Синий Четырнадцатый

Создание сильно дергалось в руке Красного. Сам процесс поимки я не застал, но судя по внешнему виду этого члена команды, прошло все не так уж гладко. Красный Пятый был весь мокрый и сокращал мышцы от холода. Предпочитаю не употреблять скользкое существо.

– Может быть богато питательными веществами.

– Пахнет ужасно, – сказал Красный, пытаясь согреться с помощью «неразборчиво»

– Как добыл? – уточнил Желтый.

– Путем прыжка в ледяную воду.

– Не отвечающий критериям разума, – прошептала Девятая.

– Ты вообще ничего не делала.

– Координировала движения.

– Справилась плохо, я упал.

– Ты же сказал, что прыгнул, – заметил Желтый.

Красный промолчал, укутавшись посильнее в фольгу.

В общем, мы поместили штуку в один отсек с фруктами, как только та перестала шевелиться. Слабо представляю, что с ней делать. К тому же, она одна, а нас четверо. Придется делить на всех путем разрезания. Не хочу употреблять голову… Нужна ли термическая обработка?

Отдельно отмечу, что данный припас пришлось утилизировать, а вместе с ней и все содержимое блока. Просто, потому что теперь неприятно пахли еще и другие продукты. И потому что объект немного изменил цвет глаз. И цвет корпуса. Было принято решение не употреблять в пищу. Может быть опасно. С отравлением здесь мы уже знакомы. Завтра подумаем, что еще можно найти. Более безопасное. И то, что не будет дергаться.

Красный опустился на пол. Был вымотан работой над открытием неизвестного ранее помещения. Похоже, что данный отсек так и останется закрытым. Придется обходиться тем, что уже есть на корабле. К сожалению, мы не можем просто создать физико-химический процесс с выделением энергии за короткий промежуток времени. Желтый будет повышать громкость, а взрывная волна снесет остатки тарелки.

– Давай я все-таки попробую.

Красный махнул рукой в сторону двери, не желая больше предпринимать попыток открыть ее. Слишком устал.

Я несколько раз толкнул дверь в тех же местах, что и Красный отрезком времени ранее. Поднять ее не представлялось возможным из-за разницы в физических силах. Если не удалось ему, значит, могу не пытаться. Пришлось подвигать ее из стороны в сторону и вверх-вниз. Каких-то особенных механизмов замечено не было.

Зато мной было замечено другое, а именно – очередная особенность в характере Красного Пятого. Невнимательность.

Дверь передо мной наконец открылась, а вдыхательные каналы ударил запах ржавчины и сырости. Возможно, где-то образовалось отверстие, куда попадала земная влага.

На звуки открывающейся двери сбежались оставшиеся члены экипажа. Желтый недоумевающе смотрел в мою сторону, а Девятка неестественно притихла. Усики шевелились знакомо, с приемлемой амплитудой.

– Как ты это сделал?

Красный вскочил с пола и, чуть шатаясь, подбежал ко мне.

Свет в отсеке был выключен, а может, вовсе перестал работать. Эти вопросом мы займемся немедленно. Если изучать не сейчас, то когда?

– Синий, – Желтый подошел поближе, аккуратно потрогал дверь, – Как удалось? Что за технология? Обман системы?

– Да, не, – я чуть отодвинулся, позволяя и Девятой подойти ближе, – Просто Красный толкал дверь.

А я потянул на себя.

В открытом днем ранее отсеке корабля полезного оказалось немного. Второе багажное отделение было почти пустым, настолько, что и до образования вакуума недалеко. Рядом с дверью на одном из многочисленных стеллажей лежала пара защитной одежды для рук, три канистры топлива на нижней полке, которые тут же были утащены Желтым. Также Желтый обнаружил две упаковки готовой пасты для заделки мелких царапин и один пакет одноразовых инструментов. Необходимы для более аккуратной работы. Придется использовать многократно для экономии. В дальней части отсека Девятка нашла коробку инструментов другого назначения. Разобраться нет возможности, мало смыслю в ремонте. Желтый сказал, что можно использовать. Все в хорошем состоянии. Но самое главное – на полу в тени нас ждали два пакета питательной пасты. Наконец-то.

