- -
- 100%
- +
Призраки
Дождь барабанил по жестяной крыше гаража, как автоматная очередь по броне вертолёта. Джозеф Редгрейв замер, сжимая гаечный ключ так сильно, что побелели костяшки пальцев. Звук. Всегда этот гребаный звук.
– Джо? Ты в порядке?
Голос Марка, молодого помощника, вернул его в реальность. Джозеф разжал пальцы, отложил инструмент и вытер руки о промасленную тряпку.
– Нормально. Просто задумался.
Марк кивнул, но в его взгляде читалось беспокойство. Все здесь знали о ветеране. Знали, что лучше не спрашивать о шрамах на руках и не включать громко музыку. Знали, что иногда он замирает посреди работы, вслушиваясь в звуки, которых больше никто не слышит.
Джозеф вернулся к «Форду» сорок третьей модели – старая развалина с двигателем, требующим полной переборки. Механическая работа успокаивала. Логика узлов и деталей, причина и следствие, проблема и решение. Не то что в джунглях, где пуля могла прилететь из-за каждого куста, где друг утром превращался в мёртвое мясо к вечеру, а смысл происходящего растворялся в жаре и грязи.
Вьетнам закончился семь лет назад. Но призраки вернулись вместе с ним.
Вечером Джозеф запер гараж и пошёл по знакомым улицам. Район был из тех, о которых не пишут в туристических буклетах. Облупившиеся фасады, разбитые фонари, граффити на стенах. Здесь не задавали вопросов и не лезли в чужие дела. Идеальное место, чтобы раствориться.
Его квартира на третьем этаже пахла сыростью и дешёвым виски. Джозеф снял рабочую куртку, бросил на продавленный диван и открыл холодильник. Пиво и остатки китайской еды трёхдневной давности. Он достал бутылку, откупорил её о край стола и сделал долгий глоток.
Телевизор работал фоном – какие-то новости, политики, обещания. Белый шум. Джозеф переключил на бейсбол и опустился в кресло у окна. Отсюда был виден двор, детская площадка с покосившимися качелями и скамейка, где обычно сидела она.
Джессика Миллиган.
Молодая женщина с усталыми глазами и светлыми волосами, собранными в небрежный хвост. Рядом с ней всегда крутился Алекс – пятилетний мальчишка в потёртой куртке, который гонял по двору на трёхколёсном велосипеде. Иногда Джессика улыбалась, наблюдая за сыном, и эта улыбка делала её почти красивой.
Джозеф не знал её толком. Пара случайных «привет» в подъезде, один раз он помог донести сумки с продуктами. Она поблагодарила, Алекс просиял, увидев его армейскую татуировку на предплечье. «Вы солдат?» – спросил мальчик. Джозеф только кивнул.
Он не искал близости. Не хотел, чтобы кто-то заглядывал в его жизнь слишком глубоко. Но что-то в Джессике и её сыне пробивало броню. Может, потому что она тоже казалась сломленной. Узнаваемо сломленной.
Сегодня её не было во дворе.
Ночью кошмары вернулись.
Джунгли. Влажная жара, липнущая к коже. Запах гнили и пороха. Лица товарищей – Тони Роджерса, всегда с ухмылкой, Маркуса Дюваля с его бесконечными шутками, лейтенанта Харриса, который обещал, что они все вернутся домой.
Потом – взрыв. Земля взлетает в небо. Крики. Кровь на руках. Тони тащит его за шиворот, орёт что-то неразборчивое, а позади стрекочут автоматы. Джозеф оборачивается и видит: Маркус лежит в грязи, глаза широко открыты, рот застыл в беззвучном вопле.
Джозеф проснулся в холодном поту, хватая ртом воздух. Сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди. Он сел на краю кровати, зажал лицо ладонями. Четыре утра. Ещё два часа до рассвета.
Бутылка виски на тумбочке была почти пуста. Он допил остатки, не морщась. Алкоголь не убивал призраков, но хотя бы приглушал их голоса.
На следующий вечер Джессика появилась во дворе. Джозеф увидел её из окна и сразу понял – что-то не так.
Она сидела на скамейке, обхватив себя руками, словно защищаясь от невидимого холода. Алекс играл рядом, но его обычная живость куда-то пропала. Джозеф присмотрелся и заметил: на скуле Джессики тёмное пятно, плохо замаскированное тональным кремом.
Синяк.
Что-то ёкнуло внутри. Джозеф отставил бутылку и вышел из квартиры.
