Самые прекрасные существа на свете

Но имелась у отца Скайлинн и магическая способность, как у всех драконов. Для этого дара в пещере семейства есть отдельный грот – мастерская художника с полным арсеналом. Большой студийный мольберт со встроенным ящиком для кистей и красок. Огромный выбор бумаги для акварели различной степени зернистости и впитываемости. Льняные холсты для масляной живописи и грунтованные древесноволокнистые плиты, картон и фанера. Кисти из искусственных и натуральных материалов. Шпатели разнообразных форм и размеров – классические и узкие. Карандаши, уголь и сангвина. Масляные, акриловые и акварельные краски.

Любой маэстро, будь он пейзажистом или портретистом, позавидовал бы такой студии с огромными окнами. Она залита дневным светом. На белом подиуме для натуры стоит огромное дубовое кресло. На полу мольберт. Напротив Стайн. Всё готово к работе. Вот только творит хозяин необычно – в дубовом кресле никогда не сидит натурщик или натурщица. На подиуме не выставляется натюрморт. Стайн приходит в мастерскую, удобно устраивается в мягких подушках и начинает творить. Силой мысли. Всё, о чём он думает и представляет, волшебным образом появляется на холсте или картоне. Дракон Стайн мечтатель и фантазёр. Тут родился эскиз гротов горы Мон-Ревер, здесь он увидел, как будет выглядеть Рошаль.

Благодаря магическому дару Стайн превратил мир драконов и людей в настоящее произведение искусства.

Первый дом украсил травянисто-зелёный прозрачный изумруд. Камень выбрала семья ювелиров. Скайлинн нравится этот грот, а одноклассница Вивьен из него вызывает смешанные чувства. Она младше Скайлинн на год, и дракоша старается не судить её строго. Вивьен меняет украшения каждый день и любит их больше, чем свою школьную свиту. По правде сказать, есть чем восхищаться. Дракончик в чешуйках цвета морской волны с тонкой полоской тёмно-бордового по краю. Висюльки дорогие в ушах – отпад же! А большие изумрудные глаза в пушистых ресницах? А как она ими стреляет! Млеют и мальчики, и дракончики. Вивьен это отлично понимает и пользуется не только в обычной, но и в школьной жизни. Немного природного кокетства, – и высший бал в дневнике. У неё было чему поучиться. Но Жанет не переваривает Вивьен и всю её свиту, как Скайлинн ни просит подругу воспринимать задаваку как маленькую, Жанет своих позиций не сдаёт. Но последнее время Вивьен косит глазами не туда – в Лукаса, а дракошу это раздражает.

Второй грот в чёрном гладком ониксе занимает семья дракончика Кара. Ему всего десять лет и до магического дара долгих два года. Может, поэтому он хмурый и замкнутый? Ещё и одежду носит тёмную. Единственное яркое пятно – красные кроссовки. Они вселяют надежду, что не всё в жизни Кара печально. Как-то Скайлинн предлагала угрюмому соседу проводить свободное время с ней и Жанет, но Кар вежливо отказался. Все знали, как он поддерживает связь со всей планетой – онлайн игры увлекают его больше, чем живое общение.

«Насильно мил не будешь», – мудро подумала Скайлинн и больше не лезла к Кару со своим дружеским плечом.

Между собой жители волшебной страны называют гору Мон-Ревер «Балкон Тысячи Бликов». Это идеально подходит третьему гроту. Хозяйка его обожает жемчуг, и муж сделал подарок супруге – заказал проект дома в компании «Ар-чудо». Он как устричный риф. Моллюски творят магию, создавая жемчуг из мелкого сора. Каждые шесть месяцев хозяин грота приглашает дракончиков-подростков собирать урожай. За работу даёт по три жемчужины любого цвета. Выбирать там есть из чего: белые и чёрные; розовые и зелёные; вишнёвые и шоколадные; синие и золотые: Скайлинн нравятся все, но оттенки фиолетового больше остальных. Она записывается работать заранее, ей нужны лавандовые для браслета – подарок бабушке. Дракоша бережно складывает жемчужины в шкатулку.

