Исходный код правосудия: Баг обнаружен

Глава 1. Бремя Доказывания (Или Почему Правосудие – Слепая Истеричка, А Я Сошел С Ума…)

Горячие струи воды обжигали кожу, но я почти не чувствовал. Пара глотков коньяка, принятых перед душем, слегка притупили остроту ощущений, но не заглушили тупую боль в груди. Я стоял под душем в своей квартире и чувствовал себя… выпотрошенным. Знаете, как будто у тебя украли важную часть тела, может, даже и душу, и оставили лежать в этой промозглой осени, и не знаешь, куда теперь себя девать. А все из-за этого проклятого дела! Дело Светланы Немчиновой. Это была не просто работа, не просто рядовой случай. Это был – как гвоздь в крышке гроба моей веры в правосудие. Памятный гвоздь, добавлю я. Ирония судьбы, ведь когда-то я стоял по другую сторону баррикад.

Я майором внутренней службы в ФССП был! Много лет решения этих долбаных судей исполнял. Выбивал долги, арестовывал имущество, описывал, изымал… романтика! Так вот, знаете, быстро надоедает быть винтиком в этой системе. Когда каждый день видишь, как ломают жизни по чьей-то указке, как закон используется для отъема последнего, как кривдят слабых… Однажды, еще в ФССП, мне поручили выселить из квартиры пенсионерку, задолжавшую банку смешную сумму. Пожилая женщина рыдала, умоляла дать ей отсрочку. У нее не было никого, кроме кошки. Но был приказ. Я его выполнил. Квартиру опечатали, бабушку увезли в неизвестном направлении. Вечером, напившись водки, я долго не мог уснуть, слыша в ушах ее плач. С тех пор я начал задумываться о правильности своих действий. В нашем отделе ФССП у меня было прозвище – «Совестливый». Коллеги подшучивали надо мной за излишнюю щепетильность. Говорили, что в этой профессии совесть – лишний груз. Наверное, они были правы. Но я не мог иначе. Совесть, как оказалось – не только груз, но и слабость.

В общем, решил я, что лучше буду по другую сторону баррикад. Буду «защищать», а не «карать». Ха! Какая наивность! Оказалось, что и там, и там один черт. Только с разных ракурсов. Помню свое первое дело, когда только начал практиковать. Тогда я еще работал адвокатом по назначению в одном богом забытом селе. Защищал паренька, Митьку, обвиняемого в краже кошелька у местной самогонщицы, бабки Анисьи. Дело казалось смешным – украл кошелек с тремя тысячами и пачкой семечек. Я тогда и думать не думал, что у нас в деревне может быть коррупция. Смешно! Я по молодости верил в идеалы справедливости. Свидетели – все как один пьяные местные жители – путались в показаниях, алиби у Митьки было железное – в тот вечер он пас коров на другом конце села. Я был уверен в победе. Но в итоге его осудили на два года условно. Следователь, молодой волк с наглым взглядом, после заседания подошел ко мне. «Зря старался, Саша, – ухмыльнулся он. – Там племянник судьи кошелек потерял, а Анисья самогоном делится». Тогда я впервые столкнулся с тем, что закон и справедливость – две разные вещи. Разочаровался я, что и говорить. То есть, я разумеется знал, что всё куплено, продано, а если не продано – то всё равно куплено, но надеялся, что не настолько. Что только хуже. Видимо, моя судьба – вечно убеждаться в этом.

Более того, это дело, казалось, лично мной было проиграно. Я чувствовал себя каким-то… некомпетентным, что ли? Словно меня просто надули в этой шарашкиной конторе правосудия, как мальчишку, и я ничего не смог сделать.

Суть в том, что проиграл, точнее украли у меня это дело. Я видел признаки коррупции, прикрытые безупречными документами. Догадывался о связях ответчиков, по сравнению, с которыми я был каким-то щенком. Но как доказать, если свидетели боятся, документация переписана, а судья смотрит сквозь тебя с видом, что ты тут вообще пустое место? Знаете, как профессор из юридической академии. Старый циник, прошедший огонь, воду и медные трубы. Он любил повторять: «Закон – это как дышло, куда повернешь, туда и вышло. Главное – знать, куда крутить». Тогда я воспринимал это как шутку. Сейчас понимаю, что он был прав.