Мы разделили их на четверых в тот же отрезок времени. Питались по очереди, по одному глотку, чтобы иметь возможность распределить честно. Приятно осознавать, что еще остались. Вкусовые качества полностью отсутствуют, зато насыщают хорошо. А это самое главное. Никаких больше фруктов ближайшие земные сутки.

Отмечу, что было принято решение не следить за восходом и заходом Большой звезды. Дни больше не считаем. Нет необходимости тратить на такое ресурсы. Все слишком заняты делом, чтобы обращать внимание на смену дня и ночи. Мы, конечно, отправляемся спать в определенные часы, но теперь обходимся без перерасчета местного времени на наше.

Кроме вышеперечисленного в отсеке ничего не обнаружено. Помещение опустошено нами. Красный немного прибрал отсек, оторвал пару совсем ржавых листов металла и обезвредил плесень каким-то раствором. Насухо протер. Конденсат исчез полностью. Дыр не обнаружено, нет возможности понять происхождение плесени. Главное, что была уничтожена. Дышать опасно. Даже опаснее, чем отравление некорректно переваренными продуктами. Может вызывать галлюцинации.

Говоря о продуктах. Больше обычного замечаю, что вкусовые качества становятся важны не только мне, но и остальным членам команды. Возможно дело в непривычных и слишком резких вкусах местных пригодных в пищу предметов. У нас такого нет, все достаточно пресное, поскольку важность имеют другие свойства. Однако теперь мы можем себе позволить выбирать то, что нравится больше и то, что будет мгновенно отторгаться организмом. Потому что невкусное.

Вариации обработки еще не были до конца изучены нами, а информации в записях Девятки недостаточно, чтобы наверняка узнать, как это делать правильно. Нет корректного плана и рекомендаций. Только наши собственные наблюдения. Так, например, было отмечено, что фрукты подвергать тепловой обработке с высокими температурами не стоит (Красный подогрел желтый предмет в форме полумесяца на еще не остывшем двигателе). Теряют привычную текстуру и вкусовые качества. Однако живое существо, пойманное в воде (Красный снова вымок в попытке добыть), приобретало другой оттенок, а также становилось приятнее на вкус. Отталкивающий запах отсутствовал.

Все, чем мы пока располагали, было обработано теплом и холодом. Все – это фрукты и водные создания. Думаю, в дальнейшем проведем эксперименты и на чем-то еще. Знать бы, что съедобно.

Фрукты, кстати, отлично работали с отрицательными температурами. Жидкость внутри застывала, образуя кристаллы. Очень интересная штуковина. Сравнить не с чем. Хочу назвать льдом фруктов. Интересно, додумались ли до такого земляне. Предположу, что нет, так как в ледниках не растут фруктовые деревья, а под палящим солнцем лед в принципе не образуется. Однако, не могу знать все нюансы существующих технологий местной пищевой промышленности. Тут не угадаешь.

Питательные пакеты здорово помогли восстановить силы, уже к вечеру следующего дня было закончено восемьдесят процентов всей работы по заделке отверстий корпуса тарелки. Работали все вместе. Рад, что Желтый никого не выгнал. Хотя, предполагаю, что очень хотел. Красный продолжал спорить с Девяткой в вопросах ремонта.

– Ты неправильно мажешь субстанцию.

– Я делаю, как удобно, – отвечала Девятка, размазывая пасту по металлу.

– Нужно не как удобно, а как прописано в инструкции.

– Результат не отличается.

– Нарушаешь протоколы.

– Тебя не волную протоколы.

И все в таком духе. Иногда мне казалось, что, случись новое путешествие, кого-то придется оставить дома. Их синхронное повышение громкости неприятно отзывалось в нервных окончаниях. Желтый вообще раздражался больше всех. Не привык к суете и выяснениям отношений. Не сказать, что никогда не вступал в конфликт с Красным, все же их подходы ко многим вещам заметно отличались, просто первым старался найти путь к примирению. Лишние споры ни к чему. Отвлекают, мешают сосредоточиться на более важных вещах.

Некоторые вещи, к счастью, не меняются. Привычное радует.

Помимо ссор Красного и Девятки из уже знакомого было расположение экипажа. Мы снова оказались снаружи, так как заделывать отверстия нужно не только внутри, а Желтый снова сел за ремонт компьютеров. Пригодились одноразовые инструменты. Точно не знаю, что он там делает. Но делает с умным видом. Хороший знак.

