- -
- 100%
- +
Их класс нельзя было назвать дружным, все общались лишь компашками или парочками, поэтому Леша очень ценил подобные праздники, когда все собирались вместе и, попивая вредные напитки и кушая сладкое, играли в настольные игры или, те кто побогаче, приглашали всех в боулинг или парк аттракционов.
И как же ему было обидно стать единственным, кто не присутствует. Чувствуя себя связующим звеном, тем человеком, кто неплохо общается с каждым в классе, даже с самыми скромными ребятами, он боялся, что без него праздник пройдет не очень.
Это был день рождения Алиссы, ей исполнялось двенадцать. В классе на нее либо не обращали внимания, либо недолюбливали. Он понимал, что никого она приглашать не хотела, разве что своих знакомых из параллели, но она не была девочкой, которая легко сдается, Леша понимал это, завидуя ее терпению и спокойствию в каждой стрессовой ситуации, в которой он ее заставал, поэтому она все еще старалась доказать, что она не достойна неприятия одноклассников просто из-за ее увлечений.
Она пригласила всех к себе домой. И она очень ждала Лешу, потому что он был единственным человеком в классе, с кем она чувствовала себя спокойно и безопасно. Она знала, что он поможет сплотить всех и выставит Алиссу, которую к тому моменту знал уже неплохо, в хорошем свете.
Но предательское сообщение «я не смогу прийти, прости, пожалуйста», пришло всего за день до праздника. А все потому, что отцу было плевать на планы ребенка, он его не предупреждал и не приглашал пойти с собой, он поставил перед фактом. А Леша даже не попытался возразить. Он забрал из его рук смокинг, пробормотал «хорошо, пап» и пошел в свою комнату.
И с тем же обиженным лицом он ходил по залу ресторана, с презрением поглядывая на людей. В руках он все крутил телефон, не зная, чем себя занять. Тогда он, морально истощившись от чувства вины, решил позвонить Алиссе и спросить, как все проходит. Он предупредил отца, что пойдет в туалет. Там он уселся на умывальник и набрал номер девочки.
– Алло? – послышался тихий голос.
На фоне Леша слышал, как гремит посуда и из крана льется вода. Ни голосов одноклассников, ни музыки.
– Привет. Как там все проходит?
– Прошло, – поправила девочка и шмыгнула носом. – Они уже ушли.
– Так рано? – удивился Леша.
– Да, – дрожащим голосом ответила девочка и расплакалась. – Они при моих родителях меня поздравили, поболтали со мной, а когда те ушли, они просто съели все, что было на столе, посмеялись надо мной, потому что я не придумала, как развлекать гостей на своем празднике. А я ведь придумала! Я и настолки купила, и музыку скачала, которую они любят, некоторую даже из иностранного интернета нашла, мне папа помог, только не говори никому… Но они про это даже не слушали. И, в общем, спустя полчаса они ушли.
– Алисса, мне так жаль, – почти проскрипел Леша, которому свело в груди от обиды.
– Я привыкла, – сквозь слезы посмеялась девочка. – Жаль, что ты не пришел. Но не думаю, что ты бы смог исправить ситуацию. Плохая это была идея, они меня слишком давно не любят, чтобы сейчас вот так просто начать общаться.
– Ты же знаешь, что это несправедливо, да?
– А какая разница что я знаю, а что нет. Дело это не изменит.
Девочка достала из-под подушки уже вторую тетрадку, где писала книгу. Она поняла, что это единственное, что может сейчас помочь – ее любимые герои, по-настоящему любимые, как родные дети.
– Ты всегда можешь поговорить со мной, обо всем, правда, – сказал Леша. – Ты можешь подходить ко мне где и когда хочешь. Я буду только рад, я люблю с тобой общаться.
– Спасибо, Леш.
– Пообещай, что не будешь стесняться подойти ко мне, если тебе нужна будет помощь или если просто захочешь поговорить.
– Я обещаю. Мне пора, спасибо, что позвонил.
– Да, конечно. Еще раз с днем рождения, цветочек.
Девочка посмеялась от глупого к ней обращения, снова поблагодарила друга и бросила трубку. Сразу после этого виноватая улыбка сползла с лица Леши. Мальчик сильно затрясся, хотя мог намного раньше, но держался. Его внутренности словно стали перемещаться, отчего заболел корпус. Слезы хлынули из организма так резко, что он бы ничего и не смог с этим поделать. Леша кинул телефон на бортик рядом с собой, но тот скатился в мокрую грязную раковину. Заметив это, мальчик на секунду затих, а в следующий момент, взвыв, заплакал еще сильнее. Он несколько раз ударил головой о стену, потом сполз с раковины на пол.
