© Майя Данова, 2025
ISBN 978-5-0067-6331-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Майя Данова
ФЕНОМЕН АЛЬТЕР ЭГО
Ему показалось, что он раздвоился, раскололся пополам,
и одна его половина была горячей как огонь, а другая —
холодной как лёд, одна была нежной, другая – жестокой,
одна – трепетной, другая – твёрдой как камень.
И каждая половина его раздвоившегося «я» старалась
уничтожить другую.
Рэй Брэдбери
Пролог
На самом краю деревни за высоким забором, в густых зарослях деревьев, располагалось большое старинное поместье. Это мрачное место, окутанное тайной, казалось, было населено лишь привидениями. От него веяло ледяным холодом и тревожным страхом. Но такое впечатление складывалось лишь при первом знакомстве с этим странным жилищем.
Хозяин поместья, шестидесятилетний Виктор Отто, был человеком неординарной внешности. Высокий, с проседью в волосах, густыми бровями, проницательными карими глазами и гордым прямым профилем, он выглядел, как настоящий лорд или герцог. Его род действительно принадлежал к древнему дворянскому сословию: семья Отто носила титул баронов, имела герб и дворянскую грамоту. Правда, все это осталось в далёком прошлом… Все поколения его предков жили в этом поместье, время от времени восстанавливая его величие.
Виктор возглавлял сверхсекретную исследовательскую лабораторию в научно-экспериментальном центре Министерства обороны Германии. Доктор наук, директор проекта, он занимался разработками в области биотехнологий и генной инженерии. Одним из ключевых достижений его команды стала так называемая «сыворотка бесстрашия», основанная на действии гормона адреналина. Препарат, введённый в организм, трансформировался в желеобразный чип, активный на протяжении пяти часов. Вначале он вызывал кратковременный стресс, а затем – состояние полного бесстрашия. Как и рассчитывал Отто, тело солдата под действием сыворотки изменялось на генном уровне, приобретая невероятную силу и даже паранормальные способности. Обычный человек становился похожим на биомеханизм – не чувствующий боли, не знающий страха и усталости. На начальном этапе учёные проводили испытания на животных, но вскоре перешли к добровольцам. Результаты превзошли все ожидания. Испытуемые демонстрировали нечеловеческую выносливость и абсолютно не чувствовали боли. Военные наблюдатели были потрясены – добровольцы работали, как безупречно настроенные машины. После окончания действия препарата их состояние возвращалось в норму, без каких-либо психических нарушений и побочных реакций. Изобретение Отто стало настоящей сенсацией. Оно вызвало интерес не только среди учёных, но и у разведок нескольких стран.
Виктор понимал: несмотря на успехи, формула «Бесса» нуждается в доработке. Передавать её в производство было преждевременно и опасно. Ни один из испытуемых не проверялся в естественных условиях, вне лаборатории. Виктор же хотел довести работу до идеала.
Вскоре он заметил, что кто-то рылся в его рабочем кабинете: бумаги были перевёрнуты, полки – опустошены. От пережитого волнения его охватил ступор. Он почувствовал, как на него снова накатывает болезненное состояние – трансовая отрешённость, ставшая всё более частой в последнее время.
В один из вечеров, предчувствуя надвигающийся приступ, Виктор вышел прогуляться по территории поместья и забрёл в старый сад. Вдруг он остановился, прислушиваясь: ему показалось, что за ним кто-то крадётся. Оглянувшись по сторонам, он убедился, что вокруг никого нет и хотел было повернуться обратно, но в этот момент у него сильно закружилась голова, и что-то похожее на камень ударило его по макушке. Виктор упал и потерял сознание…
Его нашла одна из собак хозяина, его любимица по кличке Виста. Выбежав из дома, она наткнулась на тело, распростёртое на дорожке, вымощенной плиткой. Голова Виктора была разбита, а лицо залито кровью. В поместье началась паника: крики и плач переплетались с руганью экономки и охраны. Наконец, вызвали полицию, скорую помощь, и через несколько минут Виктора уже везли в клинику. Его неизлечимая болезнь стремительно прогрессировала… Он впал в кому. Две «подруги» – жизнь и смерть – оказались на волоске друг от друга. Две грани бытия и забвения разбудили в нём предсмертную агонию сознания…
***
Сначала Виктор не воспринимал угрозы всерьёз. Но тревога росла. Он боялся, что не успеет завершить работу над формулой. Угрозы не заставили себя долго ждать. Сначала поступали предложения о покупке формулы «Бесса», а затем пошли прямые запугивания:
– Подумай о себе! Неужели тебе безразлична твоя жизнь?!