Живой дом балкона «Тысячи Бликов» – гордость не только архитектора Стайна, но и всего мира драконов и людей. Четвёртый, алмазный грот занимает семья Скайлинн. Выбор камня не случайный, его называют – «царь камней», и отец посчитал, что он достоин любимой жены. А Эсен обожает модные журналы мира людей и часто цитирует Коко Шанель: «Драконы с хорошим вкусом носят бижутерию. Всем остальным приходится носить золото». Единственное дорогое украшение, которое Эсен никогда не снимает, – помолвочное кольцо с крупным бриллиантом, подаренное отцом. Мама считает плохим тоном ходить в дорогих побрякушках и дочь учит хорошему вкусу. Гребень для волос, усыпанный алмазной крошкой, Скайлинн подарила бабушка. А глава семейства уверен: лучшее приобретение для ребёнка – книга во все времена. По-крупному он тоже балует детей, два раза в год – в день рождения и День подарков. Стайн любит сюрпризы, поэтому никто не знает, что получит в очередной раз. Подарки отца всегда ждут с нетерпением. И все понимают – в момент, когда разрывается и летит в разные стороны яркая упаковка, папа самый счастливый дракон в мире.

Скайлинн глазела в окно, дожёвывая пастилу. Тишину нарушил стук в дверь. Дракоша насторожилась.

«Кого принесло? Рабочий день, все разлетелись по своим делам. Может, бабушка?» – гадала Скайлинн, идя в коридор. Открыла. На пороге стоял Рауль, одноклассник и сосед из пятого грота, стены которого сияют всеми цветами радуги камня александрит.

– К-круть, ты дома! – обрадовался дракончик.

– Привет! Неожиданно… – Скайлинн спрятала удивление за улыбкой.

– Я пришёл к тебе пораньше рассказать, что кеды эти срочно надо сделать краше, – выпалил Рауль.

Для Скайлинн не было секретом, что за рифмой Рауль прячет заикание, ведь знала его с детства.

«Но причём тут кеды?» – задалась вопросом дракоша.

– Я ничегошеньки не поняла, объясни толком, чего ты хочешь?

– Самому просить Жанет мне мешает этикет.

Скайлинн развеселила рифма, но она сдержалась, увидев, как серьёзен дракончик, да и обида не прошла. Рауль держал за шнурки синие кеды.

«Тебе-то расписная обувь зачем?» – терялась в догадках Скайлинн.

– Ты хочешь, чтобы Жанет разрисовала тебе кеды?

– Угу, – утвердительно махнул головой Рауль.

– Но попросить Жанет ты не можешь?

– Н-нет. – Рауль снова стал заикаться, это говорило о сильном волнении.

Скайлинн не стала пытать его дальше и спросила:

– Подождать меня можешь, потом вместе спустимся в школу?

– Угу.

– Кеды я пока оставлю у себя, идёт?

– Угу.

– Подожди, я только рюкзак возьму и обуюсь.

– Х-хорошо.

Скайлинн закрыла дверь, оставила кеды в коридоре и пошла собираться, раздумывая о Рауле.

«Интересно, почему мне нравится человек Лукас, а не Рауль, например? Во-первых, дракон, во-вторых, меня не смущает его заикание. Наоборот, его фишка с рифмами – это что-то! В-третьих, он красив, как ящер из древних на стенах нашего грота. Чешуя чёрная, и по всему телу, то тут, то там звезда блеснёт. Сине-зелёные глаза, как огромные миндалины, рыжие волосы, нет, скорее огненные. Красавчик же! Неудивительно, что Жанет в него втрескалась. И как мы так попали? Драконы влюбляются в людей, и наоборот. Это вообще нормально? Не хотела бы я с этими вопросами идти к родителям. Хотя папа бы объяснил. Любопытно, что он придумает в День подарков?»