Безвольный кусок дерьма.
– Безвольный кусок дерьма, безвольный кусок дерьма, – бормотал он с каждым разом все громче и громче, так, что от полунемого шепота обзывательство выросло до крика во все горло.
Туалет находился в полуподвальном помещении далеко от зала. Мальчик и не задумывался, услышат его или нет. Главное, чтобы не узнал отец, проводящий вечер у бара.
Безвольный кусок дерьма.
В туалет вдруг испуганно заглянул высокий молодой парень, на вид меньше даже тридцати лет. Он медленно подошел к мальчику, которой от испуга мгновенно затих, даже не трясся и не шмыгал носом, надеясь, что его, если он не будет шевелиться и издавать звуки, просто не заметят. С отцом этот трюк всегда срабатывал. Тот просто орал на Лешу, если он смел показать свои эмоции, а мальчик притворялся мертвым: отстраненно смотрел перед собой и не шевелился. Тогда, наконец все высказав, отец давал ему подзатыльник и просто уходил.
Безвольный кусок дерьма.
– Хей, малой, все в порядке?
– Угу, – ответил мальчик.
Парень помог мальчику подняться и поставил его к стенке, чтобы тот смог облокотиться. Он набрал в ладони приятно-прохладную воду и умыл чужое лицо.
– Как тебя зовут? – сев на корточки перед ребенком, спросил парень.
– Леша, – тихо ответил мальчик.
– А меня Адри, – представился он, на удивление, короткой версией своего имени. – Леша, что случилось?
Леша пожал плечами и закусил губу.
– Расстроился.
– Из-за чего ты расстроился?
– Да так.
– Двойку получил что ли? – усмехнулся Адри. – Это не страшно.
– Угу.
– Пойдем, закажем по кружке зеленого чая и поболтаем, м? – предложил парень.
– Я не могу, мне к папе нужно. Он будет… волноваться, если я скоро не приду.
– Хорошо. Давай отведу тебя к папе.
– Я сам, – сказал Леша. Он боялся, что Адри расскажет отцу, что случилось, расскажет, что этот безвольный кусок дерьма мальчик плакал.
– Как скажешь, малой. Дай пять, – он протянул ему ладонь.
Леша глупо на него уставился. Не часто взрослые были так милы даже со своими плачущими детьми, а уж к чужим негласно принято не подходить, только кидать презрительный уставший взгляд. Казалось совсем странным болтать с детьми, попивая с ними чай, так, будто они тоже взрослые. Пораженный мальчик с энтузиазмом отбил пять. Они улыбнулись друг другу, и Адри ушел. И Леша вскоре после этого вернулся в зал, где нашел отца, попивающего очередной бокал шампанского, и продолжил бегать за ним собачкой.
Безвольный. кусок. дерьма.
По пути домой Темур рассказывал Леше о недавно открытом в центре города кафе. Его отличительной четой был огромный телевизор, расположенный на стене, и приставка, в которую мог поиграть любой желающий.
– Вот это я понимаю, реформация игровой зоны, – улыбался Темур. Леша от столь умного слова дернулся. – Но, черт, нам нельзя будет играть в эту приставку уже через несколько лет. Почему в наше время такого не было? Почему этому поколению все, а нам ничего?
– Не знаю. А мне и все равно, я не люблю играть в приставку, – сказал Леша, пряча лицо за воротом куртки.
– Ой, да че ты гонишь! – посмеялся Темур. – Разве мы с тобой не играем в нее стабильно каждую неделю, а? Я разве не надираю тебе задницу в гонках, которые мой дядя приобрел на рынке запрещенки? Я думал тебе нравится постоянно со мной играть и вечно мне проигрывать.
Темур повернулся на друга, но тот выглядел очень серьезно. Леша бросил на него мимолетный взгляд, а потом осмотрелся вокруг.
– Да, знаешь, надоело уже все это все.
Он снял с себя рюкзак, достал оттуда свою футбольную форму и выкинул ее в мусорное ведро. Под удивленный взгляд Темура, Леша ускорил шаг и пошел домой.