И сейчас это проклятое дело, словно заноза, сидела в голове. Дело Светланы… Она работала менеджером в небольшой фирме, мечтала о своей квартире, копила деньги, во всем себе отказывала. Увидела рекламу "Перспективы-Финанс" по телевизору – красивые обещания, высокие проценты, гарантии. Поверила. Отнесла туда все свои сбережения, почти полтора миллиона. Светлана доверилась мне, а я – юрист-неудачник, который только и умеет, что толочь воду в ступе, не смог ей помочь. Ну что я мог сделать? Что? Заклинания читать, танцы с бубном устраивать? Нет у меня никаких сверхъестественных сил, а честность против денег, как оказалось, ничего не стоит.

И вот теперь стою здесь, словно побитая собака, от того, что украли у Светланы ее будущее, у меня – самооценку профессионала, и у обеих – нашу веру в справедливость. Потерян. Раздавлен. И самое неприятное – знаю, что где-то в глубине души все еще надеюсь, что смогу что-то изменить. Дурак.

В зеркале в ванной расплывались мои собственные, покрасневшие от усталости глаза. Только что выехав из здания районного суда, я ощущал себя сбежавшим, но уже раненым, с поля боя. Капли воды, как осенний ливень, методично орошали стекло, напоминая о проигрыше: тик-так… тик-так… проиграл… проиграл…

Город в этот час казался особенно враждебным, даже из окна моей квартиры. Мокрый асфальт, отражая тусклый свет фонарей, создавал иллюзию запутанного места, куда, кажется, нет выхода.

Я знал, что прав. Знал, что Светлана – жертва циничной махинации, что ее деньги украли, что судья, возможно, продал свою честную душу, если та, конечно, была. Но одних знаний недостаточно. В зале суда прав тот, у кого больше доказательств. Или тот, у кого больше денег. В случае Светланы – ни того, ни другого. Я в очередной раз убедился, что бремя доказывания – это тяжелая ноша, способная сломать даже самого честного и принципиального юриста. А я и не был принципиальным, я просто был… идеалистом. Да и не то, чтобы идеалистом, скоре – дураком, решившим, что что-то может изменить.

Она вложилась в какой-то мутный "Перспектива-Финанс", как и тысячи других доверчивых граждан. Только "Перспектива" оказалась пирамидой, а Светлана – в числе обманутых вкладчиков. В деле "Перспективы" вообще все было мутно. Лицензия у них была, но какая-то странная, выданная какой-то конторой с иностранным капиталом. Офис – шикарный, с улыбчивыми девушками и кофе бесплатно. А когда дело запахло жареным, все руководство растворилось в воздухе. Я судился с ними полгода, ходил по судам как проклятый, писал ходатайства, вызывал свидетелей. Но все было тщетно. У них там все схвачено, все проплачено. Судья постоянно отклонял мои ходатайства, придирался к каждой мелочи. А в конце заседания вообще заявил, что "Перспектива-Финанс" – добросовестный заемщик, а Светлана сама виновата, что поверила в сказки. Я взялся за дело, надеясь вернуть ей хоть что-то из потерянных средств. Собрал доказательства, улики – все, что смог найти. Но этого оказалось недостаточно, чтобы потопить хорошо проплаченную ложь. Судья вынес решение не в пользу Светланы, оставив ее практически ни с чем.

Я не обманывал Светлану. Я верил в ее дело. Искренне хотел помочь. Но мои усилия разбились о стену коррупции и беззакония. И вся эта моя "вера в справедливость" казалась сейчас наивной детской забавой.

В голове плавал сизый дым выкуренной в машине почти до фильтра "LD Сотки" и выпитого коньяка. Вот, думаю, сейчас выйду, заварю черный кофе и как-нибудь переживу этот шторм.

Меня преследовал образ Светланы. Растерянный, испуганный взгляд, дрожащие губы. Ей только 29. Умница, красавица, но одинокая, уязвимая. И теперь, благодаря продажному правосудию, еще и обобранная до нитки. Что ее ждет? Как она справится?