Мысль о папе принесла привычную уверенность и хорошее настроение. Скайлинн уже не раздумывала над отношениями драконов и людей. Нужно было поторопиться. Канатная дорога работает по расписанию и не будет ждать в отличие от Рауля. Затянула три яркие косы в хвост, взмахнула крыльями и влетела в кеды, расписанные подругой.

Хлопнула дверью. Рауль вздрогнул, он сидел у входа в алмазный грот на кованой скамье. Увидел Скайлинн и быстро встал.

– Шевели лапами, а то все кабинки займут. – Ей не хотелось с ним разговаривать. Обида на него никуда не делась.

«Ничего более убедительного для перемирия не придумал… кеды… Тоже мне, ловкач!» – сердилась Скайлинн.

Два огромных дракона двинулись в сторону канатной дороги. Дракоша рассказывала Раулю про новые находки аксолотля, а Рауль смешил её рифмами. Со стороны выглядело так, будто между этими двумя ничего не произошло. У снежного грота, в котором жила бабушка Скайлинн, знахарка Бельгин, они увидели снеговика. Блез облокотился о дубовую лавку и что-то увлечённо выводил кедровой лапой по пушистому снегу.

– Может, не будем его трогать? Заговорим и точно в школу опоздаем, – шепнула Скайлинн.

– Последний школьный день, учиться всем уж лень, – улыбнулся Рауль.

Слепил снежок и запустил в Блеза. Попал. Оранжевое ведро накренилось. Обладатель яркой шапки вскочил и поправил головной убор. Упёр кедровые лапы в бока, развернулся и собирался кричать проклятия в нарушителей покоя, но, увидев Скайлинн и Рауля, рассмеялся и обрадовался.

Бельгин приютила снеговика давно, но не только из сердечности. Был и расчёт. Никто, кроме знахарей, не имел права совать нос в книги заклинаний и рецептов. Снеговик хоть и был любопытен, и дело было до всего его морковке, но помощником для знахарки стал идеальным – не умел писать и читать. Поэтому опасности не представлял. Занимался уборкой и поддерживал температуру воды в котле для приготовления лечебных эликсиров и мазей. Больше всего Блез любил магию. По утрам он наблюдал за превращением огромных ящеров в драконов размером с людей. Так они помещались и в кабинках канатной дороги, и в магазинах, и в общей школе. В городе Рошаль люди и драконы были равны.

Перевоплощение происходило у седьмого грота на Мон-Ревер. Королева фей Мэб неспроста решила наделить именно его волшебной силой. Грот принадлежал семье Драгонета – смелого дракончика, изгнанного из мира, о котором мечтал на веки вечные. Жаль его, конечно, но такими были древние времена, жестокими. Пещера долго пустовала, там хранились лишь книги и энциклопедии. Потом её превратили в музей-библиотеку в память о Драгонете. Здесь хранилась и легенда о нём. Древнее писание дополнялось новыми именами великих людей и драконов.

Когда Стайн взялся за реставрацию, то выбрал для отделки наружных стен музея тёмно-красный гранат. Считалось, что этот камень – мерцающий уголёк первого доброго сердца ящера. Он освещал правильный путь драконам и людям. Снеговик тоже пытался найти свою дорогу. Пока никто не видел, он бегал туда-сюда мимо гранатового грота, но волшебного превращения не произошло. Несколько дней пробовал. И утром, и вечером – ничего. Махнул кедровой лапой, шепнув: «Пустая затея». И смирился со своим размером. Магию любить не перестал и наблюдал за ней со стороны.

– Привет! Думал, ты уже спустилась, и я тебя пропустил. – Блез смотрел на Скайлинн, игнорируя присутствие Рауля.

«Как красиво от него отделаться, чтобы он не обиделся? Прости, снеговичок, я тебе потом всё объясню», – подумала дракоша и поздоровалась с Блезом:

– Привет! Нет, как видишь, я ещё здесь.

