- -
- 100%
- +
Пролог: Мир, что забыл Свет
Семнадцать лет. Целая эпоха, отмеренная скрипом колеса Сансары, смазанного кровью. Мир, который когда-то пытались спасти Элойд, Сора и Ардит, окончательно погрузился во Тьму. Не в одну ночь, нет. Это был долгий, мучительный распад.
Города, что устояли перед первым натиском, пали не от когтей ёкаев, а от предательства и человеческой жадности. Кланы, укрывшиеся за высокими стенами, продолжали вести свои малые войны, делить земли, на которые уже точили зубы Пожиратели. Они боролись за тень власти в комнате, где стены вот-вот рухнут.
Ёкаи стали частью пейзажа. Одни – безмозглые твари, бродящие по выжженным полям. Другие – хитрые управители, принимающие дань с покоренных деревень живым мясом и душами. Третьи – генералы в армии Короля Теней, чьи имена стали новыми баснями для запугивания детей.
Но даже в этом аду находились те, кто гнул свою линию. Мелкие кланы, объединения выживших, одинокие охотники. Они изобретали новые приемы, ковали оружие из костей демонов, учились биться так, чтобы хоть одна смерть чего-то стоила.
А в кузнице у восточной стены города-крепости Кайдзин-тё, который всё ещё держался, благодаря удаче и подлым компромиссам, жил юноша, не знавший, что он – последняя искра угасшей легенды.
Глава 1: Сэтоши – Кровь и Уголь
В семнадцать лет Сэтоши был идеальной смесью двух миров, в которых родился. Его плечи и спина, выкованные годами у наковальни у старого Гэнты, были широки, как у отца. А гибкость и кошачья грация в движениях достались ему от матери. Гены подарили ему спортивное, жилистое телосложение, над которым всё ещё работал тяжёлый молот и мешки с углём.
Его лицо было бы слишком красивым, будь оно аккуратным. Но роскошные темно-русые волосы вечно висели неопрятной прядью на лоб, запачканные сажей и потом. Темные брови оттеняли странные, меняющие цвет глаза – то желто-зеленые, как у хищной кошки, то золотые, как у демона при свете фонаря. Девушки из квартала красных фонарей вздыхали по нему, а он, вежливо улыбаясь, отдавал им монету и уходил, ища в их глазах не сиюминутную страсть, а что-то неуловимое, чему имени не знал.
Одевался он неряшливо, но с претензией на стиль: белая рубашка, давно потерявшая первоначальный цвет, и свободные штаны-балахоны красного цвета, заправленные в гэты с черными носками. Со стороны он выглядел как неудачливый поэт, забредший в кузницу.
– Думаю о балансе, дед, – парировал Сэтоши, но щёки его слегка розовели.Старый Гэнта, его приёмный дед и учитель, хрипел, глядя, как Сэтоши одним точным ударом молота придает форму раскаленному металлу: – Опять мечтаешь? Уголь подкинь! Или хочешь, чтобы клинок вышел хрупким, как твои мысли о тех девчонках из чайного дома?
Он был вспыльчив. Если к кузнице подходил надменный самурай из одного из «великих» кланов и начинал что-то требовать сквозь зубы, взгляд Сэтоши становился тяжёлым, золотистым. Но кулаки он не сжимал. Он вежливо, но твёрдо отвечал, и самурай, почему-то чувствуя ледяной ветерок у основания черепа, убирался восвояси. Сэтоши ненавидел спесь и ложь. А с близкими – с Гэнтой, с парнями из кузнечного цеха – был краток, но добродушен. Его шутки были остры, но беззлобны.
Сила в нём спала двойная. Физическая – наследие Элойда, позволявшее ему сгибать подковы голыми руками и носить тяжести, от которых лошади потели. И другая – тихая, скрытая. Иногда, в гневе или в момент крайней концентрации, воздух вокруг него начинал дрожать, а предметы – вибрировать. Он чувствовал ёкаев за версту, как лёгкое давление в висках. Их демоническая энергия отзывалась в его собственной крови, пусть и разбавленной, но всё ещё тёплой и живой.