– Вы не понимаете! Вакцина ещё не готова к производству, – оправдывался он, чтобы отвязаться от неизвестных охотников, пытавшихся заполучить изобретение. – Она требует доскональной проверки. И не пытайтесь меня напугать, я всё прекрасно понимаю. Когда формула вакцины пройдёт все проверки и испытания, только тогда я передам её Федеральной разведывательной службе. А дальше их задача, – решать, что делать с этим открытием.
– Но они не предложат тебе тех денег, что предлагаем мы! Речь идёт о сотнях миллионов. Ты станешь богатейшим человеком. Подумай. У тебя два дня… Это был не первый и не последний звонок.
Опасаясь, что формула может попасть не в те руки, учёный принял решение её спрятать. Воспользовавшись поддельными документами и переодевшись в добродушного старичка, он надёжно укрыл флэшку и бумаги на наследство в Национальном банке, зашифровав их с помощью уникального кода.
Виктор жил в постоянном напряжении, ожидая либо внешней атаки, либо внутреннего обострения болезни. Демоны, что поселились в его сознании, могли вернуться в любой момент. Утешением для него оставалась лишь уверенность в том, что без него никто не доберётся до формулы. Но мысль о возможном насилии, о том, что его могут заставить, по-настоящему пугала Виктора. Этот страх разъедал изнутри и подтачивал его здоровье…
***
Прибывшие полицейские, осмотрев место трагедии, обнаружили металлическую балку. К сожалению, снять отпечатки пальцев не удалось, – они отсутствовали, так как преступник действовал в перчатках. По габаритам балки полицейские предположительно описали внешность нападавшего: это был мужчина высокого роста и крепкого спортивного телосложения. Такое орудие требовало немалой силы, – чтобы нанести удар сверху, балку нужно было поднять и замахнуться. Это под силу лишь физически развитому человеку. Виктор, к тому же, тоже отличался высоким ростом.
Несмотря на тщательное обследование места происшествия с использованием новейшей аппаратуры, никаких улик или зацепок найдено не было. Свидетелей происшествия не оказалось, все члены семьи в тот момент находились в доме. Расследование решено было продолжить утром.
В поместье царила тревожная атмосфера, все были напуганы случившимся.
– Не понимаю, где была охрана? – воскликнул Альберт. – После угроз в адрес Виктора, я распорядился её удвоить и контролировать весь периметр территории. Его же могли убить! Вы понимаете?
– Прекрати, Альберт, все и так напуганы. В ту часть сада мы вообще не ходим. Он старый, заброшенный и давно не плодоносит. Не понимаю, зачем он туда пошёл? Последнее время он и в правду стал странным. Это открытие… эта формула словно свела его с ума. Всё, идите отдыхать, немедленно, – сказала жена учёного Агнесса.
Обитатели дома, не споря, разошлись по комнатам.
На следующее утро визит полиции вновь не дал результатов: дети Виктора и Агнессы уже покинули дом, разъехались кто куда, а сама Агнесса, стоя у дверей, уже направлялась в клинику к мужу. Раздосадованные полицейские уехали ни с чем.
***
Жена Виктора, в прошлом фотомодель, была моложе мужа. Высокая, стройная блондинка с профилем Нефертити, серыми глазами и чувственными губами, – она выглядела потрясающе для своих лет. Звали её Агнесса.
