Зелёное вторжение

Только вышла за ворота, как встала, будто меня парализовало, то, что увидела, мой мозг отказывался воспринимать. От нашей улицы почти ничего не осталось, нет, именно так и никак по- другому, вместо домов и заборов просто кучки мусора. Как такое могло произойти, я не понимала, и тут увидела знакомую каракатицу моего барина, точнее то, что от неё осталось, узнала её по цвету. Сейчас она представляла из себя скомканную бумагу, лежащую в грязной луже, наверное, это технические жидкости вытекли, сильно воняло бензином. Вы же когда-нибудь брали лист бумаги, чтобы что-то написать, а потом превращали её в комок и бросали в мусорку? Вот так сейчас выглядела машина Виктора, не знаю, что за великаны здесь ночью забавлялись, даже представлять не хотела. Потрогала машину, она почему-то вся в какой-то пыли, что ли, когда взяла эту грязюку в руку и стала рассматривать, она мне что-то напомнила, но что, не поняла. И тут меня охватил ужас, я представила, что с моей машиной, быстро забежала обратно на участок, но нет, моя почему-то не тронута, почему – выяснять не стала, нужно ведь к дяде Толе идти. Продолжила свой путь, от его дома осталась грязная кучка, от машины уже знакомый комок в луже, зато нашла его самого, сидящего на деревянной скамейке с ошарашенным видом. Заметив меня, он вскочил и аж кинулся обнимать:

– Дочка, как я рад, что ты цела.

Раньше за ним таких чувств не замечала, пришлось его успокоить, что всё в порядке и пригласить к себе, сообщив, что у меня дом целый, он в это даже не поверил по началу, пришлось его чуть не силком за руку тащить. Я решила подойти к кучке, что раньше называлась домом, он был из красного кирпича, загребла рукой его остатки, они представляли из себя мелко измельчённые стройматериалы и пыль, будто весь дом пропущен через мясорубку или дробилку, очень интересно, что на такое способно. Мы шли ко мне и всё разглядывали, я поинтересовалась, не знает ли он случайно, что тут случилось, хотя на ответ не рассчитывала, а зря. Он знал всё и стал рассказывать, что ночью ему не спалось, он решил выпить снотворное, только накапал себе пятьдесят капель коньячка, как на улице послышался шум. Ну он и вышел, а там из-под земли эти вьюнки полезли и через пару минут полностью опутали его дом, сарай и машину. А потом началось самое интересное, стебли прямо на глазах начали увеличиваться в диаметре и становиться похожими на ветки от деревьев, они полезли в дом, разбив окна. Когда они, как он понял, всё там опутали, листья стали отпадать и мгновенно превращаться в пыль, а эти ветки становились всё толще и толще. Они начали сжимать дом, тот не выдержал такой нагрузки и стал разрушаться, когда от него уже ничего не осталось, эти стебли стали засыхать, превращаться в пыль и ужасно вонять, так случилось и с сараем, баней и машиной. Ещё он рассказал, что слышал на том берегу сильные взрывы, видел огонь и дым, его рассказ меня озадачил, я поинтересовалась:

– А почему у меня и ещё у некоторых соседей всё в порядке?

Дядя Толя только пожал плечами, я решила пройти наш участок, чтобы дойти до соседнего дома, мы так и поступили, вместо забора кучка этой гадости, от машины осталась всё та же скомканная бумага в луже. А вот дом на месте, соседи стоят рядом в полной прострации, мы не стали мешать им медитировать. Я задумалась, в чём же тут подвох, одно мы уничтожаем, а другое не трогаем, как-то странно, уж или всё – или ничего. Подойдя к своему целенькому заборчику, выругалась, до меня только сейчас дошло, почему это происходит, мой забор и дом деревянные, а другие кирпичные, бетонные и металлические. Но я не могла понять, почему моя машина цела, зайдя на участок, сразу нашла этому объяснение. Папа в своё время, когда его перевели ненадолго в Москву, где-то раздобыл осиновый брус и стоянку для машины сделал из него. Вообще на нашем участке всё деревянное, он у меня любит только природные материалы. Подойдя к дому и присев у самого фундамента, я провела рукой, та же самая пыль, видно, эти вьюнки повылезали из-под земли, но дальше по какой-то причине не смогли карабкаться по дереву и благополучно загнулись. У настила для машины тоже нашла пыль, и тут меня охватила паника, я чуть не заревела, а если это произошло везде, где мы будем жить, а самое главное, что есть и пить. Тут выполз мой барин, поздоровавшись с дядей Толей, доложил мне, что он всё сделал, уже даже чайник закипел, я его поцеловала и сказала:

– Я тебе соболезную, ты понёс невосполнимую утрату, если хочешь, можешь даже захоронить, лопата в гараже.