Он не знал, кто он. Он знал лишь, что старый, обожжённый войной кузнец Гэнта, спасший его младенцем из вод Источника Первого Греха, что-то скрывает. И что по ночам ему снится один и тот же сон: красивый, страшный сон. Тёплый дом, смех женщины с чёрными, как смоль, волосами, и сильные руки мужчины, подбрасывающие его к небу. А потом – тишина. Вечная, ледяная тишина, из которой доносится лишь эхо его собственного имени, сказанное незнакомым голосом.
Глава 2: Тень Прошлого
В тот день в Кайдзин-тё прибыл посол клана Хиси. Не самый крупный, но один из самых надменных кланов, удерживающих власть в городе благодаря сделкам с ёкаями, контролирующими торговые пути.
– Старик Гэнта, – проскрипел он, брезгливо оглядывая помещение. – Совет клана требует. Новую партию катан. Срочно. Для охраны каравана.Посол, тощий мужчина с лицом, как у голодной крысы, в роскошном, но пыльном кимоно, вошёл в кузницу, не снимая обуви.
– Срочно – значит, дорого. И серебром. Не вашими бумажками.Гэнта, не отрываясь от закалки короткого меча, буркнул:
– Цена обсудима, – крысой ухмыльнулся посол. Его взгляд скользнул по Сэтоши, и в глазах мелькнул странный интерес. – А это и есть твой приёмыш? Красивый мальчик. Говорят, сильный.
Сэтоши, стоявший у мехов, почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Давление в висках усилилось. Этот человек… от него пахло не просто ложью. От него пахло Тьмой. Лёгкой, замаскированной, но неумолимой.
– Он ученик, – отрезал Гэнта. – И не твоё дело.
– Всё в этом городе – наше дело, старик, – мягко произнёс посол. – Говорят, он родился в интересное время. Примерно тогда, когда пали те… легенды. Элойд и Сора. Ты не находишь это совпадением странным?
Воздух в кузнице сгустился. Гэнта замер. Сэтоши перестал раскачивать мехи.
– Не знаю я никаких легенд, – прохрипел кузнец. – Знаю металл. И знаю, что караван твой, наверное, везёт что-то важное. Раз уж клан Хиси так напрягся.
– О, он везёт нечто бесценное. Артефакт. Найденный в руинах Чёрной Цитадели. Мы называем его «Сердце Тени». Он может… призывать силу павших.Посол засмеялся – сухим, трескучим смехом.
Сэтоши невольно шагнул вперёд. Во рту пересохло. «Чёрная Цитадель». Это имя он слышал в своих снах. Это имя будило в нём что-то тёмное и тоскливое.
– Интересно, – сказал Сэтоши, и его голос прозвучал чужим, низким. – И что, этот артефакт поможет вам бороться с ёкаями?
– О, юноша. Зачем бороться с силой, которую можно возглавить? Мир изменился. Пора принимать новые правила.Посол повернулся к нему, и его улыбка стала широкой, неестественной.
– Катаны через три дня. И, старик, – его взгляд снова стал колючим, – присмотри за своим мальчиком. В городе неспокойно. Могут забрать даже таких… талантливых.Он бросил на пол кошель с звонким серебром.
Посол удалился. Гэнта молча поднял кошель и швырнул его в раскалённую печь. Серебро расплавилось с тихим шипением.
– Дед, – тихо сказал Сэтоши. – О чём он? Кто такие Элойд и Сора? Что за Чёрная Цитадель?
– Забудь, мальчик. Это сказки. Придуманы, чтобы пугать детей.Гэнта повернулся к нему. Его лицо, испещрённое шрамами, было старым и усталым.
– Он говорил о моём рождении, – настаивал Сэтоши, и его глаза загорелись золотым огнём. Воздух затрепетал. Инструменты на стене зазвенели. – Он знал! И ты знаешь!