У них было пятеро детей – три сына и две дочери, рождённые с разницей в один год, так называемые погодки. Все они жили в этом же поместье. Здесь же проживал и младший брат Виктора – Альберт. Семьи у него не было, он был красив, но одинок, из тех людей, чья внешность притягивает взгляды, но не души.
Агнесса с Альбертом работали в научном центре, которым руководил Виктор. Альберт занимал должность научного сотрудника, хотя ни особого таланта, ни подлинной страсти к науке у него не было. Виктор это понимал и всегда поддерживал брата. Их отец скончался рано, и старший брат с юности взял на себя ответственность за Альберта. Благодаря помощи Виктора младший брат успешно окончил университет, затем получил место в исследовательском центре, защитил диссертацию и заслужил уважение коллег. В жизни Альберта было всё, о чём можно было мечтать, но ему этого оказалось мало. Он был завистлив и жаден. Такие душевные пороки разъедают человека изнутри, лишая его счастья и мешая быть счастливыми другим.
О великом открытии Виктора знали все члены семьи. Дети гордились отцом и поддерживали его. Им также было известно об угрозах, которые начали поступать в его адрес.
Агнесса, понимая, какие огромные деньги стоят на кону и преследуя выгоду как для себя, так и для Альберта, пыталась убедить Виктора продать формулу, уверяя, что так они избавятся от опасности, нависшей над их семьёй…
***
Несколько дней Виктор провёл без сознания в реанимации. Наконец доктор сообщил родственникам: глава семейства пришёл в себя. Обстановка оставалась напряженной. Виктора ожидало длительное и непростое лечение. Он тревожился не только за своё здоровье, но и за судьбу своего открытия. Мысль о том, что изобретение может попасть в чужие руки, не давала ему покоя – это могло повлечь за собой самые серьёзные последствия. Агнессе пришлось проявить всю свою хитрость, чтобы уговорить доктора пропустить её к мужу хотя бы на несколько минут.
– Дорогой, как ты себя чувствуешь? Кто мог это сделать? Это ужасно… Тебя же могли убить… И прямо возле дома! Прошу тебя, отдай им то, что они хотят. Это предупреждение, Виктор! Где твоя формула? Отдай её мне. Не молчи, Виктор, отвечай. Ты о детях подумал?
Виктору с трудом удавалось дышать и говорить. Голова его была туго обмотана бинтами, словно у мумии.
– Оставь меня… прошу… уходи, – едва выговорил он. – Мне тяжело… Голова раскалывается… ничего не помню… уходи… позови доктора… В этот момент в палату вошёл доктор Штерн.
– Немедленно покиньте помещение! – резко приказал он.
Агнесса в ярости выскочила из клиники и направилась к стоянке. Двигатель её автомобиля взревел, словно рассерженный «тигр», и машина с визгом выскочила на шоссе. Вернувшись домой в бешенстве и с пульсирующей головной болью, она налила себе виски, залпом выпила и, не желая ни с кем разговаривать или кого-то видеть, заперлась в своём кабинете.
***
Дети Виктора и Агнессы были уже совершеннолетними. Старшему, Эрику, исполнилось 28 лет, Морицу – 27, сестре Монике – 26, а самым младшим: дочери Эве – 25 и сыну Алексу – 24 года.
Агнесса завершила карьеру фотомодели в так называемом бальзаковском возрасте. Решение оставить профессию она приняла сама, – заранее, чтобы не ждать, когда работодатели вежливо попросят её уступить место молодым. Да она и не жалела: с головой окунулась в семейные заботы и проблемы семьи.