4
Высокие потолки и бесцветные стены пробуждали в Алиссе тревогу, схожую с тем, что испытывает ребенок, которого родители оставили в пустом коридоре незнакомого офиса, а сами зашли в один из кабинетов по делам.
Она ерзала на стуле и все смотрела на руки судьи, которая листала материалы дела. Даже Лола вела себя намного сдержаннее – вцепившись в мамину руку, она с непониманием смотрела на взволнованную Алиссу.
За столом напротив них сидели два человека – женщина лет пятидесяти, выглядящая как раз на свой возраст, но в ее мечтах – на восемнадцать, что выражалось в несвойственном женщинам в возрасте макияже и одежде, и ее адвокат в пыльном дешевом костюме. Женщину звали Марией Рассел, она была соседкой Нерес сверху. Она перешептывалась с адвокатом, поглядывая то на Павла, то на его семью. Женщина много смеялась и улыбалась, будучи явно довольной собой и уверенной в своей победе.
Павел, сидя за столом неподалеку от судьи, неотрывно смотрел на соседку, и когда их взгляды встречались, он улыбался ей в ответ, пытаясь показать, что уверен в своей правоте. С его стороны было целых три свидетеля. Он не знал, привела ли свидетелей Мария, но был практически уверен, что никто больше, кто, может, и догадывается о детских наклонностях Павла, не пойдет в суд. Несмотря ни на что, Павел Нерес – главный хирург города и, судя по многим приезжим клиентам, один из самых лучших в стране. Провести у него операцию стоит приличных денег, сумма небольшая для какого-нибудь чиновника, но весомая для, например, просто учителя из деревушки. Про качество не стоит говорить, ведь Павел уже и не помнит, когда в последний раз проводимая им операция шла не по плану. Бравшись за простые и сложные случаи, он ни разу не получал плохих отзывов от клиентов, если они еще были способны говорить, конечно (медицинский юмор. Общаясь с Павлом, Вы бы к такому привыкли).
Павел был уверен в своем авторитете и в своих свидетелях – двух взрослых и одном подростке. Он не знал, что и Мария не беспочвенно была уверена в себе.
Алисса подскочила на стуле, когда судья захлопнула первую папку с документами и пододвинула к себе следующую, красную, будто намного более важную.
– Ваши свидетели, Павел, – произнесла судья, устало оглядывая дверь, куда вот-вот зайдут еще несколько человек, снова устраивая балаган.
– Три свидетеля. Мои коллеги Рафаэль Шекли и Аделина Серра и подросток, мой сосед по району, Тони Матеус.
– Прошу ввести в зал свидетелей.
Все трое прошли за длинный стол, куда вполне все вместе могли поместиться ученики небольшого школьного класса.
– Ваши свидетели, Мария.
– Два подростка, Ваша честь. Энзо Марвуд и Луис Портела.
– Подозреваемый, доносчик, Вы подтверждаете, что Вашим несовершеннолетним свидетелям уже есть пятнадцать лет, а также вы имеете разрешение от их родителей на дачу показаний?
– Да, – кивнул Павел.
– Да, – сказала Мария.
Все свидетели сдали паспорта мужчине, который сидел в углу, за судьей, а на столе его стояла табличка «секретарь». Он внимательно смотрел в каждый из паспортов, сверяясь со своими бумажками и высчитывая, точно ли каждому из подростков исполнилось то количество лет, когда они все еще дети, но их мнение уже можно учитывать в судах.
Когда он, наконец, отложил все документы в сторону и положительно кивнул, судья продолжила разбирательство.
– Начнем со свидетелей со стороны защиты. Рафаэль, пожалуйста.
Мужчина встал со стула, оперся руками о стол, захватывая довольно широкую территорию, и уверенно начал:
– Я работаю с Павлом в одном отделении уже более десяти лет, и мы являемся неплохими друзьями. На работе Павел всегда проявляет себя как взрослый, сдержанный человек, настоящий мастер своего дела. Без лести и зависти могу заявить, что он является лучшим хирургом, которого я встречал в жизни. Никогда я за ним не замечал каких-либо ненормальных наклонностей. Я знаю, как он ведет себя в кругу взрослых людей, и я знаю, как он воспитывает своих детей. Он не применяет физического насилия по отношению к детям, он их не ругает, но он с ними строг…
Алисса глянула на маму. София выглядела отстраненной. В голове она и вправду прокручивала все моменты, когда Павел ругал детей, наказывал их, был строг и холоден. Она прикрывала глаза, усердно впитывая в себя каждое слово свидетеля, мечтая поверить в них. Но также она вспоминала, как, наругав детей, ее муж шел в спальню и лежал, смотря в потолок. Она знала, что в эти моменты он раз за разом прокручивал в голове, как кричит на своих детей, а они смотрят на него провинившимся взглядом, и так полностью осознавая, что поступили неправильно. И в этот момент все внутри него рушилось, он и сам начинал испытывать вину перед ними, что абсолютно ненормально. Ненормально ощущать вину по отношению к ребенку, еще не сформированному человеку, который знает, очевидно, в разы меньше тебя. Взрослый умнее, взрослый опытнее, а значит, всегда прав.
