Дурная школа

Глава 7

Днём выпал первый снег. Для второй половины октября – явление не уникальное, однако некоторые автомобилисты не способны быстро перестроить стиль вождения в соответствии с погодными условиями. Один из удалых лихачей не справился с управлением на Лесной улице и, задев крыло соседней машины, организовал затор. Артём двадцать минут стоял практически без движения в этой пробке. Он ужасно хотел есть и повернул на эту улицу, чтобы заехать к киоску, где продавали невероятно вкусную выпечку, фастфуд и кофе. При мыслях о еде что-то покалывало у него в мозгу, пыталась прорваться в сознание какая-то упрямая мысль. Артём знал, что надо просто сосредоточиться и она вылезет на поверхность. Пока не получалось – сосущее чувство голода, ощущение досады из-за бессмысленного ожидания в пробке, не покидающая тревога о пропавшем ребёнке, которая только усилилась, когда на улице ощутимо похолодало, – всё это не давало ему выцепить мысль на поверхность. Чаще всего подобные мысли, быстрые, как испуганные мальки, перед тем как снова скрыться в глубинах подсознания, оставляли осязаемый и вполне поддающийся анализу эмоциональный след: чувство чего-то неприятного, или, наоборот, радостное воодушевление или же, как сейчас, настойчиво сигнализировали о каком-то важном пропущенном звене в цепи размышлений.

Пользуясь тем, что автомобили стоят без движения, перед машиной Артёма попытался пройти какой-то долговязый подросток. Одолев, волоча ноги, половину пути, парень завис перед самым капотом, строча в смартфоне послание. Автомобили впереди уже тронулись, и Артём слегка нажал на клаксон, приводя в чувство задумчивого подростка. И тут он понял, что же за мысль вертелась у него в голове. Оперативник вспомнил вчерашний ужин дома у матери и их разговор про Кравцовых. Лариса Евгеньевна, рассказывая про Олю, заметила, что девочка не отрывалась от телефона, как все сейчас. Что-то вроде этого. Действительно, на кого ни посмотри, – пешеходы, пассажиры общественного транспорта и даже водители, – все уткнулись в телефоны. Почему же Оля оставила телефон дома в день исчезновения? Сразу не вернулась за ним? Артём полагал, что чем меньше человеку лет, тем неувереннее он себя чувствует без смартфона в руках.

На текущем этапе следствия, с учётом тех фактов, которые удалось собрать, версия побега девочки была слабовата. Ничего не указывало на подготовку к побегу – все личные вещи Оли Кравцовой были на месте, дома она оставила банковскую карточку и – неслыханное дело! – смартфон; планами побега ни с кем из ближнего окружения своих ровесников не делилась. Да и подруг у неё, можно сказать, не было. Девочка домашняя и послушная, даже замкнутая, она точно не знает, как и где найти себе ночлег вне привычной квартиры; как незаметно покинуть город на общественном транспорте, где прятаться от сотрудников полиции с кинологами, волонтёров «Лизы Алерт», которые беспрестанно прочёсывают лесной массив, подвалы, подъезды, чердаки, коллекторы. А вот оставленный дома телефон может быть попыткой Оли избежать её обнаружения по геолокации. Так всё-таки побег? И какой побег – внезапный или просто плохо подготовленный? Размышления Артёма прервал входящий вызов. Звонил оперативник Игорь Фоменко, который проводил первые опросы учителей и одноклассников Оли в гимназии после сигнала об исчезновении:

– Артём, привет. А ты где сейчас?

– Привет, Игорь. Стою в пробке на Лесной, пытаюсь прорваться к горячей еде.

– Можешь помочь, а? В интересах, так сказать, оперативной работы.

– Смотря чем, – уклончиво ответил Артём, уже подъезжая к павильону с выпечкой, – говори быстрее, а то я помру от голода и тогда точно никому и никогда не смогу помочь.

– Тёма, у меня совсем не складывается контакт с классухой из Олиной гимназии. Она какая-то змеиная просто, нормально не получилось поговорить у меня с ней. Короче, можешь с ней сам побеседовать, а? Она под чарами твоего голоса точно размякнет.

Артём ещё не успел толком обсудить с Игорем его наработки по вчерашнему дню, но, прочитав копию протокола допроса классной руководительницы Лаптевой Ксении Владимировны, он и сам обратил внимание на лаконичность и односложность её ответов. Это показалось Артёму странным. Григоренко пока не озвучивал своих оценок по поводу проведённого допроса, но это ещё ни о чём не говорит, следователь медленно запрягает, но в любую минуту может в пух и прах разнести работу оперативника с этой свидетельницей. Отдуваться так или иначе придётся Артёму, как старшему группы.