Когда-то в юности Виктору казалось, что он любим, что Агнесса смотрит на него влюблённым взглядом, как будто действительно любит его… Шли годы. Дети росли, заботы множились, одна сменяя другую, но легче не становилось. Постепенно Виктор всё чаще стал искать спасение в работе, оставляя Агнессу наедине с семейными хлопотами и воспитанием детей. И в тот момент рядом оказался молодой, привлекательный и свободный человек – младший брат Виктора, Альберт. Жизнь у него складывалась, словно в сказке: добрый волшебник Виктор всё преподнёс ему на блюдечке. Вот только «отблагодарил» за это Альберт своего брата очень своеобразно – стал утешать его скучающую жену. Сначала это были просто знаки внимания, затем – романтические вечера при свечах с вином, подарки, нежные слова… И однажды Агнесса сдалась… Поздним вечером, когда все в доме уже спали и зная, что Виктора нет дома, Альберт прокрался в супружескую спальню. Агнесса спала на широкой кровати в лёгком пеньюаре, похожая на прекрасную нимфу. При лунном свете она казалась почти неземной. Сбросив одежду, Альберт лёг рядом и начал неторопливо развязывать кружева её наряда. Последняя преграда пала и перед ним предстала нежная, страстно желающая ласк женщина. Он коснулся её и она, задрожав, ответила. От его прикосновений Агнесса трепетала, как мотылёк. Её захлестнула волна удовольствия, вот-вот должно было наступить не просто наслаждение, а эйфория – то сладостное растворение в чувственности, когда тело и разум становятся единым потоком желания. Этой ночью их охватило страстное безумие, и они снова и снова предавались любви прямо в супружеской спальне до самого утра. Утомлённые, но счастливые, они уснули. Это повторялось ещё не раз…
А Виктор в это время трудился, погружённый в свои исследования, на благо семьи и своей страны. Однажды, вернувшись поздно вечером, Виктор едва не застал любовников на месте преступления. Агнесса не растерялась – устроила ему спонтанный «романтик» с вином, ласками и недолгим, но результативным финалом.
– Дорогой, может повторим? Вспомним молодость? Ты был, как всегда, на высоте!
– Агнесса, не говори глупостей. Всё было как обычно. Даже не понимаю, как ты меня уговорила… Мы в последнее время отдалились, и, честно говоря, меня это устраивает. Можешь не хвалить, – я свои способности знаю. Или тебе что-то нужно? Проси, не стесняйся.
– Милый, я просто скучаю. Ты всё время занят. Эти исследования совсем тебя поглотили, а мне… одиноко.
Не дослушав до конца, Виктор ушёл в душ. После случайной близости с мужем Агнесса стала тише, мягче, словно поняла: так нужно. Нужно быть терпеливой, сдержанной, молчаливой. Нужно уметь принимать равнодушие, холодность, отсутствие внимания. Так, шаг за шагом, они превратились из семейной пары в пару нелюбимых родственников. Альберт, наблюдая за этим, почувствовал, что власть над Агнессой теперь в его руках. Или, по крайней мере, ему так показалось. Но он ошибся. И это была непростительная ошибка.
Агнесса мгновенно оборвала все встречи. Ухаживания прекратились. Всё закончилось…
***
Все обитатели поместья проживали в родовой обители. Семья Виктора занимала левое крыло строения, а обслуживающий персонал – правое. В поместье, помимо семьи Виктора, жили две невестки, жёны старших сыновей: Катарина и Инга. Из обслуживающего персонала работали повар Марта Дейзи и управляющий Крафт с женой, которая одновременно выполняла роль экономки.
Управляющий Крафт и его супруга Эльза трудились в доме более 30 лет. Это были достопочтенные, добрые и скромные люди, внимательные и исполнительные. Детей у них не было из-за болезни супруга, но Эльза не покинула мужа, а наоборот, целиком посвятила себя ему. Якоб Крафт в свои 70 лет выглядел старше своего возраста. Он тяжело двигался, его дыхание было затруднено, а болезнь молодости оставила на его внешности неизгладимый след. Он был высокого роста, сухощавый, с большими острыми плечами и крупными чертами лица. Эльза, напротив, была маленького роста и слегка полновата. Её милое лицо и красивая улыбка делали женщину очень приятной и располагающей к себе. Они жили на первом этаже, занимая две комнаты правого крыла.
На втором этаже в одной из комнат жила повар Марта Дейзи. Ей было около 60 лет, она была симпатичной пышкой с кудрявыми волосами. Её курносый носик, напоминавший пятачок хрюшки, добавлял ей некоторую хитрость, а бегающие глазки и тонкие губки придавали портрету легкую игривость. Марта работала в доме Отто относительно недавно. У неё было двое детей: сын, живущий в городе недалеко от матери, и дочь, которая обосновалась в Испании. Мать они навещали не чаще двух раз в год.
