Командармы 1941 года. Доблесть и трагедия

© Дайнес В.О., 2019

© ООО «Издательство „Вече“», 2019

© ООО «Издательство „Вече“», электронная версия, 2019

Предисловие

В 3 часа утра 22 июня 1941 г. (по московскому времени) немецкая авиация вторглась в воздушное пространство Советского Союза и нанесла массированный бомбовый удар по всей западной приграничной полосе на глубину свыше 400 км. В 4 часа 5 минут войска группы армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала В. фон Лееба перешли в наступление, захватив неповрежденными все пограничные мосты. Через 10 минут началось наступление войск групп армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока и «Юг» генерал-фельдмаршала Г. фон Рундштедта.

Первыми врага встретили пограничники, бойцы и командиры приграничных военных округов. В их состав входило 16 армий, которыми командовали военачальники, прошедшие Первую мировую и Гражданскую войны, получившие значительный опыт командования частями и соединениями, а в ряде случаев и объединениями на полях тактических учений и маневров. В составе Северного фронта действовали 14, 7 и 23-я армии генерал-лейтенантов В.А. Фролова, Ф.Д. Гореленко и П.С. Пшенникова. На Северо-Западном фронте 8-й и 27-й армиями командовали генерал-майоры П.П. Собенников и Н.Э. Берзарин, а 11-й армией – генерал-лейтенант В.И. Морозов. В составе Западного фронта против врага сражались войска 3-й и 13-й армий генерал-лейтенантов В.И. Кузнецова и П.М. Филатова, 10-й и 4-й – генерал-майоров К.Д. Голубева и А.А. Коробкова. В полосе Юго-Западного фронта оборонялись соединения 5-й армии генерал-майора танковых войск М.И. Потапова, 6-й и 26-й – генерал-лейтенантов И.Н. Музыченко и Ф.Я. Костенко, 12-й армии – генерал-майора П.Г. Понеделина. На Южном фронте борьбу с врагом вели войска 18-й армии генерал-лейтенанта А.К. Смирнова и 9-й – генерал-полковника Я.Т. Черевиченко.

Командармы, волею судьбы оказавшиеся с 22 июня 1941 г. в горниле сражений, делали все возможное для того, чтобы остановить войска вермахта, привыкшие малой кровью завоевывать на Западе одну страну за другой. Не все у командармов получалось и не все по их вине. Приграничные сражения закончились крупным поражением войск Красной армии. К середине июля противник захватил Литву, Латвию, Белоруссию, значительную часть Эстонии, Украины и Молдавии, вторгся в пределы России, вышел на дальние подступы к Ленинграду, угрожал Смоленску и Киеву. Ему удалось расчленить армии Северо-Западного фронта, окружить западнее Минска и в основном разгромить главные силы Западного фронта, нанести большие потери Юго-Западному фронту. Только Южный фронт сохранил большую часть своих сил. Из 170 дивизий, принявших участие в военных действиях, 28 оказались полностью разгромлены, а 70 лишились более чем половины личного состава и военной техники. Всего войска Северного, Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов, насчитывавшие к 22 июня 1941 г. 2 287 990 человек, к середине июля потеряли 819 067 человек, в том числе 623 836 безвозвратно, или 76,2 % от общих потерь[1].

В чем же причины столь драматического развития событий в начале войны?

Во-первых, политическое и военное руководство Советского Союза допустило просчет в отношении сроков нападения нацистской Германии, которое оказалось для Красной армии внезапным. В результате войска первого оперативного эшелона были разгромлены по частям: сначала расположенные вдоль границы и не приведенные в боевую готовность соединения первого эшелона армий прикрытия, а затем встречными ударами – их вторые эшелоны. Противник, развивая наступление, сумел упредить войска Красной армии в занятии выгодных рубежей в глубине. В итоге они оказывались расчлененными и попадали в окружение.

Во-вторых, Ставка Главного командования с большим опозданием приняла решение о переходе к стратегической обороне, который осуществлялся нерешительно и разновременно. Из-за этого, а также вследствие понесенных значительных потерь войска Красной армии не смогли организовать устойчивую оборону и продолжали отход. Для прикрытия обширной бреши, образовавшейся на Западном стратегическом направлении, пришлось использовать основную часть стратегических резервов, в том числе предназначавшихся для других направлений.