Гэнта смотрел на него, и в его глазах Сэтоши впервые увидел не строгость учителя, а настоящий, животный страх.
– Они нашли тебя, – прошептал старик. – Я столько лет скрывал… но твоя кровь выдаёт тебя. Ты – сын Воина Стали и Тени. И если клан Хиси ищет артефакты из Цитадели… они служат Ему. Они хотят окончательно разбудить Короля Теней. Или найти для него новое, совершенное тело.
Сэтоши отшатнулся, будто его ударили. Обрывки снов, шепот крови, скрываемая правда – всё сложилось в ужасную картину.
– Мои родители… – он сглотнул ком в горле. – Они живы?
– Никто не знает. Они вошли в Цитадель и не вернулись. Легенды говорят, что они пали. Но другие… что Король не смог их убить и заключил в вечный сон.Гэнта покачал головой, глядя в пол.
Сэтоши сжал кулаки. Его сущность, дремлющая полудемона, восстала против этой новости. Он почувствовал не боль, а ярость. Белую, чистую ярость.
– «Сердце Тени»… – прошептал он. – Оно может их разбудить?
– Оно может сделать что угодно! – взорвался Гэнта. – Оно может окончательно уничтожить их души! Не лезь не в своё дело, мальчик! Ты не знаешь, с чем играешь!
Но Сэтоши уже не слушал. Он смотрел на дверь, за которой ушёл посол. Он смотрел в сторону, где, как он знал из карт, лежали руины Чёрной Цитадели.
Его родители не были мертвы. Они были в плену. Семьнадцать лет они были в плену, пока мир погружался во Тьму.
Он отбросил тряпку, вытер запачканные сажей руки о красные балахоны. Его красивое, неряшливое лицо стало твёрдым и чужим.
– Ты прав, дед, – тихо сказал он. – Я не знаю. Но я узнаю.
Он повернулся и вышел из кузницы. Не чтобы к девушкам, не на прогулку. Он шёл к воротам города. У него не было плана. Не было оружия, кроме его кузнечных рук и странной силы, к которой он боялся прикасаться.
Но у него была цель. Первая по-настоящему его цель.
Найти караван клана Хиси. Забрать «Сердце Тени».
И узнать правду о том, кто он такой, и что случилось с легендами, что когда-то пытались спасти этот мир.
Глава 3: Караван Лжи
Выйдя за ворота Кайдзин-тё, Сэтоши не знал, с чего начать. Город окружал лабиринт из глинобитных лачуг, зловонных канав и кривых улочек, где царил свой закон. Воздух был густ от запаха жареного жира, человеческих испражнений и чего-то ещё – сладковатого и гнилого, запаха отчаяния.
Он шёл, не зная куда, полагаясь на своё внутреннее чутьё. Та самая сила, что тихо пела в его крови, теперь вела его, как нить Ариадны. Она реагировала на след – тонкую, едва уловимую паутину демонической энергии, которую оставил после себя посол клана Хиси. Это было похоже на лёгкий звон в ушах, который усиливался, когда он поворачивал в нужную сторону.
Его привело к грязному базару, где торговали всем – от тухлой рыбы до краденых амулетов и живых детей с пустыми глазами. Сэтоши прижался к стене, наблюдая. Его неряшливая одежда и юный возраст делали его невидимкой – ещё одним оборванцем в толпе таких же.
И тут он увидел их. Людей клана Хиси. Их выдавали не доспехи, а осанка – спесивая, прямая, и холодные, оценивающие взгляды. Они грузили на крепкие, закрытые повозки ящики, обшитые свинцом. Ящики, от которых исходила та самая, знакомая вибрация, что шла от посла, но в тысячу раз сильнее. Один из ящиков был меньше других, обитый железом и испещрённый рунами. Из него сочился леденящий душу холод, который Сэтоши чувствовал даже на расстоянии.
«Сердце Тени»… Оно здесь.