Понимание процесса всегда делало Желтого особенно сосредоточенным, а еще счастливым. Думаю, дело в том, что особое удовольствие он получал от выполнения задачи на отлично, даже если это займет большое количество времени. То есть, знал, что процесс обязательно несет за собой нужный результат. Как-то так.

Компьютеры чинить было, конечно, много сложнее, чем пробитые столкновением с землей поверхности. Тут важен особый склад ума и особые знания, которых Желтому иногда не хватало. Недавно поделился, что задел один из проводов, отвечающих за внешний вид тарелки. Поэтому на несколько минут корпус корабля начал светиться красным, а потом зеленым. Потом желтым. И фиолетовым. Как небесное сияние, только заключенное в металл. Ошибку необходимо было исправить быстро, чтобы избежать лишнего внимания со стороны фауны и возможных землян. Которых мы пока так и не встретили. Иногда думаю, что было бы занятно пообщаться хотя бы с одним представителем. Знания о языках присутствуют, но не на уровне носителя. Общаться не сможем. Вернее сможем, но нюансы поняты не будут. Да и говорить будем о принципиально разном. Мы – о великих открытиях и технологиях, о путешествиях сквозь галактики. Они, не знаю, о чем будут говорить. Может, о страхе перед неопознанным объектом. Может, о своих делах, связанных с добычей ископаемых. Может, о созданиях, живущих в воде или в небе. Не могу знать.

Существует предположение, связанное с возможностью землян разговаривать. Есть мнение, что способны на это не все особи. Я не имею ввиду отпрысков человека. Взрослые особи иногда имеют дефекты. Не всегда критичные, но, похоже, некоторые обделены способностью воспроизводить звуки. Не говорят и даже не пытаются. Нарушение в звуковом органе или что-то такое. Другие имеют нарушение слуха. Третьи подвержены сильной поломке органа зрения. Органов. У людей глаз больше одного.

Не только у людей, хочу заметить. Есть также и создания, в полной мере чувствующие щедрость эволюции планеты Земля. У них глаз еще больше. Штук семь или восемь. Никому в этой вселенной не нужно восемь глаз. Может, и конечностей у них восемь бывает? Или сорок? Не планета, а бесконечная загадка. Куда крепить такое количество рук и ног?

Да, думаю, было бы интересно повстречать людей. Слабо верю, что они могут удивить технологиями, но, может, все-таки знают что-то полезное. Их единение с природой любят восхвалять в учебных пособиях. Наверное, стоит выбрать для них другое слово. Более звучное и красивое. Не дикари. Что-то выше этого. Создания, готовые слиться с красотой окружающей среды.

Что иногда очень спорно. Мы не считали небо красивым до приземления. Оно просто есть, не наделено особыми эстетическими свойствами. Вода тоже не была предметом искусства или развлечения – просто ценный ресурс. Но здесь все по-другому. Звезды ярче выглядят ночью, а Большая звезда своими лучами создает узоры путем одного из оптических явлений. Про воду уже была запись. Своеобразный досуг. Катание на деревянных видах транспорта с целью рассечь волну. Занятно. Другая форма воды также пригодна для развлечения – бросание снежной сферы в противника. Аналог чего-то более серьезного. Подготовка небольших особей к сражению? Такое наблюдается в любой экосистеме. Момент, когда неокрепшие до конца потомки путем игры учатся выживанию. В этом есть смысл.

Из-за прекращения подсчета земных суток нет возможности отследить, в какой момент было замечено наше отсутствие на родной планете. Мне кажется, Девятка тайком все равно этим занимается. Чтобы знать, когда поторопиться в вопросах ремонта. Пока не требуется.

Наше исчезновение еще не успели засечь. Иначе бы уже давно вместо звезд были бы замечены фары патрульных тарелок. Наши «неразборчиво» работают быстро и четко. И выговор делают потом тоже быстро и четко.

Даже не знаю, какое наказание потом получим. Самое строгое, конечно, будет у Желтого. Как у существа, способного на воровство. Потом свое получит Девятая. Наверное, за незаконное изменение записей о низших планетах. Правки нельзя вносить до одобрения «неразборчиво». Красному от родителя, скорее всего, ничего не будет. Они безразличны к судьбе отпрыска. А мне разрешат покидать исключительно сонную капсулу и только в цели обучения. Может, оставят без вечернего питательного пакета. Не буду загадывать. Мысль не слишком приятна. Люблю питательные пакеты.