Есть и у Блеза волшебная способность, о которой он и сам не подозревал: – вонзиться в свободное ухо и терзать его разговорами.

– Круто-тушечки! Сегодня увижу двойной переворот. – Блез довольно потирал игольчатыми лапами, а в круглой голове под ведёрком кружил совсем иной монолог:

«Вот же прохвост этот Рауль! Я тут, понимаешь, слёзы его подруги детства собирай, а он, откуда ни возьмись, явился, когда глаза уж высохли, – и снова лучший друг? Друзья так не поступают!»

Мысленные рассуждения Блеза прервал объект его недовольства.

– Вот и замечательно, мы пошли, а ты смотри внимательно, – ввернул дракончик спасительную рифму. Рауль заметил, что Скайлинн не нашла слов и смелости отшить безобидного болтуна, а снеговику не терпелось посмотреть синхронное перевоплощение.

– Идите уже, я долго ждал, – благосклонно выпалил Блез и подумал:

«Тем более, Скай не просила совать морковку в её дела. Просто поплакалась маленько, а пропускать магию из-за чужих дружеских разногласий, – это ни в какие гроты!»

Рассудив так, снеговик помахал драконам кедровой лапой.

Скайлинн и Рауль на дорожке у пещеры гранатового музея-библиотеки стали уменьшаться. Площадку перед бывшим домом Драгонета покидали дракончики ростом с обычных человеческих подростков. Обернулись и весело помахали крыльями снеговику.

Все кабинки канатной дороги были переполнены и отправлены. Дракончикам пришлось подождать, пока поднимется свободная.

– А я предупреждала, не надо было с Блезом заговаривать, – причитала Скайлинн.

– Снеговик не виноват, обувь нынче нарасхват.

– Точно! Сегодня же светило уходит в солнцеворот! Сегодня последний школьный день! Сегодня убойные скидки в «Нолапе»! После школы мы с Жанет за новыми кедами собираемся, – вспомнила дракоша и радостно посмотрела другу в глаза.

Рауль, услышав имя одноклассницы, смутился и переминался с лапы на лапу. Ещё и крыло ко лбу приставил, пряча глаза от солнца и делая вид, будто высматривает кабинку. Чем окончательно вынудил Скайлинн высказаться:

– Рауль, не беси меня! Колись, что происходит? Ты давно перестал заходить за мной в школу, без объяснения причин, между прочим! Я терпеливо ждала, когда сам расскажешь, но ты не соизволил. А тут припёрся как ни в чём небывало, ещё и обувь притащил! Ты же только гриндерсы носишь, какие расписные кеды?! – Скайлинн праведно злилась и размахивала крыльями.

Рауль старше всего на год. Они вместе ходили в садик, вместе пошли в школу, они дружили. Но после Дня подарков, в который Рауль получил магический дар призрака, всё изменилось. Он перестал общаться с подругой детства и стал тенью Лукаса.

– Не ругайся ты так строго, я влюбился в друга друга.

– В Жанет, что ли?

– Н-ну да.

– Это ни в какие гроты. – На мордочке Дракоши красовался высший уровень удивления.

На самом деле она давно подозревала, что Раулю нравится Жанет. Но то, с какой лёгкостью можно перечеркнуть годы дружбы молчанием, беспокоило её больше. Говорить же Раулю, что он тоже нравится подруге, она не собиралась.

«Во-первых, Жанет мне крыло отгрызёт, а во-вторых, пусть сами разбираются. Мне бы свои чувства к Лукасу понять, куда уж нос в чужие совать», – здраво рассудила дракоша.

– С-сам в ш-шоке. – Рауль снова начал заикаться, как и всегда после превращения в дракона-недоростка.

– Отлично! Ты влип, а я тут причём? Со мной почему перестал общаться?

– Не могу сейчас тебе признаться. Ради друга должен постараться.

– Ради Лукаса?

– Задавай вопросов меньше – будешь выглядеть умнейше. – Рауль рассмеялся.

