формулировки, – хмыкает он. – Еще есть что сказать? Пока я добрый.

– Добрый? – возмущенно фыркаю. – А что будет, когда разозлитесь?

– Лучше тебе не знать. Иди и поспи. Но еще подумай, что на кону. Узнаю все первым – не пощажу.

Ах ты ж! Угрожает он мне! Да я… Я… Обрываю себя на мысли пожаловаться отцу. Нет. Я должна сама.

Складываю руки на груди, стараясь выглядеть более взрослой и самодостаточной.

– Еще одна угроза. Что, с девушками только так? Иначе вам не дают?

Я, дурочка, даже не замечаю, как этот огромный пугающе опасный мужик перемещается в пространстве. Просто раз, и он уже нависает надо мной, а я – прижата спиной к стене.

Марат неторопливо ставит руки по обе стороны от моей головы, беря в капкан.

– Любишь играть с огнем, царевна? – спрашивает он. На автомате отмечаю, что голос у него стал чуть ниже, появилась хрипотца, которая… Ох, мамочки. Я же видела, как отец не раз вот так же маму зажимал. В этот момент я всегда сбегала – такие между ними искры летели, что можно было обжечься, просто посмотрев на них.

– Хватит обзываться, – выдаю совсем не то, то хотела. Откровенно говоря, мне заходит эта его “царевна”. И это жутко бесит. Он вообще-то тот, кого мы с Олесей собираемся прижать и заставить отвечать за преступления. Я не имею права растекаться лужицей перед ним.

Марат ухмыляется, наклоняется ниже и проводит кончиком носа вдоль моей щеки, а я даже дыхание задерживаю на эти секунды.

Он близко. Он сильнее. Он может со мной сделать все, что захочет.

– Сама еще попросишь, – бросает он, резко отстраняется и уходит.

Просто идет по коридору, а затем и вовсе скрывается за поворотом.

Я же рвано хватаю воздух и на ватных ногах залетаю в комнату, громко хлопнув дверью. Даже пару раз по щекам себя бью.

Это что такое вообще было, Вика? А ну, приди в себя! Он – потенциальный убийца! Слышишь? Он виноват в стольких темных делишках, а ты что? Уже готова на лопатки перед ним?

Дура. Идиотка. Прав мой брат – у девчонок в голове есть кнопка, которую надо ампутировать при рождении, чтобы не реагировали на всяких!

Удивительно, но после такой встряски я засыпаю почти мгновенно. Впрочем, время уже за полночь.

Утро начинается с того, что мне в лицо ярко светит солнце. Недовольно морщусь и пытаюсь сдвинуться, но найти удобное положение не выходит, и я в итоге просыпаюсь. А следом приходит понимание, что я не дома.

Черт! Сон слетает мгновенно. Проверяю ногу – браслет все еще там. Вот и как понять, где граница допустимого? Калитка – это было фигуральное выражение, или как?

Новый день – новая волна злости. Но сегодня я мыслю уже более спокойно и адекватно. Вчера многое сделала на эмоциях, да и Бессонов – гад такой – умело провоцировал. Теперь надо как следует продумать план действий и выбираться.

Желудок дает понять, что вообще-то для начала неплохо и поесть.

Умывшись и кое-как приведя себя в порядок, спускаюсь вниз. Однако обойдя весь первый этаж, хозяина дома я не нахожу. После выхожу на улицу, собираясь выяснить, куда он подевался. Дверь открывается бесшумно, и я едва успеваю притормозить, услышав голос Бессонова:

– Илья крысой оказался. Но ничего, больше он никому ничего не расскажет.

Холодею от этих слов, накладывая их на вчерашние события. Уже собираюсь тихо отступить назад, как ноги буквально примерзают к месту от следующих слов:

– И пробей мне девчонку. Да, зацепка есть…

6 Вика

Несмотря на то, что ноги становятся ватными, в голове при этом мысли крутятся очень быстро.