Павел не понимал этого, а София слишком поздно заметила, списывая подавленное настроение мужа на усталость на работе.
– Иногда мы проводим вместе время вне работы. Выпиваем, обсуждаем жизнь, как, собственно, все люди часто делают. И ни разу он ничего странного не сказал, даже в состоянии алкогольного опьянения. Он всегда ведет себя достойно, как взрослый адекватный человек. Я все это подтверждаю, рискуя своим авторитетом и именем, и готов подписаться под каждым своим словом. Спасибо.
Он сел обратно за стол. Вслед за ним, после приглашения судьи, встала Аделина.
– Я работаю медсестрой в отделении Павла год, поэтому могу с легкостью вспомнить о своем первом впечатлении, и рассказать о том, какое оно сложилось за такой недолгий промежуток времени. Меня впервые представили Павлу буквально за несколько часов до внеплановой операции. Павел показался мне очень холодным, полностью погруженным в работу человеком, и на операции я в этом убедилась. Он со спокойствием и хладнокровием делал свою работу, пока я, признаюсь, немного паниковала. Также нам однажды поручили провести профориентационную лекцию в детском отделении. Павел вел себя с детьми уверенно, старался объяснить им все простым, понятным для них языком, но ни в коем случае не опускался до их уровня. Он не болтал с ними, как болтал бы с друзьями, роли были очевидны: он – хирург высшей квалификации, они – простые ребятишки. Если что, я готова ответить на любые вопросы суда, а пока у меня все.
– Хорошо, спасибо.
Судья шумно выдохнула, посмотрев на Тони. На лице ее было выражение схожее с отвращением, однако тщательно замаскированное под думательный процесс. Она долго смотрела в документы, словно собираясь с мыслями, чтобы, наконец, обратиться к ребенку:
– Прошу, Тони Матеус, – сказала она быстро, будто невзначай, и прокашлялась.
– Спасибо, – скромно сказал мальчик, вставая со стула. – Я могу предугадать, в чем будут обвинять Павла Нерес Мария и ее свидетели, а потому сразу расскажу, как все было на самом деле. Иногда Павел наблюдает за тем, как мы с парнями играем в футбол. Многим это кажется странным, но на деле у этого есть причина. Однажды, когда нам было еще лет по десять, он пришел на футбольное поле со своей дочерью и женой, – Тони посмотрел на Алиссу и коротко кивнул. – У них был пикник, или что-то вроде того. И, когда мы играли, наш мяч часто прилетал к ним. Павел нам его подавал, ну, и они часто отвлекались на парней, которые к ним подбегали. В тот же день наш друг Леша, одноклассник дочери Павла, упав, подвернул ногу. Заметив это, Алисса, – он устало вдохнул, поняв, что ему снова необходимо это уточнить. Адвокат перед заседанием сказал ему, чтобы он уточнял все имена, даты, связи между людьми, места столько раз, сколько о них говорит, даже если все и так понимают, о чем и о ком речь, – дочь Павла, подбежала к Леше и помогла ему встать, пока парни смеялись. Павел согласился довести его в больницу. И с тех пор, так как Алисса и Леша хорошие друзья, Павел очень заботится и о нем. Не потому, что считает его другом, а потому что относится к нему, как к сыну, будущему зятю, если хотите, – усмехнулся Тони. Взрослые в зале заулыбались, поглядывая на Алиссу. Та вымученно улыбнулась в ответ. – Также хотел бы добавить, что Павел, как врач, прекрасно знает, как вредно ребенку получать травмы, потому что они могут дать о себе знать во взрослом возрасте. Как, например, подвернутая нога Леши, может через двадцать лет сильно заболеть, если он просто неудачно ступит на лестнице. Я сам перешел в медицинский класс, потому понимаю это, – объяснил парень. – А с тем, как мы детьми носились по полю, за нами правда нужно было приглядывать. Там рядом нет никаких взрослых: ни охранников, ни рабочих, от домов далеко. О медицинском пункте я уж вовсе молчу. Если Павел и выходил на поле, то для того, чтобы отчитать нас за безрассудное поведение. Он часто кричал на Лешу, Темура и Энзо, потому что они были самыми невыносимыми. Но никогда не было такого, чтобы, прости Господи, он играл вместе с нами. Никогда. Скорее, он был нашим тренером или медиком. Спасибо, – неуверенно поглядывая в листочек с заметками, завершил он и медленно опустился обратно на стул.