Скайлинн легонько стукнула ящера крылом по голове и расхохоталась в ответ.

– Жанет ничего не говори, дай мне время, похитри.

– Расслабься, не моё дело, сами разбирайтесь. Но ты не тяни, я плохая актриса, не смогу долго играть роль незнайки, даже ради тебя. А вот и наш транспорт. – Скайлинн запрыгнула в кабинку, за ней Рауль.

Ехали молча, устроившись на диванчиках. До самой школы ни один не проронил ни слова. Каждый думал о своём.

3. Давным-давно. Исполнение мечты

«Кажется, я задремал», – вздрогнул Драгонет, распахнул глаза и тут же резко зажмурился от яркого сияния. Расслабил веки и сквозь ресницы увидел: прыгающие огонёчки – из угла в угол, вверх-вниз, вправо-влево. Под музыку струящейся воды суетились хозяева горных болот. Хервиши напоминали мигающие лампы или фонари, но без стеклянных плафонов. Дракончик не мог отвести завороженного взгляда от пляшущих язычков серебристого пламени.

«Как звезды, которые решили прогуляться по земле», – восхищённо подумал околдованный мечтатель. Поднялся и медленно пошёл за Хервишами. А те праздновали очередную победу, ведь у многих ходоков путешествие заканчивалось именно здесь. После барахтаний в вонючей болотной водице искатели приключений возвращались домой ни с чем. Так и не попав в королевство исполнения мечты. Драгонета ждала незавидная участь. Но когда он ступил в мерзкую жижу и лапы поглотил холод, в голове прозвучал шёпот: «Не подумай, что это светлячки». Голос гнома вернул дракончика в реальность. Он закрыл глаза. Прижал лапы к телу, расправил крылья и взмыл в небо.

«Я молодец! Последнее препятствие, дальше только исполнение мечты!» – обрадовался он, что не остался в объятиях трясины и выполнил все фигуры высшего пилотажа – вираж, спираль, переворот. Счастливый дракончик полетел дальше.

На рассвете, в нежных лучах утреннего солнца показалась полупрозрачная, словно живая стена. Верхний слой клубился светлым сине-серым туманом. Внутри него медленно, будто в полусне, двигались феи и выглядели точь-в-точь как люди, только маленькие, приблизительно с человеческий указательный палец. Одеты они были в одинаковые бледно-голубые платья и миниатюрные сапожки до колена. Белые длинные волосы, собранные в высокий хвост, серебрились звёздами. Вместо крыльев за спиной трепетали снежинки, рисунок их не повторялся. Рассматривая создания, дракончик завис от восторга и успел посчитать:

– Раз, два, три, четыре, пять… – Их было ровно двенадцать.

Второй слой цвета зелёной мяты напомнил Драгонету о садах Рошаля, которые, по закону древних, надо было сжигать. По нему летали шустрые человечки. Дракончик проморгался:

«Ой, они похожи на старичка гнома, только мелкие, и теперь я знаю, как бы мой друг выглядел без бороды».

Он с теплом вспомнил о маленьком старичке, разглядывая фей в шароварах из листьев шпината, кофтах из бутонов подснежника и коричневых ботинках из скорлупы кедрового ореха. Они весело махали крылышками из цветов черешни, яблони и сливы.

«А вот шапка – один в один как у гнома!» – заулыбался дракончик и легонько дунул в слой, решив пошалить. Хранители весны, а это были именно они, быстро сбились в кучку и злобно уставились на нарушителя порядка. Драгонет смутился и поспешил к следующему уровню. Кто знает, чего ожидать от двенадцати разгневанных феечек?

От третьего слоя в солнечных лучах хотелось танцевать. Там кружили феи в платьицах, расписанных цветами – ромашками и васильками, незабудками и одуванчиками. Другие красовались ягодами – клубникой, малиной и ежевикой. От нарядов в персиках, сливах и абрикосах у дракончика закружилась голова, и он облизнулся: «Ого, фрукты как настоящие, даже есть захотелось. Так бы и впился в сочный бок».