Девочка. Зацепка. Это про меня. Значит, копает. Вопрос – какова прочность у моих документов? Человек, которого я посоветовала Олесе, надежный. Спасибо связям моей семьи. Но вопрос – насколько хороши люди Бессонова?

– Долго будешь греть уши?

С опозданием понимаю, что фраза эта для меня.

– Выходи, царевна, – насмешливо хмыкает Марат. А когда я послушно выполняю, добавляет: – слишком громко дышишь.

– Я вообще-то на утреннюю прогулку вышла, – возражаю, снова пытаясь вжиться в роль дурочки-простушки. – Погода, вон, какая замечательная.

– Ты что же, из этих фитоняш? – кривится он, демонстративно оглядывая меня с головы до ног. А я остро чувствую, что он не глазами смотрит, а руками ко мне прикасается. Даже кожу покалывать начинает.

– Я за здоровый образ жизни, – широко улыбаюсь. – Вы же спортсмен, должны понимать, да?

Я очень-очень стараюсь не залипать на Марате. Этот гад стоит вообще в одних спортивных шортах. Как будто футболки не для него придумали! Бессонов насмешливо приподнимает бровь. Вообще он сегодня выглядит несколько иначе – смотрит уже не так холодно и отстраненно, как вчера. Неужели выспался и оттаял?

– Прогулка? – многозначительно хмыкает он. – Ну, твое право. Ты же умная девочка и понимаешь, что твою царскую задницу тут может выебать каждый.

Бестолково хлопаю глазами. Да если бы кто-то ляпнул такое в мою сторону, да отец бы…

– Что? – едва не задыхаюсь от возмущения. – Да это…

– Мы можем помочь друг другу, – довольно ухмыляется этот гад и делает всего шаг ко мне, но как будто перетекает из одной точки пространства в другую, мгновенно оказываясь рядом со мной. И снова на меня давит острое ощущение его превосходства. Темный взгляд Марата скользит по моему лицу, останавливается на губах.

– Я запрещу парням трогать тебя и даже смотреть в твою сторону, а ты…

То, как он смотрит, провоцирует меня на очередную глупость, но я попросту не успеваю сориентироваться и подумать – захлебываюсь в происходящем, хватаясь за первую попавшуюся мысль.

– Сосать не буду! – категорично заявляю.

На лице Бессонова появляется не просто предвкушающая ухмылка. Нет, там оскал дикого зверя, который вот-вот загонит добычу в угол. А затем растерзает.

У меня даже волоски на теле встают дружно как по команде – просто от того, как он меня рассматривает.

– Твой царский рот я с удовольствием трахну. Вопрос времени, Варвар-р-ра, – хрипло обещает он. Прикасается пальцами к моим губам, а я так и стою, бестолково хлопая глазами.

– Но я имел в виду правду о том, как и зачем ты оказалась в моем клубе.

Мысленно даю себе оплеуху. Дура. Ну что я за дура? Повелась на этого качка? Идиотка! Что, мужиков крутых не видала? Так давай, беги домой, посмотришь на членов отцовской стаи, как он их называет.

– Я все, что знала, рассказала, – повторяю свою легенду. – А из дома вышла сейчас, помня, что гулять – это полезно.

– Как и бегать, – роняет Марат и, шагнув назад, небрежно окидывает меня оценивающим взглядом. – Может, царевна еще и на пробежку рискнет со мной?

Я успеваю взять под контроль эмоции – все же когда он стоит подальше, дышится как-то легче. Ехидно улыбаюсь и выдаю, заранее довольная собой:

– Ой, я с бы радостью, конечно, но увы, – и демонстративно выставляю вперед правую ногу с браслетом. – Мне за калитку – ни-ни. А то бабах.