В левом крыле поместья проживала семья Виктора. На первом этаже в двух комнатах жили Эрик с Катариной, а рядом, также в двух комнатах, – Инга и Мориц. На верхних этажах находились спальни Виктора и Агнессы, их кабинеты и комната младшего сына Алекса. На третьем этаже располагались апартаменты Альберта: две комнаты и кабинет. Поблизости, в двух просторных комнатах, проживали сёстры – Эва и Моника. В доме также имелись свободные комнаты для гостей, – на первом и третьем этажах.
В центре поместья располагался большой холл, обставленный дорогой, красивой мебелью. Стены холла были увешаны антикварными картинами известных мастеров. Здесь семейство собиралось во время приёма пищи и общалось в течение дня. Конечно же, именно здесь принимали гостей. Это происходило за большим дубовым столом. Родовое поместье было огромным и впечатляющим архитектурным сооружением, в котором находился старинный лифт, неприятно скрипящий при подъёме. Спереди и сзади дома располагались стриженые лужайки. За домом и зеленой лужайкой был разбросан старый сад, где некоторые деревья уже отжили свой век, давно не плодоносили и требовали замены. По бокам и перед домом росли ели, кипарисы, пихты и вечнозелёные кустарники. Также здесь произрастали кусты роз, клумбы с цветами и целое поле лаванды. На поле стоял бело-голубой шатёр со столом и креслами, где летом по утрам большое семейство пило кофе, завтракало и вело светские разговоры. За всей этой красотой ухаживал местный деревенский житель Уве.
***
Подходил к концу ещё один бесконечный день – день неопределенности в состоянии Виктора. После визита Агнессы он находился под строгим контролем доктора.
Альберт временно вступил в права главы семейства. Вечером за ужином вдруг раздался звонок. Агнесса и Альберт одновременно бросились к телефону, но Агнесса оказалась проворнее.
Говорил тот же голос, вернее, тот же человек, который ранее звонил Виктору с требованием продать формулу его изобретения. Разговор оказался долгим. Говоривший чётко дал понять, что не шутит: за ним стоят серьезные люди с огромными деньгами, и они заинтересованы в приобретении формулы Виктора. На кону стояла сумма, о которой вслух даже страшно было говорить. Но страшнее всего было то, что на карту была поставлена жизнь всех обитателей поместья. Напуганная Агнесса попыталась успокоить звонившего, пообещав воссоздать формулу по записям научных коллег мужа.
Отказавшись от продажи формулы, Виктор подверг опасности не только семью, но и коллег по работе. Теперь угроза нависла над каждым учёным, принимавшем участие в разработке.
***
Ничего не подозревая, учёный Хоффман возвращался домой. Он думал о чём-то своем, мечтал и наслаждался природой. Коллега и друг Виктора страдал болезнью сердца. Когда он уже подходил к дому, вдруг резко завизжали тормоза, открылась боковая дверь небольшого автобуса, какие-то люди в масках схватили учёного и затащили внутрь. Затем его бросили в подвал, пристегнув наручниками к радиатору отопления, и держали без воды и еды, истязая пытками, избивая ногами, оставляя следы от терзаний по всему телу. И сердце несчастного не выдержало, разорвалось от страха и невыносимой боли…
Труп похитители выбросили в реку, а через несколько дней тело учёного Хоффмана прибило к берегу. Полицейские, прибывшие на место происшествия, провели осмотр прилегающей территории, но, как и ранее, не обнаружили следов и направили тело на судебно-медицинскую экспертизу.
– Смерть наступила приблизительно 4—5 дней назад, не больше, – сообщил судмедэксперт. – Точную дату определить сложно. Видимо, он ещё какое-то время «путешествовал» по реке. В воду его сбросили уже мёртвым: всё тело покрыто ссадинами и гематомами, он подвергался пыткам… Подробности изложу в отчёте, – добавил эксперт. На опознании супруга погибшего, увидев мужа, едва не потеряла сознание.
