Контракт на чувства. Между долгом и сердцем

– Да, я тоже иногда чувствую себя героиней сериала.

– По‑моему, это скорее фильм ужасов. Когда пришёл Майк и Кай всё рассказал, мне было так тебя жалко. Одно не пойму – почему не обратились в полицию?

– Не хочу, чтобы Кай был в этом замешан. Он известная личность. Больше беспокоюсь о поведении Фреда – лишь бы он не отыгрался на моих родных и Майе.

– Думаю, он не дурак.

Вместе с мс. Пемс Ева выбрала пару платьев из тех, что хранились в квартире Кая.

– Пока его нет, предлагаю быстро тут убраться и поехать дальше со мной. Нужно убрать ещё две его квартиры и заехать в особняк. Вернёмся – приготовим ужин.

Ева оживилась, бросилась переодеваться в одно из платьев. Взглянув в зеркало, отметила: лицо уже выглядело лучше.

****

Первая квартира, в которую они приехали, оказалась апартаментами на целый этаж небоскрёба. Пространство впечатляло: стильно, просторно, безупречно – словно сошло со страниц глянцевого журнала. Но в этой безупречности чувствовалась холодность, отсутствие тепла, присущего жилому дому.

Вторая квартира располагалась в престижном районе города. Двухэтажная, выдержанная преимущественно в белых тонах, она являла собой образец современного дизайна. Панорамные окна открывали вид на город, извилистая прозрачная лестница придавала интерьеру лёгкость, а предметы современного искусства свидетельствовали о работе высококлассных дизайнеров и художников.

Гостиная на первом этаже по размерам не уступала дому, где жили Ева и Фред. Белые гладкие колонны устремлялись к стеклянному потолку, пол был выложен камнем, который Ева поначалу приняла за мрамор. Помещение не перегружали предметы мебели – скорее оно напоминало художественную галерею. Две стены полностью занимали фотографии разных размеров и форматов.

– Полюбуйся пока фотографиями, – предложила мс. Пемс. – Я уберу наверху и проверю холодильник.

На снимках был Кай – то в одиночестве, то в компании девушек. Вот он скользит по воде в бассейне, вытянувшись во весь рост, с закрытыми глазами; загар и рельефный пресс притягивали взгляд. Вот Кай с длинными волосами, Кай‑блондин, Кай в форме, в пожарной униформе, в образе морского царя или бога в окружении русалок, будто готовых поклоняться ему. На другом фото он лежал обнажённым на чём‑то, напоминающем облако; крылья за спиной создавали иллюзию ангельского облика, а лёгкая ткань едва прикрывала наготу. Съёмка снизу усиливала впечатление: Кай словно звал к себе, но его глаза… в них не было ангельской кротости.

– Я всё, – голос мс. Пемс вывел Еву из созерцания. – Раньше Кай любил здесь бывать.

– Правда?

– Да, когда был не один. Но после съёмок этой серии… – мспемс указала на фото, где Кай был словно облит золотом, – всё изменилось. Поехали дальше.

– А что случилось?

– Я не могу об этом говорить.

– Но ты же начала…

– Это была моя ошибка. В особняк тебя не пустят – я оставлю тебя у ворот.

Особняк скрывался за густыми кронами деревьев и высоким забором. Через ворота из кованых прутьев с острыми наконечниками виднелась аллея, по которой проезжали автомобили владельцев и гостей. Лишь уголок здания из красного кирпича, увитый ползучими растениями, был доступен взгляду. Над воротами красовался герб: золотая роза над лентой, увенчанная короной.

«Красивый, – подумала Ева. – Наверное, викторианский стиль». Она закрыла глаза, воображая Кая в роли аристократа, прогуливающегося по бесконечным коридорам, украшенным картинами, изысканными скульптурами и вазами. Фантазию прервала мспемс:

– Здесь быстрее всего – раздать цу и всё. Кая ещё нет дома, Альфред сообщил. Успеем приготовить ужин. Только не говори ему, что была со мной. Скажи, что гуляла.

– И в мыслях не было, – ответила Ева.

После приготовления ужина мс. Пемс попрощалась и ушла. Ева осталась ждать. Найдя пульт, она включила телевизор. На экране Кай выныривал из бассейна, выходил на сушу. Лучи заходящего солнца играли в каплях воды на его теле. Камера детально показывала каждую черту, каждую линию мышц. Затем появилась девушка – Ева сразу узнала Эльзу. Та сидела в шезлонге у бассейна в эффектном бикини. Кай подошёл к ней, она встала, и они поцеловались. Камера закружилась, и на экране появилась реклама парфюма.

Ева тряхнула головой, словно выходя из транса. В этот момент в квартиру вошёл Кай. Она уставилась на него, будто загипнотизированная.