Головы фей украшали венки из ярко-зелёных листьев и цветов. На маленьких ножках сандалии из множества ремешков.

«Крылья им точно бабочки одолжили, некоторых я знаю. – Драгонет перечислил названия летних прелестниц: – Вот капустница и голубянка, а там репейница с лимонницей. Ух ты! Есть даже махаон и павлиний глаз! С остальными я не встречался, а может, в нашем мире их не существует и водятся они только здесь, в королевстве фей?»

Озадачился и спустился к четвёртому слою. Он с интересом смотрел, как феи с рыжими локонами в жёлтых комбинезонах машут крыльями опадающей листвы. Кленовыми и осиновыми, берёзовыми и дубовыми, липовыми и тополиными. Драгонета будто закружил осенний бал. Подумал о родном драконе и горько прошептал:

– Эх, мама так любит осень. Жаль, что её мечты помещаются в мире драконов и она никогда не увидит королевство фей.

– Кто знает? Не исключено, что, исполнив свою мечту, ты сделаешь маму наисчастливейшей драконессой всех времён.

Дракон завис перед стеной и поднял голову: «Это она!»

Строением тела королева напоминала обычную человеческую женщину, только роста невысокого и кожа бледнее. Она сидела на облаке, словно бесстрашная девчонка на высокой скамейке, и болтала голыми ступнями. Не говорила, а звучала древней лирой. Ничего похожего дракончик раньше не слышал. Густая копна волос шевелилась в такт словам. Глаза как черничины. Мэб задорно подмигнула Драгонету, чем вызвала ещё больше смущения у гостя. Обалдев от красоты, он не мог вымолвить ни слова. Язык приклеился к нёбу хуже, чем от жажды. Он с трудом отлепил его и выпалил:

– Доброе утро! Я Драгонет из мира драконов и людей. – Дракончик отвёл взгляд, – слишком пристально он разглядывал фею.

– Привет! Я Королева Мэб, правительница мира чувств и эмоций, интуиции и разума, вечного лета и мечты. Уверена, ты проголодался. Приглашаю тебя попробовать медовый пирог, думаю, нам есть что обсудить за чашечкой чая, – улыбнулась фея и взмахнула рукой.

На волшебном браслете глухо стукнулись друг о друга жёлуди. Зашелестели дубовые листья. Стена исчезла… И вдруг – бац! Огромный дракон стал чуть выше Королевы фей. Удивлённый Драгонет растерянно смотрел на Мэб.

– Спокойно! – Королева поспешила с объяснениями: – Уменьшила тебя временно, пока будешь в нашем мире. Посмотри, всё вокруг миниатюрное. Не желая того, ты можешь что-нибудь или кого-нибудь раздавить своими огромными лапами. Не переживай, как только покинешь наше Королевство и попадёшь за стену «Четыре сезона», сразу вернёшься в первозданный вид. Подожди, – Мэб нахмурилась, – почему-то именно сегодня, когда у нас гости, феи решили замедлиться. Придётся их расшевелить.

«Права Королева, теперь всё видно намного лучше. И жёлуди, оказывается, не простые, но могла и предупредить. Мало приятного, когда магию к тебе применяют без разрешения. Ну не веки вечные же карликом ходить, и на этом спасибо…» – Драгонет немного потоптался, будто свыкаясь с лилипутской судьбой, плюхнулся в кучу листьев и стал наблюдать за феями.

Больше всего поразили длинные волосы Королевы. С момента встречи они сменили окрас несколько раз. Сначала, у стены, они были прозрачными и струились высокогорной рекой, напитанной талыми водами с ледников. А когда пришлось объяснять, чего она хочет во второй раз, волосы Мэб налились жёлто-красным, как равнинные реки, несущие песок и глину. Увидев, что место чаепития готовится медленно, по её меркам, волосы тут же почернели, как неспокойные, бурлящие реки в лесной глуши.

