Практикум интерактивного вопрошания

Тропинка 6. Какие неожиданные и важные вопросы встали перед вами за прошедшее время, например за полгода?

Лишь самые наивные вопросы по-настоящему серьезны. Это вопросы, на которые нет ответа. Вопрос, на который нет ответа, – барьер, через который нельзя перешагнуть. Другими словами: именно теми вопросами, на которые нет ответа, ограничены людские возможности, очерчены пределы человеческого существования[34].

1. Введение

Если за последние полгода перед вами не встало никаких важных и неожиданных вопросов, в этом нет ничего удивительного. Даже когда понимаешь ценность вопросов, бывает трудно поставить их относительно своей привычной жизни, они просто не приходят в голову. Съесть утром привычный завтрак, как обычно поехать на работу, переживать обычные тревоги, обычные радости – все нормально, о чем тут спрашивать?

В одном старом детском фильме «Лабиринт» (1986) девочка отправилась на поиски своего братика, украденного гоблинами, во дворец их короля. Она знала, что дворец находится в центре лабиринта, она даже знала, где вход в лабиринт, вошла в него и пошла по дороге. И долго шла по совсем прямой дороге, все больше удивляясь. Наконец, увидев кого-то, похожего на гнома, она спросила у него, когда же начнется лабиринт, а то ей уже надоело идти по этой пустой дороге без всяких развилок и перекрестков. Гном очень удивился: «Ты что, ничего не видишь? Ты уже давно идешь по лабиринту, и здесь совсем не пусто». И тогда девочка увидела – и те развилки, мимо которых она уже прошла, и перекрестки впереди, и какое-то не очень симпатичное существо на дороге…

Ощущение обыденности жизни, в которой все нормально и ничего не происходит, мешает замечать, как меняются обстоятельства и как меняемся со временем мы сами, с какими «развилками» и «перекрестками» мы встречаемся.

Надо ли обращать на это внимание и не помешает ли это сохранить привычное благополучие? На наш взгляд, есть смысл хотя бы поиграть в то, что на самом деле наша привычная жизнь это не прямая, хорошо освещенная дорога, а сложный лабиринт с развилками и плохо освещенными поворотами. А если бы оно так и было, то какие вопросы перед вами возникли бы? А какие могли бы встать полгода назад?

2. Вопрос тропинки: «Какие неожиданные и важные вопросы встали перед вами за прошедшее время, например за полгода?»

В свой бортовой журнал напишите вопрос тропинки и хотя бы 3 ответа. Напоминаем, что ответы записываются в виде вопросов.

3. Техники вопрошания

Какие вопросы я бы себе задал, если бы был?..

1. Прочитайте короткий текст Карла Роджерса «Вопросы, которые я бы себе задал, если бы был учителем»[35].

2. Напишите вопросы, которые вы бы себе задали, если бы были… Далее напишите как можно точнее, кем бы вы хотели быть, – т.е. не просто «тьютором», «учителем», «руководителем», «родителем», а добавьте туда какие-то качественные характеристики, например «родителем, поддерживающим любознательность своих детей».

«Воронка вопросов»[36]

Сформулируйте цель, которой хотите достичь. Нарисуйте или представьте себе воронку, разделенную на 3 части. В верхней части воронки напишите не менее 3 открытых вопросов относительно своей цели. В средней части напишите не менее 3 альтернативных вопросов относительно своей цели. И, наконец, в нижней части напишите не менее 3 закрытых вопросов. Двигаться нужно именно так: сверху вниз.

Напомним, что в открытых вопросах (например, «Как ты будешь реализовывать свою цель?») не предлагается выбор, в отличие от закрытых (например, «Ты будешь обращаться за кредитом?»). В альтернативных вопросах предлагается выбор (например, «Ты собираешься реализовать свою цель за год или за два?»).

Эта техника помогает освоить постановку вопросов 3 разных видов, выявить препятствия к достижению целей, понять свое состояние, четче очертить пространство своего выбора, мотивировать себя на осуществление давно откладываемого действия, увидеть пробелы.