– Да. Это мой муж… Мой Карл, Карл Хоффман… Как я теперь буду жить без тебя? У нас с ним никого нет…
– Жаль женщину, – тихо сказал один из полицейских.
***
По просьбе доктора члены семьи навещали Виктора один раз в день, ненадолго. В этот раз очередь выпала его брату Альберту.
Альберт не последовал просьбе племянников и сознательно рассказал Виктору об убийстве Хоффмана. Услышав эту новость, учёный впал в тяжёлое депрессивное состояние. Задыхаясь, он прошептал:
– Прости, друг… не уберёг тебя от беды… Предать Родину – страшнее всего… Моё изобретение никогда не достанется шпионам…
И потерял сознание… На крик Альберта сбежались медсёстры и доктора. Вернувшись домой, Альберт рассказал о случившемся, умолчав при этом, что вызвало приступ.
– Агнесса, дорогая, я сам не понимаю, как это произошло… Может, препараты уже не помогают? Их стоит заменить. Я так испугался. Хотя, после такого удара… Как он вообще выжил, правда, дорогая?
Агнесса всегда нравилась ему, с первых дней её появления в их доме. Стройная, ухоженная, красивая женщина. Её манеры, ум, безупречный внешний вид всегда его восхищали. И, как много лет назад, он продолжал мечтать о ней, хотя понимал, – у него нет шансов. Но после несчастья, случившегося с мужем, Агнесса стала относиться к Альберту теплее, снова принимая его поддержку и заботу.
К вечеру того же дня состояние Виктора ухудшилось: препараты вызвали сильные головные боли, головокружение и слуховые галлюцинации. Начались провалы в памяти, – после приступов Виктор не мог ничего вспомнить.
Раздавшийся телефонный звонок доктора напугал Агнессу. В первую секунду она подумала, что потеряла Виктора навсегда.
– Он жив, доктор? Ваше молчание казалось мне вечностью… Грешным делом я подумала о самом страшном…
– Всё в порядке, госпожа Агнесса, – ответил доктор Штерн. – Я звоню, чтобы сообщить: вашего мужа необходимо перевести в психиатрический центр для серьёзного лечения. Ему требуется постоянный уход, квалифицированное наблюдение и правильно подобранная терапия.
– Спасибо, доктор Штерн. Когда планируете перевозку?
– Думаю, утром. Будьте у меня завтра ровно в 9.00.
Вечером семья собралась за большим столом на чаепитие. В разгар беседы Агнесса кивком подозвала Альберта и, под предлогом подышать свежим воздухом, вывела его на улицу.
– Ты понимаешь, что может случиться?
Больше всего их пугало то, что Виктор, теряя память, мог навсегда забыть и больше никогда не вспомнить о своём изобретении… Это означало бы полный крах и поставило под угрозу все их планы.
– Конечно, понимаю! – мрачно ответил Альберт. – Но что мы можем? Травма действительно оказалась куда серьёзнее, чем я ожидал…
***
Многочисленные голоса и головные боли то стихали, то возвращались с новой силой. Посещения Агнессы и Альберта всё больше раздражали Виктора, – их разговоры о формуле и наследстве доводили его до бешенства.
– Если я умру, Агнесса… – как-то сказал он, потом задумался и добавил: – Пусть это останется для вас загадкой. Всё расписано в завещании, а оно спрятано в надёжном месте. Не расстраивайтесь. Вы ещё удивитесь моей идее! Может быть, я изменю своё решение о наследстве…, а возможно и нет. Всё зависит от вас.
На мгновение Виктор прикрыл глаза, и тяжело вздохнул.
– Что касается открытия… будь оно проклято… – с горечью произнёс он. – Не помню, куда спрятал формулу. Сам бы хотел вспомнить… Жаль коллег, с которыми я работал: их оставили без средств к существованию. Карла лишили жизни, лабораторию закрыли, всё перерыли и обыскали. Теперь каждый учёный под подозрением. И я знаю, чьих это рук дело. Так что совет: оставьте меня в покое. Мне становится плохо от ваших визитов. Разговор окончен.