Джессика вздрогнула, когда он подошёл, но потом узнала и выдавила слабую улыбку.
– Привет, Джо.
– Привет. – Он сел на край скамейки, оставляя дистанцию. – Всё в порядке?
Она инстинктивно коснулась щеки, потом быстро опустила руку.
– Да, всё нормально. Просто… неудачно упала.
Врала плохо. Джозеф молчал, и его молчание давило сильнее любых вопросов.
– Работа, – наконец сказала она тихо. – Иногда клиенты бывают… настойчивыми.
– Какая работа?
Джессика сжала губы. Алекс подкатил на велосипеде, посмотрел на них обоих, и Джозеф увидел в детских глазах взрослый страх.
– Клуб «Аркада», – выдохнула она. – Я там официантка. Вроде того.
Джозеф знал «Аркаду». Все в районе знали. Ночной клуб на окраине промзоны, который формально продавал выпивку и развлечения, а на деле контролировался русской мафией. Девушки там были не просто официантками.
– Хочешь, чтобы я поговорил с кем-нибудь? – Его голос был ровным, но внутри уже просыпалось что-то древнее и злое.
– Нет! – Джессика схватила его за руку. – Не надо. Пожалуйста. Это только хуже сделает. Я справлюсь. Мне нужна эта работа. Алексу нужна еда.
Джозеф посмотрел на мальчика, который старательно делал вид, что не слушает. Потом снова на Джессику – на синяк, на дрожь в руках, на отчаяние в глазах.
– Хорошо, – сказал он.
Но это была ложь.
Ту ночь он не спал. Сидел в кресле, курил сигарету за сигаретой и смотрел в окно. В голове крутились образы: Джессика с разбитым лицом. Алекс, смотрящий на мать испуганными глазами. Грязные руки, хватающие, унижающие, ломающие.
А потом – другие образы. Джунгли. Деревня, где партизаны прятали оружие. Крики. Приказ. Маркус, говорящий: «Мы же не можем просто…» И лейтenant Харрис, обрывающий его: «Можем. И сделаем».
Джозеф сжал кулаки. Война должна была остаться там, за океаном. Но она вернулась. Она всегда возвращается.
На рассвете он принял решение.
В гараже, в дальнем углу, за стеллажами с запчастями, был старый армейский сундук. Джозеф открыл его впервые за годы. Внутри – форма, медали, которых он не заслуживал, и обёрнутый в промасленную ткань пистолет «Кольт M1911». Тот самый, с которым он прошёл весь Вьетнам.
Он достал оружие, проверил механизм. Всё работало. Мышечная память вернулась мгновенно – разобрать, почистить, собрать. Тридцать секунд.
Джозеф зарядил обойму и спрятал пистолет под куртку.
Вечером, когда стемнело, он пошёл по адресу, который нашёл в телефонной книге. «Аркада» располагалась в старом кирпичном здании с неоновой вывеской. У входа дежурили два охранника – славянские лица, кожаные куртки, характерный акцент.
Джозеф остановился в тени, наблюдая. Внутри гремела музыка, мигали огни. Из дверей выходили и заходили мужчины – довольные, пьяные, безнаказанные.
И что-то внутри него щёлкнуло.
Не мысль. Не план. Чистый инстинкт.
Он вышел из тени и пошёл к входу.
– Эй, стой, – один из охранников шагнул навстречу. – Здесь частный клуб.
Джозеф молчал.
– Ты слышишь? Проваливай, старик.
Джозеф посмотрел ему в глаза и увидел то, что видел сотни раз в джунглях: человека, который считает себя хищником, но никогда не встречал настоящего зверя.
Призраки в его голове завыли.
Война началась.
Крещение огнем
Джозеф ударил первым.
Не было раздумий, не было колебаний – только мышечная память, отточенная в грязи вьетнамских джунглей. Правая рука выстрелила вперед, кулак врезался в солнечное сплетение охранника. Тот согнулся, хватая ртом воздух, и Джозеф добил его коротким апперкотом в челюсть. Хруст. Тело осело на асфальт.
Второй охранник среагировал быстрее – потянулся за пистолетом под курткой. Но Джозеф был быстрее. Его «кольт» уже был в руке. Один выстрел – глухой хлопок с глушителем, который он прикрутил еще в гараже. Красное пятно расцвело на груди охранника, он откинулся на стену и медленно сполз вниз, оставляя кровавый след на кирпичах.