4. Для расширения горизонта

Притча о буддистском монахе

Однажды воин, охранявший дорогу, остановил буддистского монаха. Выхватив меч, воин сурово спросил путника:

– Кто ты такой? Куда направляешься? И зачем ты идешь туда?

Монах задумался на несколько секунд, а затем робко поинтересовался:

– Могу я задать тебе вопрос?

– Задавай, – хмурясь, разрешил воин.

– Сколько платят тебе в неделю?

– Две корзинки риса.

– Я буду платить тебе четыре корзины риса, если ты пообещаешь каждый день задавать мне эти вопросы.

А какие вопросы и от кого вы хотели бы получать каждый день?

5. Отклики о прохождении тропинки

Учитель Елена Морозова: «По первой профессии я инженер-системотехник и на себе испытала, что значит перепутать способности и призвание. Обстоятельства привели в школу, и почти 25 лет я проработала учителем, преподавала математику. Сейчас снова учусь – на курсах переподготовки «Основы тьюторской деятельности» в Серебряном университете. И через узнавание новых возможностей переосмысливаю свой опыт учительства. Особенно близко мне оказалось «Интерактивное вопрошание», в котором вижу огромный потенциал для работы с детьми и для личностного роста.

Описывая свои впечатления и размышления, буду опираться на свой опыт учительства. А в учителя я пошла из инженеров, потому и вопросы, задаваемые Карлом Роджерсом, тоже вставали в определенные моменты профессионального становления. Поэтому поставлю вопросы через призму учительского опыта.

Одной из сложных проблем во взаимоотношениях с детьми и их родителями оказались разные установки самого учителя и ожидания от него. В одном из классов дети, да и их родители, хотели, чтобы учитель заставил их учиться. Да, мы знаем, что учиться надо и даже может быть интересно, но докажите это, покажите свою силу. Заставьте! А мы будем сопротивляться… И это, как правило, не сознательное действо, а своего рода игра в непослушание. Когда интересовалась, а кто был у них учителем в начальной школе, оказалось, что это был авторитарный, все знающий, прекрасно организованный человек. И дети его очень любили, им было удобно и хорошо, они себя чувствовали защищенными: учитель все знает и скажет, как надо. Ставили спектакли, пели, играли, хорошо учились, родители были рады. Чтобы построить класс, учителю хватало одного взгляда. А у меня перед глазами картина: в одной из дальних поездок остановились в поле. Открылась дверь автобуса, и мальчик, живущий в жестких рамках и в семье, и в школе, рванул в даль далекую. И бежал, пока хватало сил и дыхания, и потом, весьма не скоро, успокоенный, вернулся к нам. Как ему и другим детям не хватает ощущения такой свободы!

Вопрос первый. «Как учить, не заставляя?»

Как выстроить отношения с ребенком, которые помогут ему осознать себя, свои потребности в самовыражении, в познании мира? Как помочь понять, что самоуважение – это не сопротивление, а уважение особенностей и интересов своей личности? А еще и включает в себя уважение других личностей. Смогу ли я так организовать занятия с ребенком, чтобы помочь сформировать личную ответственность за свои поступки, принимать решения, действовать, а не ждать, когда скажут, как поступить, как сделать? Смогу ли помочь ребенку стать целостной самостоятельной личностью?

Мне кажется, люди часто путают понятия. Как-то в турпоходе зашел разговор об учителях. Шутя говорю: «Я добрый учитель». В ответ все стали вспоминать, что научились чему-либо у очень строгих учителей да и уважали именно их. Убеждали, что надо быть построже, посуровей. Чем привели меня в замешательство: разве доброта – антипод строгости? Доброта – это не вседозволенность, а одна из граней любви к детям. И совсем не противостоит требовательности.

Вопрос второй. «Добрый или добренький?»

Как наладить занятия с ребенком так, чтобы не подавить его самовыражение и одновременно не дать уйти в просто приятное времяпрепровождение? Чтобы занятия были действенны и ребенок видел свое продвижение, приближение к своей цели и чувствовал радость от того, что делает это сам?