– А почему, спрашивается, «будущий зять» не явился в качестве свидетеля? – спросила судья, будто риторически, однако выжидающе посмотрела на Павла.
– Потому что он сыночек чиновника, врет как дышит, – засмеялся Энзо Марвуд.
Судья ударила кулаком по столу и грозно посмотрела на ребенка.
– Я тебя не спрашивала! – крикнула она. – Павел?
– Он не может присутствовать, причину может объяснить моя дочь Алисса Нерес.
– Прошу.
– Он и его семья не в городе. Они на плановой консультации в Колледже Бизнеса и Маркетинга.
– По поводу поступления ребенка?
– Да, именно.
– Хорошо. Спасибо.
– А почему вы с ней так вежливо разговариваете, а со мной нет? – вскочил с места Энзо. Луис схватил его за рукав и попытался усадить обратно, но тот его оттолкнул. – Это потому что вы обе девушки, да? Да Алисса меня на несколько месяцев младше! Ее мнение вообще учитывать нельзя, она ненормальная, как ее папаша! Ходит, книжки постоянно читает!
– Я бы и тебе посоветовала их читать, пока восемнадцать не стукнуло, может, хоть так ты был бы чуточку умнее! – вскрикнула Алисса.
София злобно посмотрела на дочь и фыркнула на нее, чтобы та поняла, что больше ей лучше рот не открывать. Судья устало выдохнула, а в голове только и крутилось: «После этого дела уволюсь. После этого дела уволюсь». Однако эта мысль появлялась во время каждого нового заседания уже двадцать шесть лет, которые она проработала судьей. Женщина не понимала, почему же в суде постоянно было так много детей, которые вообще не имеют никаких юридических прав, кроме как свидетельствовать по делу о ребячестве и высказывать свое желание остаться с определенным родителем после развода. Слишком много дел о ребячестве, слишком. Каждую неделю, чаще, чем дела о краже или мошенничестве. «Куда катится мир?», – удивлялась судья.
– Так, если дети сейчас же не замолчат, я просто перенесу заседание! Я здесь судья, – она посмотрела на Энзо, обиженно поджимающего губы. – Я отношусь ко всем так, как они этого заслуживают, я не должна тут с вами, ребятней, возиться. Мне просто нужно, чтобы вы рассказали тексты, которые вам написали взрослые, которые вы зубрили всю ночь, не вдумываясь даже в смысл слов, а потом я должна вынести вердикт! В данный момент я вижу здесь только одного ребенка – тебя. Веди себя достойно, как остальные подростки, понимающие ответственность мероприятия.
Оскорбленный до глубины души, что выразилось в широко открытом в немом возмущении рте и выпученных глазах, Энзо все-таки сел обратно, локтем пихая Луиса, чтобы тот подвинулся и перестал хихикать над сложившейся ситуацией.
– Итак. Время выслушать свидетелей со стороны доносчика, и позже мы перейдем к вещественным доказательствам, если таковые имеются. Дадим Энзо возможность остыть, и начнем с Луиса. Прошу.
– На самом деле, я должен лишь добавить к нашей основной истории, что моя мама, работающая в магазине, часто продает Павлу сладкое, – мальчик облизнул пересохшие губы и стал ковырять под ногтями. Он сильно переживал, после слов судьи, наконец, поняв всю серьезность происходящего. – Она знает, что у него две дочери, но, говорит, и для них это много. Вот. А так мы с Энзо хотели сказать, что Тони врет, потому что дружит с Павлом и прикрывает его. Он, ну, Павел, он очень часто бывает с нами на поле и играет с нами тоже. Да… Вот…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.