– Ты спрятал формулу?! – вскипела Агнесса. – И теперь заявляешь, что не помнишь, где она?! Он издевается над нами! Пошли отсюда, Альберт!
Разгневанные родственники решили действовать сами. С помощью коллег-учёных, участвовавших в экспериментах, они намеревались восстановить формулу «Бесса».
– Свяжись с Генрихом, пусть немедленно приступает к работе! Ты меня слышишь, Альберт? Немедленно! Иначе нам всем будет плохо! Лабораторию организуем в гостевых комнатах поместья. А ещё надо пробраться в кабинет Виктора, – вдруг там остались записи. Если вообще что-то осталось… Возьмёшь с собой Алекса.
– Хорошо, Агнесса, – кивнул Альберт. – Кое-какие мои собственные наброски тоже помогут. А там, глядишь, наш больной что-нибудь вспомнит… В лаборатории ведь стояла видеокамера. Хотя, боюсь, Виктор успел её испортить… Псих.
– Да, жаль его, – тихо добавила Агнесса. – Заметь: сейчас он официально числится в клинике с этим диагнозом.
Утром Агнесса, стараясь не разбудить домочадцев, уже стояла на пороге дома, когда её остановил голос Альберта.
– Куда это ты, дорогая? Ни свет ни заря, а ты на ногах, да ещё без кофе. Что стряслось? Всё откладывается?
– Нет, – бросила она через плечо. – Следишь за мной? И правильно делаешь. Я не могу сидеть сложа руки. Еду в пансион, – хочу познакомиться с сиделкой.
– Умница! – усмехнулся Альберт. – Хочешь её подкупить? А доктор?
– Не задерживай меня. Сначала познакомлюсь с сиделкой. Она должна держать нас в курсе всего. А доктор… посмотрим на доктора. До встречи!
Доктор Бауэр, известный в своих кругах психиатр, занимал пост главного врача пансиона. С Виктором они были знакомы, но назвать их друзьями было бы преувеличением, – скорее, приятели.
Ещё до трагедии Виктор собирался сам обратиться к Бауэру, чтобы лечь в пансион. Судьба распорядилась так, что его мечта сбылась, но совсем не так, как он рассчитывал.
***
Поездку в пансион пришлось отложить до следующего утра, – у поместья Отто появился чёрный внедорожник. Не сказав Агнессе ни слова, полицейский жестом велел ей вернуться в дом. Это был детектив Андре Вердье. Полиция завела уголовное дело о нападении на известного учёного Виктора Отто и поручила расследование этому профессиональному и опытному сыщику. Андре был наполовину французом, наполовину немцем и прекрасно знал свою работу: за десять лет службы он раскрыл множество громких и сложных дел. Руководство не сомневалось, что и в этот раз он докопается до истины.
Андре сразу предположил, что преступник, скорее всего, хотел лишь напугать жертву. Однако, что-то пошло не так: либо его спугнули, либо он не рассчитал силу удара, который оказался почти смертельным. Ознакомившись с протоколом, детектив отправился в клинику, чтобы допросить пострадавшего, но состояние Виктора не позволяло провести беседу. Не теряя времени, Андре помчался в поместье Отто.
Родственники учёного, как показалось детективу, что-то скрывали. Они вели себя сдержанно, будто заранее выбрали роль молчаливых свидетелей. Слегка суровым и даже угрожающим тоном Андре приступил к разговору:
– Советую говорить со мной откровенно и не играть в кошки-мышки, – сказал он. – Я прекрасно понимаю вашу тактику. Дело поставлено на контроль в разведывательной службе. Если вы не будете сотрудничать со следствием, то за сокрытие фактов и воспрепятствование следствию вам грозит реальный срок. Сначала посадят в одиночку, – подумаете. Потом переведут к любителям «пошалить»… А дальше…
– Не надо дальше, мы всё поняли, – быстро перебил его Альберт. – Мы просто не хотели посвящать детей в происходящее, – соврал он.