В книге В. И. Слуцкого «Элементарная педагогика» увидела описание учителя географии, фаната своего дела. Его уроки были так увлекательны, сама личность так неординарна, что многие из класса захотели стать географами. И через какое-то время осознали, что приобретенная профессия не приносит той радости, что они получали на уроках географии в школе. Произошла подмена. Дети связали личность учителя с его предметом, а географу не хватило мудрости помочь детям обрести свой образ, а не копировать его. Может, и льстило такое восхищение, подражание – потому и не заметил, что реализуется через своих учеников, а не дает им расти самим. На мой взгляд, учитель не достиг нужной степени взрослости, остался где-то тем ребенком, что желает быть в центре внимания.

Вопрос третий. «Сперва излечись сам»

Как не навязать своих желаний ребенку, особенно из благих побуждений? Как помочь ему найти свой путь? Как соблюсти баланс между желанием вмешаться и необходимостью отстраниться от подопечного? Как взрастить в себе внимательность к продвижению ребенка к цели: какие пути нащупывает, где ошибается? Как остановить свои порывы уберечь от ошибок, которые зачастую помогают лучше понять верную дорогу?

На одном из выпускных ко мне подошел старший брат выпускницы, когда-то тоже учившийся у меня. «Помните, когда-то в седьмом классе, на каком-то важном уроке, вы меня спросили, а я был не готов и ничего не ответил? А ведь вы нас предупреждали, чтобы хорошо подготовились, – будут гости. Как вы на меня посмотрели! Простите меня, мне было очень стыдно, но я ничего не мог с собой поделать». А после его слов стыдно стало мне. Прошло уже много лет, передо мной женатый молодой человек, которого мучил эпизод, не особенно задевший меня. Да, была аттестация на категорию, была комиссия из РОНО; конечно, я волновалась. От этого мальчика особых знаний не ждала, тема сложная, хотя и надеялась, что уж по теории ответит. Да и потом мысли в его адрес крутились всякие: «Хоть бы какое раскаяние в глазах, смотрит с вызовом, назло, что ли, ведь знал, что надо выучить» и т. д. Аттестация прошла успешно, быстро все забыла, а вот ребенок – нет.

Вопрос четвертый. «Не навреди»

Как помочь ребенку научиться осознавать свои чувства, понимать их, не бояться показывать? Как мне как тьютору поддерживать чуткость к переживаниям ребенка? Как выводить ребенка на откровенный разговор, помочь научиться справляться с эмоциональными трудностями, с трудностями в общении, в самовыражении? Удастся ли мне почувствовать, как отражается мое слово, действие в душе ребенка? Сумею ли обратить любое событие в ступень возрастания?»

Ольга Гаврилина, кандидат филологических наук, доцент Института гуманитарных наук МГПУ:

«Какие вопросы я бы задала, если бы стала преподавателем с тьюторскими компетенциями?

Очень люблю осваивать новые возможности для раскрытия потенциала человека. Сначала это были основы профессии учителя, преподавателя, потом коучинг, супервизия и теперь – интерактивное вопрошание. Я вижу огромную ценность в том, чтобы человек любого возраста и профессии научился слышать себя и быть счастливым.

Меня искренне удивляет отношение к высшему образованию как к продолжению хобби. Люблю читать – пойду на филфак, люблю писать – пойду на журналистику. В итоге получаются студенты, постоянно находящиеся в поиске себя и рассматривающие учебный материал, научную литературу как средства развлечения. Но спектр профессий на основе полученного высшего образования – это то, что будет кормить человека всю его жизнь, и это то, как человек предъявляет себя миру. Важно уметь быть гибким в меняющемся мире и находить наилучшее применение своим знаниям.

И поэтому первым вопросом, который я задала бы, был бы вопрос о перспективах: каково будущее нашей области знания?