Джозеф остановился, глядя на труп. Сердце билось ровно. Руки не дрожали. Словно последние семь лет не существовали, и он снова был сержантом Редгрейвом, двадцатитрехлетним солдатом, для которого убийство было работой.
Он переступил через тела и толкнул дверь.
Внутри «Аркады» царил полумрак, прорезанный цветными огнями. Музыка гремела так громко, что вибрировала в костях. Основной зал – столики, барная стойка, сцена с шестом, где извивалась полуголая девушка. Мужчины пили, смеялись, хватали за бедра официанток в коротких юбках.
Джозеф прошел вдоль стены, незаметный в своей потертой куртке. Здесь он был никем – еще одним посетителем в толпе. Но его взгляд методично сканировал пространство: выходы, количество противников, расположение укрытий. Старые навыки.
За барной стойкой – бармен с татуировкой паука на шее. У сцены – двое охранников, оба вооружены, кобуры выпирают под пиджаками. В углу, за отдельным столиком – мужчина лет сорока в дорогом костюме, вероятно местный менеджер. Рядом с ним две девушки и телохранитель.
Джозеф насчитал восемь целей. Может, больше в подсобках.
Он подошел к бару, сел на высокий стул. Бармен скользнул к нему, вытирая стакан.
– Что будешь?
– Виски. Чистый.
Пока бармен наливал, Джозеф заметил её. Джессика выходила из подсобного помещения с подносом грязных стаканов. На ней было короткое черное платье, слишком откровенное, слишком тесное. Лицо накрашено так, чтобы скрыть синяки, но Джозеф все равно видел – новый, свежий, на другой щеке.
Их взгляды встретились на секунду. В её глазах мелькнул ужас.
Джозеф развернулся на стуле, выхватил пистолет и выстрелил бармену в лоб.
Первые три секунды никто не понял, что произошло. Музыка продолжала греметь, огни мигали, а бармен просто упал за стойку, как марионетка с обрезанными нитями.
Потом кто-то закричал.
Джозеф уже двигался. Два выстрела – охранники у сцены рухнули, не успев выхватить оружие. Третий выстрел – телохранитель за столиком менеджера попытался подняться, но получил пулю в горло. Он схватился за шею, из которой хлестала кровь, и упал на стол, опрокидывая бутылки.
Менеджер попытался бежать. Джозеф догнал его в три шага, схватил за шиворот и швырнул обратно в кресло.
– Кто здесь главный? – его голос был тихим, но в грохоте музыки и криков он прозвучал как приговор.
– Я не… я просто работаю… – мужчина заикался, его костюм был забрызган кровью телохранителя.
Джозеф приставил дуло к его виску.
– Последний раз. Кто. Главный.
– Соколов! Алексей Соколов! Он владеет всем! Офис на втором этаже! Я просто менеджер, я…
Джозеф нажал на курок.
Паника охватила клуб. Посетители бежали к выходу, давя друг друга, визжащие девушки прятались под столиками. Но Джозеф не видел их. Он видел только цели.
Из подсобки выскочили еще трое – охрана. Джозеф нырнул за барную стойку, пули прошили воздух там, где секунду назад была его голова. Он перезарядил «кольт», выглянул и выстрелил. Раз. Два. Три. Все трое рухнули.
Осечки не было. Каждый выстрел – в цель. Это было как дышать.
Джозеф поднялся из-за стойки. Основной зал почти опустел – остались только мертвые и те, кто прятался. Музыка оборвалась, кто-то выдернул шнур. В наступившей тишине было слышно только всхлипывания и стоны раненых.
Он пошел к лестнице на второй этаж. Ноги несли его автоматически, разум отключился, остался только инстинкт. Убивай или умри. Правило джунглей.
На втором этаже был коридор с несколькими дверями. Одна – массивная, обитая кожей. Кабинет. Джозеф пнул её ногой.
Внутри – роскошная обстановка, кожаные кресла, картины на стенах. За столом сидел мужчина с сединой на висках, в дорогом костюме. Алексей Соколов. Рядом с ним стоял последний телохранитель, крепкий детина с автоматом в руках.
– Стреляй, – бросил Соколов по-русски.
Телохранитель вскинул автомат, но Джозеф выстрелил первым – два раза в грудь, один контрольный в голову. Тело грохнулось на пол.
Соколов не шевельнулся. Он смотрел на Джозефа с холодным любопытством, словно изучая интересный экземпляр.
– Ты знаешь, кто я? – спросил он с тяжелым акцентом.
