Дневник чумного года. Роксана. Пересказ на английском языке с параллельным переводом

Редактор Ричард Грант

© Даниэль Дефо, 2025

ISBN 978-5-0068-7343-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дневник чумного года

In the year 1665, the great city of London was a bustling hive of life, with its narrow streets crowded by merchants, craftsmen, and families going about their daily routines.

В 1665 году великий город Лондон был кипящим ульем жизни, с узкими улицами, заполненными купцами, ремесленниками и семьями, занятыми повседневными делами.

The Thames River flowed steadily, carrying ships from distant lands, and the air was filled with the cries of street vendors and the clatter of horse-drawn carts.

Река Темза текла неуклонно, неся корабли из дальних стран, а воздух наполнялся криками уличных торговцев и стуком конных повозок.

But whispers of a deadly shadow began to creep in from afar.

Но шепот смертельной тени начал прокрадываться издалека.

News arrived from Holland, where a terrible plague had struck, killing thousands.

Новости пришли из Голландии, где страшная чума поразила, унеся тысячи жизней.

People in London spoke of it in hushed tones, wondering if it would cross the sea.

Люди в Лондоне говорили об этом приглушенными голосами, гадая, пересечет ли она море.

At first, it seemed like a distant threat, something that happened to others.

Сначала это казалось далекой угрозой, тем, что случается с другими.

The king and his court paid little attention, and life continued as usual.

Король и его двор мало обращали внимания, и жизнь шла своим чередом.

I, a saddler by trade, living in the parish of St. Botolph’s, Aldgate, decided to stay in the city despite the rumors.

Я, седельник по ремеслу, живущий в приходе Святого Ботольфа в Олдгейте, решил остаться в городе, несмотря на слухи.

My brother had urged me to leave for the countryside, where our family had a small estate, but I felt a strange pull to remain.

Мой брат уговаривал меня уехать в деревню, где у нашей семьи было небольшое имение, но я ощущал странное притяжение остаться.

Perhaps it was fate, or maybe curiosity, but I chose to witness what was to come.

Возможно, это была судьба, или любопытство, но я выбрал стать свидетелем грядущего.

I kept a journal, noting down the events as they unfolded, hoping it might serve as a record for those who came after.

Я вел дневник, записывая события по мере их развития, надеясь, что он послужит записью для тех, кто придет после.

The first signs appeared in December 1664, when two Frenchmen died mysteriously in a house on Long Acre, near Drury Lane.

Первые признаки появились в декабре 1664 года, когда два француза загадочно умерли в доме на Лонг-Акр, недалеко от Друри-Лейн.

The doctors called it the plague, but the authorities hushed it up, not wanting to cause panic.

Врачи назвали это чумой, но власти замяли дело, не желая сеять панику.

Bills of mortality, those weekly lists of deaths printed and distributed, showed only a few suspicious cases at first.

Списки смертности, те еженедельные перечни смертей, печатаемые и распространяемые, сначала показывали лишь несколько подозрительных случаев.

People said it was just the usual fevers or spotted sickness.

Люди говорили, что это просто обычные лихорадки или пятнистая болезнь.

But by early 1665, more deaths were reported in the outlying parishes, like St. Giles in the Fields and St. Andrew’s, Holborn.

Но к началу 1665 года больше смертей зарегистрировали в отдаленных приходах, таких как Святой Джайлз в Полях и Святой Андрей в Холборне.

The plague had arrived quietly, like a thief in the night.

Чума пришла тихо, словно вор в ночи.

As spring turned to summer, the heat grew oppressive, and the deaths multiplied.

Когда весна сменилась летом, жара стала гнетущей, и смерти умножились.

In June, the bills showed forty-three plague deaths in one week, then sixty-eight the next.

В июне списки показали сорок три смерти от чумы за неделю, затем шестьдесят восемь на следующей.

Fear spread like wildfire.

Страх распространился как лесной пожар.

Wealthy families began to flee the city, packing their belongings into coaches and heading for the countryside.

Богатые семьи начали бежать из города, упаковывая вещи в кареты и направляясь в деревню.

The king himself, Charles II, left for Oxford with his court, leaving the Lord Mayor and aldermen to manage the crisis.

Сам король, Карл II, уехал в Оксфорд со своим двором, оставив лорд-мэра и олдерменов управлять кризисом.

Shops closed, markets emptied, and the streets, once alive with activity, became eerily silent except for the tolling of church bells.

Магазины закрылись, рынки опустели, и улицы, некогда полные жизни, стали жутко тихими, кроме звона церковных колоколов.

The government issued orders to contain the spread.

Правительство издало приказы для сдерживания распространения.

When a house was found infected, it was shut up, with a red cross painted on the door and the words «Lord have mercy upon us» written above.

Когда дом обнаруживали зараженным, его запирали, с красным крестом на двери и словами «Господи, помилуй нас» над ним.

Watchmen were posted outside to prevent anyone from leaving, and food was passed through windows.

Стражники ставились снаружи, чтобы никто не выходил, а еду передавали через окна.

Inside, families were trapped with the sick, often dooming the healthy to the same fate.

Внутри семьи запирались с больными, часто обрекая здоровых на ту же участь.

I heard heartbreaking stories of people crying out from behind barred doors, begging for release.

Я слышал душераздирающие истории о людях, кричащих из-за забаррикадированных дверей, умоляя об освобождении.

Some tried to escape, climbing over walls or bribing the guards, but many were caught and punished.

Некоторые пытались бежать, перелезая через стены или подкупая стражей, но многих ловили и наказывали.

The symptoms were horrific.

Симптомы были ужасающими.

Victims first felt a sudden fever, then swellings appeared in the groin or armpits – buboes, they called them – painful and black.

Жертвы сначала чувствовали внезапный жар, затем появлялись опухоли в паху или подмышках – бубоны, как их звали – болезненные и черные.

Some developed tokens, dark spots on the skin, a sure sign of death.

У некоторых появлялись токены, темные пятна на коже, верный знак смерти.

Delirium set in, and people wandered the streets in madness before collapsing.

Начинался бред, и люди бродили по улицам в безумии, прежде чем рухнуть.

Physicians wore strange beak-like masks filled with herbs to ward off the miasma, the bad air thought to carry the disease.

Врачи носили странные маски в форме клюва, набитые травами, чтобы отгонять миазмы, плохой воздух, считавшийся носителем болезни.

They carried canes to examine patients from a distance, but many doctors fled too, leaving the poor to fend for themselves.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.