Глава 1. Приглашение на 48-й этаж
Офисный небоскрёб сверкал в лунном свете, словно ледяной монолит. Но внутри него, после полуночи, раскрывалась совсем иная сторона корпоративной жизни – та, что не входила в регламент и не фиксировалась в отчётах.
Аня сделала глубокий вдох, поправляя белый блейзер, который больше напоминал бельё, чем деловую одежду. Он скользил по её телу, почти лаская. Под ним – чёрные кружевные трусики с вырезами, чулки, подвязки. Её первый корпоратив в новой компании. И первый шаг в особый круг – тех, кто допущен к «вечернему этажу».
– "Ты же знаешь, что шеф – мой дядя?" – её голос звучал вызывающе, но руки предательски дрожали, когда она налила себе ещё шампанского.
Марк, с ехидной улыбкой, склонился ближе. Его рука скользнула по её талии, палец на мгновение зацепился за подвязку.
– "Именно поэтому тебе и открыли дверь на 48-й…"
Лифт закрылся за их спинами. Двигался он медленно, с легким гулом, словно набирал не просто высоту, а весомость момента. Зеркальные стены отражали её образ: алые губы, напряжённые соски под тонкой тканью, глаза, где смешались тревога и возбуждение.
Каждый этаж, который они проезжали, казался шагом в неизведанное.
На 48-м лифт остановился. Двери скользнули в стороны, и перед Аней открылся зал – зал, где решения не подписывались ручками, а телами.
Она сделала шаг вперёд. Слишком поздно отступать. Слишком интересно – идти дальше.
Золотистый свет стекал по стенам, как мёд. Тяжёлые бархатные шторы скрывали вечерний город, оставляя в помещении ощущение кокона. Запах дорогого коньяка стоял в воздухе, перемешанный с чем-то сладковатым, тёплым… животным. Будто в комнате не только пили – но и охотились.
Шеф сидел в центре кожаного дивана, раскинувшись лениво, как будто всё происходящее – лишь продолжение затянувшегося дня. Его брюки были расстёгнуты, распахнуты. Ткань разъехалась, и между ног – лежал он. Без прикрытия. Без стеснения. О, черт.
Аня застыла в дверях. Мозг не сразу принял картину, которую выдали глаза. Его член покоился на животе – массивный, тяжёлый, с ярко проступающими венами. Головка – лоснилась, пурпурная, влажная, будто уже прошла сквозь ласку. Или ожидала её.
– Наконец-то наша племянничка решила познакомиться, – его голос прозвучал почти насмешливо, но в нём не было грубости. Лишь контроль. Лишь ожидание.
Он был братом её матери, но с семьёй они давно не общались. По семейным причинам – так говорили в детстве, когда Аня спрашивала. И вот теперь, спустя годы, она сама, без ведома матери, связалась с ним, когда переехала в Москву. Один звонок, и он устроил её в офис – быстро, без собеседования. Но лично они так и не пересекались. До этого момента. Две недели работы – и вот она, перед ним, впервые лицом к лицу. Только теперь – уже не как племянница. Как нечто совсем иное.
Аня пыталась ответить, но язык прилип к нёбу. Сердце гудело в ушах, каждый удар отдавался в висках, как набат. Щёки горели, а колени дрожали, будто готовились предать её. Она чувствовала, как возбуждение, страх и непонимание смешиваются внутри, как будто кожа стала слишком чувствительной ко всему – к свету, к воздуху, к собственным мыслям. Жар поднимался к затылку, разливаясь по позвоночнику.
Шеф медленно встал. Его движения были размеренными, контролируемыми – как у хищника, который знает, что добыча уже в капкане. Он не торопился. Он смаковал момент.
– Не бойся, – сказал он с мягкой полуулыбкой. – Сегодня ты узнаешь, что значит быть "семьёй" в этом доме.
Он протянул руку, взял её за подбородок – легко, почти нежно, но в этой лёгкости чувствовалась власть. Он поднял её взгляд, заставляя встретиться глазами.
И в этот момент Аня обернулась – неосознанно, как будто что-то внутри потребовало взгляда в сторону. Она искала в зале хоть какую-то опору, хоть одну знакомую реакцию, и её взгляд упал на Марка.