Он стоял и просто моргал, как испорченный светофор, потом выдал:

– Фишка, а ты можешь нормально объяснить, что или кого я потерял?

– Нет, но можешь сам посмотреть, для этого нужно просто выйти за ворота.

Он умчался, а мы с дядей Толей пошли в дом, только я достала чашки, как послышался отборнейший мат, это скорбел мой барин, когда он, испуганный, залетел в дом, сразу наехал на меня:

– Зачем ты мою машину так изуродовала, я знал, что она тебе никогда не нравилась, но я же её любил.

– Нет, дорогой, – аж рассмеялась я, – я уничтожила, если ты не заметил, ещё и другие машины, и все дома, так, шуткой или может до кучи, они мне тоже не нравились.

Он замолк, мы выпили кофе и стали думать, что делать дальше, я предложила съездить на разведку, но меня никто не поддержал, слопав печеньку и обозвав их трусами, села в машину и поехала. С каждой минутой картина становилась всё хуже и хуже, такой страшный и сухой мир не могла даже в страшном сне представить. Доехав до деревни, даже растерялась, от заправки и следа не осталось, а вот местный магазинчик цел, как и пара десятков деревенских домов, на некоторых участках отсутствуют заборы, рядом совершенно ошарашенные соседи. Останавливаться не стала и сразу двинулась к шоссе, там творился полный ужас, всё шоссе завалено скомканными машинами и залито этими жидкостями, жутко воняет бензином. Как ни странно, все мачты освещения целы, как и полотно дороги, везде бродят обескураженные люди, самое главное, они живы, хотя кто знает, что тут лучше. Выходить не стала, развернулась и осмотрелась, мост тоже стоит целёхонький.

Это что получается, можно до Москвы доехать и даже до моего дома? Потом сказала себе, ага, губу раскатала, от твоего дома, наверное, ничего не осталось, как и от всей Москвы. Решила вернуться, потому что люди на шоссе начали на меня подозрительно посматривать. Пока ехала обратно, удивлялась, что все электрические столбы и провода целы, странно, почему их не тронули? Ну всё, похоже, это конец света, зато поняла, почему эти вьюнки не трогали деревья, их просто оставили без воды, в общем – убили, но по-другому. Запарковав машину в гараже, чтобы её никто не увидел, пошла к мужикам в дом, они время зря не теряли, судя по всему, отмечали конец света, пили коньяк. Я тоже взяла первую попавшуюся налитую рюмку, выпила одним глотком и приступила к своему неутешительному рассказу. Барин, в отличие от дяди Толи, поинтересовался:

– Сколько мы так протянем?

– Если такая картина по всему миру, то мы лично с нашими запасами месяц продержимся, насчёт других не знаю. Воды нет, продуктов тоже, про газ и электричество можно забыть, и ещё меня очень пугают атомные электростанции. Если с ними такое же произошло, то нас скоро и радиацией накроет, так что можно уже начинать готовиться к переходу в загробный мир

Если честно, мне ещё никогда в жизни так страшно не было, вспомнив про родителей, я разревелась. Меня пытались успокоить, но всё тщетно, пришла в себя сама после третьей выпитой рюмашки коньячка. Вышла на улицу и стала думать, что можно предпринять в такой ситуации, но в голову вообще ничего не лезло, решила, что утро вечера мудренее, и пошла к мужикам. Мы пили до самого заката, как я вырубилась или легла спать, не помню. Утром, если конечно 12 часов дня можно так назвать, чувствовала себя, как ни странно, отлично. Дядя Толя, увидев, что я оклемалась, налил мне кофе и поставил на стол тарелку с завтраком, там была яичница. Аппетит у меня разыгрался, я за собой такое раньше чистенько замечала, но не по утрам, а тут всё слопала за пару минут, выпив кофе, спросила:

– А где барина носит?

Дядя Толя сначала не понял, про кого я говорю, даже огляделся, пришлось объяснить, он рассмеялся:

– Да, точно подмечено, барин, да он решил окрестности осмотреть, утром ушёл и до сих пор нет.

– А утром – это когда?

– В районе девяти.