– Знаю, – ответил Джозеф и направил пистолет ему в лицо.
– Тогда ты знаешь, что я не один. Убьешь меня – придут другие. Убьешь их – придут еще. Ты начал войну, солдат. А на войне все умирают.
– Я уже умер, – сказал Джозеф. – Давно.
Он нажал на курок.
Щелчок. Осечка.
Магазин пуст.
Соколов усмехнулся. Его рука скользнула под стол, там был припрятан пистолет. Джозеф швырнул в него пустой «кольт», тот увернулся, но Джозеф уже прыгнул через стол. Они рухнули на пол, Соколов выстрелил вслепую – пуля вошла в потолок. Джозеф ударил его локтем в лицо, раз, два, три, пока тот не выпустил оружие.
Потом Джозеф поднялся, подобрал пистолет Соколова и выстрелил ему в колено.
Соколов взвыл.
– Где остальные? – спросил Джозеф.
– Пошел ты… – прохрипел русский.
Джозеф выстрелил во второе колено.
– Где. Остальные.
Соколов задыхался от боли, но в его глазах все еще горела ненависть.
– Мы… везде… Ты… труп…
Джозеф посмотрел на него – на изломанное тело, на кровь, растекающуюся по дорогому ковру. И вдруг понял: он не чувствует ничего. Ни удовлетворения. Ни облегчения. Только пустоту.
Он выстрелил последний раз – в сердце. Соколов дернулся и затих.
Джозеф вышел из кабинета. В коридоре никого не было. Весь клуб опустел – выжившие разбежались, мертвые остались лежать в лужах крови. Только внизу, у барной стойки, стояла Джессика.
Она смотрела на него широко распахнутыми глазами – не с благодарностью, а с ужасом.
– Джо… что ты наделал…
Он хотел сказать что-то, объяснить, но слов не было. Он просто посмотрел на свои руки – окровавленные, дрожащие теперь, когда адреналин отступал.
– Беги, – сказал он хрипло. – Забирай Алекса и беги. Уезжайте из города.
– А ты?..
– Меня здесь не было. Понимаешь? Ты меня не видела.
Джессика кивнула, всхлипнула и побежала к выходу.
Джозеф остался один среди мертвых.
Он медленно пошел к выходу, за спиной оставляя кровавый след. На улице уже слышались сирены – полиция, скорая. Он нырнул в переулок, снял окровавленную куртку и бросил в мусорный бак.
Когда он добрался до своей квартиры, рассветало.
На пороге его ждала посылка.
Небольшая картонная коробка, без обратного адреса. Джозеф занес её внутрь, положил на стол и долго смотрел, прежде чем открыть.
Внутри лежала маска. Белая, стилизованная под морду волка – хищную, оскаленную. И записка, напечатанная на машинке:
«Добро пожаловать на новую войну, солдат.
Патриот.»
Джозеф взял маску в руки. Холодный пластик, пустые глазницы. Он посмотрел на свое отражение в зеркале – измученное лицо, впалые глаза, седина в небритой щетине.
По телевизору уже передавали экстренные новости: «Массовое убийство в ночном клубе. Полиция ищет свидетелей. Неизвестный вооруженный мужчина…»
Они назвали это бойней. Актом терроризма.
Но для Джозефа это было чем-то другим.
Это было возвращение.
Он надел маску, и волк посмотрел на него из зеркала.
Война действительно началась.
Волк в городе
Прошло три дня.
Город гудел, как потревоженный улей. СМИ захлебывались от сенсации: «Резня в «Аркаде» – одиннадцать убитых, все связаны с организованной преступностью». Полиция давала уклончивые комментарии. Выживших свидетелей было мало, и их показания противоречили друг другу. Кто-то говорил о высоком мужчине в темной одежде. Кто-то клялся, что убийц было трое. Одна из официанток – не Джессика, она исчезла в ту же ночь – описала его как «призрака с пустыми глазами».
Джозеф сидел в своей квартире и смотрел новости. Бутылка виски стояла на столе нетронутой. Странно, но желания пить не было. Призраки молчали. Впервые за годы его сон не разрывали вьетнамские кошмары. Вместо этого он видел лица мертвецов из «Аркады» – и они не пугали его. Они просто смотрели.
Маска волка лежала рядом на диване. Джозеф брал её в руки, изучал. Качественная работа – плотный пластик, удобные крепления, прорези для глаз точно подогнаны. Кто-то сделал её специально для него. Но кто? И главное – зачем?