В-третьих, попытки Ставки Главного командования нанести на второй день войны ответные удары с переносом военных действий на территорию агрессора не соответствовали возможностям войск Красной армии.

В-четвертых, перенос основных усилий с юго-западного направления на западное, где противник наносил свой главный удар, привел к тому, что значительная часть войск не столько сражалась, сколько перемещалась с одного направления на другое. Это позволяло противнику громить соединения и даже объединения по частям, по мере их подхода к району сосредоточения.

В-пятых, морально-боевые качества Красной армии оказались не на должном уровне, многие бойцы и командиры были подвержены танко- и самолетобоязни, испытывали страх перед окружением, что резко снижало устойчивость обороны.

В-шестых, управление войсками было неустойчивым, так как многие командиры и военачальники, выдвинутые на высокие должности в годы репрессий в Красной армии, не имели достаточного опыта руководства боевыми действиями в сложной обстановке. Из-за боязни радиопеленгации противником командиры и штабы редко использовали радиосвязь, а прибегали только к проводным средствам связи, которые после первых же ударов авиации противника и действий его диверсионных групп оказались выведенными из строя. Кроме того, у органов стратегического руководства отсутствовали заранее подготовленные пункты управления, и они вынуждены были руководить войсками и силами из кабинетов, совершенно не приспособленных для этого.

Противник был доволен результатами военных действий в приграничной полосе. Начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер 3 июля 1941 г. отмечал в своем дневнике: «В целом теперь уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена. Я считаю правильным высказывание одного пленного командира корпуса о том, что восточнее Западной Двины и Днепра мы можем встретить сопротивление лишь отдельных групп, которые, принимая во внимание их численность, не смогут серьезно помешать наступлению германских войск. Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней. Конечно, она еще не закончена. Огромная протяженность территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы еще в течение многих недель»[2].

Гальдер явно поспешил со своим выводом. Он не ожидал, что Красная армия не только будет сковывать войска вермахта, но и нанесет по ним отрезвляющий удар. Свой вклад в подготовку в будущем этого удара внесли и командующие армиями первого стратегического эшелона. Не все они дожили до этого. Их судьба сложилась по-разному.

Из 16 командармов только четверо продолжали воевать до конца войны. Они, встав 22 июня 1941 г. на пути вермахта, добили его в мае 1945 г. в Берлине. Это генерал-полковники Н.Э. Берзарин, В.И. Кузнецов, Я.Т. Черевиченко и генерал-лейтенант П.П. Собенников. При этом Н.Э. Берзарин и В.И. Кузнецов по-прежнему командовали армиями, П.П. Собенников – оперативной группой войск, а Я.Т. Черевиченко – стрелковым корпусом.

Четыре командарма прошли не всю войну. Генерал-лейтенант В.И. Морозов в мае 1943 г. был назначен начальником Управления военно-учебных заведений Красной армии, генерал-лейтенант К.Д. Голубев в октябре 1944 г. – заместителем уполномоченного СНК СССР по делам репатриации советских граждан, а генерал-полковник В.А. Фролов в декабре того же года – командующим войсками Беломорского военного округа. 23-я армия, которой командовал генерал-лейтенант Ф.Д. Гореленко, в ноябре 1944 г. была выведена в резерв Ставки ВГК.

Три командарма погибли на поле боя – это генерал-лейтенанты А.К. Смирнов (в октябре 1941 г.), П.С. Пшенников (в декабре 1941 г.) и Ф.Я. Костенко (в мае 1942 г.). От полученных ран 14 июля 1941 г. умер генерал-лейтенант П.М. Филатов.

В плен к врагу попали и были освобождены после войны три командарма: генерал-майор танковых войск М.И. Потапов, генерал-лейтенант И.Н. Музыченко и генерал-майор П.Г. Понеделин. И если Потапов и Музыченко были восстановлены в рядах Красной армии, то Понеделин по ложному обвинению был расстрелян. Эта же участь постигла и генерал-майора А.А. Коробкова, расстрелянного 22 июля 1941 г. по приговору военного трибунала.