Вот блин, этого мне ещё не хватало, он же за себя постоять не сможет, в отличие от меня, может. его собаки уже сожрали, делать нечего, пришлось переодеться и пойти на поиски. Выйдя с участка, осмотрелась, всё было по-прежнему, но меня сейчас больше интересовало, куда мой барин мог пойти. Немножко покрутившись, решила, что на речке ему делать точно нечего, и пошла к деревне, дошла минут за десять. Люди, видно, уже смирились со своей участью и были на удивление спокойны, кто-то с любопытством рассматривал свои заборы, точнее то, что от них осталось. Кто-то рыдал над кучкой, которая раньше была домом, барина здесь не обнаружила, решила пойти к шоссе. И точно, он там околачивался, точнее, сидел на бордюре, самое интересное, в гордом одиночестве, вот скажите, что можно делать тут столько времени? Людей вообще не видно, наверное, все ушли, на шоссе валялись только скомканные бумажки, (это я про машины), и масляные лужи, остальные жидкости уже высохли, бензином не пахло. Решила его напугать, подкралась сзади, он меня не слышал и не видел, подойдя, схватила его за плечи, он аж вперёд отпрыгнул, не удержавшись на ногах, просто рухнул, с испугом оглянулся и как взвоет:

– Фишка, ты что, совсем спятила? Нельзя же так людей пугать, у меня чуть сердце не выпрыгнуло.

– Нельзя без разрешения дом покидать.

Он встал и стал отряхиваться, я поинтересовалась, что он здесь высматривает, на что он ответил, что не знает, но тут очень много трупов.

– Каких ещё трупов, где ты их увидал? – удивилась я.

Он повёл меня к дальнему комку смятой бумаги:

– Вон, сама смотри.

И точно, из искорёженного железа торчала рука, чуть дальше нога, меня чуть не стошнило, я присмотрелась к луже, там отчётливо была видна кровь.

– И много таких? – повернулась я к Виктору.

– Хватает.

Я стала изучать пыль и поняла, что эти вьюнки появились ровно по центру шоссе, где была земля, которая его разделяла, но почему они не тронули мачты освещения, это не давало мне покоя. Судя по следам, они прямо оттуда нападали на машины, там же была мёртвая пробка, некоторые люди просто не успели из них выскочить и были смяты вместе со своими железными конями.

– Ты людей тут видел? – уточнила я.

– Нет, – помотал он головой, – только в посёлке и в деревне несколько человек, зато у меня есть хорошая новость.

– Ого, в нашей ситуации прямо удивил, давай просвети, что ты имеешь ввиду.

– Это связано с речкой.

– Интересно, что с ней могло ещё случиться, она же вся высохла.

Он посоветовал мне самой на это взглянуть, мы осмотрели ещё некоторые скомканные кучки и пошли обратно, по дороге он спросил:

– У тебя есть план?

– Пока нет, но знаю одно, нужно в Москву попасть, посмотреть сначала, что там творится, а потом уже и планы строить.

– Это разумно, но не понимаю, как это воплотить.

– Я работаю над этим.

Незаметно мы дошли до речки, когда я была там последний раз, она отсутствовала полностью, всмотревшись, пришла в восторг, по середине уже тёк ручеёк сантиметров тридцать шириной. Немного подумав, сделала вывод, когда эти зелёные захватчики развеялись и перестали в таком огромном количестве потреблять воду, речка стала восстанавливаться. Может, из подземных источников, а может ещё откуда-то, если честно, не интересовалась, откуда наша речка берёт начало, но впадала она точно в Москву-реку. Это меня обрадовало, но вот сколько она будет наполняться, остаётся под вопросом. Мы пошли обратно, дядя Толя уже приготовил обед, даже подумать не могла, что он такой хозяйственный, мы поели. Я попыталась найти на телефоне хоть какой-нибудь сигнал, но мне было сказано, совсем что ли, дура, сигнал ей подавай, и я его выключила. Пошла в гараж, там у нас тоже подвал, в нём должен находиться папин старый мотоцикл, последний раз он на нём гонял по посёлку, когда мне было лет одиннадцать. Мы уже год жили в Москве и строили дачу, папа почему-то решил начать с гаража, мы там даже жили, пока строился дом. И точно, он был на месте, но выглядел ужасно, я побежала домой, позвала мужиков и дала им задание вытащить его оттуда. У них на это полчаса ушло, мне аж интересно стало, как папа его туда заволок, возможно он его просто в яму скинул, если вдруг нам ещё суждено встретиться, обязательно поинтересуюсь. Мой барин, оглядев технику, отряхивая руки и себя, заявил, что этот металлолом ничуть не лучше, чем те скомканные машины, только время зря потеряли. А вот у дяди Толи на этот счёт было совсем другое мнение, он сразу пошёл в гараж и долго там чем-то гремел, выйдя, доложил:

– Я с этим разберусь, будет как новенький, но мне нужен день.