На четвертый день пришла вторая посылка.
На этот раз коробка была больше. Внутри – папка с документами, фотографиями, адресами. Склад на промзоне, принадлежащий той же преступной сети. Маршруты патрулей. График смен охраны. Планировка здания.
И еще одна записка:
«Соколов был лишь отделением. Болезнь глубже.
Операция продолжается, солдат.»
Джозеф разложил фотографии на столе. Лица, которых он не знал. Русские, итальянцы, местные бандиты. Все связаны с наркотиками, оружием, торговлей людьми. Город внутри города, невидимый для обычных людей.
Он взял одну фотографию – мужчина средних лет с шрамом через бровь. Подпись на обороте: «Виктор Громов, поставки героина, склад №7». Адрес был указан.
Джозеф посмотрел на маску.
Он мог выбросить всё это. Мог пойти в полицию, отдать улики. Мог попытаться вернуться к нормальной жизни – гараж, работа, одиночество.
Но нормальная жизнь умерла во Вьетнаме. То, что осталось – это просто движение по инерции, мучительное ожидание конца.
А теперь появилась цель.
Джозеф взял маску и надел её.
Склад №7 находился на окраине промзоны – старое кирпичное здание, окруженное ржавой оградой. Два охранника у ворот, еще трое патрулировали территорию. Джозеф наблюдал из-за груды металлолома, сверяясь с информацией из досье. Всё совпадало.
Он ждал до двух ночи, когда смена охраны сменилась и внимание ослабло. Потом бесшумно перелез через ограду в дальнем углу, где камеры не доставали.
Темнота была его союзником. Маска волка превращала его в тень – серый силуэт, скользящий между контейнерами и штабелями ящиков. Первого охранника он снял бесшумно – удар ребром ладони в шею, быстрый, точный. Тело он спрятал за контейнером.
Второй охранник патрулировал северную сторону. Джозеф подкрался сзади, зажал ему рот рукой и резко дернул голову в сторону. Хруст позвонков. Еще один труп.
Внутри склада горел свет. Джозеф заглянул в окно: большое помещение, заставленное ящиками. В центре – импровизированный офис, стол, несколько стульев. Трое мужчин играли в карты, бутылка водки стояла между ними. Один из них – Громов, со шрамом через бровь.
Джозеф обошел здание, нашел запасной вход – обычная металлическая дверь с простым замком. Отмычка, которую он сделал еще в гараже, справилась за тридцать секунд.
Он вошел.
Они заметили его, только когда он был в десяти метрах. Один из бандитов обернулся – и застыл, увидев фигуру в маске волка.
– Какого хрена…
Джозеф выстрелил. Новый пистолет, тоже «кольт», купленный через старые связи. Одна пуля – в центр лба. Бандит откинулся назад вместе со стулом.
Двое оставшихся рванули к оружию. Громов схватил автомат, висевший на спинке стула, но Джозеф уже двигался. Перекат в сторону, укрытие за ящиком, очередь прошила воздух выше. Джозеф выглянул и выстрелил дважды – второй бандит упал, хватаясь за горло.
Громов закричал что-то по-русски и открыл огонь веером. Пули раскалывали дерево ящиков, поднимали пыль, но Джозеф уже переместился. Он обошел слева, пригибаясь, и когда Громов перезаряжал магазин, выскочил из укрытия.
Два выстрела. Один в плечо – автомат выпал из рук. Второй в бедро – Громов рухнул на колени.
Джозеф подошел к нему, наклонился. Сквозь прорези маски его глаза были холодными, как у рептилии.
– Кто следующий в цепочке? – спросил он тихо.
Громов сплюнул кровью.
– Иди к черту.
Джозеф выстрелил ему в другое плечо. Вой боли эхом отразился от стен.
– Кто. Следующий.
– Я… я ничего не знаю… поставки идут через…
– Через кого?
– Картели… мексиканцы… они привозят товар… мы только распределяем…
Джозеф кивнул. Информация совпадала с досье.
– Где Соколов держал записи? Счета, контакты?
– У него дома… сейф… я не знаю комбинации… клянусь!
Джозеф посмотрел на него еще секунду. Потом выстрелил в сердце.
Он обыскал склад быстро и методично. Нашел несколько килограммов героина в запечатанных пакетах, пачки долларов, списки адресов. Всё сфотографировал на камеру «Полароид» – еще одну вещь из посылки. Потом облил ящики бензином из канистры, которую нашел в углу, и чиркнул спичкой.