Командармам, внесшим свой посильный вклад в фундамент грядущей Победы в Великой Отечественной войне, посвящена эта книга. Очерки расположены не в алфавитном порядке, а по фронтам и армиям справа налево, чтобы избежать повторов. Основное внимание уделяется деятельности командующих армиями в ходе приграничных сражений.

В приложении приводятся некоторые документы периода Великой Отечественной войны, касающиеся героев очерков, а также биографии командующих армиями, которые снабжены списками литературы, посвященной непосредственно командармам или содержащей сведения о них. Кроме того, приводится список дополнительной литературы, использованной при написании очерков.

Опытный командующий

(генерал-полковник В.А. Фролов)

«Меня вызвали к командующему армией генерал-лейтенанту Валерьяну Александровичу Фролову[3]. Мы с ним давние знакомые. В тридцатых годах я служил в отделе боевой подготовки Ленинградского военного округа, а он командовал в Новгороде стрелковым полком. Потом наши пути сошлись ближе: он был некоторое время начальником штаба 54-й стрелковой дивизии, расквартированной в Северной Карелии и Заполярье, мне же довелось командовать там полком… Валерьян Александрович встретил меня приветливо. Я не видел его уже несколько лет, однако не нашел в нем особых перемен, разве что пополнел да волосы стали реже. Он по-прежнему подергивал головой и плечом (давала о себе знать контузия, полученная в бою с белополяками в 1920 году) и почти непрерывно курил или просто сосал незажженную трубку с длинным мундштуком… Фролов всегда производил на меня очень хорошее впечатление. С подчиненными он был сдержан и вежлив, очень внимательно и заботливо относился к людям. Неторопливый, осмотрительный, он никогда не пренебрегал мнением младших по должности».

Так активный участник Великой Отечественной войны генерал-майор Г.А. Вещезерский, командовавший 52-й стрелковой дивизией, в своей книге «У хладных скал» охарактеризовал командующего 14-й армией генерал-лейтенанта В.А. Фролова.

Генерал-лейтенант В.И. Щербаков, также командовавший одно время 14-й армией, в очерке «Заполярье – судьба моя» писал: «Служба под началом генерала Фролова никогда не была для меня в тягость. Валериан Александрович был опытным командующим. В оборонительных боях 1941 г. благодаря его военному мастерству и организаторскому таланту немецко-фашистские соединения, превосходившие нас по силе, были остановлены на дальних подступах к Мурманску, Кандалакше и Кестеньге. Это была четвертая война в его жизни. В.А. Фролов был одаренным полководцем. Его воля командующего сочеталась со скромностью, простотой и доброжелательностью. Он умел ценить людей, поощрял инициативу и смелость. Я лично дорожил таким доверием и старался всегда и во всем оправдывать его».

Генерал армии С.П. Иванов, служивший под началом В.А. Фролова, в своей книге «Штаб армейский, штаб фронтовой» отмечал: «Общепризнаны его заслуги в обороне Советского Заполярья и Ленинграда. Валериан Александрович оказывал мне всестороннюю помощь, в которой не было, однако, ни грана мелочной опеки». К этому добавим, что Валериана Александровича вполне заслуженно называли «отец солдату».

Нет сомнения в том, что В.А. Фролов был опытным полководцем, опаленным огнем не четырех, а пяти войн. В Первую мировую войну он сражался на Юго-Западном фронте, проявил себя инициативным и смелым солдатом, командовал взводом, был ранен. В годы Гражданской войны бывший старший унтер-офицер Фролов умело управлял отделением, взводом, ротой и батальоном. В мирное время получил солидную военно-теоретическую подготовку, окончив Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» им. Коминтерна, 6-месячный подготовительный курс партийно-политической подготовки командиров-единоначальников при Военно-политической академии РККА и Военную академию РККА им. М.В. Фрунзе. Он уверенно преодолевал одну ступень служебной лестницы за другой – от командира стрелкового полка до командующего Мурманской армейской группой. Свой богатый боевой опыт передавал командирам республиканской армии Испании, где принимал участие в гражданской войне под псевдонимом Мануэля Леридоса. С 25 октября 1939 г. успешно командовал 14-й армией, участвовавшей в войне с Финляндией, за что был награжден орденом Ленина.