– Эй, красавчик, потерялся? – сиплый голос прозвучал прямо у его уха.
Сэтоши вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла девушка. Немного старше него, в потрёпанном, но ярком кимоно, с губами, подкрашенными соком бузины, и глазами, в которых не было ни капли стыда. Он знал таких – дочери нищеты, продававшие единственное, что у них осталось.
– Нет, – коротко ответил он, пытаясь снова сосредоточиться на повозках.
– А по мне, так потерялся, – она подошла ближе, и её пахнущее дешёвым вином дыхание коснулось его щеки. – Ищешь приключений? У меня есть подружки. Молодые. Чистые. Или тебе нравятся… опытные? – Её рука скользнула по его рукаву.
– Отстань.Обычно он вежливо отказывал. Но сейчас его нервы были натянуты струны. Он резко отстранился.
– Ах ты вот какой… Думаешь, ты лучше нас, только потому что чище одет? – она плюнула ему под ноги. – Я видела, как ты смотрел на людей Хиси. Лезть к ним – верная смерть, красавчик. Они тут не просто так. Они ждут кого-то.Его тон, жёсткий и холодный, заставил её на мгновение отступить. Но потом её глаза сузились.
– Кого?Сэтоши насторожился.
– А что мне за это будет?Девушка ухмыльнулась, понимая, что зацепила его.
Он сунул руку в карман и вытащил последнюю серебряную монету – ту, что припрятал на обед. Молча протянул ей.
– Говорят, ждут какого-то мага. Не нашего, пришлого. Из-за моря. Человека, который умеет говорить с артефактами. Чтобы тот… оживил их покупку.Она быстро схватила её, зубами проверяя подлинность.
Ледяная рука сжала сердце Сэтоши. Оживил. Если этот артефакт как-то связан с его родителями…
В этот момент по базару прокатился гул. Толпа расступилась, как по мановению волшебной палочки. По главной улице к повозкам клана Хиси шёл человек. Высокий, худой, в тёмном, не японском плаще с капюшоном, скрывавшим лицо. В руке он держал посох, увенчанный кристаллом мутно-фиолетового цвета. От него исходила такая концентрация Тьмы, что у Сэтоши закружилась голова, а его собственная кровь взбунтовалась, требуя высвободиться, атаковать.
– Мастер Видар! Вы прибыли. Всё готово к отбытию.Люди Хиси склонились в почтительном поклоне. Их предводитель, тот самый крысоподобный посол, вышел вперёд.
Человек в капюшоне, Видар, не сказал ни слова. Он лишь медленно повернул голову, и его невидимый взгляд скользнул по толпе. Он остановился на Сэтоши.
Сэтоши почувствовал, как его пронзает луч леденящего интереса. Это было не человеческое чувство. Это было ощущение хищника, учуявшего не просто добычу, а нечто… родственное, но чужеродное.
Он чувствует меня.
Сэтоши инстинктивно отступил в тень, за выступ стены. Его сердце колотилось как бешеное. Сила внутри него рвалась наружу, он сжимал кулаки, чувствуя, как по костяшкам проступает лёгкое, золотистое свечение.
– Интересно, – прошептал Видар. Его голос был сухим шелестом, словно скольжение чешуи по камню. – В этой грязи… растёт необычный цветок.
– Мастер?Посол клана Хиси насторожился.
– Ничего, – Видар повернулся к повозкам. – Отправляемся. Чёрная Цитадель ждёт.
Чёрная Цитадель. Слова прозвучали для Сэтоши как приговор. И как вызов.
Повозки, сопровождаемые воинами Хиси и мрачным магом, тронулись в путь. Они направлялись к Северным воротам, ведущим в выжженные земли.
Сэтоши стоял, прислонившись к стене, и пытался перевести дыхание. Рука всё ещё горела. Девушка, что говорила с ним, смотрела на него с странной смесью страха и любопытства.
– Ну что, красавчик? – тихо спросила она. – Всё ещё хочешь за ними?