«Повезло маленьким феям, голос Мэб не повышает, а по цвету волос ясно – недовольна. И говорить ничего не надо, все засуетились. Даже мне стало неловко, но я, к сожалению, не знаю, где пирог».

Облако приземлилось рядом с дракончиком. Королева поправила подол платья. Юбка напоминала одуванчик, который вот-вот скинет седую шевелюру. Но не была белой, каждая пушинка наряда отливала перламутром и играла разноцветьем. От нетерпения она теребила волшебный браслет из желудей и красных дубовых листьев. Наконец всё приготовили. Феи расстелили скатерть прямо на поляну. Лето же! Большой пирог соответствовал размеру пустого желудка гостя, из которого напевал голод. Понимая, что мелодией наслаждался не только он, Драгонет готов был провалиться сквозь землю. Но фея сделала вид, что ничего не услышала. Нарезала угощение, налила чай и завела разговор:

– Ты перекуси, а я расскажу, как работает магия и зачем ты здесь. Если что-то упущу, ты поправь. Договорились?

– Угу. – Дракончик благодарно помахал головой, стараясь пережёвывать, а не проглатывать еду.

– Когда мечта рождается у кого-то в голове, я тут же о ней узнаю. До тех пор, пока искатель не появится у стены для воплощения мечты в жизнь, мы думаем о ней вместе.

– Гном сказал, что не у всех получается, – не удержался дракончик, проглотив очередной кусок.

– И он не слукавил, – многозначительно усмехнулась Мэб. – Получается только у тех, кто по-настоящему верит в то, чего хочет. Только у тех, у кого в сердце чистые и добрые намерения. Только у тех, кто желает чего-то не для себя. Поэтому кто-то остаётся у ледяных великанов, а кто-то отправляется домой ни с чем, после встречи с Хервишами. Поверь, редкий искатель добирается до стены «Четыре сезона».

– Если я здесь ем пирог и пью ароматный чай, значит, моя мечта точно сбудется? – Он знал ответ, и фиолетовые чешуйки заблестели от удовольствия.

– За твою мечту мы всем королевством переживали. Она у тебя стоящая. – Мэб улыбнулась и окинула взглядом свиту из многочисленных фей.

Они с любопытством разглядывали гостя, порхая над поляной.

– А когда я смогу вернуться обратно?

– Да хоть сейчас! – звонко рассмеялась фея и добавила: – Но предлагаю отдохнуть, прежде чем отправляться – путь не близкий.

– Если честно, я бы поспал, – признался Драгонет.

– Вот и славно, тебе никто не помешает.

– Пожалуйста, разбудите меня часика через два. Хочется поскорее увидеть изменения дома. – дракончик зевнул, прикрыв пасть крылом.

Засыпая в ворохе листьев, он думал о том, как хорошо, что кругом лето. Как хорошо, что есть Королева Мэб, ведь воплотить сокровенное в жизнь – это так важно. А потом ему снился волшебный новый мир, где драконы дружат с людьми, где всем хорошо и безопасно.

– Просыпайся, соня!

Приятный голос правительницы волшебного мира фей звучал в унисон с жужжанием. Драгонет открыл глаза и увидел кружащих над ним пчёлок.

– Как же хорошо! – потянулся дракончик.

Маленькие летние феи держали перед ним бутон колокольчика.

– Это эликсир энергии, он поможет долететь до дома без остановок, – объяснила Мэб.

Дракончик выпил напиток и расправил крылья. Рядом летела Королева на облаке-троне. Они направились к стене. Драгонет смотрел вниз, стараясь запомнить красоту места, в которое никогда не вернётся. Зелёные поля украшали цветы и кустарники. Множество пчёл собирали с них пыльцу и уносили в дупла. Деревья стояли повсюду, но не густым лесом, а поодаль друг от друга, выполняя роль домов для диких производителей мёда. Это был идеальный мир – птицы заливались трелями разноголосья, реки бурлили чистой водой, а радуга над королевством не исчезала.