Иногда приходится слышать мнения, что книга умерла, филология умерла, наука умерла – если они и не умерли, то уже бьются в предсмертных конвульсиях и умрут вот-вот, со дня на день. А выпускникам филфака некоторое время назад пророчили только одно будущее – «свободная касса!» Но такие «наблюдения» никогда не бывают объективными, более того – жизнеспособность научного знания зависит в том числе и от меня как преподавателя.

Так вот каково же будущее нашей отрасли науки в меняющемся мире? Какие еще ресурсы мы сможем обнаружить и использовать во благо людям? Мне кажется, это важные вопросы.

Второй вопрос: как может измениться мир вместе с развитием нашей области знания?

Мир влияет на науку, и наука влияет на мир. Этот вопрос – про зону влияния науки, ее ценности для людей, ее экологичность и ценность. Чтение книг или обучение грамоте – служит объединению людей или разрушению сложившихся отношений? То, что мы изучаем и преподаем, помогает людям находить общий язык и эффективно взаимодействовать или делает их циничными и эгоистичными? Мне кажется, сложно изучать науку исключительно ради науки, никак не меняясь вместе с погружением в нее. И когда мы несем в мир ценности науки через свою профессию – как мы этот мир меняем? Мне кажется, об этом полезно задуматься.

Третий: каким учителям я могла бы доверить образование своих детей или внуков?

Мы так или иначе у наших учителей учимся отношению к другим. Если у преподавателя велик арсенал способов обучения – студенты тоже формируют привычку преподносить материал по-разному. Если учителя и преподаватели были отзывчивы – они отзывчивы к своим ученикам. Если с ними готовы идти на контакт и слышать их потребности – они научаются слушать других. Если позитивного опыта нет, то тоже научатся, но им придется вложить немало времени и денег – если, конечно, захотят и поймут ценность таких трансформаций.

Какому учителю я готова буду доверить обучение своих детей? А к какому преподавателю мои студенты пришли получать свое образование? Мне кажется, это очень честные вопросы.

Четвертый: что важно, чтобы студент сформировал круг своих исследовательских интересов?

Зачем учителю быть исследователем? Его дело – знать школьную программу и подготовить к выпускному экзамену, а любая исследовательская деятельность будет только отвлекать от работы, занимать время… Вот у своих учеников, да, такой круг сформировать надо, ведь это им надо вырасти любознательными личностями, запросто организующими проектную деятельность. Сарказм, конечно. Кислородную маску сначала надеваем на себя, а потом уже на ребенка. И с исследовательской деятельностью так же. Чтобы научить других – учимся сами. Мне кажется, это интересный вопрос.

Пятый: как стать примером доброжелательности и открытости для студентов?

То, что преподаватель должен быть доброжелательным и открытым, известно. Но как этого добиться? Не на словах, не в своих мыслях – а по-настоящему? Что может стать поддержкой в этом? К кому можно обратиться за помощью? Это вопрос о конкретных шагах, о честной саморефлексии, о самооценке, об обратной связи от других, о поддерживающих специалистах – о том, как сделать профессию частью своей идентичности. И работать – своей личностью. Мне кажется, это вечный вопрос.

Шестой: чем наполнена моя собственная жизнь?

Если хочешь, чтобы в твоей жизни была работа, должна быть сама жизнь. Только человек, чья жизнь гармонична и наполнена по-настоящему важным, может принять разнообразие выборов и ценностей, предпочтений и отказов в чужой жизни. Такой человек сможет быть гибким и открытым, любопытным и экспериментирующим. Хочешь создать нечто ценное для других – не забудь о себе. А еще привноси в свою жизнь благодарность, уважение и отдых. Назидательно звучит, но это тот случай, когда стоит высказаться ультимативно, особенно если обращаешься к самому себе. Мне кажется, это очень вдохновляющий вопрос».

Тропинка 7. Какие очевидные события вы могли бы превратить в вопросы?

А что, если… наука увидит в конце концов, что мир состоит из одних вопросов?[37]

Наша наука держится на чудом повторяющейся в каждом новом поколении исследователей, негарантированной способности видеть в каждом факте не ответ, а вопрос[38].