В голове всплыла их первая встреча

Он сидел в углу кафе с холодным эспрессо и ноутбуком – привычка: люди в шумных местах ведут себя проще, и это облегчало думать. За его спиной раздался женский голос; он услышал слово «Перспектива» и невольно повернул голову. Женщина за соседним столиком разговаривала по телефону, голос её ломался, в словах звучал страх: кто-то требовал деньги, угрожал выселением, говорили о переуступке прав и исполнительных листах. Она листала пачку бумаг, как будто пыталась зацементировать себя им в руках.

Он допил кофе, собрался и подошёл. Это было необдуманно – он обычно не вмешивался, но в юридических шаблонах он жил как в своей стихии. Ей было видно, что она устала от споров и от людей, которые говорят слишком громко в залах ожидания. Он сел через стол и предложил: «Если хотите, могу взглянуть на документы. Это, возможно, то, что я делаю».

Она взглянула на него сначала настороженно, потом с небольшим облегчением протянула бумаги. Их знакомство началось с двух строк: имя и короткое «Спасибо, если не трудно». Он вернулся к своему столику, разворачивая договоры под ту лампу, где свет падал ровно, где буквы выглядели живее. На первый взгляд – ещё одна история из тысячи: переуступки прав, исполнительный лист, неоправданные комиссии. Но в деталях – кривые печати, повторяющиеся формулировки, номера счетов, которые не совпадали с реквизитами банка, странные даты.

Они обменялись номерами. Она звонила вечером, дрожащим голосом: «Я – Света. Спасибо, что тогда подошли. Я не знала, что делать». Они договорились встретиться ещё раз, уже не в суете кафе, а в более спокойном месте: она принёслa дополнительные копии документов и пару сканов старых платежек, которые, по её словам, «могли бы что-то объяснить».

Он помогал ей не потому, что это был сложный кейс – таких было полно – а потому, что в каждом таком случае имелась человеческая история, которую нельзя было просто отмахнуть. Его идеализм был не крылатым лозунгом, а тихой внутренней нуждой: если можно исправить ошибку, тем более если это подделка и давление – надо попробовать. К тому же профессиональный азарт подстёгивал: в его голове уже формировались гипотезы, цепочки и возможные лазейки «Перспективы».

Телефон в коридоре внезапно ожил, пронзая тишину резким звонком. На экране высветился номер Светланы.

Внутренности болезненно сжались. Я боялся этого звонка. Мне нечего было сказать Светлане, кроме слов сожаления. Я чувствовал себя виноватым, хоть и знал, что сделал всё от меня зависящее.

Выключив воду, я вытерся полотенцем, на ходу нашаривая телефон. Набравшись духу, поднял трубку.

"Алло, Светлана?" – стараясь, чтобы в моем голосе не звучала вина.

"Александр…" – в голосе Светланы слышалась странная смесь растерянности и страха. "Я… я просто хотела тебя поблагодарить, и… сказать, что мне звонили."

"Звонили?" – переспросил я. "Кто звонил?"

В голосе Светланы прозвучала дрожь. "Оттуда… от "Перспективы". Сказали, чтобы я забыла обо всем. Что лучше не связываться. Иначе…"

"Иначе что?" – в моем голосе прозвучало возмущение. "Угрожали тебе?"

Светлана замолчала на несколько секунд. "Да… Намекнули, что могут быть проблемы. Сказали, что у меня нет шансов."

"ИТОГ ПОДВЕДЕН. НАЧИНАЕТСЯ ИГРА."

Инстинктивно, я хотел прервать разговор, но телефон словно прилип к ладони. В трубке послышался голос Светланы, теперь в нем явно слышались нотки паники:

"Александр, что это такое? Что происходит?"

Прежде чем я успел ответить, в моей голове раздался… женский голос. Пьяный, сексуальный, сумасшедший голос, словно у загулявшей секретарши после корпоратива:

"Обнаружен субъект… Загрузка… Ошибка! ЛефтОверс 95! Ащще йцукен гыгырпыр! Обновление завершено. Да начнется троллинг!!! Пара… Пыщщщ… кря кря бздыньк!!!" – Голос словно сломался на полуслове, выдал невнятную абракадабру, а затем затих.