Он посмотрел на свою руку. Свечение угасло, но в жилах всё ещё пела ярость. Ярость сына, которому только что указали на тюремщиков его родителей.
– Да, – просто ответил он. – Хочу.
Он оттолкнулся от стены и, слившись с толпой, пошёл следом за караваном лжи, который вёз ключ к его прошлому. И, возможно, оружие против его будущего.
Глава 4: Первая Кровь Наследника
Следовать за караваном по выжженным землям было подобно игре в смертельные прятки. Сэтоши держался на пределе видимости, полагаясь на своё чутьё и знание местности, почерпнутое из рассказов странствующих торговцев. Ландшафт менялся от высохших солёных болот до каменистых плато, где ветер выл, словно голодный дух.
Он шёл налегке. Небольшой мешок с сушёным мясом и водой, а за поясом – короткий, крепкий нож для разделки туш, единственное подобие оружия, что он прихватил из кузницы. Его сила была в его руках и в той странной энергии, что пульсировала в его крови, но он боялся к ней прикасаться. Она казалась ему диким зверем на тонком поводке.
На вторые сутки погони его внутренний компас сбился. Вибрация, исходившая от «Сердца Тени», внезапно распалась на несколько слабых, расходящихся лучей. Караван разделился.
«Хитрые крысы», – с уважением подумал Сэтоши. Клан Хиси явно опасался погони или засады. Они послали ложные группы-приманки, чтобы сбить с толку возможных преследователей.
Сэтоши закрыл глаза, пытаясь уловить самый сильный, самый «гнилой» след. Тот, что шёл от самого Видара. Он сосредоточился, отбросив страх и сомнения, представив себе ледяное пятно тьмы, плывущее по пустоши.
И он почувствовал. Не просто вибрацию, а… эхо. Глухой, ритмичный стук, похожий на удары огромного сердца. Оно шло с северо-востока, со стороны Мёртвого леса – места, где деревья стояли чёрные и безлистые, как скелеты, пронзившие небо.
Он свернул с едва заметной тропы и углубился в чащу сухих, скрипучих стволов. Воздух здесь был неподвижен и густ, пах пылью и смертью. Давление в его висках нарастало с каждым шагом. Он был на верном пути.
Внезапно его собственное «чутьё» взвыло тревогой. Резкий, животный страх вцепился ему в горло. Он не видел и не слышал ничего, но знал – он не один.
Сэтоши мгновенно прижался к шершавому стволу самого большого дерева, затаив дыхание. Он заставил себя дышать тише, сердцебиение – медленнее. Гэнта учил его не только кузнечному делу, но и базовым уловкам выживания: «Шумный воин – мёртвый воин».
Из-за коряги, покрытой бледным мхом, выползло… нечто. Оно было размером с крупную собаку, но на шести тонких, костлявых лапах. Его кожа, серая и лишённая шерсти, была натянута на выпирающие рёбра. Голова представляла собой вытянутую морду с двумя щелями вместо носа и парой огромных, абсолютно чёрных глаз. Пасть была закрыта, но Сэтоши видел, как из-под верхней губы проглядывают острые, как иглы, клыки.
Ёкай-разведчик. Падальщик, идущий по следу каравана, привлечённый сильным демоническим излучением «Сердца». Или… высланный Видаром для очистки тылов.
Тварь замерла, поводя головой из стороны в сторону. Она чуяла его. Её чёрные глаза, казалось, впитывали весь свет вокруг. Сэтоши почувствовал, как по его спине бегут мурашки. Его собственная демоническая кровь, казалось, закипала, отвечая на вызов. Руки сами собой сжались в кулаки.
«Не двигайся, – приказал он себе. – Не дыши».
Но было поздно. Ёкай резко повернул голову в его сторону. Его пасть распахнулась, обнажая ряды игольчатых зубов, но вместо рыка из неё вырвался тихий, пронзительный визг, от которого заложило уши.