1. Введение

Обычно взрослым некогда отвечать на вопросы детей, как результат – падение любознательности и разрушение содержательных связей между подростками и родителями. Возникает актуальный вопрос: что могут сделать взрослые, чтобы не упустить этот момент – состояние «почемучки»? Философ и филолог Михаил Эпштейн предлагает свой способ поддержания любознательности. В его книге «Детские вопросы: диалоги»[39] собрано более 300 вопросов именно от детей, на которые философ дает ответы на доступном им языке. Автор предлагает читать совместно с детьми, обсуждать, ставить новые вопросы и искать на них ответы, чтобы книга дала старт серьезному разговору. В заключение приведу вопросы детей: «Почему я – это я?», «Мама, зачем тебе я?», «Кого надо слушать?», «Зачем думать?», «Какие у меня оценки за жизнь?»

Идея книги возникла после участия Михаила Эпштейна в передаче Дмитрия Брикмана «Детские недетские вопросы», в которой ведущий задает детские вопросы взрослым людям.

В статье «О гуманитарном изобретательстве» Михаил Эпштейн писал: «Образование – импровизационная деятельность, развивающая способность человека удивляться и поступать непредсказуемо. Образование вовсе не сводится к пересказу того, что и так уже известно: оно порождает событие совместного творческого мышления, в рамках которого и неизвестное становится нам известным только в присутствии других людей. Здесь наибольшую ценность приобретает открытое отношение известного к неизвестному, которое выражается в вопросительности человеческого бытия, открытого бытию другого»[40].

Как писал М. Бахтин, если ответ не порождает из себя нового вопроса, он выпадает из диалога и входит в системное познание, по существу безличное[41]. Вопросы обладают собственной неотъемлемой ценностью: они являются источником экзистенциальной неуспокоенности и интеллектуального вдохновения. К известному тезису Бахтина «искусство как ответственность» можно добавить постулат о «вопросительности мышления», гуманистики в целом.

«Постановка вопросов в наши дни становится для гуманистики более важной, чем когда-либо. Само качество „быть человеком“ ставится под сомнение: некогда неотъемлемые признаки принадлежности к человеческому роду, такие как способность жизни и познания, постепенно переносятся на технические и биотехнические устройства. Гуманитарным дисциплинам приходится действовать в режиме постановки вопросов самим себе с целью осознания усиливающейся уязвимости и неопределенности их предмета, а именно человека… Любое решение, предлагаемое гуманистикой, имеет меньшую ценность, чем вопрос, на который она ищет ответ, поскольку творчески мыслящий человек, в отличие от предметов изучения естественных и общественных дисциплин, не может быть объективирован. Великие исследователи человечества (и самих себя) завещали нам не столько систему своих знаний и убеждений, сколько свои способы вопрошания. Их ответы почти всегда спорны, но вопросы чаще всего неоспоримы»[42].

Дэниел Деннет (1942‒2024) в своей книге «Насосы интуиции и другие инструменты мышления» пишет: «В то время как другие науки специализируются на получении правильных ответов на основополагающие вопросы, мы, философы, специализируемся на том, чтобы запутывать все на свете и переворачивать с ног на голову, в результате чего никто не может даже сформулировать верные вопросы, не то что уж дать на них ответы… В любой области, в любом исследовании приходится заниматься философией, чтобы выяснить, какие вопросы нужно задавать… Мы, философы, любим работать с вопросами, которые приходится приводить в порядок, прежде чем на них отвечать. Это занятие не для всех. Но попробуйте – вдруг понравится?»[43]

2. Какие очевидные события вы могли бы превратить в вопросы?

Запишите как сами события, так и вопросы в вашем бортовом журнале.

3. Техники вопрошания

«Заглядывая за горизонт»

1. Ответьте на вопрос тропинки.

2. Какие более глубокие вопросы стоят за вашими вопросами?

3. Какие новые вопросы появятся, если предыдущие вопросы будут решены?