Я жду, что Бессонов уйдет и, наконец, даст мне передышку. Определенно мне нужно спланировать свои дальнейшие действия, а рядом с ним мозги в кашу превращаются. Хоть прям соглашайся с Витей по поводу женских особенностей мозга. А я не могу! У меня план! И цель! Смерть Ольгиного брата не должна остаться безнаказанной!

Стоит подумать, что подобное могло случиться с Витей, и по коже мороз. Нет, я должна помочь подруге.

Марат же в очередной раз меня удивляет, бросив мне короткое “жди”, уходит в дом, а затем возвращается с небольшим пультом в руке. Направляет тот на мой браслет и что-то переключает. Вижу, как огонек сменяет красный цвет на зеленый. Ого! Так вот что мне надо…

Марат ловит мой заинтересованный взгляд, но молчит.

– То есть все? Снимете с меня? – отыгрываю роль наивной девочки.

– Ну, ты же хочешь на пробежку, – ухмыляется он. – А от меня далеко не убежишь в лесу. Погнали, царевна. Покажешь, на что способна.

Он кивает на ступени, и мы вместе спускаемся с крыльца.

Бессонов идет первым, даже не оглядывается – словно и не сомневается, что, во-первых, я иду за ним, а во-вторых, не выкину что-то. То есть не считает меня опасной. Что ж, папа всегда говорит, что недооценивать противника – главная ошибка. Но пусть Бессонов ее совершит.

Мы проходим через всю территорию, огороженную забором. Сад тут, прямо скажем, не особо ухожен. То ли хозяину плевать, то ли нет садовника. Но я бы тут много чего посоветовала подправить.

В глубине находится небольшая калитка. Марат набирает код, вставая при этом так, что комбинацию я не успеваю заметить.

– Вперед, – командует он. Я с опаской смотрю на калитку, затем на свой браслет. – Не бойся. Бабах не случится, – фыркает он.

Я вроде бы понимаю, что нужна ему живой. Пока он не в курсе деталей нашего с Олесей плана, он будет держать меня невредимой. По крайней мере, в общем смысле. Но все равно сердце стучит быстро-быстро, когда я выхожу за забор.

– Готова? – спрашивает Марат. – Не отставай.

У меня с физической подготовкой полный порядок. Правда, я в этом уверена ровно до момента, пока мы не начинаем нашу пробежку. Километр, второй. Бег на длинные дистанции я не особенно люблю, но отец нас с братом гонял достаточно, чтобы я могла выдержать все это.

Вот только выносливость у Бессонова явно прокачана лучше, и либо он специально выбирает маршрут подлиннее, чтобы вымотать меня, либо он просто киборг.

Когда я начинаю ощутимо отставать и, сдавшись, торможу у дерева, он оборачивается и медленно возвращается. При этом я неровно дышу, жадно хватая воздух, костеря себя за то, что на первом же отрезке решила показать, что вообще-то я очень даже подготовлена. Зачем было выпендриваться? Марат же в ответ тоже ускорился.

– Что, дыхалка сдохла? – с наигранным сочувствием спрашивает он, глядя, как я стою, прислонившись к широкому дереву.

Все мои мысли о том, чтобы присмотреть пути отхода, давно уже похоронены – меня учили ориентироваться в лесу, но в какой-то момент я потерялась. Стыдно – жуть!

– Ногу браслет натер, – огрызаюсь, раздраженно глядя на этого гада.

Марат выдает короткий смешок, а затем добавляет обидное:

– Видимо, твоих умений хватает, только чтобы стрелять милыми глазками.

Я взведена до предела, поэтому, совершенно не задумываясь, ляпаю:

– Вообще-то я и просто стрелять могу!

Запоздало ловлю мысль, что этого говорить не стоило – как только выражение лица Бессонова меняется. Причем довольно сильно. Он прищуривается, смотрит на меня оценивающе.

– Интересно, Варвар-р-ра… И что еще ты умеешь?