– Сколько вашим «детям» лет? – уточнил Андре.
– Младшему двадцать четыре, – ответила Агнесса. – Их у нас пятеро…
– Вы шутите? Это взрослые люди. Ладно, с «детьми» мы разберёмся позже. А сейчас пройдёмте в дом, мне нужно задать вам несколько вопросов.
После беседы с родственниками Виктора Андре задумался: «Странно… Почему жена Виктора не рядом с мужем, а сидит дома с его братом? Возможно, он не хочет её видеть? Или она сама избегает встречи? Учитывая статус Виктора, ей бы точно предоставили все условия для посещения клиники. Что-то здесь не так… И брат ведёт себя странно: на вопросы старается первым не отвечать, ждёт, что скажет жена Виктора. Очень странно…»
***
На следующее утро, ровно в шесть Агнесса вошла в здание пансиона. Неожиданно перед ней вырос охранник, преградивший путь и пояснивший, что время посещений ещё не настало. Обескураженная тем, что её, жену известного учёного, не пускают к мужу, она начала требовать, чтобы к ней немедленно вышел кто-то из руководства. На шум спустился дежурный доктор, а вместе с ним – Анна, сиделка Виктора.
Анна Мозер, ответственная и заботливая сиделка с большим стажем, выходила не одного тяжелобольного пациента.
– Что случилось? – Почему такой крик на этаже? – спросил доктор.
– Мне срочно нужно видеть мужа, – настаивала Агнесса.
Доктор хотел возмутиться наглости посетительницы, но, подумав минуту, ответил:
– В вашем распоряжении 5 минут, не больше. Анна, – обратился он к сиделке, – это к вам.
Анна направилась к палате Виктора, но Агнесса догнала её в коридоре.
– Подождите. – Мне нужны именно вы, – прошептала она. – Я заплачу вам, если будете сообщать мне всё о моём муже: кто его навещает, с кем он говорит, как на самом деле протекает его болезнь. Вы станете богатой женщиной, если поможете мне. Только доктору – ни слова. Согласны?
Анна остановилась, повернулась к Агнессе и спокойно сказала:
– Госпожа Отто, обращаясь ко мне с таким поручением, вы даже не поинтересовались, как меня зовут.
– Я услышала ваше имя от доктора, – схитрила Агнесса.
– Я ещё не приступила к работе, – предупредила сиделка. – И сразу скажу: ничем вам помочь не смогу! Ваше равнодушие к моему имени говорит о многом. Вы забудете его, как только выйдете за порог пансиона. А теперь у меня к вам вопрос. Как вы от меня избавитесь, когда я стану вам неудобной? Это – первое. Второе, – я медицинская сестра. Я давала клятву помогать больным и служить своей профессии. Более того, мне достаточно платят, я не бедствую. И, наконец, третье, – моя жизнь бесценна, и я хочу жить.
Агнесса, разъярённая как «дьяволица», выскочила на улицу. Ещё бы! Она чувствовала себя загнанной в угол какой-то дерзкой сиделкой, которая осмелилась поставить её на место. «Всё… что теперь? – думала она в отчаянии. – Не хотелось привлекать доктора, но без него не обойтись. Какая всё же гадина эта сиделка… Обращаться к ней больше нельзя, – всё испортит…».
Вернувшись в поместье, Агнесса с раздражением вышла из автомобиля и с силой хлопнула дверцей. На резкий звук в окнах тут же показались встревоженные лица обитателей поместья.
***
Доктор Бауэр вошёл в палату, когда Виктор Отто уже проснулся. Это был довольно интересный мужчина за пятьдесят, спортивного телосложения, с карими глазами и носом с небольшой горбинкой. Его переносицу украшали модные очки. Фигура доктора напоминала цаплю: он был очень высокого роста и постоянно сутулился, втягивая шею в плечи, будто стесняясь своего роста.
– Пришёл познакомить вас с сиделкой. Вижу, вы отдыхаете, – сказал он.