4. В рамках каких ценностей и горизонтов эти вопросы важны?

5. Что самое важное произошло с вами, когда вы делали это упражнение?

«Вопросный генератор»

1. Выберите место и время, чтобы вас никто не отвлекал.

2. Прочтите вопрос этой тропинки.

3. Отвечая на вопрос тропинки, попытайтесь генерировать вопросы в течение 5 минут без перерыва, не давая комментариев и ответов. Важно сфокусироваться только на генерации вопросов! Еще лучше произносить вопросы вслух и записать их на диктофон, а потом послушать запись и выбрать 3‒5 самых важных, которые записываются в ваш бортовой журнал.

4. Подумайте и напишите, что важного вы получили в ходе этого упражнения.

4. Для расширения горизонта

Робин Дж. Коллингвуд: «Мышление – процесс постановки вопросов и получения на них ответов»

В Новое время мысль о том, что мышление начинается с вопроса, а логика вопросов и ответов должна заменить пропозициональную логику, высказал Робин Дж. Коллингвуд (1889—1943) в 1939 году: «Всегда находились люди, которые понимали, что подлинными „единицами мысли“ являются не предложения, а нечто более сложное, в котором предложение служит ответом на вопрос. Здесь можно было бы сослаться не только на Бэкона и Декарта, но и на Платона и Канта. Когда Платон описывает мышление как „диалог души с самой собой“, он подразумевает (как можно судить по его диалогам), что мышление – это процесс постановки вопросов и получения на них ответов, причем второму предшествует первое – некий Сократ, заложенный в нашей душе. Когда Кант говорил, что только мудрый человек знает, какие вопросы он может задать, он фактически отвергал пропозициональную логику и требовал ее замены логикой вопроса и ответа»[44].

А какие вопросы вы можете или не можете задать себе?

В «чумные годы» Ньютон ставил вопросы и делал великие открытия

Перед текстом «Философские вопросы Ньютона» стоит такой эпиграф: Amicus Plato amicus Aristoteles magis amica veritas, который переводится как «Платон – друг, Аристотель – друг, но главный друг – истина».

Исаак Ньютон (1642—1727) заслуженно занимает видное место в истории науки и в школьных учебниках, однако не так хорошо известен факт, что он сделал свои самые великие открытия и поставил самые значимые вопросы во время чумы, когда только в Лондоне погибла пятая часть населения. В связи с прекращением занятий в Тринити-колледже, где в конце 1664 года учился Ньютон, ему пришлось уехать в деревню. В вынужденной изоляции (1665—1667) ученый открыл в т.ч. закон всемирного тяготения.

Уже в 22 года он составил масштабный (из 45 пунктов) список нерешенных проблем в природе и человеческой жизни (Вопросник, лат. Questiones quaedam philosophicae). В дальнейшем подобные списки не раз появляются в его рабочих тетрадях. Ньютон утверждал: «В философии не может быть государя, кроме истины».

Какие же вопросы поставил перед собой Ньютон:

– Как познавать мир? О философии. (Ньютон считал, что нужна не только логика, но и эксперименты.)

– Почему холодная вода отражает свет лучше горячей?

– Что тяжелее – воздух или свет?

Полный список вопросов и ответов можно прочитать на сайте The Newton Project[45].

Как вы видите, на часть вопросов человечество уже получило ответ, в т.ч. от самого Ньютона, а остальные своих ответов еще ждут.

А какие вопросы об окружающем мире вы считали бы актуальными?

Какие вопросы вы считаете наиболее интересными в своей профессиональной сфере?

«Язык философии» Владимира Бибихина

Книга философа Владимира Бибихина «Язык философии» написана по материалам лекций, прочитанных им на философском факультете в МГУ в 1989 году. В ней, хоть и мимоходом, он обратил внимание на роль вопросов в европейской науке. Нас заинтересовало его описание использования вопросов во времена Средневековья, когда допустимыми считались лишь те вопросы, на которые можно дать ответ. Далее приводится цитата из вышеупомянутой книги философа.