Правда, не все исследователи склонны зачислять В.А. Фролова в плеяду полководцев, тем более что он как бы пребывал в тени у именитых маршалов Великой Победы. Так уж сложилась его военная судьба. В течение длительного времени Валериан Александрович командовал Карельским фронтом, который располагался на правом крыле советско-германского фронта. Если взглянуть на боевой путь Валериана Александровича во время Великой Отечественной войны, то можно говорить об его уникальности. По сути дела, он был «закоренелым карельчанином», правда, не по своей прихоти.

В плане «Барбаросса» делался расчет на взаимодействие и на участие Финляндии в войне против Советского Союза. Ее вооруженным силам предстояло «прикрывать передвижения северной немецкой группы войск, которая выступит с территории Норвегии (части 21-й группы)», а затем наступать во взаимодействии с этими войсками. В разделе «Проведение операций» отмечалось: «Важнейшей задачей 21-й армии и в течение Восточной кампании остается оборона Норвегии. Имеющиеся сверх этого силы (горный корпус) следует использовать на Севере, прежде всего для обороны Петсамо[4] и его рудных шахт, а также трассы Северного Ледовитого океана. Затем эти силы должны совместно с финскими войсками продвинуться к Мурманской железной дороге, чтобы нарушить снабжение Мурманской области по сухопутным коммуникациям. Будет ли такая операция осуществлена силами немецких войск (две-три дивизии) из района Рованиеми и южнее его, зависит от готовности Швеции предоставить свои железные дороги в наше распоряжение для переброски войск. Основным силам финской армии будет поставлена задача в соответствии с продвижением немецкого северного фланга наступлением западнее или по обеим сторонам Ладожского озера сковать как можно больше русских войск, а также овладеть полуостровом Ханко»[5].

В соответствии с планом «Барбаросса» на территории Норвегии и Северной Финляндии была развернута группировка немецких и финских войск: от Варангер-фиорда до Суомуссалми на северо-востоке Финляндии – отдельная немецкая армия «Норвегия» (генерал-полковник Н. Фалькенхорст), подчинявшаяся непосредственно Верховному главнокомандованию вермахта; от города Кухмо до Варкауса – финские Карельская и южнее ее – Юго-Восточная армии, подчинявшиеся Верховному главнокомандующему фельдмаршалу К. Маннергейму. Всего эта группировка насчитывала более 530 тыс. человек, 206 танков, свыше 4300 орудий и минометов. Для ее поддержки были выделены немецкий 5-й воздушный флот и финские ВВС (всего 547 самолетов). В портах Норвегии были сосредоточены немецкие военно-морские силы (5 эскадренных миноносцев, 6 подводных лодок и другие корабли), а в Финском заливе – финские ВМС (до 60 кораблей).

На армию «Норвегия» (33, 36 и 70-й армейские корпуса, горный корпус «Норвегия», 160 отдельных береговых батарей) возлагалось проведение операции «Blaufuchs» («Голубой песец»). В соответствии с ее замыслом горному корпусу «Норвегия» (2-я и 3-я горные дивизии) предстояло нанести удар на Мурманском направлении с целью овладеть в течение двух недель военно-морской базой Северного флота городом Полярный и блокировать Кольский залив, а в последующем во взаимодействии с 36-м армейским корпусом захватить Мурманск. Этот корпус (169-пехотная дивизия, горная дивизия СС «Север», два танковых батальона), наступая на Кандалакшском направлении, должен был выйти к Белому морю в районе Кандалакши, перерезать здесь Кировскую железную дорогу, а в дальнейшем, продвигаясь на север вдоль этой дороги, во взаимодействии с горным корпусом «Норвегия» уничтожить советские войска на Кольском полуострове и захватить Мурманск. Финскому 3-му армейскому корпусу (3-я и 6-я пехотные дивизии), находившемуся в оперативном подчинении командующего армией «Норвегия», предстояло нанести удары на Кестеньгском и Ухтинском направлениях, овладеть Ухтой, Кестеньгой, поселком Лоухи и перерезать Кировскую железную дорогу севернее города Кемь. В задачу 5-го воздушного флота входили поддержка наземных войск, нанесение ударов по портовым сооружениям Мурманска, блокирование выходов к Ледовитому океану и действий советского Северного флота. На военно-морские силы Германии возлагалось обеспечение обороны побережья Северной Норвегии и Петсамо.