– Привет, – поздоровался он. – Что‑то не так?

Ева очнулась, но перед глазами всё ещё стоял образ из ролика – мокрый, неотразимый Кай, тот самый «секс‑ходячий», как она назвала его в их первую встречу.

– Привет… – заикаясь, произнесла она.

– Я в душ, хочу смыть это, – он указал на своё лицо.

– Ужинать будешь? Я подогрею.

– Да, – ответил он, снимая пиджак на ходу.

«Бред, – подумала Ева. – Даже без камеры двигается так, словно снимается для обложки».

Через несколько минут Кай вернулся. Он вошёл на кухню в серых спортивных штанах на шнурке и белой укороченной футболке с принтом, босиком, с влажными волосами. Ева замерла: неужели каждая его вещь подобрана так, чтобы выглядеть идеально?

Кай озадаченно оглядел стол.

– Я не знаю, как правильно сервировать. Тушёное мясо, салат. Я помогала мс. Пемс, – объяснила Ева.

– Забей. Для чего? – спросил он, усаживаясь.

– Хотела узнать твою диету, чтобы подороже продать, – пошутила Ева.

– Похоже на правду. Я тебе совсем не нравлюсь? – Кай отодвинул вилку и пальцами взял ножку курицы. – Вкусно.

– Просто я всегда с подозрением отношусь к мужчинам, которые красятся лучше меня.

– Не поверишь, я тоже, – он улыбнулся, и улыбка показалась искренней.

– Я не думала, что модель для рекламы получает так много.

– Модель для рекламы? Да, наконец угадала. Мне некогда готовить. Чаще всего я в разъездах или на съёмках. Ещё светские мероприятия, благотворительность… – он запнулся, осознав, что сказал лишнее. – Это крайне редко, раз в год.

– Да, кажется, понимаю.

– Тоже ешь.

– Я не хочу.

– Тогда спасибо. Было вкусно. Нужно вымыть руки.

Он встал и вышел, даже не доев.

– Ты обещал отвезти меня.

– Прости, забыл. Собирайся.

– Я готова. Когда куплю новую одежду, можно я привезу платье обратно для мс. Пемс?

– Да, конечно, – тихо ответил он. Зашёл в комнату и вернулся в джинсах, держа в руках кожаную куртку с капюшоном.

– Джинсы? Не ожидала увидеть их на тебе.

– Не поверишь, одна из самых удобных вещей. Поверь мне. Пошли.

Они направились к подземной парковке, где стояла машина, на которой Кай когда‑то увез Еву из её дома.

– Тебя никто не увидит со мной? – спросила Ева.

– Здесь безопасно. Я плачу владельцам дома за свой покой, безопасность и анонимность, – с лёгкой улыбкой пояснил Кай.

По дороге он позвонил кому‑то и сообщил, что они заедут. Они подъехали к зданию с задней стороны. Из дверей вышел мужчина.

– Ева, это мистер Фокс, юрист. Тебе нужно будет подписать соглашение о неразглашении, – сказал Кай, не поворачиваясь к Еве или мистеру Фоксу. – Там будет пустое поле – можешь указать любую сумму.

Ева молча подписала документ, оставив поле пустым. Мистер Фокс попрощался и ушёл. Они тронулись в путь, и Кай хотел что‑то сказать.

– Не нужно, я понимаю, что это необходимо. Ты должен быть застрахован, – опередила его Ева.

К дому Майи они приехали уже в темноте.

– Не выходи – в этом районе много любопытных глаз, – предупредила Ева. – Спасибо, что помогал мне. Прощай.

– Прощай, Ева.

Ева вышла, подошла к двери и постучала. Машина уехала. Дверь открыла Майя.

– Божечки, Ева! Проходи скорее.

– Майя! – со слезами Ева бросилась в объятия подруги прямо на пороге.

****

Кай, оставив Еву у дверей Майи, быстро уехал. Сначала он катался по городу, затем направился к Эльзе. Не предупредив, он просто постучал в её дверь. Эльза открыла и сразу начала целовать его, увлекая за собой в спальню.

Майя старалась успокоить подругу: отвела её в приготовленную комнату, проводила в душ. Сама спустилась вниз.

Вскоре Ева спустилась в халате, с волосами, завёрнутыми в полотенце.

– Легче? – спросила Майя.

– Спасибо, Майя, – ответила Ева, усаживаясь на высокий стул у стола, похожего на барную стойку.

– Я как раз завариваю успокаивающий чай.

– Ненавижу чай. Лучше кофе, – с раздражением сказала Ева.

Майя лишь рассмеялась.

– Мне не рассказывай. Фред приходил очень подавленный.

– Я не вернусь к нему.

– Я понимаю, – Майя улыбнулась с намёком.