Он рванулся вперёд. Его движения были неестественно быстрыми, порывистыми. Не бег, а серия судорожных прыжков.
Сэтоши не оставалось выбора. Он отскочил от дерева, выставляя вперёд свой жалкий нож. Мысли пронеслись вихрем. Приёмы, которым учил Гэнта? Бесполезны против такой скорости. Бежать? Куда? Эта тварь догонит его за несколько секунд.
Ёкай прыгнул. Длинное тело растянулось в воздухе, когтистые лапы впились в его горло.
И в этот момент сработал инстинкт. Не Сэтоши-кузнеца. Не Сэтоши-человека. Сработала кровь его отца, кровь воина, и гены его матери, убийцы из теней.
Время замедлилось. Сэтоши не думал, его тело действовало само. Он не стал подставлять нож – это было бы самоубийством. Вместо этого он сделал резкий шаг вперёд, навстречу атаке, и его левая рука, могучая от лет у наковальни, метнулась вперёд, как выброшенная из засады змея.
Его пальцы впились в шею твари. Хрящи хрустнули. Он не сжимал, не душил – он рванул на себя и вниз, используя импульс прыгающего ёкая.
Монстр с глухим стуком ударился о землю, и в тот же миг Сэтоши, всё ещё движимый слепой яростью, обрушил на его голову свой правый кулак. Не удар, а удар молота. Раздался отвратительный хруст, череп разлетелся, как перезрелый плод. Тёплая, липкая, чёрная кровь забрызгала ему лицо и рубашку.
Всё кончилось так же быстро, как и началось.
Сэтоши стоял на коленях, тяжело дыша, его кулак всё ещё был погружён в кровавое месиво. Он смотрел на то, что осталось от твари, и его трясло. Но не от страха. От адреналина. От странного, первобытного удовлетворения.
Он поднял руку. Чёрная кровь медленно стекала по его пальцам. И тогда он это почувствовал. Лёгкое, едва уловимое покалывание. Его кожа, испачканная кровью ёкая, словно впитывала её. Энергия, крошечная капля тёмной силы, просочилась в него, и его собственная демоническая сущность встретила её с тихим, довольным гулом.
Он в ужасе отдернул руку, вытирая её о землю. Что это было? Что он сделал?
«Оно питается…» – прошептал в его памяти чей-то незнакомый голос. Голос, полный боли и предостережения.
Он встал, его ноги подкашивались. Он убил. Впервые в жизни он убил. И часть его… насладилась этим.
Он посмотрел в сторону, куда ушёл караван. Теперь его цель казалась ещё более мрачной и опасной. Но отступать было некуда. Он снова вытер лицо, оставляя на щеке грязный размазанный след.
Он был сыном Элойда и Соры. И его путь, как и их когда-то, был устлан кровью и тенью. Первая кровь была пролита. Обратной дороги не было.
Глава 5: Шепот из Бездны
Смерть ёкая-разведчика не прошла незамеченной. Сэтоши почувствовал это почти сразу – едва уловимое изменение в энергетическом поле местности. Словно порвалась одна из множества невидимых нитей, натянутых в Мёртвом лесу. Теперь за ним охотились.
Он двигался быстрее, уже не скрываясь, а лишь стараясь не шуметь. Его неряшливая белая рубашка превратилась в грязное тряпье, пропитанное потом и черной кровью. Красные балахоны цеплялись за сухие ветки, рвались. Но он почти не обращал внимания. Внутри него бушевал шторм – отвращение к содеянному, страх перед собственной силой и жгучее, всепоглощающее желание идти вперед, к источнику того леденящего зова.
След привел его к входу в пещеру, скрытую за завесой блеклых, ядовито-фиолетовых лиан. Оттуда и исходил тот самый «стук сердца» – ритмичный, гипнотизирующий. Здесь же, у входа, стояли две повозки клана Хиси. Охраны не было видно. Все либо внутри, либо… мертвы.