Пламя взметнулось к потолку.
Джозеф вышел через ту же дверь, которой вошел. Позади осталось горящее здание, мертвые тела и уничтоженный героин. Где-то далеко завыли сирены.
Он растворился в ночи.
Утром газеты кричали новыми заголовками: «Серийный убийца или линчеватель? Вторая бойня за неделю». Полиция была в растерянности. Кто-то из следователей предположил, что это разборки между группировками. Но криминальные авторитеты знали правду – на них охотится кто-то другой.
А в интернете, на анонимных форумах, появилось первое фото. Размытое, снятое камерой наблюдения у склада: силуэт в маске волка на фоне пламени.
Кто-то назвал его «Патриот».
Имя прижилось.
Джозеф вернулся в квартиру на рассвете. Скинул маску, вымыл руки – кровь ушла не сразу, пришлось тереть щеткой. Потом лег на диван, не раздеваясь.
Сон пришел легко. Без кошмаров. Только темнота и тишина.
Когда он проснулся, было уже за полдень. На пороге лежала третья посылка.
Еще один конверт. Еще один адрес. Еще одна цель.
Джозеф открыл его и увидел фотографию: подпольное казино в центре города. На обороте – имена, цифры, связи с итальянской мафией.
И новая записка:
«Город гниет изнутри. Ты – скальпель.
Режь глубже.»
Джозеф посмотрел на маску волка, лежащую на столе. Белый пластик, пустые глазницы, застывший оскал.
Кем был тот, кто присылал ему эти задания? Полицейский, ведущий собственную войну? Жертва преступников, жаждущая мести? Или кто-то, кто просто наслаждается хаосом?
Не важно.
Джозеф понял главное: он больше не был сломленным ветераном, топившим призраков в алкоголе. Теперь у него была миссия. Цель. Причина вставать по утрам.
Война дала ему это когда-то. Потом забрала.
Теперь война вернулась.
И Джозеф принял её.
В тот вечер он не пошел в гараж. Марк оставил сообщение на автоответчике: «Джо, ты в порядке? Тебя три дня нет. Звони, если что-то случилось».
Джозеф стер запись.
Он сидел у окна, чистил пистолет и смотрел на город. Где-то там, в этих огнях и тенях, были те, кто причинял боль другим. Насильники. Торговцы. Убийцы. Они считали себя неприкасаемыми, защищенными деньгами и связями.
Они ошибались.
Джозеф собрал оружие, проверил магазин. Пятнадцать патронов. Запасной магазин в кармане. Нож в ножнах на поясе. Маска.
Он посмотрел на свое отражение в зеркале. Последний раз – лицом Джозефа Редгрейва, автомеханика, ветерана, одинокого человека.
Потом надел маску.
И из зеркала посмотрел Патриот.
Волк вышел на охоту.
Город еще не знал, но его ночи больше никогда не будут прежними.
Тигр и Кролик
Казино «Фортуна» пряталось за фасадом респектабельного джентльменского клуба в деловом квартале. Снаружи – латунные таблички, швейцар в ливрее, дорогие машины у входа. Внутри – покерные столы, рулетка, закрытые комнаты для особых гостей. И в подвале – счета, которые никогда не попадут в налоговую декларацию.
Джозеф изучал объект три дня. Охрана здесь была профессиональнее – бывшие копы, может, даже федералы. Шесть человек на входе, еще восемь внутри, все с оружием и рациями. Прямой штурм был бы самоубийством.
Поэтому он выбрал другой путь.
В три часа ночи, когда клуб закрывался и последние клиенты уезжали на такси, Джозеф проник через вентиляционную шахту со стороны соседнего здания. Узкий лаз, пыль и паутина, но для человека его комплекции – проходимо. Он полз в темноте, ориентируясь по схеме из очередной посылки.
План вентиляции вывел его прямо над офисом управляющего – Марко Коллетти, представитель итальянской семьи Дженовезе. Джозеф осторожно снял решетку и спустился вниз на веревке.
Офис был пуст. Роскошная мебель, картины на стенах, сейф за портретом какого-то старика в костюме. Джозеф подошел к столу – компьютер выключен, но папки с документами лежали открыто. Слишком открыто.
Что-то было не так.
Он замер, прислушиваясь. Тишина. Слишком тихо. Охрана должна патрулировать коридоры, должны быть звуки шагов, голосов по рации.
Конец ознакомительного фрагмента.