– Игорь, я не понял, ты хочешь, чтобы я повторно её допросил? Ты там с ней накосячил, что ли?

– Ничего я не косячил! – возмущённо возразил Фоменко, – она закрытая какая-то, не говорит, а слова типа цедит. Не вышло сразу у меня с ней контакта нормального, а сейчас надо по другим версиям ещё раз вопросы задавать.

– Слова, говоришь, цедит? А за рога, да к следователю? – рассердился Артём. Он припарковал машину и приоткрыл окно. Запах свежей выпечки ещё больше раззадорил чувство голода.

– Не хочется мне пока её к следователю, да и Григоренко начнёт жужжать наверняка, что я с работой не справляюсь. Ну Артём…

Долгов догадывался, что могло произойти. Игорь был молодым оперативником, длинным, худым, нескладным. Выглядел он ещё моложе паспортного возраста и всем своим угловатым обликом напоминал недотёпу-второгодника. Да и речь оперативника не блистала чистотой и академичностью, Игорь часто разбавлял её бесконечными «как бы», «типа», «ну». Могло такое случится, что у Ксении Владимировны сработал профессиональный рефлекс (хотя скорее непрофессиональный) и Игоря она восприняла не совсем адекватно ситуации. А оперативник в силу неопытности верный тон задать уже не смог.

– Игорь, а ты эту классуху отдельно не проверял? Может, у её родных какие-то проблемы с полицией и она поэтому так отреагировала?

– Не проверял, как-то в голову не пришло. Мне показалось, что она от природы мымра такая, – растерянно ответил коллега.

– В общем, так, – принял решение Артём, – у тебя есть двадцать минут, пока я с ней буду договариваться о встрече и потом есть свою шаурму. Пробей по базе быстренько. Я, так и быть, возьму её на себя. Отработаешь потом.

– Спасибо тебе, – облегчённо выдохнул Игорь, – не вопрос. Всё сделаю. Номер её скинуть или у тебя есть?

– Пришли в вотсапп.

Секунд через десять тренькнул сигнал входящего сообщения, и Артём набрал номер. Ксения Владимировна сразу приняла звонок:

– Добрый день, – услышал оперативник её приятный голос.

– Здравствуйте, Ксения Владимировна. Майор полиции Долгов Артём Владимирович вас беспокоит. Я звоню, чтобы договориться с вами о встрече, требуется задать ещё несколько вопросов.

Вероятно, низкий уверенный голос оперативника сработал и в этот раз, – классная руководительница не стала возмущаться бесконечными вопросами полиции, сетовать на занятость и демонстративно вздыхать.

– Хорошо, я сейчас в гимназии, освобожусь примерно через сорок минут, можете приехать сюда, если вам не сложно.

Договорившись о встрече, Артём вышел из машины, купил себе шаурму в сырном лаваше, киш с курицей и грибами и кофе. Аккуратно поставив в подстаканник автомобиля кофе, Артём с наслаждением откусил шаурму, и тут же раздался очередной звонок мобильника. «Да что же это такое, поесть я смогу сегодня или нет?» – с раздражением подумал Артём, торопливо прожёвывая кусок горячей курицы в лаваше. Звонил Григоренко.

– Долгов, с Родионом Сергеевичем я поговорил. Берите с ребятами в оборот госпожу Стеценко как можно быстрее. Сегодня же надо с ней встретиться, выжать информацию по максимуму и сличить показания. Считай, поручение ты от меня получил. Всё понял?

– Понял, Олег Семёнович, сделаем.

Быстро перекусив, Артём посмотрел на часы – времени до встречи с Ксенией Владимировной было ещё достаточно, успеет доехать даже с учётом пробок. Он решил сделать ещё один звонок и выдвигаться в сторону гимназии. Артём набрал номер телефона матери Оли, и почувствовал, как на секунду сжалось сердце – так мгновенно она ответила на звонок.

– Ирина Сергеевна, здравствуйте. Возник один вопрос, это может быть важно.

– Да, конечно, спрашивайте.

– Как часто Оля забывала дома свой мобильный телефон?

Голос Ирины Сергеевны прозвучал растерянно:

– Да я что-то не припомню, чтобы часто… Скорее, вот в последние два дня до… ну сами понимаете, до того, как она пропала.