Как любит говорить мой брат – сказочный долбоеб. Вот это сейчас про меня, но в женском варианте. Ну, кто меня тянул за язык?

Судорожно соображаю, как выпутаться. Признаться? Да это билет в один конец. Опять в дурочку сыграть? Сдается мне, Бессонов тоже не идиот.

– Статьи писать, – нахожусь с ответом далеко не сразу.

– Ну конечно, – усмехается Марат. – Что ж, давай посмотрим, как круто ты стреляешь, да? Проверим меткость царской особы.

Его насмешки и это дурацкое прозвище раздражают до зуда под кожей. Вот чего прикопался? Так сильно закусился, что я не упала перед ним на колени, с благоговением глядя на его член?

– И что это значит?

– Давай, еще немного. Вытянешь, получишь бонус, – равнодушно бросает этот гад и, развернувшись, бежит дальше по тропинке.

Оглядываюсь по сторонам и с прискорбием признаю – понятия не имею, куда бежать, если что. А бестолковая попытка улизнуть может аукнуться чем-то покруче следящего браслета. Поэтому плетусь за Маратом. Хотелось бы, конечно, бодренько потрусить за ним, но выходит лишь жалкая пародия. Бессонов, глядя на меня, явно ржет, придурок. Но мне уже плевать – хочется где-то передохнуть. Так что когда лес внезапно заканчивается небольшой поляной, на которой стоит небольшой то ли ангар, то ли склад, я радуюсь как ребенок.

Чемпион тормозит, я за ним. В боку начинает колоть, и я жалею, что не уделяла тренировкам достаточно внимания. Дурочка.

Осматриваюсь по сторонам, подмечая детали, которые успеваю выхватить.

– Заходи давай, – требовательно произносит Марат, открыв передо мной металлическую дверь.

Я осторожно заглядываю внутрь, не торопясь делать первый шаг, и вдруг чувствую, как он прижимается ко мне сзади. Кладет ладонь на живот и шепчет на ухо:

– Боишься темноты, царевна?

На автомате двигаю локтем назад и делаю шаг. Не успеваю зажмуриться, и по глазам бьет яркий свет, который резко вспыхивает. Запоздало понимаю, что освещение, очевидно, реагирует на движение.

– Тише, – ухмыляется Марат, ловко перехватывая меня, все еще держа так, что наши тела слишком уж близко друг к другу. – Норовистая, да?

– Пусти… те…

Удивительно, но Бессонов слушается. Убирает руки и даже отступает на шаг, а затем и вовсе обходит меня, давая возможность выдохнуть и осмотреться.

Помещение оказывается тиром. Хотя, скорее, даже стрельбищем – судя по тому, что есть у нас дома, Марат любит пострелять профессионально.

Нервно сглатываю, вспоминая то, что рассказывала Олеся – что, мол, вроде бы спортсмен, но дела за ним темные. И в разборках участвовал, и вообще криминал там у него серьезный.

– Что выберешь? – спрашивает между тем Бессонов, раскладывая передо мной на одной из стоек несколько вариантов оружия.

Я успеваю удержать себя от своего любимого. Широко улыбаюсь, стараясь не спалиться еще сильнее.

– А я любой могу выбрать?

Взгляд у Марата сейчас цепкий и холодный. Он будто просчитывает меня, ищет зацепку, которая поможет ему вскрыть мои мысли.

– Почему нет? Девушкам же принято уступать.

– А ты… Вы тоже будете стрелять?

– Конечно, – кивает он. – Надо же понять, насколько ты хороша, прежде чем…

– Чем что? – не удержавшись, уточняю я.

– Выбирай, – кивает он.

Часть меня требует взять привычное и надрать зад этому самоуверенному козлу! Уж что-что, а стрелять я умею так, что не прикопаешься. С моим отцом иначе не выйдет. Он, конечно, поначалу был против, но в итоге я пропадала в тире, пока не стала выбивать десять из десяти, как Витька.