– Желтый! – крикнул из-за моего плеча Красный Пятый, – Паста закончилась. Отверстия – тоже.

За всеми погружениями в собственные мысли я и не заметил, как подошел к концу косметический ремонт оболочки нашего транспортного средства. Девятка ощущала странные покалывания в нижних конечностях. Должно быть, из-за принятия одного положения в течение нескольких земных часов. Это временно, ей не о чем волноваться.

Я тоже сильно устал. И нижние, и верхние конечности плохо работали, Необходим качественный отдых с целью набраться сил для следующего шага.

– А какие у нас планы на завтра? – спросил я.

– Конкретизируй, – ответил Желтый, собирающий пустые пакеты.

– Дыры заделаны, что делать дальше?

– Нырять в море вместе с Красным, – ответил он, готовясь к процессу утилизации отходов.

– Цель?

– Добыча питательных веществ из местной фауны.

Мы с Красным одновременно вопросительно переместили взгляд на Желтого.

– Запасы перед новым полетом.

– Куда на этот раз запланирована отправка? – спросил Красный, пока Двадцать Четвертый искал подобие карты, которая была без подробных записей. Я уже говорил ранее, что это отрицательно по удобству, там даже названий не указано. Некоторые пояснения присутствуют, но… Это какой-то отход для утилизации, а не пояснения. Что это вообще такое?

«Большой остров» – и от какой точки отсчета начинаются большие острова, а какие мы еще называем маленькими?

«Крошечное скопление суши» – так это же тоже тогда острова, разве нет? Почему не назвать их маленькими, в таком случае, не понимаю.

«Ни в коем случае не приземляться». Почему? Что такого особенного в этом участке Земли? То, что он полностью белый? Ну так мы тоже на белом находимся, опасности присутствуют, но в целом ничего особенного.

«Местность покрыта зелеными существами». То есть, как и почти любая другая местность на этой планете.

Какая-то бессмыслица. Я тоже могу написать такие пояснения. Присутствуют желеобразные существа, готовые к нападению. Или сияющее небо может сбить с пути общественную тарелку. Да, что угодно. Это не путеводитель, а мусор. Кто вообще это писал?

– Я планировал отправиться сюда в прошлый раз, – Желтый указал на два стоящих рядом куска суши, – Но теперь мне кажется, что целесообразнее повернуть вот туда.

– Крупный участок, – заметила Девятая.

– Не самый крупный, – попытался поправить Красный.

– Я не озвучила, что самый.

– Это просто наблюдение, – спокойно ответил Красный, – Не пытайся обнаружить причину для конфликта. Я просто комментирую увиденное.

– Справедливо, – она притихла, – Так, почему именно туда?

– Ответить без лжи?

– Конечно, озвучивай как есть.

Желтый немного замялся. Производил какие-то расчеты внутри головы, наверное. Мы все ждали чего-то очень рационального, чего-то точного, с множеством причин, не нуждающихся в пояснениях. Ждали привычного поведения Желтого. Но то, что он озвучил совсем не отвечало этим критериям.

– Мне показалось занятным отправиться на весьма желтую землю.

Усики на голове Красного Пятого двигались достаточно истерически. А еще мне показалось, что слегка дернулся глаз. Может, только показалось. Девятка сложила руки в районе груди. Молчала, ждала отвечающего критерию адекватности объяснения.

– Что значит «занятным»? – пришлось нарушить эту неловкую тишину.

– То и значит, – Желтый подвинулся поближе с картой в руках, – Я подумал, что, раз уж мы далеко продвинулись в изучении неизвестных артефактов Земли, может, не стоит останавливаться на достигнутом?

– Ты понимаешь, что озвучиваешь?

Девятка выглядела скорее обеспокоенной, чем раздраженной или удивленной. Похоже, не мне одному показалось, что данное поведение не слишком было свойственно Желтому. А может… может, мы просто чего-то не замечали?

– Вы чувствуете испуг? – спросил он.

– Некоторое непонимание, – сказал Красный.

– Мы в замешательстве, – согласилась Девятая.