– Вы точно уверены, Ирина Сергеевна? Для подростка это совсем не обычная ситуация. Оля вообще как часто свой телефон использовала?

– Да она с ним не расставалась, работала с музыкальными файлами, она же музыку писала. Ещё читала, фотографии постоянно делала, игрушки эти бесконечные ещё – кристаллы или камни какие-то всё собирала вроде. Глаз от смартфона просто не отрывала.

– Понял, – Артём задумчиво постучал пальцами по рулю. – Это не было каким-то наказанием для Оли с вашей стороны или вашего мужа – не пользоваться телефоном в эти последние два дня?

– Что вы, нет, я же вам уже рассказывала вчера, что мы Олю не наказывали, да она и не давала никогда повода для таких жёстких мер, – голос собеседницы дрогнул и Артём понял, что она вот-вот расплачется.

– Пока никаких необычных звонков не было, Ирина Сергеевна? Может, Юрию кто-то звонил? – попытался отвлечь женщину от очередного приступа рыданий сыщик.

– Нет, нет, я бы немедленно вам об этом рассказала.

Артём нажал отбой, бросил телефон на пассажирское сиденье и поехал на встречу с классной руководительницей Оли.

Показав охраннику удостоверение, Артём въехал на большую парковку гимназии и прошёл по аллее к главному корпусу. Просмотрев входящие сообщения, Артём увидел письмо от Игоря Фоменко: «Классуху проверил, с ней всё норм, мымра по жизни». Ну посмотрим, что у вас за характер такой непростой, Ксения Владимировна.

Она и правда была похожа на змею: худая, подвижная, с короткой мальчишечьей стрижкой и большими зелёными широко расставленными глазами.

– Мой кабинет сейчас занят, – извиняющимся тоном сообщила она, – мы можем пройти в свободный класс, пока там не начались занятия.

Артём пошёл следом за Ксенией Владимировной, удивляясь её быстрой походке – классная руководительница чуть ли не бегом бежала по коридору. Зайдя в просторное, светлое помещение, Ксения Владимировна привычно заняла место за учительским столом. Артём же не стал садиться напротив за школьную парту. Он выдвинул стул к доске и сел сбоку от учительницы.

– Ксения Владимировна, с кем из родственников Оли Кравцовой вам приходилось общаться чаще всего?

– С мамой Оли, Ириной Сергеевной.

– Она часто приходила в гимназию?

– Нет, – чуть запнувшись, ответила Ксения Владимировна.

– А Юрий Алексеевич?

– Нет, он не приходил.

– А что вы можете сказать про дядю Оли, Стеценко Родиона Сергеевича?

– Ну его я видела мельком, ещё давно. Он оплачивает учёбу Оли Кравцовой, приезжал только к директору при поступлении девочки в гимназию. Ну и ещё иногда забирал её с занятий. Родители и другие родственники должны оставить свои данные и информацию об автомобилях, чтобы их могли пропускать на территорию и передавать им ребёнка. Юрий Алексеевич тоже забирал Олю несколько раз, но со мной, повторюсь, не встречался. Ни с ним, ни с Родионом Сергеевичем я не контактировала. А вы что, подозреваете в чём-то Юрия Алексеевича или Родиона Сергеевича?

– Подозревать кого-либо ещё рано, мы пока только собираем информацию обо всех, кто входит в окружение девочки.

– И обо мне? – улыбнулась Ксения Владимировна.

– Конечно, – не менее обаятельно улыбнулся в ответ Артём, – тем более, вы были подозрительно сдержаны при первом разговоре с нашим оперативником.

– Ах это… не поймите меня превратно, я просто очень близко приняла к сердцу исчезновение девочки, для нас всех это было шоком. Подобные случаи с нашими учениками вообще никогда не происходили. Я вчера даже с мыслями собраться не могла, вы уж извините меня, Артём…

– Можно просто Артём, – разрешил Долгов, – но теперь, как я понял, мы сможем поговорить более открыто?

– Ну конечно, Артём, спрашивайте.

– Когда вы в последний раз общались с Ириной Сергеевной до момента исчезновения Оли?

– Ну как когда… – учительница отвела глаза в сторону, вспоминая, – на линейке, первого сентября. Все родители подходили, здоровались, несколько вежливых слов, поздравления. Всё как обычно. После этого не разговаривали.

– А до первого сентября? В прошлом учебном году? Вспомните, пожалуйста, Ксения Владимировна, это может быть важным, – укутал Артём собеседницу мягким бархатом своего голоса. – Вам не кажется странным, что контакты сотрудников гимназии с родителями ученицы настолько редки?