На Ребольском направлении предстояло наступать финской 14-й пехотной дивизии. Войска Карельской армии [6-й, 7-й армейские корпуса, группа «Ойнонен», финская 1-я и немецкая 163-я (без полка) пехотные дивизии] должны были нанести удары на Петрозаводском и Олонецком направлениях, овладеть южными районами Карелии, выйти на р. Свирь и соединиться в этом районе с войсками немецкой группы армий «Север». Юго-Восточной армии (2-й и 4-й армейские корпуса, 17-я пехотная дивизия) была поставлена задача по овладению Карельским перешейком, соединению с войсками группы армий «Север» в районе Ленинграда, занятию полуострова и военно-морской базы Ханко.

В последующем планом операции «Blaufuchs» намечалось овладеть Архангельском и до наступления холодов прервать северные морские и сухопутные коммуникации, связывавшие Советский Союз с внешним миром, а также отрезать северные районы СССР от его центральных районов. Переход в наступление предусматривался в различное время и зависел от сроков выхода войск группы армий «Север» на рубеж р. Западная Двина.

Оборона советско-финляндской государственной границы возлагалась на войска Ленинградского военного округа, основные силы которого (23-я и 7-я армии) были сосредоточены на Карельском и Онежско-Ладожском перешейках. Всеми видами разведки в мае и июне 1941 г. было установлено усиленное строительство финнами укреплений вблизи государственной границы, формирование ими новых частей, переброска войск вермахта и вооружения в Северную Финляндию. Кроме того, имелись случаи нарушения воздушного пространства СССР немецкими самолетами и активизации агентурной разведки противника.

Накануне нападения нацистской Германии на Советский Союз штаб 14-й армии, как и штабы других объединений, занимался разработкой плана прикрытия государственной границы. С учетом указаний штаба Ленинградского военного округа предусматривалось создание прочной обороны. Однако у командующего армией не было резерва, которым можно было бы маневрировать, поддерживая то или иное направление. Это была ахиллесова пята 14-й армии. Некоторые разделы оперативного плана не были утверждены окончательно штабом округа.

В середине июня командующий Ленинградским военным округом генерал-лейтенант М.М. Попов приказал командующему 14-й армией скрытно выдвинуть 122-ю стрелковую дивизию 42-го стрелкового корпуса, прикрывавшего Кандалакшское направление, к границе и занять оборону. Командарм Фролов возражал против этого. Он считал, что рубеж обороны выгоднее создать по р. Софьянга, в пятидесяти километрах восточнее границы. «Фролов был прав, – пишет Вещезерский в своей книге „У хладных скал“. – Широкая Софьянга с озерами, прикрывавшими фланги, явилась бы мощным препятствием для врага. Ближе к границе таких удобных для обороны рубежей вообще не было. Однако Фролова и слушать не хотели. Вынужденный подчиниться требованиям вышестоящего начальства, он, скрепя сердце, выдвинул к границе один батальон, сохранив позиции на Софьянге. Фролову на месте было, конечно, виднее, где надо построить оборону. Первые же бои подтвердили полностью его правоту. Противник обошел наш приграничный батальон, перерезал дорогу в тылу, и бойцы с трудом пробились из окружения, бросив в лесах пушки и обоз».

19 июня на Кандалакшское направление, в район Алакуртти, началась переброска из-под Пскова 1-й танковой дивизии. 21 июня командующий 14-й армией обратился в штаб Ленинградского военного округа за разрешением придвинуть к границе войска, но получил отказ. Было запрещено проводить какие-либо мероприятия, «могущие вызвать подозрение у финнов и спровоцировать их на войну». Несмотря на это, генерал-лейтенант В.А. Фролов на свой страх и риск приказал командиру 52-й стрелковой дивизии, располагавшейся в Мурманске, Мончегорске и Кировске, приготовиться к передислокации в приграничный район Мурманского направления. В ночь на 22 июня из района Титовки были выдвинуты непосредственно к границе 95-й стрелковый полк и 35-й отдельный разведывательный батальон 14-й стрелковой дивизии генерал-майора А.А. Журбы. Они заняли так называемый Титовский оборонительный рубеж (шесть недостроенных и невооруженных дотов близ озера Куосме-ярви), расположенный между границей с Финляндией и р. Титовка. И только после нападения войск вермахта на территорию Советского Союза военный совет Ленинградского военного округа дал указание командующим 14, 7 и 23-й армиями немедленно ввести в действие план прикрытия северной государственной границы. В соответствии с ним от Кандалакши на запад двинулись 104-я стрелковая и 1-я танковая дивизии, а к Мурманску по железной дороге – 52-я стрелковая дивизия.