Я промолчал. Не сказать, что теперь меня вообще что-то пугало на этой планете. Мы уже успели насмотреться. И похоже, что многие вещи только казались опасными. На деле все было куда спокойнее. Ну, или мы еще не столкнулись с чем-то по-настоящему диким. Не могу знать.

– Местность выглядит богатой на материалы, к тому же, сильно отличается от предыдущих мест высадки, – он сделал паузу, – И мне просто интересно узнать, что там.

– Мы больше не на экскурсии, – сухо заметил Красный Пятый.

– И в приоритете возвращение домой, – согласилась Девятка.

Усики Желтого немного опустились вниз. Он, кажется, был расстроен из-за реакции экипажа.

– Да, но, – он совсем сник, выглядел так, как будто родитель сделал ему выговор за произведение искусства, изображенное на стенах жилого помещения, – Разве вы не отметили, как много нового мы смогли найти?

– Отмечена отрицательная температура воды, в которую я упал трижды.

– И организмы, записи о которых уже существуют, – сказала Девятая.

– А сияние в небе? А многочисленные земляные шнурки? А подробные характеристики плодов?

Мы внимательно слушали Желтого, пытаясь понять, что конкретно он имеет ввиду. Какой-то неуместный дух авантюризма просочился в кабину, через недавно заделанные отверстия в металле.

– Я хочу сказать, что мы уже создали некоторое количество проблем путем угона тарелки, – продолжил Желтый, – Но еще можем улучшить характеристики репутации через открытия новых земных объектов. Разве нет?

– Улучшение репутации не гарантировано, – сказала Девятка.

Можно согласиться. Никто из нас не способен предугадать, какую реакцию вызовут наши записи, образцы тканей и целых существ, если пронесем их в тарелку. К тому же, а что, если нам не поверят? Прокомментируют не в нашу пользу. Озвучат, что все было выдумано. Открыто впервые именно нами, а значит, не имеет достойных подтверждений среди более образованного слоя населения. Короче говоря, думаю, что факты не будут восприняты как факты. Взрослые особи сошлются на фантазии и специфическое поведение существ моего возраста.

– Не гарантировано, ты права, – согласился Красный, – Но разве что-то вообще в мире гарантированно?

– Да, – отрезала Девятка, – Например то, что после ночи наступает утро.

– Это только пока Большая звезда работает исправно. Может произойти сбой. В любой момент.

– Гарантированно после одной земной секунды приходит вторая.

– Твоя правда, – сдался Красный.

– Но это только пока Земля не прекратила свое существование, – сказал я.

Девятой это не понравилось. Конечно, ведь, если она не права, то мир непременно схлопнется.

– Вернемся к вопросу приземления, – она проигнорировала мои слова.

– Предлагаю голосование, – сказал Красный.

– Не имеет смысла, нас четверо.

– Имеет, если трое озвучат одно мнение. Мы все равно ничего не теряем.

Желтому идея голосования не слишком понравилась. Думаю, он такого не ожидал. Хотел, чтобы вопрос решился как-то по-другому, и чтобы мы просто приземлились в очень желтой и, по его мнению, занятной местности.

– Голосование будет открытым? – спросил я.

– Не думаю, – ответил Красный, – Мы тогда переругаемся.

С этим все согласились.

Желтый достал из багажного отделения уже использованный пакет одноразовых инструментов. Осталось несколько «неразборчиво», штук семь болтиков и столько же гаек.

– Если готовы лететь на новую землю в научных целях…

– И досуга.

– И досуга, да, Красный, – Желтый продолжил, – Тогда вытаскиваете из пакета гайку, а если считаете, что нужно закончить ремонт здесь – болт.

– Пакет непрозрачный, пальцы достаточной длины. Выбор останется в секрете, – отметила Девятая, – После того, как все его сделают, открываем ладони, понятно?

Мы все синхронно кивнули.

Первым доставал инструмент Желтый Двадцать Четвертый. В целом, не было загадкой, что именно он собирался вытащить из пакета. Следом – Голубая Девятая. Здесь, конечно, были сомнения. Она была бы рада изучить новые объекты на новой земле, я точно знаю, однако мы и так задержались тут, и, по ее мнению, лучше бы закончили ремонт корабля. Следом к пакету придвинулся Красный Пятый. Он вполне мог бы встать на сторону близкого друга, да и вообще критерий авантюризма в нем был в избытке. Но Красный и так натерпелся. Косточки в плодах, отравленные растения, скользкие звери и ледяная вода. Не предел мечтаний.