Острая головная боль пронзила меня. Я почувствовал, как внутри меня что-то меняется, ломается, перестраивается… и при этом что-то явно пошло не так. Я закричал.

"Система активирована! И да прибудет с тобой сарказм! Добро пожаловать в Новую Реальность! Ваша задача – выжить, развиваться и достичь поставленных целей… или не достичь, это как пойдет! Приготовьтесь к новым испытаниям и возможностям… или к эпичным провалам!" – прогремел голос в моей голове, после чего я потерял сознание.

Я очнулся на полу в ванной комнате, холодный кафель обжигал щеку. Голова гудела, словно в ней поселился пчелиный рой. Пошатываясь, поднялся, посмотрел в зеркало. Отражение смотрело на меня с укором: помятое лицо, красные глаза, растрепанные волосы. Замечательно.

Всё было как прежде: мокрый кафель, потускневшее отражение и бесконечный дождь за окном. Телефон валялся на полу. На экране светилась надпись: "Вызов завершен".

Дрожащей рукой я поднял телефон и набрал номер Светланы. Гудки. Долгие гудки. Никто не отвечал. Ощущение дежавю кольнуло мое сознание. Что-то было не так. Этот звонок… слова Светланы… голоса в голове… Это был не просто обрывок телефонного разговора, а словно часть какого-то безумного плана, в который меня втягивают.

Я выключил телефон и прислонился спиной к стене, пытаясь понять, что произошло. Мне это приснилось? Или я сошел с ума? Или это все и есть реальность, которую я просто не в силах осознать? Абсурд, который становится реальностью. Страх сковал меня, парализуя волю. Но любопытство победило.

Перед глазами вдруг появилось то самое окно сообщения, возникшее до потери сознания:

[Системное окно] Имя: Александр (Юрист-Неудачник и Долбаный Идеалист!) Уровень: 1 Класс: Юрист (Почти Справедливый, но это неточно, ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ) Бывшее призвание: Экс-Майор ФССП (Из палачей в адвокаты, вот это дауншифтинг!)

Характеристики: (Тут начинается самое интересное!)

· Сила: 4 (Поднимет чайник с трудом)

· Ловкость: 6 (Мышь в офисе двигает)

· Выносливость: 5 (Два кофе и пачка сигарет – вот и вся программа)

· Интеллект: 16 (Юрист же, как-никак!)

· Мудрость: 8 (Опыта много, а толку?)

· Харизма: 7 (Убедить может, но не факт, что захотят слушать)

Активные навыки:

· [Ходатайство (1ур)]: Умение писать то, что судья всё равно проигнорирует. Эффективность зависит от Интеллекта и Мудрости (ну, если бы она была!).

· [Адвокатская речь (1ур)]: Умение говорить красиво, но совсем не правду! Главное, чтоб звучало убедительно! Эффективность зависит от Харизмы и Интеллекта. (Хорошо, хоть что-то есть)

Пассивные навыки:

[Знание законов (общее)]: Пассивный, как и сам владелец. Бонус к проверкам, которые всё равно не помогут. Эффективность зависит от уровня и Интеллекта.

Особенности: (А вот тут самое интересное!)

[Чувство вины за Светлану]: Дебафф, снижающий моральный дух и уверенность в своих силах. Получен после проигрыша дела Светланы Немчиновой. (Бедный, бедный Саша. Не переживай, проиграешь еще много!)

Я ошалел уставился на пол, словно это был инопланетный артефакт. Это не сон. Это происходит на самом деле. Не мог и сейчас не думать о Светлане.

В голове опять раздался этот женский, пьяный, но чертовски привлекательный голос: И передо мной возникла картинка: Фемида, слепая богиня правосудия, вместо весов держит Беломорину в зубах, грудь ее непристойно обнажена, а в руке – початая бутылка коньяка "Старый Кенигсберг", из горлышка которого радостно булькало. "Система активна! Повторное приветствие не предусмотрено. Да начнется троллинг!"