24 июня на базе управления и войск Ленинградского военного округа был образован Северный фронт под командованием генерал-лейтенанта М.М. Попова. В состав фронта входили 14, 7 и 23-я армии, насчитывавшие 402 тыс. человек, 1543 танка, 7750 орудий и минометов, 1678 самолетов. В оперативное подчинение командующему фронтом были переданы пограничные отряды Мурманского, Карело-Финского и Ленинградского пограничных округов.

Войска 14-й армии были развернуты на северном побережье Кольского полуострова (до 300 км) и в полосе от Баренцева моря до р. Писто (около 550 км). Они должны были не допустить прорыва морского флота противника в Кольский и Мотовский заливы, прочно прикрыть Мурманск и Кировскую железную дорогу на Кандалакшском и Лоухском направлениях. В состав армии входили 42-й стрелковый корпус, 14-я, 52-я стрелковые и 1-я смешанная авиационная дивизии, 23-й Мурманский укрепрайон, 104-й пушечный артиллерийский полк РГК, 1-я смешанная авиационная дивизия, 42-я корректировочная авиационная эскадрилья, 31-й отдельный саперный батальон. В оперативном отношении командующему армией генерал-лейтенанту В.А. Фролову были подчинены Северный флот (32 надводных корабля, 15 подводных лодок, 116 самолетов; контр-адмирал, с 16 сентября 1941 г. вице-адмирал А.Г. Головко), 72, 82, 100 и 101-й пограничные отряды, 35-я отдельная пограничная комендатура Мурманского пограничного округа.

Командующий 14-й армией, учитывая большую протяженность полосы обороны и недостаток сил и средств, решил сосредоточить основные усилия в районах, закрывающих выход противника к наиболее важным объектам. Такими районами являлись: на побережье Баренцева моря – город Иоканьга, поселок Териберка, остров Кильдин, полуострова Рыбачий и Средний; на Мурманском направлении – губа Малая Волоковая в Варяжском заливе, озеро Лайя, р. Титовка; на Кандалакшском направлении – Корья, Куолоярви, Лампела; на Кестеньгском направлении – перешеек между озерами Топозеро и Пяозеро.

Оборона северного побережья Кольского полуострова (Иоканьгский, Териберский и Кильдинский опорные пункты) возлагалась на 325-й стрелковый полк 14-й стрелковой дивизии, которому были приданы дивизион 104-го пушечного, батарея 241-го гаубичного, два дивизиона 143-го артиллерийского полков, одна батарея береговой обороны Северного флота и отдельная комендатура. Для обороны полуостровов Рыбачий и Средний были выделены 23-й укрепрайон (комендант – полковник Д.Е. Красильников), 135-й стрелковый полк 14-й стрелковой дивизии под командованием полковника М.К. Пашковского, 104-й пушечный артиллерийский полк РГК (без одного дивизиона), две батареи береговой обороны Северного флота и 100-й пограничный отряд. Кроме того, с началом войны укрепрайону были приданы две батареи 149-го противотанкового дивизиона 14-й стрелковой дивизии. Мурманское направление обороняли 14-я и 52-я стрелковые дивизии. 95-й стрелковый полк 14-й стрелковой дивизии, усиленный 241-м гаубичным артиллерийским полком (без дивизиона), занимал оборону вдоль советско-финской границы на участке от губы Малая Волоковая до высоты 179,0 (4 км восточнее озера Куосмеярви) протяженностью свыше 30 км. Левее, в районе озера Лайя, на участке шириной 6 км оборонялся 35-й отдельный разведывательный батальон этой дивизии. Государственная граница от губы Малая Волоковая до озера Лайя охранялась заставами 100-го и 82-го пограничных отрядов.