Я был последним.

Не могу сказать точно, что мной двигало. Решение я принял быстро и без каких-то объяснений для самого себя. Наверное, стал достаточно смелым, чтобы не бояться зайти еще дальше и еще глубже. С другой стороны, неизвестное было нам неизвестно.

– Показываем, – вздохнула Девятая. Нервничала, – Все готовы?

Мы снова кивнули ей.

Открыли ладони.

– Чего?! – Красный явно был удивлен результату голосования, – И ради этого был устроен такой сложный процесс голосования? Вы серьезно?

– Я думал, ты против, – сказал Желтый Девятке, – С чего вдруг такое решение? Я думал…

Да, мы все вытащили гайки.

– Ты прав, мы многое успели увидеть и даже открыть то, что было неизвестно ранее, – ответила она, – Но мое решение обусловлено не только научным интересом. Как вы успели заметить, на разных землях есть разные источники пропитания, разные ископаемы и разные предметы, польза которых неоспорима. Думаю, стоит изменить наше местоположение с целью добыть больше инструментов для ремонта корабля.

– Это отмазки, – сказал Красный, – Просто признай, что тебе интересно, что есть на Желтых землях.

– Интересно, а что такого?

– Ничего, просто зачем тогда озвучивается этот бред про ремонт?

– Это не бред, ты знаешь, что здесь слишком мало ресурсов, надо двигаться дальше. Твоего булыжника для стабильного полета недостаточно.

Я все еще думал о том, почему выбрал гайку.

Понятно, почему выбрал Желтый – это и так было его идеей. Понятно, почему Девятая. Авантюристка, прикрывающаяся здравым смыслом. В целом, могу предположить, почему это сделал Красный. Попытка поддержать друга, исходящая от предположения, что Голубая Девятая выберет болт, а я повторю за ней. Но я не повторил. По правде говоря, я просто устал от белого полотна за лобовым стеклом, от мороза и от отсутствия солнечного света в нужное время. Здесь миленько, но критерий комфорта просто на нуле, понимаете?

– Ну так, Двадцать Четвертый почти разобрался с компьютерами и без кучи ресурсов, – продолжал Красный.

– Это ты так думаешь, – Девятка повышала громкость, – Может, он недоговаривает, может, не хочет сеять панику, правда, Желтый?

– Отрицаю, – сказал он, – Все данные передаются вам, никакой лжи.

– Вот видишь!

Предмет спора? Голосование, которое прошло без споров с очевидным результатом. Не знаю, из-за чего они еще могу ругаться. Мне кажется, они даже во сне могут вступить в конфликт.

– У тебя есть данные о температурном режиме?

Желтый посмотрел на меня с некой благодарностью. Понял, что мне тоже не нравятся споры, а тему как-то переводить надо. А когда она переводится в более полезную и рациональную сторону – вообще отлично.

– Выше, чем здесь. Намного выше, – ответил он.

– Положительная? – спросила Девятка.

– Да, около двадцати пяти выше нуля.

– Отлично, – прошептал Красный.

Думаю, он порядком устал дрожать в условиях белой земли.

– Влажность?

– Отсутствующая, – продолжал сыпать фактами желтый, – Абсолютно сухое место.

Звучало не слишком приятно. Лучше, конечно, чем бесконечные ледники и залежи снега.

Я успел заметить, что мы как вид вполне легко намокаем. Но есть и еще кое-что. Да, мы высыхаем. Я бы сказал, даже имеем способность засыхать. Что вполне опасно. Не хочу самовоспламениться от отсутствия влаги.

Мне пришла в голову одна мысль.

– Нужно собрать снег в пустые пакеты.

– Это еще зачем? – спросила Девятая, – Он не долетит до дома, если тебе нужны местные образцы.

– Нет, дело не в этом, – я попытался пояснить, – Если влажность отрицательная, мы не сможем так просто добыть жидкость для корректного функционирования организма. Предлагаю взять замороженную для дальнейшей тепловой обработки с целью вернуть первоначальный вид.