Воздух у входа в пещеру был холодным и густым, пахнущим озоном и старыми костями. Сэтоши прижался к скале, затаив дыхание, и заглянул внутрь.
Пещера была огромной, ее своды терялись в темноте. В центре, на естественном каменном возвышении, стоял тот самый железный ящик, испещренный рунами. Крышка была сброшена. Рядом, выстроившись в полукруг, стояли воины Хиси. Они не двигались, застывшие, как статуи, их глаза были остекленевшими и пустыми. Из их ртов, ушей и глаз сочился тонкий, черный дым, который тянулся к ящику и впитывался в него.
Маг Видар стоял спиной к входу, его посох с кристаллом был поднят высоко. Камень пылал багровым светом, и от него к ящику тянулась пульсирующая жила из чистой Тьмы. Он что-то бормотал на непонятном языке – скрипучие, гортанные звуки, от которых в ушах сверлило.
А из ящика исходило… ЭТО.
Это не был предмет. Это была сущность. Сгусток непроглядного мрака, который, казалось, пожирал сам свет вокруг. Он пульсировал, и с каждой пульсацией по пещере расходилась волна леденящего ужаса. Внутри сгустка угадывались очертания – то ли человеческого сердца, то ли клубка извивающихся червей. Это и было «Сердце Тени».
«…призывать силу павших…» – вспомнил Сэтоши слова посла.
И тогда он их увидел. По краям пещеры, в самых темных углах, стояли бледные, полупрозрачные фигуры. Призраки. Десятки, сотни воинов, закованных в древние доспехи. Их лица были искажены вечной мукой, а пустые глазницы были устремлены на Сердце. Оно держало их здесь, не позволяя уйти, высасывая их остаточную энергию, их волю, их самую суть.
Сэтоши сглотнул. Его взгляд метнулся по пещере, ища… их. Элойда. Сору. Но среди призраков он не увидел ни могучей фигуры отца, ни гибкой тени матери.
«Они не здесь? Или… они не мертвы?»
– …и пробуди спящих в вечном сне… – донесся голос Видара, переходя на язык, который Сэтоши мог понять. – …прикажи им восстать и служить вновь…
Кристалл на посохе вспыхнул ослепительно. Луч энергии ударил в Сердце Тени. Сгусток тьмы вздыбился, заколебался, и из него вырвался вопль – не звук, а вибрация, от которой задрожали стены пещеры и Сэтоши чуть не выронил нож из ослабевших пальцев.
В тот же миг один из призраков – древний самурай в разбитых доспехах – вздрогнул. Его прозрачная форма сгустилась, обрела цвет и плоть. Пустые глазницы заполнились багровым огнем. Он медленно повернул голову и посмотрел прямо на Сэтоши.
– ВОЛЯ… МНЕ… НУЖНА… ВОЛЯ… – проревел он, и его голос был скрипом ржавых ворот.Его рот открылся.
Это был не зов. Это был приказ. Ментальный крюк, впившийся в сознание Сэтоши, потянувший его внутрь. Юноша почувствовал, как его собственная воля, его личность, начала размываться, уступая место чужой, древней и безжалостной.
– Нет! – с трудом выдохнул он, упираясь руками в камень. Его голова раскалывалась от боли.
– А… Кто это? – послышался заинтересованный голос Видара. Маг медленно повернулся, и под капюшоном Сэтоши увидел не лицо, а лишь две точки холодного синего огня. – Наследник? Так скоро? Я ожидал тебя у ворот Цитадели, мальчик. Твоя кровь зовет тебя громче, чем я предполагал.
Сэтоши не слушал. Он боролся. Битва происходила внутри него. Чужой голос в голове требовал подчиниться, отдаться, стать сосудом. Его собственная демоническая кровь откликалась на зов Сердца, видя в нем источник силы. А его человеческая часть, воспоминания о тепле кузницы, о смехе Гэнты, о лице незнакомки-матери из снов, отчаянно сопротивлялась.