– Хоть неделя, – поцеловала я его в щёчку.

Он остался с этой техникой наедине, а я пошла домой ещё раз переодеться, у меня появился план хотя и глупейший. Нацепив на себя совсем старый, местами дырявый спортивный костюм и кроссовки, я пошла вглубь леса, барин за мной, ему сразу не понравился мой прикид, всю дорогу он твердил:

– Фишка, ты что ещё удумала? Пошли лучше домой.

В детстве я тут частенько лазила по деревьям, по маленьким, конечно, папа всегда ругался, что свалюсь и шею себе сломаю. Я нашла подходящее, как мне показалось, огромное и высокое дерево, очень толстое, мне его даже не обхватить, обойдя по кругу, приказала барину:

– Ну-ка, подсади меня вон до тех веток.

Он посмотрел наверх и ответил, что ни за что этого делать не будет, но спорить со мной бесполезно, он смирился со своей участью, понял, наверное, что из барина в крепостного превращается. Я с трудом дотянулась до ветки, потом ловко подтянулась и вот уже на ней, со спортом я была на ты, с самого детства занималась то гимнастикой, то лёгкой атлетикой. Когда подросла, стала заниматься по настоянию папы восточными единоборствами, и в этом очень неплохо преуспела, да и сейчас в зал ходила пару раз в неделю. Как белка, вскарабкалась до середины и сделала вывод, что барин был прав, это глупая затея, или я уже переросла тот возраст, когда у меня это ловко получалось. Но не спускаться же, решила лезть дальше, дерево, как ни странно, пока не засохло, но листву потеряло, и вот я уже почти наверху, там прилично качает или шатает, стала осматриваться, в какой стороне Москва. Отсутствие листьев не мешало обзору, но найти Москву так и не сумела, вдалеке видно только густой дым, так со всех сторон, похоже, что-то догорает или ещё горит. Основное пламя от нас совсем рядом где-то в лесу, что там может так гореть, я не понимала, стала искать глазами сотовую вышку, она рядом с речкой стояла, но даже с такой высоты обнаружить её не удалось.

Вот скажите, мачты освещения они не трогают, а вышка им зачем-то понадобилась. Взглянув вниз, крикнула барину, чтобы он встал спиной к дому, так я хоть точно смогу найти нужное направление. А этот придурок стал там круги наворачивать, заблудился, что ли? И вот наконец-то он остановился и крикнул, что дом прямо за ним. Моя дача от Москвы всего в 13 километрах, так что с этой высоты должны быть видны все областные города с их высотками, ну и Москва, но я видела только дым, и это мне совсем не понравилось. Расстроенная, стала спускаться, прямо как кошка, которая наверх по дереву мгновенно залезает, а вот спуститься не может и начинает орать, мол, спасателей зовите. А мне то звать некого, спуск занял у меня минут сорок пять, не меньше, и вот я на земле, стою, прижимаюсь к дереву, еле дышу, барин, как дятел, задолбил:

– Ну что, там всё в порядке?

Раз двадцать спросил, а я всё никак не могу в себя прийти, когда отдышалась, довольно грубо ответила:

– Вот сам залезь и посмотри.

После чего поплелась домой, дядя Толя время даром не терял, мотоцикл уже почти весь был разобран, вечер пролетел незаметно, мы легли спать. Утром после завтрака решила прогуляться к речке, там пока всё было без изменений, тёк ручеёк. Целый день я прослонялась и даже успела позагорать, вечером дядя Толя представил мне починенный мотоцикл, залив из бочки бензин, начал заводить. Но ничего не вышло, аккумулятор сел, не удивительно, столько времени прошло, он стал его прикуривать от моей машины, и вот оно – чудо, папина техника заработала, я даже по участку прокатилась. Поужинав и приготовив на завтра вещи, легла спать, утром была готова к отъезду. Если честно, ехать хотела одна, но мой барин сказал, что он со мной и точка, пришлось прочитать ему лекцию, чтобы руками меня не лапал, сидел тихо – как мышка, он согласился. Дядя Толя ещё раз всё проверил, перекрестил нас, и мы поехали, время на моих часах было 8.30 утра.