– Ах, вот вы о чём. Мы, действительно, практически не общались. Видите ли, Артём, – классная руководительница снова ему улыбнулась, как показалось Долгову, на этот раз с оттенком снисходительности, – в нашей гимназии считается, что вопросами обучения родители не занимаются в принципе. Не должны помогать учиться детям и, не дай Бог, делать за них домашние задания, как это принято в обычных школах. Таким образом мы добиваемся самостоятельности в обучении наших учащихся. Так что ничего удивительного нет в том, если родители бывают здесь нечасто. Мы же не средняя городская школа, где родители в буквальном смысле учатся не только вместе, но, бывает, и вместо своих детей. Только один раз Ирина Сергеевна приходила весной, если это так важно знать. Мы немного поговорили об Оле.

– Значит, Ирина Сергеевна не просто так пришла, учитывая то, что вы рассказали? Что-то случилось? Девочка стала хуже учиться? Ксения Владимировна, я прошу рассказать подробнее, меня интересует каждая деталь, связанная с Олей.

– Ой, ну я не знаю, какое это может иметь отношение к делу. Ирина Сергеевна пришла, как я помню, спросить, как складываются отношения Оли с одноклассниками. Оля – девочка закрытая, малообщительная. Разумеется, не все дети с ней шли на контакт. Какой-то конфликт тогда, кажется, был. Оля пожаловалась маме, и та пришла прояснить ситуацию. Это обычный рабочий момент, Артём.

– Я правильно понял, что девочку обижали в классе?

– Я такого не говорила! – возмущённо ответила Ксения Владимировна. – Что значит «обижали в классе»? Стычки между детьми есть всегда, и Оля не была исключением из правил. Если говорить точнее, то она была просто непопулярна среди одноклассников.

– А родители других детей тоже обращались с жалобами, что их дети непопулярны или это касалось только Оли?

– Послушайте, Артём, – Ксения Владимировна немигающе уставилась на Долгова, ещё больше напоминая рептилию, – наша гимназия самая сильная в городе и входит в топ-10 рейтинга лучших образовательных учреждений по всему Подмосковью. Это означает, что дети здесь заняты исключительно делом. Наши выпускники без проблем поступают в ведущие вузы страны. И ещё: обучение в гимназии имеет запретительную стоимость для разного рода маргиналов и малоимущих. Драки, выяснения отношений, вредные привычки – это всё, пожалуйста, давайте оставим городским школам, где подростки предоставлены сами себе. Я не совсем понимаю, на что вы намекаете своими вопросами, но могу уверить вас, что здесь обучаются дети из серьёзных семей.

– Дети, Ксения Владимировна, в любой семье могут быть жестокими, от количества денег у родителей их нравственные и моральные качества никак не зависят. Бывает, что и наоборот. Это я вам как сотрудник полиции по секрету скажу.

Последнюю фразу Артём добавил ради красного словца. В действительности же и опыта службы не требовалось, чтобы понять нежизнеспособность в повседневной реальности заученных лозунгов классной руководительницы. Многое повидал майор за время службы, но самый яркий, неистребимый след навсегда оставил в его памяти один эпизод юности, когда Артём только готовился стать милиционером. Ему было шестнадцать лет, когда Долгов оказался на весёлой тусовке в загородном доме своего приятеля по секции самбо Макса Орлова. Родители парня по делам бизнеса уехали на три дня заграницу, оставив в распоряжении сына огромный особняк в Малаховке. Грех было не воспользоваться таким событием, и Макс Орлов пригласил большую разношёрстную компанию из семнадцати человек. Многих из них Долгов хорошо знал по школе и спортивной секции. Это была самая обычная подростковая вечеринка с большим количеством алкоголя, травки, громкой музыки, компьютерных игр и азартных спаррингов.

Ближе к ночи пятерым подросткам, включая сына хозяев особняка, стало тесновато в огромных владениях, да и показалось, что запасов алкоголя на всю ночь не хватит. Шумящая на всю округу компания отправилась в ближайший супермаркет. Артём со своим другом Кириллом, которого тоже пригласили на вечеринку, в это время с головой ушли в прохождение игры «Герои Меча и Магии», запивая азартный процесс пивом.

То, что произошло дальше, обычно называют роковым стечением обстоятельств. Кто-то даже называет такие сценарии предсказуемыми. Но только не Артём. Он так и не мог понять, что случилось с его приятелем Максом и остальными ребятами.