– Что? Ты что надумала? Нет, Майя! Нет. Ничего не было. Он даже не нравится мне.

– Ты единственная женщина во вселенной, которой не нравится Кай.

– Ты представляешь, он дал мне подписать бумагу о неразглашении.

– Ну, видимо, есть что разглашать.

– Майя… – Ева схватилась руками за лицо. – Я говорю правду.

– Ладно, я верю тебе. Пойдём, я уложу тебя спать.

Тем временем Кай и Эльза оказались в клубе. Раньше они часто проводили там время.

– Милый, не кисни. Изобрази хоть немного любви и страсти, – проворковала Эльза.

– Чуть больше часа назад я это уже изображал, – сухо ответил Кай.

– Кай, ты сидишь рядом со мной, только что вылез из моей кровати – и всё равно считаешь часы? Мы должны изображать голубков в шаге от помолвки.

– Я быстрее застрелюсь.

– О, поверь мне, я тоже не горю желанием терпеть тебя на протяжении всей жизни. Но Кейт всё уладит – она обещала. Тебе нужно было отвлечься после больничного кризиса, а мне нужен пиар. Мы просто помогаем друг другу.

– Значит, так это теперь называется? Да, помогаем… На мне ты неплохо раскрутилась. Скажи, Эльза, во сколько ты уехала тогда? Ты ведь не осталась? Между нами никогда ничего не было, кроме постели.

– Ещё скажи, что тебе не нравится, – Эльза скользнула вниз по его телу, начала шарить руками по груди и бёдрам, притираться лицом к джинсам в области паха.

Кай наблюдал за ней с холодным равнодушием. Музыка грохотала, в полумраке клуба вспыхивали разноцветные огни. Эльза явно была под чем‑то. Всё это казалось ему до боли обыденным и скучным.

Он закрыл глаза – и перед ним вновь возникли веснушки. Опять. Даже здесь, в объятиях Эльзы, он видел их.

Внезапно сквозь грохот музыки прорвался истошный звон его телефона. Непонятно, как он сумел расслышать и найти аппарат в этом хаосе.

– Да?

– Кай, это Майя, подруга Евы.

– Евы? Подожди минутку… – Он резко поднялся и направился к выходу, чем не на шутку разозлил Эльзу – она что‑то кричала ему вслед. Уже в коридоре он ответил: – Я слушаю.

– Кай, мне нужно узнать, что Майк прописал Еве. Я не могу до него дозвониться.

– В смысле «прописал»?

– Она спит беспокойно, а сейчас стало ещё хуже. Только плачет и кричит. Мы пытались успокоить её, но, кажется, становится только хуже.

– Я понял. Не плачь, – коротко бросил Кай и тут же повесил трубку. Он бросился к машине, словно за ним гнались.

Через несколько минут он уже стучал в дверь квартиры Майи. Та открыла, явно ожидая увидеть Майкла.

– Ты?!

– Где Ева?

– Наверху, с ней Джон.

– Зачем ты оставила её с ним?! – Кай рванул наверх, в спальню.

Там Джон метался вокруг Евы, не зная, как ей помочь.

– Выйди, – резко сказал Кай. Сам опустился рядом с Евой. – Ева, Евочка… Посмотри на меня. Это я, Кай. Я вернулся, теперь всё хорошо. Успокойся.

Он медленно приближался, стараясь обнять её, не меняя тона голоса. Ева перестала кричать, сжалась в комочек.

– Сейчас я тебя заберу, и мы уедем. Хорошо, Ева?

Словно дождавшись этих слов, она обмякла в его руках. Кай бережно поднял её, отнёс в машину и усадил на переднее сиденье. Сам остался снаружи – попрощаться с Майей и Джоном.

– Не переживай. Никто ничего не видел, ничего не знает.

– Это неважно. Простите за беспокойство. Нужно было понимать, что это плохая идея. Завтра я отвезу её в больницу к Майку.

– Чтобы вновь среди ночи ехать за ней, – констатировала Майя. – Просто оставь её уже с собой. На столько, сколько нужно. Она понятливая – уйдёт, когда будет нужно.

– Спокойной ночи, – ответил Кай и сел в машину.

На этот раз он не гнал – ехал медленно, осторожно. Ева спала на откинутом сиденье, укрытая его курткой.

Дома он бережно перенёс её в кровать – в ту же комнату, где она спала прежде. Синяки на лице Евы постепенно сходили, но душевная боль, которую ей пришлось пережить, никуда не исчезла.

Кай понимал её состояние. И понимал, что это – ответ на вопрос, который задала ему бабушка. Изначально существовал лишь один вариант ответа, и рано или поздно это должно было случиться.

«Завтра позвоню бабушке, потом Фоксу… А сейчас – ещё немного полежу рядом», – подумал он и уснул на краю её кровати, почти у самых ног.